Читать книгу Никогда - Виктор Улин - Страница 6

– Слушай, у нее когда-нибудь месячные начнутся или нет? – тоскливо спросил Юрка, глядя в окно.

Там с огромного дерева, поднимающегося выше крыши, медленно сыпались большие желтые листья.

Срывались с веток незаметно, потом кружились в воздухе, не желая успокаиваться на земле.

– В пятьдесят семь лет месячные уже кончились, – ответил Кирилл, оторвавшись от ноутбука, где был раскрыт учебник хозяйственного права. – И никогда больше не начнутся. А что это тебя так волнует?

– Заебался ебаться. Каждый день без продыху.

– Ну, во-первых, не каждый, а через день, – возразил он. – А, во-вторых, сегодня воскресенье, наш общий выходной. Ебись – не хочу. То есть наоборот, не хочешь – не ебись.

– Хочу ебаться. Но не с ней.

– А с кем?

Юрка не ответил, прижался носом к стеклу, рассматривая что-то во дворе.

– Что ты там увидел? – поинтересовался Кирилл. – В задристанной помойке под названием «областной город Уфа» появился голубой «Такер-48» с тремя фарами и решетками радиатора на задних крыльях?

– Сам ты голубой, – огрызнулся Юрка. – Со своими такерами и хакерами. Девка идет. В прозрачных колготках, на ляжке татуировка, рассмотреть не могу.

– Так спустись и рассмотри. Может, даже даст подержаться.

– Иди ты к черту, я серьезно, а тебе одни смехуёчки.

Отойдя от окна, Юрка плюхнулся на кровать.

Вся его фигура выражала усталое отчаяние.

– С этой выменной коровой…

– А что ты с ней делаешь? – усмехнулся Кирилл. – Вы что, по очереди Пушкина читаете?

– Нет, Пиздюшкина.

Вздохнув, Юрка потянулся в карман за телефоном, но передумал, махнул рукой.

– Не понимаешь, что ли? С ней разве ебля?

– А не ты ли говорил, что у нее задница, как стол, и все такое прочее?

– Говорил, да. Но это было в первый раз. А потом…

Кирилл молчал.

Он подумал о своих ощущениях.

С Тамарой Федоровной ему понравилось в первый раз.

А с каждым следующим нравилось больше и больше.

Ее обильное тело не казалось старым, с нею можно было делать все, что угодно без опасений о последствиях.

Когда ураган страсти пролетал, с хозяйкой становилось просто уютно.

Уютно, как с матерью, с которой так не бывало никогда.

До такой степени хорошо, что Кирилл засыпал в ее влажных объятиях.

А проснувшись, не сразу понимал, куда надо идти и почему нельзя остаться.

–…Потом уже не так. А потом совсем не так. Сейчас я уже не ебу ее, а толкаю вагон в гору. Причем ты же знаешь, ей нужны мужские гормоны, и пока я в нее не наспускаю, не отпускает.

Кивнув сочувственно, Кирилл подумал, что у него с хозяйкой все происходит по-другому.

Ублаженная, Тамара Федоровна становилась еще мягче и добрее, растекалась телом, благодарила за доставленное удовольствие, целовала совсем по-матерински.

– Я потом выжатый насквозь, ни о каком сексе даже думать не могу, а через день все опять.

Сев на кровати, Юрка помотал головой и снова лег.

– А потом опять, опять и опять.

Листья падали за окном.

Они тоже устали.

– Что такое настоящая ебля, я уже забыл. С своими, как на пакость, беспонтово получается. Когда у меня есть силы, у них или месячные или соседку сплавить некуда. А когда они могут, я никакой.

– Так договорись на воскресенье, – предложил Кирилл. – Тем более, у нас какой график: ты начинаешь в понедельник, я заканчиваю в субботу, потом снова все сначала. Так?

– Ну так.

– В субботу мой день, ты после пятницы целый день отдыхаешь. Так договорись и в воскресенье выеби хоть весь курс.

– Легко сказать «выеби», – серьезно ответил Юрка. – Ты прекрасно знаешь, что на таких, как мы с тобой, ни одна городская девчонка не клюнет. А если и клюнет, то окажется хуже, чем эта царица Тамара. Деревенские на воскресенье по домам уезжают. Остаются такие, что смотреть страшно. Один гоносифилис.

– В прозрачных колготках и с тату на ляхах? – съязвил Кирилл.

Он не понимал друга.

Почти супружеская жизнь с Тамарой Федоровной через день ему нравилась.

То есть не то чтобы нравилась – он привык, размеренность устраивала.

Не отвечая, Юрка махнул рукой.

– Ладно, Юрец, не печалься, – Кирилл взглянул на друга. – Год потерпишь – к весне машина будет.

– Хера мне эта машина, если ебать некого, – ответил Юрка.

Кирилл не ответил.

– Но вообще на самом деле надо что-то делать. Пора освежить свою жизнь, иначе уже жить не хочется.

