Читать книгу Белая волчица. Солдат ненависти - Виктор Пронский - Страница 11

На улицах были порядок и дисциплина. Пьяных на улицах почти не было. Если на улице были пьяные и если рядом появлялись милиционеры, то пьяные прямо на улицах трезвели.

Как я потом узнал из разговоров различных людей, если пьяных ловили на улице города, то их потом очень интенсивно обрабатывали в милиции.

Среди тех, кто попадал в милицию пьяным, за милиционерами утвердилось прозвище гестапо, и не зря.

Спустя многие десятилетия, уже в годы перестройки, много стало известно из того, что раньше скрывали.

Во время перестройки были выявлены чудовищные отклонения от социалистической законности во всех среднеазиатских республиках.

Во время допросов различных коррупционеров выяснилось, что особенно сильно коррупция расцвела после смерти Сталина.

Как известно, в составе СССР было 16 республик, все республики были поражены коррупцией, одни очень сильно, другие менее сильно. Так вот, во времена Машерова Белоруссия стояла на последнем месте по коррумпированности среди этих республик.

Машеров был очень сильной и популярной личностью. Бывший командир партизанского отряда, – партизаны под командованием Машерова наводили ужас на немецких оккупантов, позже Машеров стал руководителем партизанского движения. Машеров в Белоруссии был так же популярен, как Константин Заслонов, легендарный партизанский командир.

На посту главы Белоруссии Машеров оставался всё тем же партизанским командиром. Необычайно честный, решительный, смелый, принципиальный он был белой вороной среди вороватых глав остальных республик СССР. На их фоне он очень выделялся своей неподкупностью и твёрдыми моральными принципами, честностью.

Вспомните то время: очень скоро правитель Хрущёв будет свергнут с поста главы СССР, очень скоро это произойдёт. На пост главы правительства СССР придёт Леонид Ильич Брежнев.

Теперь, в наше время, мы все знаем, что Брежнев был слабой личностью (по сравнению с Машеровым), очень любил лесть, был подвержен влиянию других людей, был коррумпирован.

На фоне Машерова Брежнев был слабой фигурой.

Видимо, всё это понимали многие, и если бы на пост главы СССР попал Машеров, а не Брежнев, дальнейшая судьба СССР могла бы быть другой, более благоприятной. И даже если бы Машеров не стал бы главой СССР, то он мог занять очень высокий пост в правительстве СССР. Машеров был твёрдый коммунист.

Если сравнивать Машерова с другими коммунистическими правителями-чиновниками, то на ум приходит только один человек – Андропов, будущий глава КГБ. Машеров и Андропов очень похожи друг на друга.

То есть если бы Машеров остался жив, то он вполне мог стать главой СССР, или же мог занять высокий пост в правительстве СССР.

Скорей всего, в будущем СССР мы бы имели две фигуры правильных коммунистов – это Андропов и Машеров.

В устранении Машерова были заинтересованы многие, в том числе те, кто ненавидел Советскую власть и коммунистов. Ликвидация такой фигуры, как Машеров, нанесла непоправимый вред Советской власти в СССР, правда, люди это поняли только много десятилетий спустя.

Моя мам а и её любовник по имени Молчалин (кажется, его звали именно так) поселились в многоквартирном доме. Я тоже был там при маме, с моим папой мама уже успела развестись.

Рассматривая ту жизнь через много десятилетий, я нахожу много странного. В то время я многого не понимал, что вы хотите от семилетнего мальчика. Но вот через много десятилетий я не понимаю, откуда у моей мамы взялись деньги на поездку в Минск и главное – купить трёхкомнатную квартиру в центре города, это всё были очень большие деньги. Да и откровенно говоря, в Минске мама не бедствовала, а вела очень хорошую жизнь. Конечно, мама уверяла меня, что часть денег пришла от любовника Молчалина, тогда эту версию я проглотил, но спустя много десятилетий я усомнился в таком богатстве Молчалина.

Так откуда мама взяла такие огромные деньги? А что, если эти деньги мама получила от моей бабушки? Если это так, то моя мама и её мама были очень хорошими актёрами. Ведь мама похитила меня у её мамы и увезла в Минск, бабушка якобы искала меня и после долгих поисков всё же нашла в Минске. А если всё это был розыгрыш, и бабуля всё знала – и о поездке в Минск, и о любовнике Молчалине?

Правда, всё это только предположение.

Не знаю, было ли это неожиданностью для мамы, а я очень удивился. К тому времени мама мне рассказала всё, что она знала о своей маме.

