Читать книгу Полудочка - Виктор Улин - Страница 9

Часть 1
Глава вторая
2

Оглавление

Сняв джип с сигнализации, он распахнул водительскую дверь, но тут же захлопнул и перешел на другую сторону.

Вдруг подумалось, что на пассажирском кресле, где сидела оплодотворенная им Ксенька, могло остаться пятно, позавчера незамеченное.

Ганцев просунулся в салон.

Там пахло дорогой кожей оригинального американского производства и больше ничем. Черная подушка сиденья была девственно чистой, опасался он зря.

Начавшееся после возвращения с того берега прошло в тумане.

Елись какие-то шашлыки… впрочем, не «какие-то», а великолепные, поскольку он сам выбирал мясо в кэш-энд-кэрри «Метро», куда допускали лишь избранных. Сладенько подъелдыкивал Виктор, напролом дерзила Элла, насмешливо щурилась жена, что-то булькал насильно поимый Артемий.

Что делала все это время Ксенька, шло мимо сознания.

Ганцев был кристально трезв, но в лоскуты пьян от воспоминаний о том, что произошло под шорох мышей. Его мотало из стороны в сторону, колотило затылком об невидимую стену. Он был здесь и не здесь, изо всех сил старался не замечать Ксеньку, с которой свел бог Приап… Но сейчас вспомнил, что полудочка куда-то отлучалась, зажав в кулаке салфетки.

В отличие от «дяди Славы», она знала, что делает и умела ликвидировать следы.

Ганцев забрался на пассажирское сиденье.

Ксенька сидела и слева, за рулем. Но там она была невинной девчонкой, к которой он не испытывал никаких чувств, кроме отеческих.

А на этом ее тонкие ноги стали ногами любовницы – не любовницы, совратительницы – не совратительницы, кого-то непонятного, но тревожащего душу.

– Черт бы тебя побрал, Лолита недоделанная! – вслух произнес он.

Машина молчала, только на панели управления гаджетами помигивали какие-то лампочки, в назначении которых он еще не до конца разобрался.

Ганцев глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Потом вытащил телефон, открыл список контактов, нашел Войтовичей и задумался, кому из них звонить.

Не дав подумать, телефон ожил – завибрировал, потом зазвонил.

Цифры номера не вызывали ассоциаций.

– Компания «Комплайн», – ответил он, приняв вызов. – Ганцев слушает.

– Дядя Слава, это я… – виновато пропищал наушник Ксенькиным голосом.

– Ксеня, ты молодец, – искренне сказал Ганцев. – Я как раз думал о тебе, и…

Взять Ксенькин мобильный номер из памяти входящих было в тысячу раз проще, чем звонить ее родителям, изворачиваться ужом на сковородке своих знаний и опасаться, что те догадаются о лишнем.

– Я и говорю, дядя Слава, – подтвердила девчонка. – Мы с вами одной крови и на той же самой волне. Я дома одна, предки на работе до вечера… Приезжайте наконец.

– Ксенька…

Он замолчал.

Девчонка, которую он аттестовал «полудочкой», сверлила глубины подсознания.

– Все, что случилось вчера…

– Позавчера, если точно, – мелодичным голоском поправила Ксенька.

– Все, что было позавчера, было не с нами. Нас попутали черти. О том надо забыть. Забыть навсегда. И жить дальше.

Ганцев рубил фразами в духе коротко обритого Маяковского, который сожительствовал с чужой женой в ее же семье.

– Забудь все это. И дай бог, чтобы обошлось без последствий.

– Так и я о том, дядя Слава! – ласково ответила она. – Сегодня у меня последний безопасный день. Можно без презера. Завтра уже нельзя. Кайф не тот.

– Ксенька! – сказал он. – Я звоню тебе…

– Не вы, это я вам звоню, дядя Слава.

Проклятая девчонка одурманила так, что он перестал адекватно воспринимать реальность.

– Неважно! – выкрикнул Ганцев. – Хочу сказать, что твой компьютер собирается и завтра тебе его привезут. Всё. О прочем забудь навсегда.

Не дожидаясь Ксенькиного ответа, он дал отбой.

Жизнь возвращалась в нормальное русло, «Хаммер» не пах ничем лишним.

Не давая успокоиться до конца, телефон опять ожил. Звонила не Ксенька, а Георгий, коммерческий директор.

– Вячеслав Константинович, – вкрадчиво заговорил тот. – Не нашел вас на месте, хочу напомнить, через пятнадцать минут у нас скайп-конференция с узкоглазыми. Вы появитесь, или мне вести самому?

Ганцев вздохнул свободно. Вопросы бизнеса отрезвили.

Решение вопроса следовало держать своей рукой, не передоверяя никому.

