Читать книгу Ошибка олигарха - Виктор Васильевич Кабакин - Страница 10

Ошибка олигарха
9

Оглавление

Участковый инспектор Калиушкин был предупредителен, быстро догадывался, чего ждет от него начальство, и умел отвечать так, чтобы при любом раскладе избежать руководящего гнева. Одним словом – себе на уме. Еще он был аккуратист. На его рабочем столе в крохотном служебном кабинете не было ничего лишнего. Только папка со служебными бумагами и стаканчик с остро оточенным карандашом и шариковой ручкой.

Когда я созванивался с участковым инспектором, то не стал по телефону объяснять ему причину встречи. Решил, что не буду вызывать его к себе, а приеду сам. Хотел побеседовать с Калиушкиным в привычной для него обстановке.

Из окна его кабинета виден был новенький малолитражный автомобиль с полосой вдоль кабины «Участковый уполномоченный». Такой вот подарок сделали недавно полицейскому местные власти, чтобы тот успевал объезжать обслуживаемую территорию и активнее общались с населением.

– Так вы по поводу той девицы, что покончила с собой? – переспросил Калиушкин, когда я объяснил ему цель визита. – А я все думал, с чего вдруг опять начальству понадобился. Как же, помню то дело, будь оно неладно. О нем еще с самого министерства звонили, интересовались…

«Вот так сюрприз!» – отметил я про себя данное обстоятельство и спросил:

– Вы ведь первым оказались на месте происшествия?

– Совершенно верно. Я дежурил в тот день по отделению. Что-то не так? Вроде я все сделал правильно…

Я успокоил его, сказав, что к нему никаких претензий не имеется. Просто надо проверить некоторые факты.

Он подробно рассказал, как выезжал на место трагедии, проводил осмотр, беседовал с работниками гостиницы… Заметил, что позднее прибыл следователь прокуратуры и медицинский эксперт. Но поскольку ничего криминального не было обнаружено, то следователь не стал заниматься расследованием, оставив материал у участкового.

Собственно ничего нового к тому, что уже было известно, Калиушкин не добавил. Меня главным образом интересовало, с чего он решил, что Бежева ушла из жизни из-за своей «безграничной любви» к матери и переживаний на этой почве, так как именно такую причину Калиушкин указал в своем постановлении. Тем более, что разница между двумя смертями – более трех месяцев. Тут участковый вдруг смутился.

– Ну, вы понимаете, материал смотрели мой начальник, прокурор, и не было ни у кого сомнений в том, что она покончила с собой на добровольной основе. То есть никакого тебе состава преступления…

– Ясно, – кивнул я головой, – потому вы и отказали в возбуждении дела…

– Я же говорю, это не только мое мнение. Только нам непонятно было, из-за чего она пошла на самоубийство. Сначала думали, что потерпевшая является дорогостоящей проституткой, которая что-то не поделила с сутенером или со своими товарками… Или, может, наркотиками баловалась. Но вроде ничего подобного не подтвердилось, доказательств не нашли. Ну, а потом поступил звонок с министерства…

– Вот как? Кто звонил и зачем?

– Он представился полковником…, полковником…, эх, забыл фамилию. Спросил, как идет разбирательство по поводу смерти Бежевой.

– Как он разговаривал?

– Так, как обычно говорит начальство с нами. Ну, с теми, кто работает на земле. Очень солидно, авторитетным голосом. Я ему обо всем доложил, и пожаловался, что мы не можем понять мотив самоубийства. Тогда полковник снисходительно рассмеялся и сказал: «Ты, лейтенант, много не думай, чтоб мозги не высохли. У Бежевой ведь мать недавно умерла, которую она очень любила. Я точно знаю, что она места себе не находила из-за переживаний по этому поводу. Чем тебе не мотив?». Вот, пожалуй, и все.

– С чего вы решили, что звонок был из министерства? Может, с вами связывался кто-то посторонний, представившись полковником?

– Нет, – убежденно заявил участковый. – Он звонил по внутренней связи, предназначенной исключительно для служебных переговоров. К тому же начальника сразу по тону узнаешь. Он еще покашливал очень многозначительно. У меня сложилось впечатление, что там, наверху внимательно следят за этим делом.

После того, как мы с Калиушкиным закончили официальную часть беседы, он посчитал возможным доверительно поделиться со мной мнением.

– Не пойму, товарищ майор, зачем вам снова понадобилось возиться с этим делом. Ведь к материалу не подкопаешься, все ясно и логично. К чему эти лишние хлопоты…

– Мне пока не все ясно, – коротко ответил я

– Как хотите, но я уверен, что эта Бежева все-таки была настоящей путаной.

– Почему у вас такое мнение?

– Да сами посудите: девица незамужняя, красивая. Профессия у нее какая-то легкомысленная…, ну, в общем, на подобные мысли наталкивающая. На ее работе говорили, что уж очень она хотела выскочить замуж за крупного бизнесмена. Еще говорили, мужиков вроде меняла, как перчатки. Мои коллеги, ну те, с кем я о ней разговаривал, именно так и думают.

– А что, если женщина, как вы говорите, легкомысленная, то ее надо со счетов списывать? – усмехнулся я.

– Не-а…, – протянул растерянно участковый. – Я не то имел в виду. – И, как примерный школьник на уроке, заученно отбарабанил: – У нас перед законом все равны, и проститутка, и порядочная женщина. И все защищаемы законом.

– Вот поэтому я и расследую это дело. Кстати, вы не знаете, куда пропал ее мобильный телефон?

– Мобильный телефон? – задумался лейтенант. – Да его с самого начала не было! Да-да, не было. Точно помню. Может, она сама его выбросила перед смертью, ну…, чтобы никто не копался в ее личной жизни.

И уже в конце нашей беседы капитан полиции порылся в столе и вытащил фотографию, которую, по его словам, он не приобщил к делу, поскольку не видел в этом необходимости. «Ведь и так все было ясно», – снова повторил он.

Ошибка олигарха

Подняться наверх