Читать книгу РАССКАЗЫ ГЕОЛОГА - Виктор Музис - Страница 22

А еще один забавный случай произошел у нас, когда зима уже вступила в свои права.

Охотничья избушка

После возни с буровой, мы, стуча зубами у печки в палатке, подождали начала ледостава и, как только лед на Оленьке окреп, покидав наши нехитрые пожитки в три найденные деревянные оленьи нарты, осторожно переправились на противоположный берег к избушке.

Я, как самый легкий, шел первый. Лед держал, а вот под моими напарниками, буровиком и вездеходчиком, он потрескивал. Расположившись в избушке и затопив печку, мы испытали настоящее блаженство от тепла. Помню, выйдя на крыльцо вечером и глядя на звезды, я заметил, что стою в телогрейке нараспашку и совершенно не чувствую морозца. Вот, что такое русская изба с простой железной буржуйкой!

Пока за нами не прилетел вертолет, я расставил недалеко от избушки капканы по обоим берегам и дважды в день совершал прогулки, проверяя их. Как приятно было выйти из тепла и пройтись, совершенно не ощущая холода.

Капканы пустовали, но на третий день, не обнаружив один из них на месте, он исчез вместе с привязанной к нему палкой, на всякий случай я позвал посмотреть вездеходчика. Снег вокруг был разворочен, а его нигде не было видно. Видно волк утащил, подумал я. Отойдя подальше он заметил следы волочения. Пройдя по ним метров 50, он спугнул каково-то зверька, который выскочил из кустов и, волоча и капкан и палку, побежал от нас наутек.

Сначала я подумал, что это какой-то очень крупный соболь. Но таких крупных соболей (или куниц) не бывает. Он был размером с песца, но окрас-то не белый… Мы погнались за ним… Он выскочил на лед и припустил от нас. Я даже запыхался, подумал, что могу и не догнать. Пришлось стрелять. Сделал два выстрела крупной дробью, целясь перед мордой, чтобы не попортить шкуру. Раненый зверек упал. Пришлось добить прикладом.

– Это лиса! – сказал Николай.

Но что за необычный цвет? Я назвал его «соболиный царь»!

Но вот пришел борт и вывез нас в Жиганск. Там мне опять пришлось померзнуть. Поставив раскладушку у кирпичной печки прямо у открытой дверцы, я всю ночь топил даже не дровами, а досками, чтобы было побольше жару. Дом был щитовой, не был утеплен и не держал тепла. Даже толстый матрас и большое ватное одеяло сверху спальника из «верблюжки» не спасали от холода.

На следующий день, получив у базового радиста авиабилет, я вылетел в Москву. Показав Твердунову шкурку, я услышал:

– Это «крестовка» – помесь чернобурки и рыжей!

Я даже не знал, что такие бывают!