Читать книгу Проверка золотом - Виктор Ватрак - Страница 10

Я нервно ходил из угла в угол, натыкаясь на все предметы, поставленные в моей небольшой комнате общежития. На столе лежала тетрадка с надписью от руки: «Деловые заметки, Кербиев В. С., председатель артели „Заря“. Начата 1 января 1969 года». Под обложкой разлинованные страницы, к которым еще не прикасалась авторучка. Прежде, чем написать текст, надо его через голову пропустить. Именно этим я сейчас и занимался. Но от волнения мысли не желали собираться в кучу, нужные слова не находились, мерзли зубы и горело в груди. Такого дурдома со мной еще не случалось. Да, но и тронную речь я еще ни разу в жизни не произносил. Сегодня я проводил первое общее организационное собрание старательской артели «Заря», которую с большими потугами зарегистрировал и получил под нее полигон в пойме Коркодона, 400 километров на север от Сеймчана, в котором сейчас и находилась моя артель.

Я внимательно посмотрел в окно, будто за толстым слоем льда на стекле можно было что-нибудь увидеть, подышал на него, потер пальцем, пытаясь растопить во льду маленькую дырочку, бросил это занятие, покачал головой и, одевшись, вышел на улицу. Дыхание моментально перехватило. Я прикрыл меховой рукавицей нос, и вымороженный до сорока двух градусов воздух стал более пригодным для дыхания. Подышав на морозе с четверть часа, я вернулся в свою комнату, скинул тулуп и унты, улегся на кровать, взял в руки зачитанную до дыр книгу Н. Смелякова «Деловая Америка (записки инженера)». Вот уже три года читаю ее, как «Отче наш», исчеркал заметками все поля, форзацы и обложку, уверовал в возможность внедрения их принципов организации производства в условиях старательских артелей, работающих на хозрасчете. Это была идефикс, то есть всецело увлекшая, захватившая меня идея. И, наконец, сложилась ситуация, в которой идею можно воплотить в реальность. Усталость взяла свое, и незаметно для себя я уснул. Приснилась мама. В спящем мозгу картинки менялись одна на другую: мама ругает, мама лечит, мама учит, мама ласкает, мама радуется вместе со мной. В горле защипало, я проснулся и, сделав лежа несколько упражнений, одним движением выбросил свое тело из кровати в вертикальное положение. В конце концов, с этого года я председатель старательской артели, а это вам не хухры-мухры. Надо соответствовать.

Собрание я с треском провалил. Пока я рассказывал о месторождении, которое горнопромышленный комбинат выделил нам в разработку, о необходимости прокладывать зимнюю дорогу для заброса на месторождение техники, инвентаря и житейского скарба, в зале стояла полная тишина. Первый, несмело заданный вопрос прозвучал, когда я внес предложение 15 процентов планируемой прибыли пустить на бытовые нужды старателей: «А не жирно будет?»

Я ожидал возражений и, казалось, был готов к ним, но по телу пробежал озноб, ногам в собачьих унтах стало холодно. Улучшение бытовых условий старателей стояло у меня под номером один в перечне мероприятий по повышению эффективности производства.

Я поперхнулся, посмотрел на лица сидящих и спросил: «Кто еще так считает?». Поднялось две руки, через пару мгновений медленно стали тянуться вверх еще, еще, еще. Наконец, треть зала согласилась с тем, что «будет жирно».

«За слова – я сделал небольшую паузу, понял, что поймал кайф, и заговорил. Не как Фидель Кастро, но тоже пламенно, – отвечаю. Вы че, мужики, нюх потеряли? Сами же так жили: мокрые робы к утру не просыхают, в палатках сыро и холодно, негде не то, что постричься, побриться сложно. Кормежка паршивая. И при этом адова работа в холодной воде. Что, забыли? Или, может, кому так жить нравится? Так это вы дверью ошиблись. Мужики, у меня особо копейки тоже нету, и я пришел сюда заработать ее. Я хочу хорошо жить, ни в чем не нуждаться, покупать то, что хочу, а не то, на что хватает монет. И я знаю как это сделать. Но вы подумайте о себе. Ведь мой заработок напрямую зависит от вашего. Значит, чем больше заработаю я, тем больше заработаете вы. – я понял, что сморозил глупость, но народ уже слушал и я продолжил – Ошибся, мужики, в натуре. Конечно же, зарабатываете вы, а я только организовываю ваш труд и получаю за это свой пай. И это я заинтересован, чтобы каждый заработал как можно больше. Вот такая арифметика. А сытый и отдохнувший старатель – вот путь к высоким заработкам».

Я вошел в раж: ходил по сцене, размахивал руками и говорил, говорил. Когда же глянул на висящие на противоположной стене часы, то с удивлением обнаружил, что говорю об этих процентах более десяти минут.

«Хватит, мужики. Давайте голосовать. Кто за то, чтобы 15% заложить в статью расходов на бытовые нужды?». Считать не стали, потому что явное большинство подняло руки «за». А вот с отчислением 20% на развитие предприятия народ так и не согласился.

«Мужики, наш „Сталинец“ – это вчерашний день. Еще сезон мы на нем протянем, но нам нужен хотя бы Т-150. А нормальные люди уже „Катерпиллеры“ эксплуатируют. Промприборы на ладан дышат. Механики поработают над ними, но нужна замена крупных узлов. Для комбината мы новички, они не знают нас и хорошее оборудование ни в жизнь не дадут. Надо выкручиваться. Мужики, на полигоне запас золота на пять лет разработки нашей артелью. Давайте думать о том, с чем будем работать в следующем году». Но тут вмертвую встали те, кто работал с Курехиным. Люди не поверили в то, что у артели есть перспективы. На развитие не было выделено ни рубля.