Читать книгу Штормовые стражи - Виктор Северов - Страница 8

Сент-Клементе, Калифорния, США, 2015 г.

В международном аэропорту Сан-Диего меня встречал Игорь.

– Алекс! – Отчим, как всегда, улыбался чуть виновато, но рукопожатие у него было крепким. – Слушай, а вымахал-то, вымахал как!

– Дядь Игорь, да мы всего-то год и не виделись, – хмыкнул я, отвечая на приветствие. – Да и расти я уже давно перестал…

– Ты не скажи – человек до двадцати пяти лет растёт, а тебе всего-то двадцать… Ну что, как тебе Америка?

– Да как-то… – Я поморщился. – Да никак. Я ж ещё и не видел ничего толком.

Ну и правда – чего я ещё в этой Америке увидеть-то успел? Да ничего – только ж с трапа самолёта сошёл.

Да и что я тут ещё могу увидеть-то? Тоже мне Рай земной… Была б моя воля – остался бы дома. Чего? Я дом люблю, город свой… Родился там, вырос, жил…

Но так уж сложилось.

Игорь и так уже давно работал по контрактам с американцами, а тут его насовсем пригласили – грин-карты ему и семье, шикарная зарплата, служебное жильё в Калифорнии… А что? Ценный специалист. Не помню, как там точно у него специальность звучит, но что-то связанное с мирным атомом. А работает он теперь на АЭС Сан-Онофре в Калифорнии. Пока я в армии был – Игорь перевёз туда мать и Юльку, да и мне сразу же предложил приезжать. Но я тогда не согласился. Вот что бы я там делал-то, а? Пусть школа у нас с уклоном в изучение английского языка была, но у меня же ни профессии, ни специальности, ни хрена… После школы – сразу в армию, в армии научился баранку крутить, в моторах отечественных ковыряться да с лицами кавказской национальности махаться. Тоже мне средне-специальное образование…

Машина у Игоря была новая – красивый такой серебристый кабриолет фирмы «Крайслер».

– Не поверишь – всю жизнь о кабриолете мечтал, – опять же слегка виновато произнёс отчим. Странная у него манера – как будто всё время извиняется. Но мужик хороший, правильный. – Ты садись, садись.

– Нормальный аппарат, – одобрил я, усаживаясь в машину. – Ну, как там мама, как сестрёнка?

– Просто отлично! Люда теперь дома сидит, работать ей не надо, а Юля в школу ходит – ей нравится.

– Всё-таки чужая страна… – поморщился я.

– Ну почему же чужая? Нормальная цивилизованная страна… И русских здесь полно – конечно, самая большая эмигрантская община в Западном Голливуде, но и тут наших – несколько тысяч. Целый квартал – со школой и магазинами.

Сбылась мечта идиота, мать её… Буду теперь в Калифорнии жить – почти что в Голливуде. И чего это меня не приводит в восторг? Странно… Хотя нет, вообще не странно. Ни разу.

– Ты, кстати, как – думаешь продолжать учиться? Сейчас-то набор закончен… Но на следующий год можешь опять поступить. На кого ты там в России учился – на журналиста? Можно, в принципе, даже сейчас попробовать тебя как-нибудь… Тут в Сан-Диего есть нормальный вуз – Калифорнийский университет…

– Не надо, – скривился я. – Язык пока лучше поучу, посижу у вас на шее полгода, а на следующий год уже куда-нибудь и поступлю…

– Ну как знаешь, Алекс.

Тема с учёбой всё ещё была неприятна, хотя казалось бы – выперли из универа, да и похрену! Подумаешь – потеря какая. Но всё равно обидно – не за то, что выперли, а за то – почему выперли. Набил морды двум мажорам, которые до одногруппницы докопались, – оказалось, что от моих рук пострадали не рожи двух оборзевших утырков, а весьма уважаемые лица сынков каких-то университетских спонсоров…

Да и ладно. Забили. Проехали. И хоть не очень-то и хотелось, но раз уж приехал в другую страну – начну всё с нуля здесь. Подумаешь – не по душе мне эта Америка. Зато тут семья, а где семья – там и я. Ведь без семьи кто мы, мать его, такие? Да никто. Никто и без ничего.

Семья – это ведь не только те, среди которых ты рождаешься. Семья – это те, ради кого ты готов умереть. Или убить.

