Читать книгу Девять дней волшебства - Виктория Дар - Страница 3

Мне снилась какая-то чушь. Я то куда-то проваливалась и падала, то бежала, а за мной кто-то гнался. Все было размытое и непонятное. А потом меня как подбросило, и я проснулась.

Было еще раннее утро. Это я поняла по тому, что за окном был туман, а в избе полная тишина. Я лежала лицом к Харту, который спал на спине и, о чудо, не храпел! Его дыхание было ровным и почти неслышным. Я приподнялась на локте и стала рассматривать его лицо. а потом не выдержала и провела указательным пальчиком по его скуле.

От этого прикосновения Харт проснулся моментально. Перевернул меня на спину, прижал мои руки к лежанке и навис, уставившись своими красными глазищами! А я замерла не в силах ни сказать что-либо, ни глаз отвести. И было в этом что-то интимное…

Так! Дарина, а ну губу-то закатай! Не хватало еще влюбиться в этого крылатого нелюдя!

Но тут мы услышали какой-то шум на улице и дружно повернули головы в сторону окна. Харт отпустил меня и тихонько переместился ближе к краю.

На крыльце послышались шаги и в дверь гулко постучали. Я услышала, как за печкой заворочался дед Торим, вставая. Лиссар неслышной тенью скользнул с печи и пристроился у двери так, чтоб она загораживала его, если ее открыть. От его странного поведения мне стало страшновато. Ворча себе под нос, кого там принесла нелегкая, Торим шел к выходу из избы, шаркая ногами по полу. Спросонок он даже не обратил внимание на Харта и открыл дверь.

Наш гостеприимный хозяин не произнес ни слова. Лишь захрипел и завалился навзничь, а я увидела, что по его серой хламиде стремительно расползается кровавое пятно в районе груди.

От страха у меня дыханье сперло. Я не могла даже пискнуть, только вжалась изо всех сил в лежанку, надеясь стать невидимкой. В дверях стоял еще один крылатый. Из-за плохого освещение он весь казался черно-серым. Он переступил через тело бедного лесничего и прошел в центр комнаты. Моментально к нему со спины подлетел Харт, реально подлетел, взмахнув своими исполинскими крыльями, выхватил из ножен черного меч и приставил к его же горлу.

– Не меня ли ищешь? – вкрадчиво поинтересовался мой утопленник. И вот я бы не хотела, чтобы он таким голосом со мной говорил.

– Добегаешься, Рзартарихарт. Рано или поздно.

– Ну уж лучше поздно, верно? – кажется это был риторический вопрос, потому что ответа Харт не стал дожидаться, перерезав черному горло.

Бли-и-ин! С кем я связалась?! Куда я влезла?! Сейчас он и меня, как свидетеля порешит! Надо делать ноги! С этой здравой мыслью я, стараясь не пыхтеть, попыталась выпутаться из своего одеяльного кокона, в результате чего сверзилась с печи. Больно!

Открыв зажмуренные в полете глаза, я встретилась с обеспокоенным взглядом Харта.

– Ты в порядке?

Что бы ему такого ответить, чтобы он меня не убил? Я даже открыла рот, но так и не смогла произнести не звука. Неужели я онемела? Это что навсегда?

– Рина, ты не сильно ушиблась? – так, ну раз волнуется, не ушиблась ли я, значит, наверное, прямо сейчас убивать не станет. Не справившись с собственным горлом, я просто помотала головой, давая понять, что не сильно я ушиблась, ибо и до того была пришибленная.

А лиссар отошел от меня и начал спешно одеваться. Воспользовавшись тем, что он занят не мной, я стала вновь выпутываться из одеяльных пут. Это заняло у меня несколько минут, так как я совсем чуть-чуть, очень сильно паниковала. Но, как только я почувствовала свободу, сразу припустила к двери, перепрыгивая препятствия в виде мертвых тел.

Но мой побег, увы, не удался. В самых дверях меня перехватили за талию кое-чьи когтистые руки, прижимая к кое-чьей уже одетой груди. Но я не сдавалась, изо всех сил размахивая руками и ногами. Все это сопровождалось каким-то жалким поскуливанием.

