Читать книгу Жизнь моя – печаль моя (сборник) - Виктор Лямин - Страница 81

Я не люблю накрашенных ресниц

И губ надменно-неестественную алость.

Люблю я дождь за то, что он смывает с лиц

Все эти краски, не испытывая жалость.

А ты всегда, когда я прихожу,

Свои глаза в безумный вид приводишь,

И на тебя я глядя, весь дрожу:

«Ух! Вредина! Как ты меня изводишь!»

Я ненавижу холод вечеров,

Когда зима домой всех загоняет

И ломится в замерзшее стекло.

Вот почему я лишь весной «гуляю».

А для тебя различий вовсе нет —

Я весь замерз, а ты домой не хочешь!

Уже прошел десятый километр!

«Ух! Вредина! Как ты меня изводишь!»

Когда я пьян – люблю я поболтать,

Повеселить, попеть и посмеяться,

Люблю людей, способных юмор понимать

И никогда всерьез не обижаться.

А у тебя – одно лишь на уме:

Ты в каждом слове скрытый смысл находишь.

И вдруг такой скандал закатишь мне…

«Ух! Вредина!

Как ты меня изводишь!»

Я сижу на ОКМ

От безделья глух и нем.

Голубь-птица за окном

С воли машет мне крылом.

Полететь бы щас туда

От заботы и труда,

И, вздохнув свободы дар,

Залететь стремглав в пивбар.

Здравствуй, дорогая кружка,

Неразлучная подружка!

Нет, поверь мне, для людей

Никого тебя милей!

Озорную пену сдую

И щемящим поцелуем

Высосу ее до дна.

Но напьюсь ли я сполна?..

Ведь огонь в душе моей

Не залить одною ей,

И затем, чтобы залить,

Продолжаю дальше пить…

Я, махнув на все рукой,

Пью и в том ищу покой

От долгов и от забот,

Пью, пока терпит живот…

Шум приятный в голове,

Свет в табачной синеве,

Как в пещере голоса,

А до закрытья – полчаса.

Неохота уходить,

Пива хочется попить,

И в душе опять печаль —

Денег больше нет… А жаль!

Я жил в плену большой науки,

Внедряясь в серый график дней,

Метафизические муки

Перенося, как Галилей.

И вдруг – как взрыв звезды сверхновой —

В судьбу мою ворвались Вы,

Гипертрофировав Основы

Интерполяцией любви!

У Вас – параметры богини,

В две тыщи люкс светил Ваш взгляд.

Вы чарами меня обвили,

Как гистерезиса петля!

Весь круг разбив порадианно

И выбрав комплексный момент,

Я предложил Вам в сумме данных

Любви своей эквивалент!

А Вы, произведя анализ

Среди контактных Вам мужчин,

Все больше мысленно склонялись

В режим случайных величин.

С инвариантностью аспекта

Я не согласен был. К чему?

Ведь Вы – как компланарный вектор

Непараллельный моему.

Вы никогда не возражали,

Но в интервале, как всегда —

От эфемерного «пожалуй»

До рекурсивного «ну да».

Я думал, что от страсти «двинусь»,

В душе энтропия росла,

В груди щемил и бился синус

В мегакалориях тепла.

Не в силах жить в такой системе,

Я предложил «экстремум плюс»

И зафиксировать по схеме

Весьма аморфный наш союз.

Но Вы все скобки развернули —

Бином к неравенству пришел,

Ведь я, увы, закон Бернулли

В альянсе нашем не учел!

Вы мне твердили вдохновенно,

Что лучше знаки не менять

И быть свободной переменной,

Чтоб приращением не стать.

Критерий Ваших силлогизмов

Имел большой коэффициент

И понял я – из нашей жизни

Исчез смущающий момент!

В ассиметрии эфемерной

Стремясь гармонию сберечь,

Мы были счастливы безмерно

Случайным рядом наших встреч.

Но в апогее импульс страсти

Был кем-то «взят на карандаш»…

Повис, как груз на полиспасте

Наш неоформленный марьяж!

Границы внешних сил сжимались,

Настал день «страшного суда» —

Мы в семь по Гринвичу расстались

И адекватно – навсегда.

Я вновь живу в плену науки,

Но средь реальной чепухи

Вдруг вспомню Вас – и пишут руки

«Функциональные стихи».

Говорят, что господь-Бог

Создал этот мир, как смог,

Применив при том теорию атомную:

Пополам мир разделил

И зарядом зарядил

Всю структуру ядерно-электронную.

Ты – один потенциал,

Я – другой потенциал.

Между нами должна быть разность,

А без разности такой

Была бы жизнь совсем плохой,

Была б не жизнь, а сплошная праздность.

Бог проект свой защищал,

На линейке вычислял

Элементы сотворения Вселенной.

А ведь такой элемент

Не решишь в один момент —

Интегрируй, пока весь не станешь пеной.

Ты – один интеграл,

Я – другой интеграл,

Но у нас с тобою разные пределы…

Ну, а кто же виноват,

Что весь мир так староват,

И что его нельзя в корню переделать?..

Создавая же людей,

Бог не спал восемь недель.

Ведь такая канитель – человечество!

Разберись-ка сам, смоги:

Где здесь пятки, где – мозги,

Не забыв ответственности отеческой!..

И по подобью своему

Прилепил Бог Адаму

Голову и… еще очень многое.

И, рассудком наделив,

Создал Еву, порешив

Приукрасить ею жизнь одинокую.

Бог-отец был очень строг!

Придирался… – к чему мог!

