Читать книгу Снежные обозы - Виктор Ростокин - Страница 26

Жена… ты не вольная птица,

И крылья повязаны в крепь.

Перестала блистать, молодиться,

Быть красивой, как вешняя степь.

Разве муж твой ревнивец и деспот?

Он носить обещал на руках,

Но куда же благое все делось?

Холод блещет в звериных глазах!

Вот ты, долюшка русской женщины,

Нет тебе ни начала – конца,

Ты в извечном ненастном брожении

От венчального злого кольца

И до смертного грубого одра.

Ан Кольцов еще видел печаль

Этой боли и горькой, и гордой,

И хулил он «туманную даль».

И Некрасов тужил, стоя с тростью

У ржаной полосы, где в лучах

Пот сгребала с лица она горстью

С затаенным испугом в глазах.

Не одумался ведь и поныне

Русский бражник, мужик-дуралом,

Ему по сердцу ропот рутины,

Не срастающий темный излом.

Всякий суд на бумаге иль всуе

Для него, как поземка весной.

Грош последний в штанину засунет,

Через час будет грязно-хмельной.

И последует вскоре добавка,

И последует вскоре разбой.

Вопиет она: «Лучше б удавка,

Чем мучения жизни такой!»

Вопиет эта русская женщина

И сегодня… И сотни уж лет.

И беда ни на грамм не уменьшена.

Только ночь. Не предвиден рассвет.

Эх ты, Русь, мать извечно родная,

Сколько ты настрадалась сама!

Знать, не зря тебя кличут Святая,

Знать, в согласье сума и тюрьма.

Нет тебя несчастливей – везучей,

Притесненней – отрадно вольней.

После ясного солнышка – тучи,

Глушь сменяет раздолье полей.

Так и дочь твоя – русская женщина,

Нету в мире сильней, чем она,

И с рожденья с Иисусом повенчана,

И особая в этом цена.

И особая ей и молитва,

И мое предношение чувств,

В коих горечи-радости слиты —

Своей жизнью за них заплачу!