Читать книгу Свирель Гангмара - Виктор Ночкин - Страница 5

Часть 1
Глава 5

Оглавление

После ужина Ригирт стал готовиться к схватке. Маг тщательно обследовал посох, придирчиво оглядел древко, нет ли трещин, подергал крепление камня, осмотрел так и этак. Затем занялся заклинаниями – в самом деле, слаб Марольд Ночь, или нет, а собирался Ригирт всерьез. Петер тоже занялся своим снаряжением. Для нынешнего дела он соорудил некое подобие чародейского посоха – только палку выбрал покороче и полегче, чем у Ригирта. Амулеты с заклинаниями ученик навесил на вершину импровизированного жезла, чтобы все вместе были под рукой, и прикрутил медной проволокой.

Те чары, которые Петеру предстояло пустить в ход, были не очень мощными. Вернее сказать, не очень действенными – на его долю выпало обеспечить тот самый «фейерверк», которым Ригирт собирался удивить стражников. Яркие вспышки, ворохи разноцветных искр, на самом деле почти безвредные – зато производящие громадное впечатление на зрителей. Согласно плану, Ригирту предстояло обезвредить местного колдуна, а Петеру – создать видимость схватки грозных чародеев. У стражников, наблюдающих с безопасного расстояния (в первую очередь – у Эдвара), должно было сложиться впечатление, будто они присутствуют при великой магической битве. Обещанный гонорар следовало отработать – также и в том смысле, что за свои деньги Эдвар получит превосходный спектакль.

Наконец за окном стемнело, а Ригирт покончил с приготовлениями.

– Итак, ученик, – обратился маг к Петеру, – ты помнишь свою роль?

– Да, мастер, – кивнул парень, – я держусь позади и использую те защитные заклинания, что выучил нынче утром. Вы врываетесь в дом девицы Лоры и обезвреживаете разбойника Марольда… если позволите, я спрошу: собираетесь ли оставить его в живых?

Ригирт поморщился.

– Сам пока не знаю. С одной стороны, разбойник мне живым не нужен… С другой стороны, злодей мог припрятать добычу. И тогда кто, кроме него, укажет тайник? Правильно мыслишь, ученик! Марольду следует сохранить жизнь. Я постараюсь взять его более или менее целым. Ладно, мы малость отвлеклись. Дальше!

– Затем я проникаю в дом и устраиваю балаган.

– Верно. Только постарайся, чтобы побольше «Эдиласова Смеха» вылетело в дверь. В закрытом помещении из-за избытка магических искр может возникнуть довольно неприятный эффект.

– Да, мастер.

– И если соберешься пустить заклинание в окно, проверь, распахнуты ли ставни! Там, наверное, будет темно, но ты все же сперва прицелься. Понимаешь?

– Да, мастер.

– Ну, вот и хорошо…

Покончив с инструкциями, чародей занялся одеждой. Внешнему виду Ригирт всегда уделял большое внимание. Вот и сейчас он накинул тяжелый темный плащ, вышитый едва заметными узорами (Петер знал, что в темноте узоры будут слегка светиться, это выглядит очень эффектно), надел перстни, камни которых несли боевые заклинания, и щелкнул браслетом, также оснащенным кое-какой магией.

Красивый наряд, в котором ходил накануне на переговоры с Эдваром, чародей принялся аккуратно укладывать в суму. Петер, который все время носил один и тот же плащ, ограничился тем, что подвесил к поясу большой нож. Ригирт покосился, хмыкнул, но не стал ничего говорить. Он порицал пристрастие ученика к не магическому оружию и твердил, что чародею следует полагаться на заклинания, а не на всевозможные железяки и деревяшки, которыми пользуются бесталанные людишки, лишенные Дара. Петер обычно отмалчивался либо покорно признавался в ответ: он не считает собственный талант достаточным, чтобы полностью отказаться от обычного оружия. Наставник в таких случаях стыдил и велел чаще упражняться в боевых заклинаниях.

На сей раз мастер Ригирт, видимо, счел момент неподходящим для чтения нотаций и смолчал, ограничился сердитым сопением и грозными взглядами. Ничего, пусть бы и поворчал, от Петера не убудет, а нож – дело полезное. Ученик при всяком удобном случае упражнялся с оружием – разумеется, в тайне от Ригирта – и считал, что рано или поздно любое умение пригодится.

Наконец приготовления завершились, Ригирт с учеником присели рядом на кровать. Петер смотрел на мигающий огонек лампы и размышлял, надолго ли наставник задержится в Пинеде после драки с Марольдом, а чародей чесался, поминутно оттягивал ворот и вертел головой, будто бы шее было тесно. Волнуется все-таки, решил юноша.