Тут любой бы сбился с ног – вот оказия!

Сын в шпаргалку глаз скосил

И «халтурил» что есть сил,

Получился мир – сплошное безобразие!

И пошел круговорот:

Всяк, кто может – тот и прет,

И орет, и много жрёт – без зазрения!!!

Господь! Помилуй иль казни!

Ведь ты же можешь (Черт возьми!)

Пересдать экзамен миросотворения?!!

Жил в каком-то институте робот «Сашка» —

Инженерных творений вершина.

И вот однажды полюбил он «Наташку» —

Электронно-счетную машину.

И хотя создатель сердцем не снабдил его,

Просто не было такой сложной схемы,

«Сашка» сам себе любовь программировал,

Так как был он уникальной системой.

Он такие ей писал стихотворенья,

Что и сам их понимал еле-еле.

У нее же в блоке самовозбужденья

Электронные лампы краснели.

Но когда он ей в любви объяснился

Языком, лишь одному ему понятным,

Сразу блеск ее ламп прекратился,

И отвечала «Наташка» невнятно.

Говорила, что его понимает,

И что ей его внимание лестно.

Говорила, что его уважает,

Но что любит «Арифмометр» местный.

И от этого признанья как к стенке

Вдруг прижала «Сашку» страшная сила:

«Арифмометр считает-то деньги!» —

Понял он, за что она того любила.

И тогда он отомстить решил страшно —

Арифмометру задачу дать такую,

Чтоб сломался этот ящик ужасный,

И чтоб списали его в кладовую.

День и ночь изобретал он задачу

С применением рядов разложенья,

Всюду синусы пихал и в придачу —

Переход от функций к изображенью…

Но, немного поостыв от неприятности,

Понял вдруг, что это все не поможет.

Бросил думать, стал считать вероятности,

Что «Наташка» полюбить его сможет.

И на основе всех своих вычислений

Осознал, что любви не добился,

Коротнул ненужный блок впечатлений,

А потом и от сети отключился…

А создатель его – малый странный, —

Не поняв причин сего невезенья,

Подключил этот блок к экрану,

Чтоб найти всему тому объясненье.

И, увидев на нем горы формул

С применением правила Герца,

Понял вдруг, что нечаянно создал

Человека, но только без сердца…

Злоумышленно, шутки ради ли,

Или просто так, по халатности

Нашу жизнь ими всю изгадили

И лишили ее приятности.

Плохо Бог решил! И не стоило

Портить мира сего первозданного,

Создавать существа подобные

Из ребра седьмого Адамова.

Закишели, заэмансипировались,

Завопили о равноправии,

Понакрасились, наштукатурились,

Разоделися, ходят кралями…

Их бы бомбами, их бы танками,

Химикатами и микробами!

Чтоб не тявкали и не квакали,

И людей хороших не гробили!

Где бы силу взять богатырскую?

Где бы духу взять, да сермяжного?

Где б дубину такую выискать,

Чтобы плющить их души продажные?!

Ой, вы, гой-еси, добры молодцы!

Долго ль будем мы тяжкий крест нести?!

Половая война наклевывается

На основе несовместимости!

Не хотим мы жить жизнью рабскою!

Долго голос свой в сердце прятали!

Бей проклятое племя бабское!

Их бы пушками да гранатами…

Хочешь ты того, иль не хочешь —

Все равно я тебя поймаю,

Извлеку из твоей пучины,

Ведь недаром я долго ждал.

Появилась ты так нежданно

Как случилось – и сам не знаю

Видно были тому причины,

Но я все же тебя поймал.

Ты в руках моих трепетала,

Норовила уйти обратно,

И молил меня о свободе

Глаз твоих неутешный взгляд.

Но зачем тогда все усилья?

Это было вдвойне приятно —

Дань отдать устоявшей моде

И тебя не пустить назад.

Под прямыми лучами солнца

Я тебя иссушил с любовью

И в томительном искушенье

Сладкий миг этот ожидал,

Когда жаждущие мои губы,

Все искусанные до крови,

Вдруг к тебе прикоснутся нежно

И нахлынет «девятый вал»…

Я сниму с тебя все чужое,

Что нам слиться не даст с тобою…

Это будет весьма красиво,

Всем на диво, на зависть всем!

В этом мире нас только двое….

Нет не двое, прости, а трое!

И с пенящейся кружкой пива,

Моя рыбка, тебя я съем!

Весной в преддверье торжества,

Когда с югов пахнуло талым,

Мужским оттаявшим умам

Вдруг непомерно жарко стало!

Сроднясь в стремлении одном

Достать подарки «половинам»,

Несутся стаи мужиков

По рынкам и по магазинам!

Пожалуй, было лишь Адаму

Трудней проблему разрешить,

Но он имел одну лишь даму,

А тут – о, Боже мой! – как быть?

Мамане, дочке, бабке, теще,

Всей женской тещиной родне,

Любовнице (ну, этой проще),

И тяжелей всего жене!!!

Но есть подкласс у «слабополья»,

И он проник в наш институт!

Их, чем мужчин, гораздо более —

Сотрудницами их зовут!

Что им дарить?!! Глаза их прытки:

Все видят из-за кульманов!

Им недостаточно открытки

И льстивых поздравленья слов!!!

Но есть резерв! Снимите маски!

Чтоб их расстрогать до конца —

Чуть-чуть тепла, немного ласки,

Ну, и улыбка в пол-лица.

Да! А подарки??! – В нашей власти! —

Дарите женщинам цветы!

Желайте им побольше счастья

И вечной юной красоты!!!