– Рина, успокойся! – Харт прижимал меня все сильней, чтобы у моих конечностей не было особо размаха.

Боже, какая же я жалкая! Нет чтобы гордо встретить свою смерть. С такими смелыми мыслями я перестала брыкаться. Харт аккуратно поставил меня на землю и ослабил объятия. Чем я тут же и воспользовалась, снова вероломно сбежав. Но долго я опять не побегала. Меня снова поймали, только в этот раз сразу завернули в одеяло, снова делая из меня гусеничку.

Он закинул меня на плечо и пошел в дом. Посадил меня на лавку и кое-как напялил на мои ноги сапоги. Обыскал мертвого лиссара, забрал у него все, что можно было, в том числе и его оружие, которого, кстати, было не мало, подхватил мою сумку, меня и пошел на выход.

– Отпусти меня, пожалуйста. – заныла я.

– Чтоб ты опять побежала непонятно куда?

– Я не буду, честно-честно! – дрожащим голосом увещевала я этого душегуба, тыкаясь носом в его крыло, при каждом шаге.

– Так я тебе и поверил. – усмехнулся он.

И тут я услышала этот звук. Описать его невозможно, похоже было на крик птеродактиля из фильма про динозавров. А так как я болталась у Харта на плече и не могла определить источник этого вопля, то мне стало еще страшнее. Спустя минуту лиссар куда-то забрался, судя по всему в седло и я увидела огроменный чешуйчатый хвост и мощные задние ноги твари, которая была, наверное, в три раза больше лошади.

– Это что еще за тварь?! – заорала я что есть мочи и вновь начала брыкаться, точнее извиваться, так как одеяло немало мешало.

– Это – виверн. Не ори мне на ухо. – совершенно невозмутимо ответил Харт и посадил меня поперек седла перед собой.

Вместо передних лап у виверна были крылья, а морда совсем не похожа на птеродактиля, скорее на ящерицу.

– Я на этом не полечу! Отпусти меня! Пусти-и! Я никому ничего не расскажу! Не убивай меня-а!

– Так! – строго сказал Харт, – У меня нет ни времени, ни желания выслушивать твою истерику! Я повторю еще раз: я не собираюсь тебя убивать. Наоборот буду защищать, по мере сил. Слышишь? Я никогда не причиню тебе вреда! Ты понимаешь меня, Да-аррина?

То, как он произнес мое имя подействовало успокаивающе. Я всхлипнула и судорожно кивнула.

– Вот и хорошо.

Харт коротко поцеловал меня в губы и дернул повод этой твари. И мы взлетели. Боже, как же страшно! Я вжалась лицом куда-то Харту в подмышку и боялась пошевелиться. Набравшись смелости, я все-таки выпростала руки из своего кокона и обняв лиссара за талию приложила максимум усилий, чтобы не упасть с виверны. Ну, то есть вцепилась изо всех своих девичьих сил.

Через какое-то время мне стало неудобно сидеть в одной и той же позе, да и еще в таком напряжении. Волей-неволе пришлось двигаться, пытаясь принять более удобное положение. Успокоившись, я поняла, что упасть мне в любом случае не дадут, так что повернулась лицом вперед и откинулась на грудь лиссара. Руками же взялась за луку седла. Как хорошо, что оно большое, мягкое и мы в нем поместились вдвоем без труда.

Под нами куда ни посмотри простирался лес. Какой же он огромный! Можно было бы блуждать в нем годами! А слева было море. Как же красиво! Словно мечта! Кто бы мог подумать, что мне доведется увидеть такое с высоты птичьего полета.

Тут вспомнилось как я себя вела. Стало жутко стыдно.

– Харт. – тихонько позвала я.

– Да?

– Извини, пожалуйста. – я аж зажмурилась.

– Извиняю. – я не видела, но явственно представила себе, как он ухмыляется. – Только постарайся больше так не делать. Жуть как не люблю женских истерик.

– А чьи любишь? – ехидно поинтересовалась я.

– Ха, ничьи! – я тоже заулыбалась.

– Просто я никогда не видела, как кого-то убивают. – улыбка вновь сползла с лица.