– Появлюсь, Георгий, сейчас приду, – сказал Ганцев. – Я тут, во дворе, спускался в машину, уже поднимаюсь. Ты пока готовь все.

Не успев затихнуть, телефон заверещал вновь. Теперь звонила жена.

Слегка успокоившись, он ответил без дрожи в голосе.

– Слава, ты можешь подъехать и свозить меня в Жиглино? – без предисловий спросила Маргарита. – Там девочка с дисплазией тазобедренного сустава, родители вздумали, что я врач-гуру, просят посмотреть.

– Рита, я не могу, – ответил Ганцев. – Хотел бы, но не могу, поверь. У меня через полчаса беседа с китайцами, ее нельзя перенести.

Жена молчала; в наушнике плавали гулкие звуки детской поликлиники, где-то близко плакал ребенок.

– Риточка, ты меня пойми. Ты помнишь, две недели назад я выиграл тендер по информационному обеспечению сельских школ. Через несколько дней буду подписывать контракт.

– Да, ты говорил.

– Ты знаешь, как проходят эти тендеры?

– Нет, откуда. Ты же раньше в них не участвовал.

– Я выиграл лишь потому, что пообещал самый высокий процент отката чиновникам из областного управления образования, которые все решают. По итогам я заработаю примерно столько же, как если бы просто торговал компьютерами. Конечно, быстрее из-за объема, но и мороки на порядок больше. И потому я должен переиграть все в свою пользу. Немедленно, пока не подписан договор.

– Как?

– Найти самых дешевых поставщиков и поставить товар не той спецификации, какая оговорена. Тот хлам, которое я буду слать фурами в школы Хуюргазинского, Дрочетлинского, Захерактамакского и прочих районов, на входе должен стоить столько, чтобы на выходе давать четыреста процентов прибыли. И тогда у нас с тобой будет куча денег.

– То есть ты поставишь технику более низкого качества?

– А ты как думаешь. По своим туфлям знаешь, что цена и качество находятся во взаимно обратном соответствии.

– А это законно, Слава?

– Рита, не будь ребенком, – он вздохнул. – Бизнес и обман суть синонимы. «Честных успешных бизнесменов» не существует в природе вещей – это химера, раздутая депутатами Госдумы, которые наворовали столько, что мне не приснится даже спьяну. Законно живет учитель пения из деревни Верхние Елдыши. Но и тот по воскресеньям приторговывает на автостанции кроликами, которых кормит объедками из школьной столовой. Бог не выдаст, свинья не съест. Кто не рискует…

– Но эти школы, Слава…

– Понял, что ты хочешь сказать. Но кто будет учиться на этих компьютерах?

Он помолчал, Маргарита слушала.

Ребенок продолжал плакать; видимо, у него что-то болело всерьез.

– Ты представляешь контингент деревенских школ? Им все равно, что поставлять: системники «Делл» или колоды для колки дров. На моих компьютерах учителя будут лупиться в пасьянс, а ученики – серфить по порносайтам, больше ни для чего они использоваться не будут.

– Я понимаю тебя, Слава, – наконец ответила жена.

– А мы с тобой заработаем и черный «Ягуар» и квартиру с отдельной спальней для тебя. Каждому – свое, это тысячу раз верно, понимаешь?

Ганцев перевел дыхание и продолжил, не дожидаясь ответа:

– И потому я не могу перенести конференцию с желторожими! На данный момент от них зависит наша дальнейшая жизнь.

– Понимаю, Слава, – повторила Маргарита.

– К своим ТБСникам поезжай на такси. У тебя есть наличные? Если нет, заедь по дороге в банкомат.

– Хорошо, заеду.

– Подожди, а у тебя есть на карте деньги? – спохватился он. – Ведь прошла, кажется, целая неделя с тех пор, как я перевел тебе последние пятьдесят тысяч! Сейчас кину еще, прямо тут, с телефона…

– Слава, успокойся, – перебила жена. – Я не успеваю тратить десятую часть того, что ты мне переводишь. Наличные у меня есть, больше, чем достаточно. Все нормально, извини, что побеспокоила.

– Я тебя люблю, – привычно сказал Ганцев.

Не ответив, жена дала отбой.

Он сидел с угомонившимся телефоном в руке и смотрел вперед.

Наружная парковка бизнес-центра, где «Комплайн» арендовал целый этаж, смотрела на оживленную улицу.

Там сновали прохожие, сверкали голыми ногами девушки в шортах, там кто-то кого-то любил и на что-то надеялся – или хотя бы возжелал на остаток дня, который мог оказаться последним.

У каждого текла жизнь.

Ганцеву подумалось, что его собственная жизнь – единственная и неповторимая – идет как-то не так.

Полудочка

Подняться наверх