В дверь постучали. Ученик поднялся и, прихватив лампу, отправился к двери.

– Это я, Эдвар, – раздалось снаружи, – пойдемте, мастер чародей.

Петер отворил и посторонился, наставник, важно опираясь на посох, вышел наружу.

– Марольд у нее, – торопливо забормотал начальник стражи, – сержант Бэр, за домом следит. Ступайте следом, я отведу. Да лампу лучше оставьте. Незачем, чтобы нас видели, береженого и Гилфинг бережет.

– Погаси, – бросил Ригирт ученику, и, обернувшись к Эдвару, велел, – ведите! Далеко ли идти-то?

– Нет, мастер, – заверил стражник, – скоро будем на месте!

– Да, – буркнул ни к кому не обращаясь, чародей, – конечно… В этом городишке, куда ни пойди, а на месте будешь скоро. Невелик город.

Петер помалкивал да оглаживал рукоять ножа под плащом. Нож внушал куда большую уверенность, чем амулеты, выданные Ригиртом.

* * *

За дверью ждал еще один стражник. Этот помалкивал и старательно держался от чародея подальше. Петер даже лица его не разглядел в темноте. Эдвар зашагал по улице, маг с учеником – следом. Замыкал шествие молчаливый солдат. Минут через десять они оказались в квартале, где, насколько помнил Петер, селились люди среднего достатка – цеховые старшины, небогатые купцы да приказчики. На перекрестке начальник стражи остановился. Из-за угла выступила темная фигура:

– Это я, Бэр.

– Что у тебя? Марольд явился? – недовольным тоном спросил Эдвар.

– Марольд у нее, я сам видел, как вошел, – пояснил сержант. – Лора и ставней на ночь не запирала. Все честные люди запирают, а она – нет. Ждала, значит.

– Ну, можно я теперь уйду? – впервые подал голос рядовой стражник. – Я ж не нужен…

– Сейчас все уйдем от греха подальше, – обнадежил подчиненного Эдвар. – Мастер чародей, теперь сержант Бэр укажет вам дом, где находится разбойник Марольд… Ну и дальше уже – ваше дело, как с ним станете… это… разбираться, значит. Только подождите, пока Бэр уберется, сразу не начинайте.

– Почему же? – подбоченился Ригирт. – Неужели вам, мастера, не хочется поглядеть на великолепное представление? Уверяю, там случится такое, о чем можно рассказывать детям и внукам!

– Не сомневаюсь, почтенный мастер чародей, – ухмыльнулся Бэр, в лунном свете блеснули зубы, – но мы уж издалека станем любоваться. Между двух сердитых чародеев, не в обиду вам будь сказано, лучше не встревать. Это я давно затвердил.

– Похвальное правило, – буркнул Ригирт, – но далеко не уходите. Думаю, за полчаса я управлюсь.

После этого солдат с Эдваром убрались куда-то в тень между домов, а Бэр повел колдунов дальше. В квартале от места встречи сержант указал одинокий огонек. Прочие окна были плотно закрыты ставнями.

– Вот это дом девицы Лоры. Видите, свеча горит. И Марольд у нее, я собственными глазами видел, как он туда шмыгнул.

– Вы этого Марольда хорошо знаете, мастер сержант? – решился задать вопрос Петер. – В такую темень узнали его?

– Да он это, – отозвался Бэр, – точно он, больше некому! Ну, теперь ваш черед. А я исчезаю.

– Ладно! – кивнул Ригирт.

Чародей взял посох наизготовку и, не глядя на удаляющегося стражника, стал вслушиваться. Петер тоже попробовал различить хоть что-то – тишина. А ведь если Марольд у девицы, вряд ли они станут так тихариться. Небось, не для этого разбойники по ночам к веселым барышням ходят… Наконец, шаги Бэра стихли, Ригирт шепотом позвал: «Петер, за мной!» – и первым шагнул к дому, где в окне ярко горела свеча.

Перед входом маг остановился, снова огляделся… глубоко вздохнул… Петер понял – сейчас начнется. Ригирт поднял посох – и с размаху ударил. Взметнулись ворохи искр, дверь с оглушительным треском развалилась, полетели щепки, та часть, где находился замок, вывалилась и рухнула на порог. Чародей отпихнул ногой то, что осталось висеть на прогнувшихся петлях, и ринулся внутрь с посохом наперевес. Петер сунулся следом, влетел в дом – и замер. В конце короткого коридора вход в комнату загораживала широкая спина Ригирта, маг неподвижно застыл на пороге. Яркий свет горящей в комнате свечи обрисовывал контуры грузной фигуры колдуна. Петер растерялся.