-–

Словно в насмешку, первым «освежиться» пришлось Кириллу.

Делать этого он не собирался, все получилось само.

Прошлой весной, в конце первого курса он познакомился с Оксаной из потока экономистов.

Это произошло на рекламной дискотеке с бесплатным пивом – плохим, но хмельным.

Ничего из ряда вон выходящего не случилось, но при расставании Оксана позволила ему проверить то, что находится у нее под юбкой.

Девчонка нравилась Кириллу не больше других, в трусы к ней лез не он, а выпитое пиво.

Осенью Оксана нашла его в академии, они иногда перебрасывались пустыми разговорами, пили кофе у вендинговых автоматов.

И в один из дней она предложила поехать к ней и заняться сексом.

Вечер по расписанию был Юркин, Кирилл подумал и согласился.

Он почти два месяца жил с Тамарой Федоровной и этого хватало.

Но после отчаянных разговоров с Юркой подумал, что не прав, сконцентрировавшись на единственной пожилой женщине .

В любой группе на пять парней приходилось двадцать пять девиц.

И, возможно, не стоило лишать себя простых радостей возраста.

-–

Оксана – тоже иногородняя – снимала жилье с подружкой, но их квартира была однокомнатной.

По дороге туда Кирилл полагал, что получит удовольствие.

Но едва они приехали и уединились в комнате с давно не беленным потолком, он понял, что под словом «секс» понимает нечто другое, чем предложенное однокурсницей.

Контакт с Оксаной стоило назвать быстрым перепихом.

Со стороны можно было думать, что природный процесс кажется ей постыдным: она стеснялась своего существа, вела себя одновременно и жеманно и развратно, пыталась завершить все поскорее.

Едва они соединились, как Оксана принялась стонать, словно порнозвезда, изображая непрерывный оргазм, хотя Кирилл знал, что реально женщины в такие минуты ведут себя иначе.

Он не намеревался сравнивать никого ни с кем, но осознавал, что прежнее мироощущение рухнуло.

То, чем раньше радовали сокурсницы, на самом деле являлось всего лишь механическим актом, насыщающим нервные окончания.

Оксанино тело, конечно, было молодым, нервные окончания взяли свое и в конце концов Кирилл разошелся.

Но когда он, слившись с однокурсницей на узкой кровати, целовал ее грудь, сверху раздался брюзгливый голос:

– Ты что делаешь?

– Я?..

– Да, ты, тут никого больше нет.

– А что?

– Сколько можно тискаться и лизаться?

– Но…

Кирилл опешил, он начал неторопливый путь, к которому привык с хозяйкой.

– Козел играет в домино. Сейчас соседка вернется, устроит облом.

– Но разве…

– Не разве. Ты для чего сюда пришел? Разводить сцену на два часа, или быстро потрахаться и разойтись?

Стало ясно, что Оксана ничего серьезного не чувствовала – еще не доросла до состояния, в котором плавилась Тамара Федоровна.

Она лишь имитировала все, что требуется – причем довольно пошло.

– Давай кончай уже! Я устала.

– Хорошо, – сказал он. – Только по-другому.

– Как?

– Сзади. Просто сзади, на четвереньках.

Девица надоела своими ужимками, ему не хотелось видеть ее лицо

– Сзади, так сзади, – пробурчала Оксана. – Только давай побыстрее.

Кровать затрещала предсмертно, на ней упражнялись часто.

Задница Оксаны оказалась узкой, не шла в сравнение с той, к которой он привык.

Правда, накрашенная несколькими цветами бабочка на пояснице несколько оживила ситуацию.

– Только когда кончать будешь, вынь! – послышался голос снизу.

– Зачем?! – удивился Кирилл. – Я же…

– Презер может соскользнуть, – перебила она. – Мне проблем не надо.

– Не соскользнет. Такого не бывает.

– Бывает. У меня было этим летом.

– С кем? – машинально спросил он.

– Тебе так важно, с кем?

– Нет вообще-то. Но..

– Не «но». Презер соскользнул, остался во мне со всем содержимым. Пришлось пить таблетки для внеплановых месячных, небольшая радость. Так что вынешь. Потом можешь снять, сфоткать мою обспусканную спину для инстаграма. Только чтобы внутрь не попало.

– Хорошо, – сказал Кирилл.

Он не понимал, зачем сюда приехал.

-–

Вытолканный под угрозой появления соседки, лишенный возможности не только принять душ, но и умыться Кирилл шел по улице.

Прошагав пару кварталов, он сел на лавочку у автобусной остановки.

Опыт с Оксаной разрешил сомнения.

Он окончательно понял, что не принадлежит к ровесникам типа Юрки.

Сегодняшний забег в сравнении с неторопливым соединением напоминал гамбургер вместо домашнего обеда.

Для полноты жизни ему требовалась зрелая, умная женщина.

На молодых торопливых мартышек с упругими грудками уже не хотелось смотреть.