Шло время, и однажды совершенно неожиданно к нам в гости приехала бабушка. Впрочем, вы уже читали всё, что мама испытала вместе с бабушкой.

Бабуля быстро освоилась в Минске, как будто и не было никаких скандалов между мамой и её мамой, но я хорошо помню, что скандалы были очень серьёзные. Если всё это была игра-бутафория, но как вы понимаете, в то время эти скандалы для меня были настоящей реальностью.

Бабуля подружилась со всеми знакомыми, которые появились у моей мамы в Минске.

Очень сильно подружилась моя бабушка с Анной Константиновной, во всяком случае, они стали закадычными подругами. Бабуля очень много разговаривала с Мелешко, много раз она была дома у Мелешко.

Так продолжалось несколько месяцев, было весело и хорошо.

А потом в один прекрасный день всех ошеломило сообщение по радио, телевидению.

В автомобильной катастрофе погиб руководитель коммунистической партии Белоруссии товарищ Машеров.

Люди плакали на улицах и в домах, я сам всё это тоже видел, люди были подавлены смертью своего любимца. Бабуля тоже плакала по погибшему тов. Машерову, скорбела, как все люди в Белоруссии. Потом была создана авторитетная комиссия по расследованию этой автомобильной аварии.

Созданная комиссия долго расследовала эту страшную аварию и сделала выводы, что это была случайная авария.

Однако уже тогда в народе однозначно решили, что это было преднамеренное убийство, и какие бы выводы ни делали люли из комиссии, в народе однозначно решили: автомобильная авария была подстроена.

Кто-то очень хитрый, коварный, жестокий, но очень умный устроил эту аварию.

Созданная комиссия однозначно решила: это был несчастный случай, и всё.

Поскольку авторитетная комиссия решила, что это была случайная авария, то никакого дела о покушении на жизнь тов. Машерова не было заведено, таким образом, если это было убийство, то все убийцы могли спокойно спать, их никто не искал в то время, да и много позже тоже никто не искал.

О том, сколько людей было заинтересовано в смерти молодого и злорового Машерова, я уже писал, так что выводы делайте сами.

После всех этих печальных событий в Белоруссии мама, бабушка и я вернулись назад в Россию на станцию Зеленоградскую.

Лично у меня в то время все эти события не вызвали никаких подозрений. И только в годы перестройки и после событий 1991 г. я стал задумываться, и чем больше думал, тем страшней становились мои мысли.

После переезда из Минска в посёлок Зеленоградский бабушка мне много рассказывала о своём муже, то, что она рассказывала, поразило меня, бабушка рассказывала о своём муже страшные вещи.

Ещё не было никакой перестройки, а на посту главы СССР находился Л.И.Брежнев.

Как известно, Тимур Дашзевег был заместителем министра обороны МНР, первым заместителем начальника Генерального штаба МНР. В 1937 г. он был расстрелян как враг народа.

Когда бабушка стала женой Тимура, она прожила с ним до 1934 г., а 18 октября 1930 г. у них родилась дочь, моя будущая мама.

За время замужества Тимур очень много рассказывал своей русской жене о своей прошлой жизни, да и в настоящей жизни в Монголии она видела очень много.

Всё, что вы будете читать дальше, это воспоминания Тимура Дашзевега, рассказанные своей русской жене, через 40 лет моя бабуля расскажет эту историю своему внуку, который запомнит рассказ своей бабушки.

Тимур родился и жил не в Монголии, а в тогдашней России. Был ли он монголом – трудно сказать. На территории Российской империи проживало очень много разных народов и племён, вот он и принадлежал к одному небольшому племени. Это племя проживало в лесу, и всё племя было лесным народом.

Мужчины племени были великолепными охотниками и следопытами.

Однажды часть охотников отправились в лес на охоту, среди них был и Тимур.

Они возвращались с охоты весёлые и довольные, охота была успешной.

Уже недалеко от стойбища все охотники почуяли запах дыма. Когда охотники вышли на стойбище, они увидели страшную картину. Все жители племени были зверски убиты.

Картина была настолько чудовищной, что все охотники, привыкшие ко всему, просто окаменели от увиденного.

Все мужчины, и дети тоже, были обезглавлены, кастрированы, у всех были отрублены руки и ноги.

Все женщины и дети лежали с распоротыми животами и с отрезанными грудями.

У многих женщин между ног торчали глубоко всаженные палки.

Всё стойбище было залито кровью.

Все бросились смотреть следы, которые оставили убийцы, а следов было очень много, сразу стало ясно, что убийц было очень много.

