Читать книгу Побасёнки - Виктор Курчевский - Страница 4

Рубил однажды дровосек над берегом бревно,

Внезапно вырвался топор, и топором на дно.

Заплакал горько дровосек, согнувшись над                                                                    водой,

Никак теперь без топора не справиться                                                                    с нуждой.

«О чем ты плачешь, дровосек? – раздался                                                            божий глас,

Могу помочь твоей беде, ответь мне без                                                                   прикрас».

«Топор кормилец мой и друг, лежит на дне                                                                     реки,

А без него я для семьи, равно, как без руки».

Господь, дослушав, достает топор из-под коряг,

Почти такой, чем дровосек, рубил надысь                                                                      кругляк.

Почти такой, но не такой, а золотой топор,

«Нет – хмуро молвил дровосек, – не мой это                                                              прибор».

Тогда господь из-под воды, достал второй                                                                       топор,

И прочитал у визави в глазах немой укор:

«Был из железа мой топор, а не из серебра,

Не нужно мне и задарма нечестного добра».

Топор железный достает, господь из-под воды,

И под конец урок дает, небесной доброты:

«За то, что ты не захотел нечестного добра,

Бери в награду от меня три этих топора».

И стал с тех пор наш дровосек в большом                                                       достатке  жить,

И честным словом он теперь стал крепче                                                                 дорожить.

И всё бы было хорошо, но вновь пришла беда:

Его жену, как тот топор, похитила вода.

Сидит опять на берегу, и горько слезы льет,

И перед ним, как в прошлый раз, всевышний

                                                                   предстает.

«О чем сегодня плачешь ты, о чем ты слёзы                                                              льёшь?

О чем, скажи мне, не таясь, ты горько                                                                     вопиёшь?»

«Да как же мне тут не вопить, как не рыдать

                                                                        навзрыд,

Ведь облик милой мне жены навек рекою                                                                      скрыт».

Господь промолвил: «Не беда, восполню я                                                                       урон»,

И, не колеблясь, из воды достал Шарли́з Теро́н.

Душа вдовца, в который раз, судьбой                                                                        потрясена,

Ну, а господь в упор спросил: «Твоя это жена?»

И дровосек, потупив взгляд, от наглого лганья,

Скрывая радость, отвечал: «Моя, господь, моя!»

И тут всевышний, закричав, всю рыбу распугал:

«Ведь ты был честным, дровосек, зачем же ты

                                                                            солгал?»

Мужские логика и честь – особенный предмет,

И вот всевышнему какой дает истец ответ:

«Будь милосерден, господин, представь такой

                                                                          расклад:

Я отказался от Шарлиз, чему ты был бы рад,

Тогда, как водится, уже, усилив каламбур,

Ты б, ни секунды не смутясь, достал бы                                                                   Деми Мур,

И я бы снова отказался, и ты б достал мою                                                                       жену,

И тут, когда бы я признался, её б отдал, но не одну!

Ты б мне отдал Терон и Мур, к моей                                            единственной в придачу,

И я, представив сей расклад, от счастья, как                                               от горя   плачу.

Ну, что я стал бы с ними делать? Не ублажить,

                                                          не прокормить,

Все были б четверо несчастны, и я бы с горя                                                        начал пить!

И коли ты, господь, не хочешь, моей семье

                                                         несчастной доли,

То не казни, верни жену мне, и я навеки в твоей

                                                                          воле»…

Ну, чем все это завершилось, пусть каждый                                                    для себя решает,

Судьба вполне в себе спокойно и ложь, и правду

                                                                           сочетает.

К несчастью, жизнь всего одна, она сложна и

                                                                  многослойна,

И, если вдруг мужчины лгут, то это к пользе и

                                                                      достойно.