– Все бывает в первый раз. – пф, тоже мне, капитан Очевидность.

А потом я вспомнила лесничего. На глаза навернулись слезы. Мы ведь его даже не похоронили. Я невольно шмыгнула носом. Мой утопленник тут же повернул мое лицо к себе, заглядывая в глаза и вытирая слезинку большим пальцем.

– Ты чего, опять? Мы же договорились!

– Деда Торима жалко. – я отвернулась от него и вновь устремила взгляд вдаль. Ветер высушивал слезы. Я почувствовала горячее дыхание лиссара у себя на макушке.

– Мне тоже.

Некоторое время летели молча. Я смотрела на окружающие нас красоты и думала. А подумать было о чем. Точнее о ком. Сказать, что я совсем перестала психовать и бояться – значит соврать. Но я держала себя в руках и в панику решила больше не ударяться. Одно ясно – Харта мне бояться не следует, хоть и очень хочется.

В голове кружился просто рой вопросов. Помучавшись около часа, я все же набралась смелости эти вопросы задать.

– Харт, слушай, а откуда взялась эта тварюшка? – я, конечно, имела в виду виверну.

– На нем прилетел ищейка, я думал это очевидно. – давай-давай, ехидничай, я потерплю, зато все узнаю.

– Ищейка? А искал он, конечно же тебя.

– Да.

– И много таких ищущих? – осторожно поинтересовалась. Надо же знать, что в будущем меня ждет. Если Харт, конечно, не планирует от меня избавиться в ближайшем городе. Нет, не так радикально, как я думала сначала, а просто оставить одну.

– Достаточно. – ох что-не нравится мне его вкрадчивый тон.

– Ну и вопрос года: почему они тебя ищут? – я внутренне сжалась в комок, готовая к любому повороту.

– Думаю, тебе лучше не знать подробностей, Рина. Для твоей же безопасности. – ой, какие мы заботливые.

– Что, боишься, что я побегу тебя сдавать со всеми потрохами? – съехидничала я.

– А вдруг? – нет, ну не гад, а?

Я подумала и решила обидеться. Мне еще много о чем хотелось спросить. Например, с чего он вздумал меня целовать. И эта его фраза «Буду защищать по мере сил» тоже насторожила. Но я молчала. Так и сидела, надувшись, в кольце его рук, пока мой желудок не начал возмущаться вынужденной голодовке. После третьего или четвертого его крика о помощи Харт не выдержал.

– Скоро будет уже город. Потерпи еще полчаса.

– Я и терплю. Разве я что-то говорила? – немного резковато отозвалась на его вопрос.

– Ты нет, – непробиваемая невозмутимость, – а вот твой живот довольно красноречив.

– Ну извините, я его не контролирую. – хотелось показать ему язык, но поворачиваться было лень.

Вообще меня как-то укачало. Так что я решила эти полчаса подремать. Что я и сделала, уютно устроившись в руках моего утопленника, закутавшись в одеяло почти с головой.

– Просыпайся соня. – бархатный баритон лиссара мягонько вполз в мое сознание, и я изволила разлепить глазки.

Мы уже приземлились, только почему-то не в городе, а опять в лесу, на довольно большой поляне.

– Я долго спала? – чуть охрипшим голосом спросила у крылатого, который слезал вместе со мной с виверна.

– Часа два.

– Ты же говорил полчаса до города. – возмутилась, но не сильно, помня, что он не любит, когда на него повышают голос.

– Тот мы давно пролетели, это – другой.

– А-а. Ясно. Ну а где же город?

– Во-первых, тебе нужно переодеться. – он смерил меня, одетую в тунику и сапоги, кутающуюся в одеяло, скептическим взглядом, – Во-вторых, виверна мы оставим тут. И в-третьих, сними, пожалуйста швы.

– Уже? Так там же еще ничего не зажило.

Я бесцеремонно подскочила к крылатому, задрала его рубашку и отклеила пластырь. Шок! Не очень аккуратный красноватый шрам и все.

– Так быстро? – тихонько удивилась я.

– А чего ты хотела? У лиссаров отличная регенерация! – как само-собой разумеющееся сказал Харт. – Ну так что? Поможешь?

