Читать книгу 2 наверху. Ее судьба - Виктор Улин - Страница 12

1

Лето выдалось жарким и сухим.

Почти каждый день вдоль края неба ходили облака, наливались предгрозовой темнотой, но – так ничего не решив – уходили за горизонт и посылали оттуда раскаты грома.

Не имев необходимости ехать в университет, Панин хорошо выспался, но встал в нехорошем настроении.

Недавний разговор с Галиной Сергеевной разбередил душу.

За докторскую он принялся давно – сразу после защиты кандидатской, находясь в состоянии научно-творческого подъема.

Именно тогда были написаны несколько первых глав.

Вероятно, Панин пролетел бы по инерции, перешел без остановки на иную высоту, но обстоятельства сложились неблагоприятно.

Точнее, благоприятно для человеческой жизни и убийственно для научной.

Как раз в тот период Панинские родители, давно жившие каждый своей жизнью, окончательно расстались и оставили его при собственной квартире.

Объективно условия ухудшились.

Вместо центра города, откуда до университета было полчаса хода неспешным шагом, он оказался в окраинном Сипайлове.

Микрорайон был жутким, здесь жили люди, которых в цивилизованных социумах именовали отбросами общества.

Сам Панин поселился на дальнем краю окраины: размен даже самой большой квартиры всегда происходил с ущербом.

Ему приходилось идти десять минут до ближайшей остановки автобуса, а потом больше часа ехать в зловонной тесноте.

Дом – панельная девятиэтажка, кое-как слепленная во времена строительной истерии начала девяностых – был ниже всякой критики. Последняя «хрущевка» в сравнении с ним казалась дворцом.

Зимой тут можно было умереть от холода, летом – от жары, батареи грели еле-еле, вода не хотела подниматься на девятый этаж.

Существование омрачалось непрерывной борьбой с председателем жилтоварищества – именуемого полуцензурным словом «кондоминиум» – прожженным жуликом, обирающим жильцов.

Сама квартира была ужаснее дома.

«Чистовая» отделка заключалась в цветастых обоях, наклеенных на потолок, окна сначала не открывались, потом не закрывались и из них дуло, на балконах осыпалась шпаклевка, а полы из каких-то сомнительных плит, грохотали, словно железнодорожный переезд.

Но неудобства были сущее ничто в сравнении с тем, что Панин оказался тут один – без знакомых, без обязательств, без контроля над собой.

И как всякий нормальный мужчина в расцвете лет, он пустился во все тяжкие.

Года два пролетели в угаре непрерывно сменяющихся женщин.

Своих кратковременных наложниц Панин находил чуть ли не на улице.

Сейчас казалось чудом, что все прошло без потерь, осложнивших жизнь до конца.

Та же Нина, разлучившая с женой доцента Шубникова, могла забеременеть, оставаясь девственницей, и обрушить на его голову лавину проблем.