Тимур рассказывал: он и все остальные охотники сразу поняли по оставленным следам – это были русские казаки.

Конечно и у Тимура, и у его соплеменников были плохие отношения с казаками, но никогда в прошлом казаки не позволяли себе такие зверства.

Тимур говорил своей русской жене, что это событие раз и навсегда изменило его судьбу и его соплеменников.

Оставалась только месть, там же на мёртвом стойбище все вернувшиеся охотники поклялись убивать русских казаков везде и всегда, не щадить их никогда, убивать, убивать, убивать.

Охотники пошли по следам убийц, чтобы узнать, из какой казачьей станицы были казаки.

То, что увидели охотники, идущие по следам убийц, потрясло их.

Они увидели русскую деревню, через которую прошли казаки.

Охотники были поражены: с русскими жителями этой деревни поступили точно так же, как со стойбищем Тимура.

Охотники никак не могли понять, почему русские казаки вырезали русскую деревню.

Ну хорошо, они не русские.

Русские называют их косоглазыми обезьянами, жёлтыми макаками, это понятно.

Они не русские, но почему убивают самих русских?

Охотники пошли дальше и наткнулись на ещё одну русскую деревню, казаки вырезали и эту русскую деревню.

Охотники обратили внимание, что у мужчин были отрезаны половые органы, а затем эти половые органы засунуты и забиты в рот мужчинам.

Кроме того, у всех мужчин и женщин из животов были удалены все кишки, а вместо кишок весь живот был забит, засыпан обычной землёй.

В конце концов охотники определили, что казаки пришли из трёх казачьих станиц. Так стало ясно, кто устроил эту дикую резню. Отныне все казаки и все их близкие – наши кровники. Все, ну а эти три станицы – особые кровники.

Всех охотников очень заинтересовало, почему русские казаки вообще напали на других русских.

Предстояло всё это выяснить.

Было ясно: русские мужики будут мстить русским казакам, такого никогда раньше не было, конечно мы знали, что казаки презирают мужиков, а мужики не любят казаков, но вырезать целые деревни, да ещё с такой лютой жестокостью…

И вскоре всё выяснилось, ещё значительно раньше мы видели сходство казаков и мужиков, но и большие различия между ними.

И те, и другие были русскими и говорили на одном языке, и те, и другие были христианами.

Что касается нас, то мы были другой веры.

И казаки, и мужики имели общие обычаи.

И те, и другие были очень высокого роста (по сравнению с нами), голубоглазые, кожа у них была белая, а у нас кожа была жёлтой.

По сравнению с казаками и мужиками, охотники нашего племени выглядели карликами, заморышами.

А какие женщины были у казаков и мужиков, это просто чудо, их женщины были ростом выше наших мужчин, а какие руки и ноги, и всё остальное выше всяких похвал, одна русская женщина по размерам – это как два наших охотника вместе взятых, а какие красавицы были эти русские женщины, с нашими женщинами не сравнить.

Конечно, наши женщины были нашими женщинами. Но мы видели, что казаки и мужики очень не любят друг друга.

Но самое большое отличие – это богатство.

Казаки были очень богаты, а мужики были очень бедны по сравнению с казаками.

Казакам принадлежала почти вся земля, а мужики ютились на небольших участках земли.

У казаков огромные стада коров, лошадей, гусей и т. д.

У мужиков одна-две коровы, одна лошадь и всё.

Законы Российской империи, как оказалось, все эти законы защищали права казаков, а не мужиков, получалось, что жаловаться на самоуправство и серьёзные нарушения закона на казаков было бесполезно, всё и всегда закон решал в пользу казаков, а не в пользу мужиков.

Вот если спор шёл между мужиками и узкоглазыми, то есть нами, то тут русский закон был благосклонен к мужикам.

Надо учитывать, что мужиков было раз в десять больше, чем казаков.

И ещё казаки – это были природные воины. В станицах казаков тренировали с малых лет. Их обучали, обучали, и к 17 годам из мальчиков они превращались в первоклассных воинов, как говорят в наше время, в машины для убийств, со всеми вытекающими последствиями.

Все казаки имели своих собственных лошадей, на которых казаки и ездили, были у казаков и запасные лошади.

Вот такая вот огромная конная армия первоклассных убийц-воинов.

Казаки были обучены владению огнестрельным оружием всех видов, а также владели холодным оружием.

Русские мужики были другими, и их никто специально не обучал военному делу.

Мужики пахали землю и сеяли землю зерном, а потом собирали урожай, тем и жили.