– Да.

Следующий час я очень аккуратно вынимала из Харта нитки щипчиками для бровей. А что? Удобно. Я даже кончик языка высунула, так сосредоточилась. Мне было очень страшно сделать лиссару больно. Он это видимо просек и когда я потянула очередную ниточку из его бока он вдруг закричал.

– А-а! – я закричала вместе с ним, отдергивая руку с пинцетом, – Больно?! Господи, прости! Я…

И тут я увидела, что этот гад крылатый ржет! Потешается надо мной! Я тут, видите ли, стараюсь ему больно не сделать, а он! Со сжатыми губами вновь ухватила ниточку и, гаденько посмеявшись про себя, со всей силы дернула.

– Ау! Вот теперь правда больно! – возмутился Харт.

– Так тебе и надо! Пожестче, значит любишь? Ну так я тебе сейчас устрою! – с улыбкой истинного маньяка я потянулась к следующей ниточке.

– Не-не-не! Я помягче люблю! – сквозь смех оправдывался этот гад, – Не надо! Ау! Рина!

О, этот взгляд побитого котеночка! В общем, мстить дальше у меня рука не поднялась.

От нашей полянки до города оказалось не так уж далеко, каких-то пятнадцать минут прогулочным шагом. Буквально через десять метров от места посадки лес резко кончился и до самых городских стен шло поле. Птички пели, солнышко светило и вообще погода была замечательная. И мне бы радоваться, но я опять начала грузиться.

Я изо всех сил старалась не думать о бедном дедушке Ториме, который погиб лишь за то, что был добр к нам с Хартом. Но мысли все равно возвращались к событиям сегодняшнего утра. И, хотя я была тут совершенно не при чем, чувствовала себя виноватой. Стараясь отвлечься стала опять приставать к Харту с расспросами.

– А как называется город? – забегая чуть вперед лиссара задала я первый пришедший в голову вопрос.

– Точно не помню, Вирт, кажется. – пожал плечами Харт.

– А страна? В какой мы стране?

– В Ариме. – Харт подозрительно покосился на меня, кажется понимая, что я теперь не отстану.

– А до Дзартии далеко?

– Не очень. Это соседние страны.

– Здорово! А эта Дзартия, от чего она свободная? – Харт вздохнул.

– От предрассудков.

– А серьезно?

– А я и не шучу. – усмехнулся он, – Все существующие расы живут там на равных правах. Разрешены межрасовые браки. И никто никогда не будет унижать ребенка за то, что он полукровка. Можно исповедовать любую религию. В общем мир и благодать. – гордо вещал он. А потом добавил тихо и печально, – Была.

Я была бы не я, если бы не прицепилась к этому слову!

– Почему «была»?

Харт посмотрел на меня прищуренными глазами, будто бы оценивая, можно ли мне доверить великую тайну. И, видимо, счел достойной.

– Три года назад в Дзартии произошел переворот. Короля Шартризарда и его жену убили. Несовершеннолетний наследник пропал. А те, кто прибрал власть к рукам придерживаются иной политики, нежели законные правители.

– Король был лиссаром?

– Да.

– То-то у него имечко такое же непроизносимое, как и у тебя. А те, кто совершил переворот, тоже лиссары?

– Да, тоже.

– И политика у них такая, что лиссары – верх эволюции, а остальные – грязь у них под ногами. – с пониманием покивала я.

– Не знаю, что такое «эволюция», но в общем да. А ты откуда знаешь? – слегка удивился он. И взгляд его стал таким, будто в душу смотрит и подозревает в самых страшных грехах.

– Успокойся. Нацизм и расизм, наверное, во всех мирах присутствуют. Даже если живут там одни только люди, и нет ни эльфов, ни гномов, ни кого бы то ни было еще. – печально заключила я. – Дзартия – твоя родина?

– Да.

– А тебе самому что, не нравиться быть венцом творения?

Харт посмотрел на меня с таким омерзением, будто я кучка испражнений того виверна, и даже сделал шаг в сторону. От этого взгляда я и сама почувствовала себя последней скотиной!

