Читать книгу Девушка, не ставшая третьей. Спустя 40 лет - Виктор Улин - Страница 7

На полгода моложе по возрасту, он учился на год позже – был не математиком, а механиком, собирался специализироваться по аэрогидродинамике.

Мы познакомились в стройотряде «Вектор», где оказались в одной бригаде.

В то лето я окончил второй курс, он – первый.

Друг имел простое русское имя, но я окрестил его Готтфридом.

Я был очарован Ремарком, которого читал, не без труда раздобывая в университетской библиотеке.

В моей жизни не находилось капли романтики, но я надеялся на грядущее, примерял образы к окружающему.

Всяческие Дартаньяны рассеялись в подростковом дыму, моими кумирами стали герои «Трех товарищей».

Внешне друг не походил на Ленца, но напоминал его харизмой и умением поговорить; второго такого златоуста я не знал.

Высокий – на голову превосходящий немаленького меня – он был Готтфридом в лучшем из возможных вариантов.

Дружба с ним наполняла серьезным пониманием жизни.

В отличие от меня, Готтфрид не был маменькиным сынком, опасающимся лишний раз чихнуть против воли родителей.

Мать его осталась в другом городе, отец со второй женой обосновался в Ленинграде.

После многих перипетий Готтфрид имел жилье: комнатку небольшую, но свою.

На третьем курсе он уже подумывал о женитьбе.

Коммунальная квартира, где жил друг с единственным соседом, находилась в полукруглом желтом доме около Обуховского моста.

Окуджава воспевал эти места, возвышенно и претенциозно.

Юнкерами мы не были, по Фонтанке не гуляли.

Мы просто поднимались к Готтфриду, садились за стол, зажигали свечи и до позднего вечера обсуждали околофилософские проблемы, поглощая сухое вино и поочередно бегая в туалет.

Иногда, напившись до полутыку, я оставался на Фонтанке до утра.

Мама не выражала восторгов, но право бывать у друга я все-таки отстоял.

Подобные ночевки сопрягались с риском для жизни.

Над диванчиком, где я устраивался, висели книжные полки, а Готтфридова способность что-то прикрепить так, чтобы все не обрушилось на голову была сомнительной.

Мой друг и хозяйственность являлись несопоставимыми сущностями.

Однажды он принес чью-то старую кухонную тумбочку с вырезом под раковину, решив пристроить у себя.

Эта рухлядь простояла в углу целый год; обратно на помойку ее вынесла девушка, на которой Готтфрид собрался жениться.