Если смотреть на дальневосточных казаков из нашего времени, то приходит только одно сравнение – это Спарта.

Казачьи станицы – это была Спарта.

Мы жили в лесах, были мы лесным народом, другие племена были такими же.

Русские казаки и мужики называли нас узкоглазыми обезьянами, косоглазыми макаками, жёлтыми нехристями.

Тимур рассказывал: они даже представить не могли, что противостояние русских казаков и русских мужиков закончится такой страшной войной.

Казаки были не в состоянии обрабатывать все свои владения, мужики просили власти Дальнего Востока выделить им часть земли, принадлежащей казакам – те земли, которые казаки не использовали.

Казачий круг категорически отказался выделить эти земли мужикам, это и решило судьбу дальневосточных казаков.

Тимур рассказывал: в то время его племя даже и не представляло, во что выльется этот спор из-за земли между казаками и мужиками.

Вскоре всё стало понятно, и эта жуткая бойня тоже.

Оказывается, в октябре 1917 г. произошла Великая Октябрьская революция.

Вспомните, какие декреты приняла новая власть: землю – крестьянам, фабрики – рабочим. Декрет о равном владении землёй на территории России.

Вот казаки и показали всем, как они относятся к законам новой власти.

После той резни о мире говорить уже не приходилось. Так началась лютая гражданская война на Дальнем Востоке.

Тимур и все уцелевшие охотники присоединились к вооружённым отрядам мужиков.

Конечно, мужики всё равно считали охотников Тимура жёлтыми обезьянами, косоглазыми макаками, узкоглазыми нехристями, но союзников не выбирают.

В отличие от подавляющего большинства мужиков, узкоглазые охотники знали великолепно тайгу – лес, были следопытами, очень метко стреляли, были лесными охотниками.

Тимур рассказывал, что всех их определили в разведчики, вожаки мужиков сразу поняли, что эти узкоглазые – великолепные разведчики, совсем не то, что их собственные мужики, основное занятие которых было пахать землю и засевать её зерном.

Конечно и среди мужиков были серьёзные воины-фронтовики, но их было недостаточно много.

Отряд, в котором служили Тимур и его соплеменники, был очень успешным.

Во многом это объяснялось тем, что разведчиками в отряде были соплеменники Тимура.

Узкоглазые были глазами и ушами отряда, они чуяли засаду казаков. Что хотите – лесные охотники. Но вот другие отряды мужиков не имели таких великолепных охотников-следопытов.

Такие отряды несли огромные потери, а то и гибли в полном составе.

Тимур рассказывал: они видели десятки, сотни убитых мужиков, попавших в засады казаков. Внезапно атакованные лагеря мужиков, казаки выслеживали такие лагеря и успешно уничтожали такие лагеря.

Но вот с отрядом, в котором служил Тимур и его соплеменники, у казаков были сплошные неудачи.

Казаки устраивали засады, узкоглазые охотники чуяли эти засады и казаки, сидевшие в отлично подготовленных засадах, сами становились добычей мужиков, и так было очень много, много раз.

Мужики либо сами нападали на засады казаков, либо благополучно уходили мимо этих засад.

Отряд, в котором служил Тимур, становился всё более сильным и большим за счёт отрядов, которые разгромили казаки.

Так узкоглазые настояли на том, что если кто-то из партизан пропадал, то отряд немедленно менял место стоянки, и очень часто казаки приходили на старое место стоянки, но никого не находили там.

В отряде был закон: если возникало малейшее подозрение о раскрытии стоянки отряда, то отряд менял место стоянки.

И всё же таких успешных отрядов мужиков было не очень много в первые месяцы этой гражданской войны.

На начальном этапе этой войны мужики явно проигрывали казакам.

Потери мужиков были во много раз больше, чем у казаков.

Однако существует такой закон: выживает сильнейший.

Казаки разгромили и уничтожили очень много партизан – мужиков, которые оказались недостаточно бдительными, осторожными, внимательными, хитрыми, имели плохую разведку, отсутствие всякой дисциплины.

Мужики учились воевать, оставались сражаться только самые хитрые, осторожные, внимательные, бдительные, имевшие хорошую разведку и дисциплинированные.

Выжившие в этой страшной войне мужики постепенно становились очень сильными.

Опыт выживших отрядов мужиков передавался другим, молодым партизанским отрядам мужиков.

В страшных, беспощадных боях мужики постепенно стали склонять чашу победы в свою сторону.