– Я пошутила вообще-то, не надо на меня так смотреть.

– Так не шутят, Рина. – покачал головой Харт.

– Извини. – я потупила взгляд.

Мне действительно было стыдно. Видимо я оскорбила крылатого в лучших патриотических чувствах. Как я успела заметить, чувство юмора у лиссара далеко не атрофированное, а значит этот вопрос действительно очень много значит для него.

Когда в поле зрения появились ворота города, Харт почему-то стал забирать сильно левее от них. Меня это не на шутку насторожило.

– Харт, а куда мы идем? Ворота там! – указала я на проход сквозь высокие серые стены рукой.

– Мы не пойдем через ворота. – режим невозмутимости включен.

– Может ты конечно и умеешь ходить сквозь стены, как Дэвид Коперфильд, Бог тебя знает, с твоей магией, но я так пока не научилась.

– На воротах стоит стража. Проверяет документы и берет плату, за вход в город. У нас с тобой нет ни первого, ни второго. – снизошел до нормального объяснения лиссар.

– Блеск. Дикость какая! – не возмутиться я не могла, – брать деньги только за то, что человек хочет войти в город. И все-таки, как мы туда попадем?

– Через стену, дорогая. Если ты не заметила, у меня есть крылья. – сарказм хоть ложкой ешь.

– Ой-ой-ой! А что же мы тогда на этой гадине хвостатой летели, раз у тебя крылья есть? – на тебе, я тоже так умею.

– Скажи мне, почему люди ездят на лошадях, ведь у них и свои ноги есть? – вопрос определенно с подвохом. Я прям его чую!

– Ну, лошади выносливее, быстрее и вообще, при чем тут… ах ты гад!

Харт засмеялся и начал от меня убегать, я понеслась за ним с целью немедленно убить мерзавца, который опять надо мной издевается! Но куда мне, с моими слабыми легкими, до этого длинноногого спринтера?

В боку закололо и скоро я упала на траву, не в силах отдышаться. Харт навис надо мной.

– Я сдаюсь! – на выдохе сказала ему.

Харт закинул меня на плечо и продолжил путь, а я висела и пыталась дышать.

– Ты совсем не умеешь бегать. – открыл, тоже мне, Америку.

– Я и не претендую. Зачем ты на до мной все время издеваешься? – состроив обиженный голос задала лиссару провокационный вопрос.

– Прям-таки и все время? – усомнился крылатый. – Я же совсем чуть-чуть. Просто ты такая забавная.

Я ударила его кулаком по спине, и по крылу заодно, которое опять висело словно плащ.

– Это что там? Комарик что ли укусил меня?

– Я тебе отомщу! Вот увидишь! Ты будешь плакать и рыдать от моего остроумия!

– Совет на будущее: когда планируешь месть, не предупреждай об этом свою жертву.

– И мстя моя будет страшна!

– Конечно-конечно! Я уже весь дрожу в предвкушении. – гад, вот как есть гад!

Мы подошли вплотную к стене и Харт поставил меня на ноги.

– Ты меня перенесешь, да? – спросила, глядя на каменную стену высотой метров этак пятнадцать.

– Ну, если хочешь, можешь попробовать залезть. – предложил лиссар, как и я, глядя на верх стены.

– Ты опять?

– Это сильнее меня! – и улыбка до ушей, как же без этого. – Так, иди сюда. – он притянул меня ближе, – держись крепче.

Сказано – сделано. Я обхватила его руками за шею, а ногами за талию и прижалась крепко-крепко. Носом уткнулась куда-то в шею и зажмурилась. А он вкусно пахнет, кстати.

– Все, я готова. – пискнула я.

Харт тоже меня обнял, а потом был толчок и взлет. Я все-таки открыла глаза на секундочку. И не пожалела. Какие же у него огромные крылья! И какие красивые! Особенно когда солнце вот так просвечивает сквозь эту бордовую кожу! Но потом я посмотрела вниз и увидела, как стремительно удаляется земля. Нет, лучше глаза закрыть!

– Рина, ты весь день будешь на мне висеть? – ворвался в мои мысли голос Харта.

