Читать книгу Я лейтенант газетного фронта. Судьбы людей в публикациях разных лет. Профессия – журналист - Виктор Савельев - Страница 15

ГУМАНОИДНОЕ ПРАВОСУДИЕ
Заглянем в наше будущее…

– Время последней затяжки закончилось! – сказал конвоир и вырвал изо рта Матвейчикова сигарету. Федор успел лишь заметить, что конвойный робот плохо отрегулирован: пальцы андроида, выглядевшего живым сорокалетним мужчиной, чуть не вырвали с окурком полгубы.

– Хорошенькое начало! – взвопил Федя, пока конвоир вел его в зал суда.

Вид судьи заставил его забыть о боли. В судейском кресле сидел еще один робот-гуманоид, утыканный лампочками и светодиодами на «макушке», которую обычно электронные судьи прикрывали париком! Судебный секретарь вообще была коробкой с экранчиком.

– Требую человеческого правосудия! – похолодел Матвейчиков, тоскливо глядя на мигавшего синими и красными всполохами судью.

– Пункт 351-бис параграфа 7777-214-15 Процессуального уложения, – застрекотал судья, – исключил человеческий фактор из судопроизводства. Впрочем, подсудимый Матвейчиков Федор Антонович (полное досье имеется в деле), в переходный период на гуманоидное правосудие мы можем поменять для вас судебного секретаря на более привычного…

При его словах «коробочка-секретарь» укатила из зала суда на кривых шарнирах, а на ее место уселась волоокая блондинка-робот с пышной синтетической грудью, взбитыми волосами и мини-юбкой, сулящей все радости утех. С трудом оторвав взгляд от ее почти натуральных грудей и вспомнив, что не в борделе сидит, Федор простонал:

– Я имею право требовать суда с присяжными заседателями…

– Экий вы требовательный, – защелкал словами судья и побагровел всеми лампочками. – Но мы выполним этот пункт Процессуального уложения…

Перегородка в зале суда раздвинулась, и десять кибер-«присяжных» выстроились в ряд по правую сторону от судьи, как стенка из игральных автоматов…

– Ради объективности электронного правосудия, – между тем доложила суду блондинка-секретарь, – состав присяжных заседателей подобран с использованием искусственного интеллекта разных конфигураций, в пропорции, исключающей паритет их голосов при голосовании о виновности…

Вконец опечаленный Матвейчиков стал вспоминать, когда же машины так вытеснили людей. Когда его банк увеличил использование искусственного интеллекта при выдаче кредитов? Или когда автомобили стали передвигаться без участия человека, а пилотов авиации заменили роботы? Или когда люди согласились на всеобщую роботизацию и юристами стали андроиды?

– Подсудимый, встаньте! За что вы ударили соседа? – приступил к допросу судья.

– Потому что он свинья! – выкрикнул Федор, боясь, что гуманоиды не дадут договорить и заткнут рот кляпом со стола прокурора.

Кадр из спектакля по пьесе R.U.R. («Россумские универсальные роботы»), написанной Карелом Чапеком в 1920 году.

– Вы хотите сказать, что ваш сосед Плюшин – животное из класса млекопитающие, отряда парнокопытные, подотряда нежвачные, семейства свиньи? – побагровев лампочками от натуги, заговорил судья. – Разве он не человек?

– Не человек он, а кабан толстопузый! Ему уж пятьдесят лет, а напивается до поросячьего визга…

Со стороны «присяжных» зажужжали и закипели кибер-«мозги»: визг свиньи может достичь 115 децибел, свинья пьет 5—10 литров жидкости в сутки… Крайний робот справа, перегреваясь, бубнил:

– Противоречивые показания… противоречивые показания… Свиньи не живут более 15 лет…

– Эта свинья живет, – уверил Федор. – В гости приходит и к женскому полу пристает!

– То есть, покрывает свиноматок? – уточнила в протокол блондинка, секретарь суда, тоже пожужжав электронно-женским мозгом. – Для качественных поросят и повышения плодовитости свиноматки второй раз рекомендуется покрыть свинку другим хряком? Вы это имеете в виду?

– Дура ты! – крикнул Матвейчиков, забыв, что перед ним робот. – Какие к свиньям свиноматки! К моей жене под юбку полез, а я ему в «пятак»! Он копыта и задрал, петух облезлый! В крокодиловых туфлях!

Человекоподобный робот с обликом женщины София, разработанный гонконгской компанией Hanson Robotics, имитирует «эмоции» (нижние кадры из видео-сюжета «Робот София в Астане», июль 2018 года).

Три «присяжных заседателя» – из немодернизированной серии роботов – беспорядочно замигали и задымились, не в силах состыковать воедино петуха, крокодила и свинью, – но их вмиг увезли и заменили на «присяжных» более устойчивой конфигурации.