Лёгкие и успешные победы казаков практически исчезли, теперь для победы казакам приходилось вступать в тяжёлые кровопролитные бои с огромными потерями, но казаки всё ещё побеждали, хотя конечно не так, как раньше.

С каждым месяцем победы казаков становились всё более похожи на Пирровы победы.

Мужицкие отряды становились всё более похожи по боевой выучке на самих казаков.

В отрядах мужиков все уже стали отличными стрелками, научились великолепно владеть холодным оружием, научились точно кидать боевые ножи на пять-десять метров, разведчики стали очень опытными, хитрыми, мужики научились бесшумно снимать казачьих часовых, мужики научились устраивать успешные засады на казаков.

Тимур рассказывал: мы, разведчики, постепенно стали самой боеспособной группой во всём партизанском отряде.

Ходили мы совершенно бесшумно, чем вызывали оторопь даже у своих партизан.

У каждого разведчика было по пять-шесть боевых ножей, а как бросали эти ножи – на 20 метров точно в цель. Крепкая верёвка – для связывания пленных казаков в качестве языков. Два-три револьвера под рукой. Две-три гранаты на всякий случай. Некоторые разведчики таскали сабли, винтовки. В наш отряд присылали из других отрядов, чтобы мы обучали огромных, неповоротливых мужиков тактике войны разведчиков, и мы их обучали, обучали, обучали.

Через год этой лютой войны Тимур с гордостью сказал, что своими руками убил 500 казаков. Причём почти всех ножом и саблей.

Мужики научились успешно допрашивать самых твердокаменных казаков.

Тимур рассказывал: через год после гибели нашего племени мы рассчитались по полной с одной из казачьих станиц – вы ведь помните, три казачьих станицы участвовали в резне, когда погибло наше лесное племя, мы поклялись отомстить, но что тогда мы могли сделать – 14 охотников против казачьих станиц, ведь казачья станица – это боевая крепость.

Казаки – страшные воины, великолепные убийцы (в бою один казак стоил пятерых обычных солдат), конечно, мы тоже были не новички – лесные охотники, вы представляете, что это означает. Однако, у нас не было опыта нападения на казачью станицу.

Через год после тех страшных событий такой опыт появился.

Да и потом в отряде было полно мужиков, люто ненавидевших всех казаков.

В отряде было немало кровников всех казаков.

Наш отряд был самым успешным, мы наводили на казаков ужас, поголовно уничтожая казачьи разъезды, посты, карательные отряды, но ни разу никто из отрядов мужиков не нападал на казачью станицу.

Для нейтрализации собак в станице мы применили течных сук, этих сук мы подбрасывали в станицу, кобели станицы бросились на этих сук.

Наши ребята тихо проникли в станицу, ножами сняли дозорных и тихо пошли вглубь казачьей станицы, действовали исключительно холодным оружием.

Казаки проспали наше нападение. Всех рубили саблями, и только в самом конце нападения казаки проснулись, пришлось применить огнестрельное оружие и гранаты.

Убивали всех – мужчин, женщин, детей, стариков, старух, когда мы ушли из этой станицы, там никого не оставалось в живых.

Тимур рассказывал, что лично своими руками убил 37 казаков, возможно и больше, но проснувшиеся казаки яростно отстреливались от мужиков из своих домов, пришлось эти дома закидывать гранатами и поджигать. Тимур тоже кидал гранаты в дома.

Казаки из других станиц опоздали и пришли на помощь слишком поздно. Этой операцией мы показали всем казакам, что произошёл перелом в этой войне.

Для нейтрализации собак применяли течных сук или запах волка, почуяв запах волка, все собаки обычно убегали, мы часто применяли запах волка против собак, служащих казакам.

* * *

Тимур вспоминал: казаки умели пытать, очень часто мы находили наших бойцов страшно изуродованными, со многих была содрана кожа с живых людей, выколотые глаза, отрезанные уши, нос, выбитые все зубы, отрезанные пальцы на руках и ногах – все 20, распоротый живот, из заднего прохода торчит палка, глубоко всаженная вглубь, кастрация, страшные ожоги от раскалённого железа.

Именно тогда стало ясно, что наши люди, попавшие в плен к казакам, не выдержат таких зверств и расскажут казакам всё.

Именно тогда было решено: если предположительно наши бойцы попали в плен к казакам, то отряд меняет своё прежнее месторасположение.

Очень часто это спасало отряд.

К большому сожалению, в других отрядах командиры не меняли месторасположение отряда, и очень часто это кончалось гибелью отряда.

Наш отряд выжил в этом страшном времени, и даже стал ещё более сильным.