– А что мы уже прилетели? – признаться, я и правда не заметила, как мы приземлились.

Медленно расцепила ноги и коснулась носочками земли. Встать на полную ногу не удалось из-за роста Харта и того, что я еще висела у него на шее. А вот расцепить руки оказалось не так просто. От сильного напряжения их свело судорогой и теперь я не могла пошевелить и пальцем.

– Харт, – выдохнула я ему в шею, – Я не могу расцепить руки.

Ни говоря ни слова он стал разминать мои плечи в этих прикосновениях не было ничего эротичного. Вот совсем. Иногда он довольно больно нажимал в некоторые точки. Но мне все равно было приятно все это время утыкаться в его шею и вдыхать его приятный запах. Так что, когда я почувствовала, что мышцы рук расслабляются я с некоторым сожалением отошла от него на шаг.

Крылатый размял мне все руки до самых кончиков пальцев. Все это время я кривилась и морщилась. Ощущения были далекими от приятных, будто тысяча малюсеньких иголочек вонзаются в кожу. но буквально через минуту все прошло, а Харт, закончив с моим лечением, пошел в какие-то переулки, что уводили нас вдаль о городской стены.

Город мне нравился. Маленький, но чистенький, он был словно игрушечный. По крайней мере мне, как жительнице огромного мегаполиса казалось именно так. Мы шли по узеньким улочкам и еще более узким переулкам. Мимо нас проходили люди в непривычной для меня, старомодной одежде. Я знала немного историю европейского костюма, так вот то, что носили тут сложно было сравнить с каким-то определенным периодом моды моего мира. Как будто все это взяли, свалили в один котел, как следует перемешали, проварили и получилась вот это! Одно лишь правило прослеживалось – особи женского пола не носили брюк. Я искренне надеялась, что мне не придется одевать на себя корсет в купе с множеством юбок, чтобы слиться с толпой. Уже не раз и не два я замечала на себе странные взгляды прохожих и причина, как я думала, заключалась в моих обтягивающих джинсах, с которыми мне ну очень не хотелось расставаться. Понимаю, что по-детски, но все же.

После того, как у меня заболела шея смотреть по сторонам, я решила поинтересоваться-таки у крылатого о месте нашего назначения.

– Харт, а куда мы идем? – я дернула его за рукав, привлекая к себе внимание.

– Ты вроде хотела есть? Вот мы и идем в таверну.

– Ты же говорил, что у нас нет денег? – удивилась я, – Или тут процветает коммунизм?

– Это еще что такое? – лиссар посмотрел на меня так, будто я только что его обозвала ну очень неприличным словом.

– Ну это когда от каждого по способностям и каждому по потребностям. Когда нет бедных и богатых, когда все равны. И нет денег.

– Похоже не утопию. – усмехнулся Харт.

– Это и есть утопия. – кивнула ему в ответ. – Так что там на счет наших средств к существованию? Они есть или нет?

– Есть, но очень мало. – признался этот конспиратор.

– Ах ты обманщик! – я укоризненно покачала головой, – А врал зачем?

– А ты согласилась бы тогда лететь через стену? – скепсиса в этом вопросе было просто через край.

– А то! – подавись! – Еще как согласилась бы! Харт, я же не совсем тупая. Мне можно просто объяснить свою точку зрения. Обманывать или недоговаривать необязательно. – очень хотелось обидеться, но я решила отложить до следующего раза. Сейчас мне и правда очень хотелось кушать и было не до обид.

– Я и не считаю тебя тупой, Рина. Просто порой твои нескончаемые вопросы мне надоедают.

– Это я еще себя сдерживаю! – призналась я крылатому, от чего тот закатил глаза. – Кстати! Мне ведь не придется переодеваться, правда?

– Зачем? – кажется такого вопроса Харт ожидал менее всего.

– Просто на меня все как-то странно смотрят. Даже пялятся! И, как я заметила, девушки у вас тут носят только юбки.