Тут позади раздался громкий хлопок, что-то ударило в спину, швырнуло по коридору, парень врезался в наставника, оба кубарем покатились по полу.

Петер поднялся на четвереньки, помотал головой. Уши заложило, перед глазами плыли цветные пятна, руки норовили подогнуться… Ригирт, которому досталось меньше, уже поднимался, опираясь на посох, когда в комнату влетел сгусток тьмы. Заклинание Марольда ударило в согбенного колдуна, оторвало от пола, швырнуло через комнату… Опрокинулся стул, зазвенела посуда в шкафу. Петер только теперь понял, что они с наставником угодили в засаду, в доме не было ни Марольда, ни Лоры. Разбойник поджидал снаружи, и подругу увел… У двери раздался резкий неприятный смех. Затем свеча, горевшая на столе, мигнув несколько раз, погасла. Петер различил на фоне звездного неба в выбитой двери – темный силуэт. Воздух над плечами незнакомца словно колыхался, очертания проема колебались и плыли в мареве, вызванном магией. Чужак неспешно двинулся по коридору, переступая через обломки. Петер различил, как темная фигура поднимает руку, словно занося для удара, но пока что Марольд медлил, должно быть, разглядывал противников. Ригирт со стоном перевернулся и потянулся к посоху, от которого поверженного чародея отделяла пара шагов. Марольд, хихикнув, быстро пересек комнату и поставил на посох сапог. На Петера он внимания не обращал – должно быть, не считал серьезным противником. Тут только ученик вспомнил, что у него в руках – собственный жезл, заряженный всевозможными «хлопушками». Едва ли соображая, что делает, Петер машинально направил амулет на Марольда и выкрикнул заклинания, которые зубрил с утра. Ослепительно сияющие потоки разноцветных искр с шипением вырвались из импровизированного посоха, и на миг комната ярко осветилась. Петер успел разглядеть лицо Марольда – скорее удивленное, чем напуганное, кривую ухмылку и широко распахнутые большие черные глаза. Вспышка ослепила разбойника, он вздернул руки, так и не нанеся очередного удара, а Петер, собрав все силы, ринулся на врага и врезался в живот чародея. Плечо пронзила острая боль – будто на каменную стену налетел, перед глазами снова поплыли пятна. Защитные чары Марольда оказались необычайно сильны, но толчок все же заставил его пошатнуться. Петер подхватил с пола посох учителя и сумел выдернуть из-под сапога противника. Под стеной завозился, приходя в себя, Ригирт.

Петер выпрямился, сжимая посох, и оказался лицом к лицу с Марольдом. Тот, рыча ругательства и заклинания вперемежку, занес руку – даже в темноте было заметно, как от кулака разбойника расходятся волны мрака, куда чернее ночной темени. Времени думать не было, и Петер, коротко взмахнув посохом, врезал им, словно дубиной чародею по голове. Во все стороны сыпанули искры, защита сработала, но Марольд отшатнулся и попятился, выкрикивая новые заклятия. В его руках снова закипала чернота.

Ригирт неожиданно проворно подскочил, схватил ученика за шиворот и кинулся вон из комнаты, увлекая Петера за собой. С другой руки толстяка сорвалось несколько молний. Скорее всего, в цель они не попали, но беглецам некогда было ждать результата. Они уже мчались по коридору, когда в комнате раздался оглушительный грохот, по стенам заметались сполохи, Ригирт с Петером вывалились из дома наружу, пригнувшись, метнулись в сторону… из дверей вылетел темный ком, ударил в землю – с грохотом взлетели языки пламени. Ригирт, по-прежнему не выпуская петерова воротника, бежал прочь, пригибаясь и петляя, а вслед несся смех Марольда Черного…

Маг с учеником пробежали несколько кварталов, прежде чем Ригирт остановился и разжал кулак, сжимавший одежду ученика. Сопя и тяжело переводя дыхание, маг велел:

– Бежим отсюда! Скорей иди к себе, хватай вещи и дуй в «Счастливое колесо», я там заставлю хозяина вывести Велинартиса – и прочь отсюда.

– Но…

– Никаких «но»! Ученик, нам только что повезло выйти живыми из схватки с великим чародеем… возможно, величайшим в Мире! И я не хочу искушать судьбу вторично.