…Яркий вечерний мегаполис, по которому мы ехали, не трогал меня совершенно. Ну, пальмы, ну, небоскрёбы и огни большого города… Красиво, чего уж греха таить. Внушительно. Но никуда не деться от ощущения, что ты здесь чужой, лишний. Это как трезвому сидеть в пьяной компании – всем так классно, все такие добрые друзья, ведущие такие интеллектуальные беседы… И ведь знаешь – хряпнешь за компанию, и всё – уже в ИХ круге окажешься и будешь такой же, как они. Но нельзя. Или не получается. И потому ты вне их круга – пришлый, чужой среди своих.

Вот никогда же в себе каких-нибудь патриотических чувств не замечал. Та самая посконная тоска по родным осинкам и берёзкам, пьяные крики «Тагил реально рулит!» или вопли «я – русский, и этим я права!»… А вот стоило оказаться реально далеко от дома, и сразу понял: ты – там, где семья, но дом – не там, где ты или кто-нибудь ещё. Дом – это есть дом. Его не выбирают – в нём рождаются и живут. В плохом ли, или хорошем, но в своём.

Чего-то я разнылся… Акклиматизация, наверное, хе-хе…

Фигня это всё на самом деле. Даже что из универа отчислили и мать с Игорем сюда звали – не факт бы, что приехал. А что? Лёха, вон, остался на контракт и не жалеет, да и я бы смог, хоть армейская рутина и задолбала сверх меры. Но Юлька меня лично попросила приехать, а уж ей-то я никогда и ни в чём отказать не мог. Как любимой младшей сестре откажешь-то? Тем более что она ж сущий ангел – что по внешности, что по характеру. Она-то как раз в Америку хотела – не из «сраной Рашки» свалить, а просто потому что всегда хотела другие страны посмотреть.

…Пока доехали до коттеджа в Сент-Клементе, время было уже глубоко за полночь, но мама ещё не спала, ожидая нас-то.

– Ну, наконец-то! – Мама, совсем не постаревшая, но заимевшая ещё несколько морщинок в уголках глаз, встретила меня как водится – прямо на пороге. – Иди сюда, сынок, дай-ка я тебя обниму…

Обнялись. Всё-таки больше года не виделись живьём – всё через скайп да через скайп… А какой скайп заменит живое общение?

– Ну как вы тут? – задал я дежурный вопрос, сбрасывая с плеча спортивную сумку с вещами и разуваясь. – Как Юлька?

И, не сдержавшись, широко зевнул.

– Да спит уже твоя Юлька. И ты давай иди, завтра утром уже встретитесь…

Ну и что на это скажешь? И не возразишь же ничего… А раз возразить нечего, то и правда надо идти спать – утро вечера мудренее.

Поэтому атакован я был лишь на следующий день, когда спустился из отведённой мне спальни к завтраку.

– Сашка! – Сестрёнка вскочила со стула и с визгом кинулась мне на шею. – Ты когда приехал?! Почему мне не сказал – я ж тебя так ждала!

Юлька осталась точно такой же, какой я её запомнил два года назад ещё перед уходом в армию – маленький золотой голубоглазый вихрь, которому этой весной стукнуло двенадцать лет.

– Тише, тише, малявка, – добродушно посмеиваясь, я подхватил её на руки. – Вчера ночью приехал, да ты уже спала, вот и не стал будить… Эээ! Да ты уже не малявка – отъелась тут на американских харчах…

– Дурак! – несерьёзно обиделась Юлька. – Я просто выросла, а не потолстела!

– О, точно. И сколько тебе уже стукнуло, девушка?

– Я тебя сама сейчас стукну! Мне уже двенадцать!

Конечно же, я помнил и сколько ей лет, и когда она родилась… И даже какое мороженое любит.

– А ну тихо там! – послышался с кухни голос матери. – Юля, бегом завтракать, а то в школу опоздаешь!

– Мааам… А можно я сегодня не пойду в школу? Сашке город покажу, погуляем с ним, я ему всё-всё-всё расскажу! Ну, мааам, ну пожалуйста!..

– Ладно уж. – Мама с Юлькой тоже никогда не могла спорить. И как только она не выросла избалованной и капризной принцессой? Ведь все же предпосылки есть… – Я скажу Надежде Петровне, что ты заболела и сегодня в школу не придёшь…

– А зачем врать? – искренне удивилась сестрёнка. – Скажи ей как есть – что ко мне Сашка приехал. Разве ж она не поймёт?

– Гм. И то верно… – Мою мать, что когда-то работала главбухом, смутить было непросто. Но у Юльки это периодически получалось. – Тогда оба завтракайте и можете идти гулять. Но чтоб к обеду были дома!