Он остановился и изучающе смерил меня взглядом, будто видел первый раз, задержавшись на долю секунды на груди и ногах. Я сейчас была без куртки, футболка была не сильно обтягивающая, но и не скрывала моей фигуры. При моем небольшом росте, всего-то сто шестьдесят восемь сантиметров я, слава Богу, была худой без всяких диет. Грудь моя, за которую зацепился взглядом этот развратник, была не такой и выдающейся. Самая обыкновенная, самого распространенного размера. А вот ноги – да! Красивые, длинные, стройные – моя гордость. А в обтягивающих джинсах так вообще загляденье!

Но Харт рассматривал меня не долго, придя к какому-то выводу он сам себе кивнул и пошел дальше.

– Так что с переодеванием? – переспросила его.

– Не вижу смысла. В такой одежде ты выглядишь, как магичка. Это даже нам на руку, меньше будут приставать.

– Но я же не магичка! А если кто-то меня попросит что-нибудь сделать? Я же не умею, и вся конспирация пойдет прахом в тот же миг!

– Скажешь, что ты техномаг. Они редко способны на внешнее проявление магии. И не спрашивай, пожалуйста, как и что у них работает и чем они занимаются. Я тебе как-нибудь потом расскажу. – лиссар начинал понемногу закипать, я это слышала по его интонации. Видно я и правда его заколебала вопросами. Но еще один я не могла не задать. Любопытство – не порок, как известно.

– А с чего ты взял, что ко мне будут вообще приставать?

– Потому что ты очень красивая.

Ух ты! Хорошо, что я иду немного позади Харта и он не видит, как я покраснела. Надо же, красивая! Нет, я это конечно и так знала, но слышать подобное от мужчины, да еще и от такого, да еще и с приставкой «очень» – это совсем иное. Жаль только, что произнесено это было не как комплимент, а как констатация факта, совершенно его не волнующего.

Мы наконец набрели на заведение, которое Харт, по одному ему известным признакам, определил, как удовлетворительное. Как по мне, так оно было совсем не удовлетворительное. Грязный, посыпанный старыми подгнившими опилками пол, засаленные столы и скамейки. Окна не мыли, наверное, никогда, так что даже при отсутствие каких-либо занавесок, в помещении был полумрак. Запахи тут витали совсем не аппетитные, ну а контингент вверг меня в полнейшее уныние.

– Я тут есть не буду! – категорично заявила я и вышла на улицу.

Воздух! Свежий воздух!

– Рина, давай без упрямства, ладно? – вслед за мной вышел Харт и, взяв меня за локоть, попытался втянуть обратно в таверну.

– Что это за гадюшник? Отпусти! Я туда не пойду! – я старалась говорить тихо, чтоб не злить Харта и не привлекать внимание прохожих, но эмоционально, чтобы дать понять собеседнику всю степень моего негодования.

– Рина, прости, но на данный момент это все, что мы можем себе позволить. Обещаю в ближайшее время решить проблему с деньгами, но в этом городе у меня такой возможности нет. – в голосе Харта прорезались виноватые нотки. А мне опять стало стыдно. Ну что я в самом деле! Можно и потерпеть.

Глубоко вздохнув, я вновь переступила порог этого кошмара и даже прошла к одному из свободных столов. Пары алкоголя совместно с гнилостным запахом, идущим от пола, сразу ворвались мне в легкие. Помимо этого, к букету ароматов примешивался душок каких-то помоев и вроде как запах еды. По-моему, не совсем съедобной.

Харт уселся на скамью и выжидающе уставился на меня. А я поняла, что меня сейчас стошнит! Закрыв рот ладонью, я пробормотала: «Извини, я не могу!», и пулей вылетела из заведения. Перебежав на другую сторону улицы, я оперлась одной рукой о стену каменного здания и согнулась в три погибели, готовая выворачиваться наизнанку. Но этого, слава Богу, не произошло. Я только покашляла немного. Вот они, плюсы пустого желудка!

– Ты в порядке? – мне на плечо легла рука Харта. Я виновато на него посмотрела.

– Знаешь, мне, кажется, расхотелось кушать. Давай я тебя тут подожду, а? Или лучше вон там, – я указала на небольшую площадь метрах в тридцати от нас, в центре которого стоял маленький фонтанчик. – на парапете фонтана посижу.