* * *

После разговора с чародеем Лукас не меньше часа бродил по городу, чтобы успокоиться. От одной знакомой лавки к другой, от вывески к вывеске, словно вид удачных работ мог помочь справиться с черными мыслями. Но непрошеные воспоминания сами собой лезли в голову – тот господин, которому разрисовал стену в трапезной замка, говорят, сломал ногу на турнире и охромел. Или заказ цеха мясников в этом, как его… даже название города забылось – но, говорят, ратуша, в которой работал Лукас, потом сгорела. Или чародей, заказавший Лукасу медальон с портретом красавицы жены. До художника недавно дошел слух, что молодая супруга сбежала от заказчика с его же собственным учеником. Или с бывшим учеником?.. Разумеется, совпадения! Пожары случаются сплошь и рядом, благородные господа регулярно ломают конечности на турнирах, а если красавица сбежала от пожилого супруга с пригожим учеником – что же здесь удивительного? Но вот мясник… Неужели картины Лукаса все-таки приносят несчастье? А ведь он пишет с самыми добрыми помыслами! Душу вкладывает в работу! Душу… Быть может, с ним что-то не так?

Лукас помотал головой, прогоняя вздорные мысли. Если почтенный мастер чародей сказал, что в картине нет никакой злой магии, значит, так оно и есть. Колдун так внимательно изучал вывеску с пастухом… Нет-нет, этот солидный чародей не может ошибиться, с картинами Лукаса все в порядке. Художник поднял голову – ого, а уже темнеет! Надо скорей выбираться из города, пока не заперли ворота. Мона, дочь, должно быть, уже ждет и, конечно, поставила свечу на подоконник, чтобы Лукас скорей отыскал дом в лесу. Художник торопливо зашагал по опустевшим улицам к воротам. Успел вовремя, стражники как раз готовились запирать въезд в Пинед. Лукас мимоходом отметил, что нынче не присутствует никто из начальства. Закрытие ворот – это небольшая церемония, обычно кто-то из офицеров обязательно стоит в сторонке и присматривает, или сам начальник стражи Эдвар, или сержант Бэр. Сегодня не было никого.

Шагая по тракту, Лукас слышал позади скрип массивных петель, потом глухо щелкнул окованный стальными полосами засов, входя в пазы. Зазвенели ключи. Художник не стал оглядываться, он торопился, пока не стемнело окончательно – тогда тропинку в лесу не отыщешь… Чем сильнее смеркалось, тем меньше Лукас думал о проклятиях и предназначениях. Напрягая зрение, художник высматривал покосившийся столб, у которого следовало свернуть с тракта. Вот и он. Лукас сошел с дороги и прибавил шаг. Теперь художник уже ругал себя, что слонялся по Пинеду, вместо того, чтобы засветло возвратиться домой. Дочь, наверное, волнуется, да и вставать завтра спозаранку, в монастырь идти…

Лукас подрядился расписать стены здешней обители, завтра следует начать – сперва обмерить оштукатуренные поверхности, составить план, потом можно браться за эскизы… Большая работа, на год или два. Когда пойдет роспись, надо будет подмастерьев набрать… Задумавшись о предстоящих трудах, Лукас увлекся – и вдруг сообразил, что идет слишком долго, наверняка должен бы показаться огонек свечи Моны. Художник стал озираться в поисках потерянной тропы – показалось, вроде с одной стороны деревья расступаются, и Лукас пошел туда, ощупывая едва различимые в темноте шершавые стволы выставленной ладонью. Другой рукой он прижимал к себе вывеску. Лес здесь не слишком густой, и хищников не водится, так что Лукас не боялся. Но вот Мона там волнуется, должно быть.

Вскоре, в самом деле, стало светлей, деревья расступились, и путник очутился на открытом пространстве. Здесь, на опушке оказалось не так темно, как под сенью деревьев, можно разглядеть окрестности. Перед Лукасом лежала дорога, а в отдалении темнела громада городских стен, он вышел на тракт почти к самому Пинеду. Если немного подождать, взойдет луна и будет видно совсем хорошо, решил художник.

Со стороны Пинеда донеслись звуки голосов. Разобрать ничего не удалось, слышно было только, что говорящие недовольны… похоже, брань. Ничего удивительного – стал бы кто-то орать среди ночи с добрыми мыслями. Лукас предположил, что какой-нибудь запоздавший путник ломится в ворота, а стража гонит беднягу прочь. Ночью городских ворот не отворяют.

Свирель Гангмара

Подняться наверх