– Урааа!..

Сестрёнка наскоро заглотила завтрак – манную кашу, кстати, которую почему-то совершенно не выносила. В отличие от меня, например, – и в детстве ел с удовольствием, а в армии она вообще за деликатес канала. Ни один не отказывался, все добавки желали.

А затем Юлька потащила меня на прогулку, вызвавшись побыть сегодня моим гидом.

Честно говоря, город мне понравился. Небольшой – вряд ли сильно больше, чем на полсотни тысяч населения, чистенький, аккуратный. Почти как дома, ей-богу. Разве что вместо привычных тополей растут пальмы, но это ж так – мелочи, по сути…

Погуляли хорошо, а когда уставали, то останавливались где-нибудь мороженого поесть или в кафе летнем посидеть, как сейчас, к примеру…

– С прибытием в Америку, молодой человек! – неожиданно поприветствовала меня севшая за столик напротив женщина лет сорока – такая вся из себя мадам, но с лицом загнанной лошади.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Юлька.

– Спасибо, – кивнул я. – А вы как узнали, что я только приехал?

– Да одеты вы традиционно бедно – для России это, может быть, и нормально, а здесь сразу же режет глаз… – как-то неприятно вздохнула мадам.

И как-то сразу у меня к ней стойкая антипатия родилась… Чего это я бедно одет? Таких парней на улице – тысяча и маленькая тележка. И чего это если бедно одет, так сразу из России?

– Сами-то давно здесь? – с деланым равнодушием поинтересовался я, хотя и начал понемногу закипать. Ну так, просто. Такое гадливое ощущение, будто тебя оплевали. И вроде как уже оттёрся, а всё равно на себе какую-то слизь чувствуешь…

– Да уж двадцать лет, молодой человек. И вы даже не представляете, как я рада, что уехала из этой гнилой страны… Что бы я там делала, в этой нищей России? А здесь я…

– Тоже, наверное, ни хрена не делаете, – не сдержавшись, хмыкнул я. – Да и не знаю, откуда там вы сваливали, а лично я приехал из вполне нормальной страны. Вот лет двадцать назад в ней и правда плоховато было… Это, наверное, потому что такие, как вы, ещё не посваливали к чёртовой матери. Пошли-ка, Юля, – чего-то мне тут некомфортно стало… Пованивает чем-то…

Мадам сначала дар речи потеряла, а потом долго что-то мне кричала вслед. Нечто в духе «совок», «зомби с промытыми кремлёвской пропагандой мозгами» и даже, кажется, «фашист». Ну а как же без фашистов-то? Это ж милейшее дело – кто первым оппонента заклеймил таким образом, тому и козыри в руку.

«Совок», кстати, – это самое козырное. Особенно с учётом того, что родился Симонов Александр Петрович уже в середине девяностых.

– Саша, это было очень невежливо, – сурово произнесла сестра, когда мы отошли на некоторое расстояние.

– А чего она меня жизни учит? – скривился я. – Тоже мне удачливая эмигрантка… А у самой на сумочке «Версачи» с тремя ошибками написано, как и положено для нормальной китайской подделки.

Нет, ну а что, а? Да, я приехал не из Рая земного. Как бы не патриот, но по-хорошему любого нормального человека задевает, когда говорят, что он живёт в каком-то дерьмовом месте. Вот самому такое сказать – не зазорно, недостатки-то всегда есть. А если другой свою пасть открывает, то пусть сразу же её захлопывает, ибо нехрен.

– Агрессия – это плохо, – авторитетно заявила Юлька. – Хотя… Знаю я, где вам, пацанам, эту агрессию сбрасывать надо. Вперёд!

На удивление, привела меня сестрёнка не в какой-нибудь бар (чего я от неё, по правде, говоря и не ожидал) или ещё куда, а в место, которое ещё за несколько метров окружала какофония выстрелов.

– Ну и куда это мы пришли, товарищ Юлька? – поинтересовался я.

– Стрелковый клуб, – сообщила сёстра. – Тут всякие пострелушки происходят.

– Тааак… А ты-то, юное и наивное создание, откуда про него знаешь? Никогда ж за тобой даже простого интереса к оружию не замечал.

– Так из нашего класса все мальчишки сюда регулярно бегают, а хозяин местный – это дядя моей подруги Иви… Пойдём! Там интересно, всякие забавные штуковины есть!