Читать книгу Звезда и шар - Виктор Нель - Страница 6

На лице Вадима играла улыбка. Со стороны это особо заметно не было. Пассажиры перекошенного набок троллейбуса никогда бы этого не сказали, даже если бы им пришло в голову оторваться от визга и скрежета сломанной рессоры, скребущей асфальт. Оторваться от пыльных стёкол и глянуть на невзрачного человечка в замасленных казённых ботинках с полоской недоотмытого автола поперёк лысины. Вадим умел скрывать эмоции…

Ещё со службы, когда ефрейтор Тетерин коротко бил под ребро за три секунды до входа товарищей офицеров. И надо было стоять смирно, с развёрнутыми плечами, и есть глазами полковника Лосося.

– Чего это у тебя, Кудряшов, глаза слезятся, – ласково говорил полковник, – сходи в лазарет, смажь от инфекции.

– Так точно, товарищ полковник.

– И голос у тебя, Кудряшов, сиплый – с перепоя что ли, а, Тетерин?

– Так точно, товарищ полковник, с сивушных масёл новобранец завсегда речью слабнет, – голос ефрейтора звенел в морозном воздухе умывалки.

… Всего-то и было от улыбки – морщин несколько лишних да дрожание в углах рта лёгкое. Родная мама не сказала бы, что улыбается. А Евдокия приметила.

– С утра раззявился, панк, – сказала она спокойно, – хоть бы зубила почистил сперва.

Женщина она была миролюбивая, ладили они неплохо. Любила вот только Евдокия телевизор смотреть, и слова новые, незнакомые заучивать.

– Я тебе говорил панком не звать, у них вон хохлы петушиные, а у меня только за ушами и осталось. Сказал, а сам понял: настроения мне сегодня ничем не собьёшь, день великий.

– А на ушах ещё больше, – отозвалась Евдокия. – С чего веселье-то, премиальные получил? Тогда гони.

Это больше для порядку было сказано, все деньги Вадим нёс домой неукоснительно: и получку, и аванс, и премиальные. За шестнадцать лет ни копейки не пропил. Шурин, правда, говорил, потому это, что у него на предприятии технического спирта хоть жопой пей. Да нет, знала она, что мужик её положительный, зря копейку не просадит. Так оно и было почти все шестнадцать лет. Почти все. Не знала Евдокия, что один раз, в конце зимы, не донёс Вадим до дома семь рублей тридцать восемь копеек…

Пришёл он тогда возбуждённый, рука в кармане.

– Чего это ты там мусолишь, покажь, – сказала она.

– Гайки, – говорит.

– Врёшь, с гаек скакать не будешь как наскипидаренный, покажь говорю. A-a-а, болты, чего врать-то было?

Вадим и сам не знал, зачем соврал. Потому, наверное, что болты эти купил он в магазине «Юный техник» по рубль двадцать три штука, таких в слесарке не сопрёшь. Болты особые, с расширенной резьбовой частью и с упорным буртом. То, что нужно для центрального сборочного узла.

…«Теперь всё есть, – думал он, – текстолита в цеху навалом, пружины можно из вращательной насадки спиздить, всё равно только ржавеет за бочкой, а на центральный узел кусок брони пустить. Ещё лучше, чем с гайками будет, гаек всё равно не подобрать, болты, похоже, дюймовые, а в броню саморезом пойдут».

А родилась его мечта много лет назад.

Монтировка звизгнула краем о последний гвоздь, доска отвалилась. Под ней, аккуратно и плотно уложенные, виднелись синие коробочки с разноцветным рисунком.

– Чего там, чего? – завытягивала шеи очередь. – Не томи.

– Венгерская игра, – серьёзно объявил Кожевников, – кубик Рубик ей название. Одиннадцать рублей штука, по две в руки.

Он попробовал подцепить один крупным пальцем, кубик не шёл. Сдвинув ящик с края, Кожевников коротко пнул валенком дно, три кубика скакнули в воздух. С серьёзным, сосредоточенным лицом Кожевников натянул на ватник замызганные нарукавники.

– Которые тут с пяти утра, подставляй кошёлки.

Вадим молча смотрел на коробки, быстро исчезающие в карманах и авоськах. Было очень любопытно, за что люди платят такие деньги. Вдруг он заметил в очереди химика Александра Ильича. Тот тоже увидел его и кивнул, улыбнувшись.

– Что, интересно? – спросил Саша, выбравшись из толпы с сине-радужной коробкой в руках. – Мне и самому не терпится глянуть.

Он развернул картонные створки, и на ладонь скользнул чёрный куб с яркими цветными гранями.

– Чего же с ним делают? – спросил Вадим озадаченно.

– Гляди, – кубик вдруг как будто треснул неровно у Саши в руках, и цвета на гранях смешались. Вадим оторопел. Весь его опыт слесаря пятого разряда восставал против увиденного.

– Углы ж должны отлететь, – сказал он неуверенно, – им же держаться не за что.

С неделю ходил он как пришибленный, бормоча: «Углы ж слететь должны, слететь».