Читать книгу В захолустье моём пасторальном… - Виктор Валерьевич Глущенко - Страница 5

Соловьиная трель в эту ночь – аж, взахлёб

И навзрыд. Неспокойно мне что-то…

Каждый шорох, как взрыв! Даже птичий полёт

Режет слух, будто винт самолёта.

Беспокоится ночь, ожидая рассвет,

Ждёт с волнением май светлоликий

Дату с красным числом – в цвет крови и побед,

Что в девятый день стала Великой!

Звуки в сердце – иглой! Отчего, не пойму.

Вмиг забыл, в коем веке живу я:

За туманом бои, залп орудий сквозь муть

Мне мерещатся здесь, как вживую.

Даже рощи тревожатся, если вдруг блеск

От зарниц вспыхнет в небе погожем,

Что берёзы дрожат под сияньем небес,

Будто в страхе от прошлых бомбёжек.

Не вчера это было, конечно, но, всё ж,

До сих пор боль нас давит тисками

Той проклятой войны, где цена жизни – грош,

Где бесценна лишь память людская.

Эта чуткая ночь – радость с привкусом слёз,

Даже ветер особенный – хлёсткий:

В нём и пороха запах, и запах берёз,

И погибших солдат отголоски.

Помнят эту войну! – и не только народ:

Помнит небо, земля, лес и реки.

И за рощей во рву тот обрушенный ДЗОТ –

Символ страха и зла в человеке!

Сколько лет вот прошло после страшной войны?

Всё одно людям, видно, неймётся:

Жаждут смерти чужой! – не хотят тишины,

Не хотят в небе мирного солнца.

И с трусливым оскалом по миру опять

Бродят новой эпохи гиены:

Норовят слопать Русь… Только треснет их пасть,

Сдавят горло отцов наших гены!

Отчего так тревожно в ночной этот час,

Почему стонет хор соловьиный?…

Просто память в крови будит разумы в нас,

Чтоб забыть о войне не смогли мы…