Казаки, попавшие в плен к мужикам, долго не жили, после допроса их обычно казнили.

Расстрелов как таковых почти не было, патронов было жалко, казаки умирали очень часто в процессе допроса, а тех, кто выживал, после допроса рубили шашками.

Практически все мужики в отряде у нас были кровниками всех казаков, так что вы понимаете, что это означает.

Если кто-то в отряде проявлял жалость к пленным казакам (что было очень редко), то такого человека сразу брали на заметку в отряде, и в следующий раз такой мужик должен был лично допрашивать пленного казака. Если допрос проходил нормально (казак страшно кричал от невыносимой боли, а потом давал показания), ну а потом испытуемый отрубал ему руки и ноги, то всё было в порядке, человек проверку прошёл.

Если испытуемый проявлял жалость к пленному, а потом не мог казнить казака, то такому добряку выносился смертный приговор.

Так было не только в нашем отряде, но и во всех других отрядах.

Тимур вспоминал, что за все годы этой войны он не видел красных казаков, они все были белые.

Впрочем, дедушка, смеясь, говорил, что он видел красных казаков, когда они лежали на земле, залитые собственной кровью, с распоротыми животами, вот это и были красные казаки.

Впрочем, дедушка признаётся, казакам Советская власть была не нужна, они, казаки, всё имели, они были богаты.

В море нищеты, бедности на Дальнем Востоке, в котором жили все остальные жители, казаки просто купались в богатстве и сытости, достатке.

Дедушка вспоминал, когда мужики входили в казачьи станицы, то все потом говорили, как богато казаки живут по сравнению со всеми другими жителями Дальнего Востока.

Вспомните знаменитый декрет большевиков (землю крестьянам, заводы рабочим), этим декретом Советская власть обеспечила себе поддержку почти всего населения России.

За большевиками пошли громадные массы безземельных крестьян, которые влачили нищенское существование, и не только на Дальнем Востоке, в других районах России было то же самое.

По своей сути закон о земле, отданной огромным массам безземельных крестьян, решил эту войну в пользу Советской власти.

Если в отряде появлялись люди, которые хотели договориться с атаманами казаков, то таких людей просто тихо убивали, без всякого суда и разбирательства, кровники казаков в отряде были практически все бойцы отряда.

Правда могли и устроить проверку такому доброхоту, как проходила эта проверка вы уже читали.

Вообще все вопросы в отряде решали очень быстро, пуля в голову, в лучшем случае.

Казаки называли нас красными выродками, а мы их белой сволочью.

Если рассматривать события Гражданской войны спустя 60 лет, становится понятно, что это был по сути геноцид.

Со стороны белых это был геноцид всех красных.

Со всех сторон красных это был геноцид белых.

Дедушка вспоминает, что на стороне красных сражались красные китайцы.

Китайцы сражались хорошо, но не проявили никаких особых выдающихся качеств в боях с белыми. Были и другие добровольцы из других стран.

Однако красные китайцы нас всех всё же удивили и поразили, но не в боях с казаками, а после окончания боёв.

Тимур вспоминает: вы уже наверное поняли, какая это была война, чудовищные зверства с обеих сторон (хотя казаки начали лютые зверства первыми), но мы оказались очень хорошими учениками.

Так что удивить нас, красных бойцов, чем-то было трудно.

Однажды после жестокого боя с казаками мы взяли в плен нескольких казаков, все они были ранены.

Китайцы попросили нашего командира отдать пленных казаков китайцам.

Китайцы сказали нашим ребятам, что они работают с пленными очень грубо, очень часто казаки умирают во время допросов, так ничего и не сказав.

Китайцы показали, то, что увидели наши ребята, что китайцы сделали с пленными казаками, поразило даже партизан.

– Вот как надо допрашивать врагов, – вещал китаец.

Наши ребята долго приходили в себя от увиденного.

Тимур вспоминал: даже их пытки китайцев глубоко поразили и ужаснули.

Это было что-то запредельное, недоступное человеческому восприятию. Китайцы перещеголяли даже казаков по жестокости.

После увиденного всех китайцев определили в допросную команду в качестве дознавателей.

И надо сказать, что китайцы очень умело допрашивали пленных, никто не умирал во время этих допросов, и все давали правдивую информацию.

Командир даже отдал приказ китайцев в бой не бросать, их надо беречь по мере возможности, где ещё достанешь таких умелых дознавателей.

Нас в отряде было 14 узкоглазых обезьян. Мы обладали все сверхъестественными способностями. Мужики видели, как мы определяли засады казаков, это было за гранью человеческих возможностей.