– Ваша честь, я не дам увести судебное следствие к парнокопытным! – слово взял молчавший до сих пор робот-прокурор. Внешне это был трафаретный для местных судов «гособвинитель а ля Вышинский»: усики, цепкий взгляд из-под круглых очков, проседь на не мнущейся прическе. – Подсудимый прав лишь в одном: его сосед Плюшин, действительно, не совсем человек…

У Федора полезли на лоб глаза, когда из-за борта прокурорского мундира через лоток поползла отпечатанная лента. Трубным голосом гособвинитель зачитал, что в Институте Киберсистем и Искусственного интеллекта соседу заменили опорно-двигательный аппарат двух ног на титановый с бустерами, а пять лет назад сделали операцию по пересадке напечатанного 3-D принтером протеза грудины и восьми ребер. «Таким образом, – закончил речь прокурор, – если принять во внимание шунтированные сосуды, кардиостимулятор на сердце, капроновые запястья, пластмассу, аккумуляторы и механизмы в теле соседа, то Плюшину осталась вживить лишь пару „умных“ протезов на титановых сплавах, чтобы стать полноценным киборгом…»

– Я не знал, что он мутант, – застонал Федор, видя, как багровеют лампочки у судьи и присяжных. – Он, гад, посягнул на самое дорогое для меня…

– Самым дорогим в имуществе подсудимого Матвейчикова, – пропустив «гад», зачитала досье очаровашка-секретарь, – являются подержанный джип и двухкомнатная квартира в резервации для нероботов. К его имуществу также относятся пылесос, стиральная машина, мини-огород возле дома…

– Вам меня не понять, – гордо выпрямился Федор, чувствуя, что терять нечего. – Вы же машины. Не понять вам, как сладко проснуться утром рядом с женщиной, когда ее кожа пахнет молоком. Что вы знаете о том, как она тихо улыбается во сне! Как первый луч из окна ползет по пушку на щеке жены, и ты ревнуешь ее даже к солнечному лучу. Вам не понять, почему в мужчине живет Отелло, когда кто-то тянет лапы к любимой…

– Вы говорите о нематериальном активе? – уточнил судья. – О невещественных  объектах по строке 1110 бухгалтерского баланса?

– Нет, я говорю о любви…

– Термин «любовь» отменен как атавизм вышедшей из употребления судебной психологии! – поморщился всей гуттаперчей лица прокурор «Вышинский». – Сдается нам, что вы враг прогресса!

– Все прогрессы – реакционны, если рушится человек! – выкрикнул Федор пришедший на ум стих.

– Это кто сказал? – напрягся судья: было видно, что это обедненная версия робота для районного суда без базы литературных данных.

– Это поэт Андрей Вознесенский написал в прошлом веке, – ожила и заморгала длинными ресницами волоокая блондинка-секретарь, которая, видимо, была модернизирована по базе стихосложения. – Вознесенский внесен в черный список врагов роботизации за строки:

– Позвольте уточнить: поэт был недоволен программным обеспечением зверинцев? – вопрошающе засипел сбоку «присяжный заседатель» с пластиковым лицом Элвиса Пресли, видимо, представитель искусства для масс в коллегии.

– Нет, – подвел черту судья и натянул, наконец, парик на свои лампочки. – Это лирика, предрассудок человеческой мысли. Объявляю перерыв на час для общения подсудимого с адвокатом-человеком. Подсудимый, советую вам перевести ваши показания в нужные алгоритмы гуманоидного правосудия…

В комнате судебного корпуса, куда конвой доставил Федора Матвейчикова для встречи с консультантом, он увидел первого живого человека: адвоката-программиста.

– Батенька, – кинулся тот к Федору, чуть не прослезившись: видно, тоже давно не видел людей. – Умоляю вас, не надо в суде нести человеческого бреда: «ревность-любовь-морковь». Ведь правосудию в век роботов – как в поисковой оптимизации – нужны «ключевые слова», понятные машинам, я их вам напишу. Твердите, что не знали, что сосед полукиборг. Иначе вас будут судить как врага прогресса и отправят в виварий на опыты или разберут на «запчасти» для операционных в резервациях… Просите в суде сделку с правосудием под грифом C-018 LF-03 b для слабоумных или, на крайний случай: WG-105-LF-08 g для оступившихся, – а на вариант RS-218 ffd не соглашайтесь…

– А если я по всем параграфам в отказ пойду и пошлю к чертям собачьим банду гуманоидов?

– Ну отправят вас в тюрьме в «пресс-хату» с татуированными роботами-«уголовниками», а ведь те и изнасиловать без гель-смазки в камере могут! Нет, родной, меняйте линию защиты и твердите в суде, что вы с детства листали комиксы про роботов и фантастику. Соврите, что ходили в конструкторский кружок робототехники и всегда были поборником искусственного интеллекта… И помните: сейчас каждую вашу интонацию и даже выражение лица суд будет фиксировать на лояльность к прогрессу…

Уходя, адвокат всплакнул, обнял Федора и шепнул: «Тоска тут работать. Ведь нас, живых людей, в здании правосудия двое: я да уборщица-старушка, которая прикинулась фанаткой киборгов…»

– Консультация окончена, – прорычал конвойный из-за двери и механическим зацепом поволок Федю в судебный зал. Он был той же грубой модели, что и сотрудник уголовного розыска, который арестовывал Матвейчикова, только с иным лицом и другими нашивками на рукаве и груди.

– Не было ли у вас претензий к кибер-конвою в комнате консультаций? – задала первый вопрос перед заседанием волоокая блондинка, судебный секретарь, вся лучась участием и добротой. Две маленьких видеокамеры в вырезе ее бюста подстроили фокусы на Матвейчикова.

– Ну, что вы! – вспомнив советы адвоката, радостно вспыхнул лицом Федор. – Ведь я так люблю роботов!..

В. С.

2018 год.

(Публикуется впервые).