Читать книгу Время не знает пути своего. Депрессия - Виктор Васильевич Ааб - Страница 11

Прошло еще несколько дней. Обстановка на работе в те дни выдалась на редкость спокойной, но вид у Штольца всё равно был болезненный, это было заметно. Пильникова охала сочувственно и говорила, что его кто-то сглазил. Было еще целых два месяца до увольнения Журбы. На этот раз Владимир Яковлевич проникся участием, и уговорил его съездить к хорошему своему знакомому, – деду-знахарю. Дед этот пользовался известностью, практиковал лечение травами.

Штольц устал от взвинченного своего состояния, не очень поверил в чудодейственные лечебные способности народного лекаря, но выбирать не приходилось, он готов был уцепиться даже за соломинку. Журба – опытный, многое повидавший в жизни человек, просто так, ради красного словца, сотрясать воздух не будет. Знает, о чем говорит, всегда дело предлагает. Опять оживилась надежда на избавление от мучительного состояния. Да и попытка – не пытка.

Вспомнилась Штольцу повесть писателя Владимира Маканина «Предтеча» о талантливом самородке, народном врачевателе Якушкине, помогавшем природным даром своим людям избавляться от недугов. Очень подробно и убедительно в книге описаны были творимые им чудеса исцелений. И дед этот – Журбы знакомец, а вдруг и он обладает чудодейственными способностями?.. Травами лечит… В травах ведь, если досконально изучить их свойства, и использовать умело, огромная живительная сила содержится!

В качестве служебного транспорта использовал Штольц собственный автомобиль «Жигули». Лекарь жил в пригородном селе, в районном центре, в получасе езды от города. Журба более двадцати лет отработал начальником районного узла связи в этом сельском районе, на малой своей Родине, имел обширные знакомства среди земляков и не терял связей с ними.

Штольц управлял автомобилем, а он сидел рядом на переднем сиденье, рассказывал, не умолкая о лекарских успехах знахаря-травника. Говорил увлеченно и не подозревал, что историями этими сильно раздражает Штольца и вызывает в восприятии неприятные болезненные ассоциации. Штольц старался не вникать в смысл его слов, крепился изо всех сил и в мыслях страстно желал, чтобы он, наконец, замолчал. Сказать ему прямо об этом не решался – недостойно как-то это будет выглядеть! Ведь Журба сам вызвался помочь ему…

Навстречу на большой скорости приближался грузовик с углем, горкой нагруженным в кузове. Жигули Штольца вот-вот должны были с ним разминуться. Грузовик подбросило на попавшейся под его колеса рытвине, он подпрыгнул, из кузова выпал кусок угля размером с кулак. Ничего нельзя было поделать, кусок летел навстречу прямо в лобовое стекло, в ту его часть, за которой сидел Журба. У Штольца промелькнуло в голове, что сейчас случится ужасное, стекло не выдержит и камень угодит Журбе прямо в лицо. Он вцепился в руль, рванул автомобиль на середину освобождавшейся за грузовиком пустынной дороги и не успел затормозить. Раздался громкий хлопок, в глаза ударил яркий свет, Журба дернулся в сторону, вниз…

Стекло не разлетелось в клочья и даже не треснуло. Угольный комок скользнул по нему, ударил по стойке кабины и разлетелся мелкими кусочками.

Они не успели испугаться. Всё произошло в несколько мгновений и повезло очень, что стекло выдержало скользящий удар и не разбилось. А Штольц чуть позже подумал про себя, что кусок угля этот пришелся кстати. Журба, наверное, пережил всё-таки запоздалый страх, сидел с сосредоточенным лицом и всю оставшуюся дорогу молчал.

Лекарь жил в небольшом домике на окраине села. В комнате вместе с хозяином за столом сидели двое мужчин. Штольцу показалось сначала, что они пьянствовали, но нет, – пили они чай. «Дед» оказался крепким, здоровым мужиком, встретил их приветливо, перебросился несколькими словами с Журбой и сосредоточил внимание своё на Штольце. Окинул его пытливым ищущим взглядом и, не дожидаясь, когда Штольц начнет рассказывать о хворях своих, сам уверенно стал их перечислять. Проявил удивительную осведомленность. Штольцу ничего не оставалось, как поддакивать и на полу-утверждения, полу-вопросы лишь согласно кивать головой. Чувствовал он себя неважно, вслушивался в себя, был скован, зажат изнутри и ощущение, что он не здоров, угнетало, мешало дышать свободно, полной грудью, причиняло навязчивую душевную боль.

Мужик перестал перечислять его симптомы, подошел к потрескивающей дровами печи, снял с горячей плиты чайник, наполнил стакан жидкостью, по виду похожей на чай и протянул Штольцу со словами