В отряде нас называли колдунами, шаманами, мы делали такие вещи, что обычные люди говорили, что это чародейство.

В отряде нас уважали, но и боялись.

Дедушка подтверждал: мы умели изготавливать яды из трав и грибов.

Яды были быстродействующие, и действующие не сразу, а спустя много времени после принятия. Яд мог подействовать через три дня после принятия.

Некоторые из нас могли вызывать ядовитых змей и командовать этими змеями.

В тайге встречались различные существа, которые по отдельности были не опасны для человека, но если их соединить вместе, то это была смерть.

Многие из нас умели смешивать несколько лекарственных трав, в результате если человек понюхал эту смесь, то человек сходил с ума, он видел то, чего никогда не было, это был сильнейший галюциноген, правда, человек недолго страдал подобными галюцинациями, 20—30 минут, а потом всё проходило.

Дедушка утверждал, что он понимал язык птиц, и по тому, как птицы себя вели, он мог определить засаду казаков.

Другие соплеменники понимали язык зверей и тоже могли по поведению зверей определить засады белых.

Мужики в отряде, когда кто-то из нас проходил мимо, начинали неистово креститься и говорили: «Брысь, нечистая сила».

Со стороны было любопытно наблюдать, как наши соплеменники шли по лагерю.

Здоровенные русские мужики, когда видели узкоглазых обезьян, мгновенно уступали дорогу маленьким щуплым обезьянкам.

Командиром в отряде был бывший фронтовик, его заместитель тоже был фронтовик. Эти двое фронтовиков быстро поняли, благо примеры были наглядные, что мы, узкоглазые, очень ценны для их партизанского отряда.

Авторитет у командира был большой, когда он показывал свой кулак размером с голову обычного человека, то у всех сразу пропадали все слова.

Всех нас определили в разведчики по приказу командира, и командир никогда не раскаялся в таком решении.

Мы, лесные охотники, всегда просто чувствовали, когда на отряд надвигается опасность.

Почувствовав неведомую опасность, мы бежали к командиру и говорили ему, что идёт плохое на отряд, хотя кругом всё было спокойно.

Командир воспринимал наши слова всегда всерьёз и принимал меры, это спасало отряд от гибели.

Командир и его заместитель спрашивали у нас, каким образом мы чуем эту опасность, но мы отмалчивались. Это видели и слышали другие мужики в отряде, так что такое не скроешь, да и происходило это довольно часто, так что случайностью это не назовёшь.

Мы видели людей насквозь и могли сразу определить, кто есть кто: сволочь, тварь или стоящий человек.

Дедушка вспоминает: все мы умели подражать различным птицам и животным. Мы могли подражать волкам, собакам, кошкам и ещё многим животным и птицам, жившим в тайге.

Война против станичников была очень тяжёлой, и на первом этапе отряды мужиков проигрывали эту войну.

Надо помнить, что Дальний Восток очень далеко от Москвы, поэтому очень долгое время эта война оказалась забытой войной, и только когда были разбиты Деникин, Корнилов, Колчак, Врангель, Юденич и другие полководцы белого движения, Красная Армия двинулась на Дальний Восток.

Спустя несколько месяцев после уничтожения первой казачьей станицы, мы напали и полностью уничтожили вторую станицу казаков, которые принимали участие в уничтожении нашего племени.

Казаки были очень хорошие воины, и станица очень хорошо охранялась, но и мы тоже многому научились за время этой страшной войны.

Казачью станицу мы полностью уничтожили со всем её населением, убили всех, кто там был, пленных не было, да и не нужны они были нам.

Хороший казак – мёртвый казак, говорили в нашем отряде.

Дедушка вспоминает одну русскую деревню, в которой повеселились русские казаки.

Станичники окружили одну русскую деревню, мужчин в деревне не было, одни бабы, дети, старики, старухи.

Баб затаскивали в сараи, раскладывали на полу, привязывали, чтобы не трепыхались, и у сарая выстраивалась очередь желающих женского тела.

Сараев было восемь, в каждом сарае разложили по три-четыре бабы.

Бабы сначала кричали, но после десятого обычно замолкали.

У всех восьми сараев выстраивались длинные очереди казаков. В конце концов очередь заканчивалась, все станичники получили удовольствие.

Часть женщин к окончанию процедуры была уже мертва, другие ещё живы.

Около сараев лежали палки, один конец которых был острым-острым. Для казаков начиналось веселье, казак брал эту палку, подходил к лежащей бабе и глубоко всаживал эту палку острым концом, обычно казаки предпочитали всаживать палку в задний проход, палку оставляли торчать в теле женщины.

Но дело на этом не заканчивалось, ведь в деревне были ещё другие женщины.

Казаки начинали обедать и восстанавливать мужскую силу. Сытно покушав, казаки растаскивали оставшихся баб по домам, тут обычно очередей не было, пять-шесть станичников.

Бабу раскладывали обычно на полу, руки связывали и прибивали их гвоздями к полу, чтобы не трепыхались, и начиналась работа.

После окончания работы довольные казаки уходили на ужин и, хорошо поужинав и восстановив мужскую силу, они начинали всё по новой.

Иногда бабу переворачивали на живот, для разнообразия.

Казаки использовали своих женщин в избе по полной программе.

Незадолго перед своим уходом из деревни, казаки решали судьбу привязанных на полу женщин.

Домов было много, и в каждом доме было по-разному, всё зависело от казаков.

Некоторым бабам просто перерезали горло.

Другим отрезали обе груди, а потом распарывали живот.

Некоторым просто распарывали живот.

Другим казаки всаживали палку с заострённым концом либо в задний проход, либо спереди.

Потом войско станичников уходило из этой мёртвой русской деревни. Подобных случаев было очень много.

У пленных казаков, во время допроса, мы узнали о событиях в этой деревне в подробностях.

Дедушка вспоминает, что одна из значительных побед отряда, в котором он служил, произошла именно из-за такого случая, который описан здесь.

Примерно сто мужиков расположилось в тайге, мы, разведчики, пошли проверять местность, и вдруг поняли нечто необычное.

Недалеко обнаружили деревню, а в ней казаков, у нас сразу возникло очень нехорошее предчувствие. Тем более, что присутствие казаков в деревне не сулило жителям деревни ничего хорошего. Приглядевшись получше, мы всё поняли.

Разведка вернулась во временный лагерь, мы сообщили мужикам о деревне и о том, что станичники творят с бабами.

Мужики хотели сразу напасть на казаков, но командир сказал, сначала разведка, а вот потом…

Мы сказали, что насильников примерно сотня, что они ну очень увлеклись женщинами.

Мужики незаметно проникли в деревню и внезапно атаковали насильников.

90 казаков было убито, пятеро взяты живыми в плен, но пятерым казакам удалось спастись.

Всем пятерым мы выпустили кишки наружу, казаки проклинали нас за кишки, но нам было наплевать на их проклятия.

Казаки с распоротыми животами ещё долго жили.

Уже потом мы узнали, что убежали от нас пять казаков, но один казак был ранен, его довезли до станицы, но он умер в станице от полученной раны.

Наши потери – трое убитых и четверо раненых, все наши раненые выжили и вскоре вернулись в строй.

Тимур вспоминает: к сожалению, такие успешные операции были редкостью.

Так прошло два года этой лютой войны.

Мужикам удалось разгромить третью станицу, мы там были.

Взять эту третью станицу ночным налётом, как две предыдущие, не удалось, казаки тоже учились на своих ошибках и создали там такую оборону, что прорваться в станицу не удалось.

Для успешного нападения к операции подключили ещё несколько других партизанских отрядов.

Бои были тяжёлые, исход в нашу пользу решила наша артиллерия. Под ударами пушек мы пошли на штурм станицы.

Казаки ушли из станицы, к сожалению, уничтожить их не удалось, но всё же это была крупная победа красных над белыми.

За те два года, что прошли, мы поняли из допросов пленных казаков, что нападение казаков на наше стойбище было случайным. Главной целью казаков были русские деревни мужиков, а не мы, узкоглазые обезьяны.

У нас, узкоглазых, не было никаких противоречий с казаками. Казаки и не собирались нападать на наше племя, мы пострадали из-за ненависти, которая полыхала между казаками и мужиками из-за земли, которую контролировали станичники и на которую зарились мужики.

Казаки и устроили кровавую бойню мужикам для устрашения, а наше стойбище случайно попало под удар станичников. Казаки наносили удар по многим районам, и там, в других районах, казаки вырезали русские деревни, а узкоглазых не трогали, и только в нашем районе казаки уничтожили по ошибке стойбище узкоглазых макак.

Вот такая оказалась правда.

Тимур рассказывает: получается, что мы воюем за чужие интерес ы, мы ведь были лесным народом, а казаки и мужики бьются за пахотную землю, а нам, лесным охотникам, не было никакого дела до пахотной земли.