Харт тяжело вздохнул и, взяв меня за руку, проводил к этому фонтану.

– Никуда не уходи, ни с кем не разговаривай и…

– Все будет хорошо, Харт. – я как можно милее улыбнулась ему.

Он развернулся и собрался уже уйти, но я его остановила.

– Постой! – Я подскочила к нему и зарылась в сумку, которую все это время он нес, одев ремешок через плечо. Я хотела достать телефон и послушать музыку, но под руку попался фотоаппарат. Что ж, почему бы и нет? – Все иди.

Я проводила Харта глазами до злополучной таверны. После чего села на парапет и открыла крышку «Зенита», с целью проверить, есть ли в нем пленка. Прикосновение к этой вещи – это как прикоснутся к собственному детству. Мне этот фотоаппарат отдал отец, когда я в седьмом классе решила серьезно увлечься фотографией. Всякие мыльницы мне были не интересны, я хотела, чтобы все было по-настоящему. Помнится, даже сама все проявляла.

Пленка оказалась на месте. Правда при проверке я засветила кадр, но это ничего. Глянув на счетчик, определила, что в моем распоряжении еще тридцать два кадра из тридцати шести. Я с благоговением стала настраивать выдержку и объектив, собираясь сфотографировать лежащую передо мной улицу. Как вдруг меня накрыла чья-то тень.

Мой взгляд упал на ноги, обутые в высокие лакированные сапоги. Мужчина, не Харт. Медленно подняла взгляд, отмечая богатую одежду и меч в вычурных, отделанных драгоценными камнями, ножнах и встретилась с голубыми человеческими глазами на миловидном улыбающемся лице.

– Добрый день, госпожа магесса! Простите мне мою бестактность, но могу я поинтересоваться что привело Вас в мой скромный городок?

Э-э-э… что там Харт говорил? Ни с кем не разговаривать? Это немой, что ли притвориться? А ведь этот парень и правда меня за мага принял.

– Здравствуйте. – все-таки я решила ответить. Иначе это выглядело бы очень подозрительно. – А Вы, собственно, кто?

– О, я так невежлив! Баронет Аникс Ливенрой, сын градоправителя Виртраса к Вашим услугам. – он поклонился мне, заложив одну руку за спину, а вторую приложив к сердцу. А с названием города Харт все-таки чуть-чуть ошибся. – А как Ваше имя, прекрасная магесса?

«Как мое имя, как мое имя?» – судорожно заметались мысли по черепной коробке, отскакивая от стенок и натыкаясь друг на друга.

– Рина, – ме-едленно проговаривала я, соображая, что Харт говорил про мое полное имя. А Фамилия?! Что с ней-то делать? Не представляться же Ридиной? – Ридной. – переделала я свою родную фамилию, на манер бароновской.

– Очень приятно познакомиться, Рина Ридной. Могу я присесть тут, рядом с Вами?

– Д-да. – откажешь ему, пожалуй. Сын градоправителя, блин! И как меня угораздило? Лишь бы от Харта не влетело.

– Скажите, а в какой области простираются Ваши способности? Не подумайте ничего плохого, просто мне, как человеку не одаренному, всегда было интересно посмотреть на работу мага.

А-а-а!!! Как хорошо, что я говорила об этом с Хартом!

– Я – техномаг.

– Неужели? – баронет подозрительно расцвел, – А это, должно быть Ваше изобретение? – парень указал на фотоаппарат в моих руках.

О, Господи, хоть бы пронесло.

– Да. – я вцепилась крепче в свой Зенит, как утопающий в спасательный круг.

– А что оно делает? – кажется я начала понимать, почему Харта так бесят мои многочисленные вопросы.

– Ну, с помощью этого аппарата можно делать моментальные картинки. – видя непонимание на лице баронета, стала объяснить подробнее, – То есть я прямо сейчас могу навести объектив, это вот эта штучка, на что угодно, нажать вот сюда и внутри аппарата появится миниатюрная картинка.

– Невероятно! Я, кажется, понял, о чем вы говорите. Слышал такие разработки ведут в институте Тервии. Значит Вы оттуда?

Да что ж это такое?!

– Д-да. – лучше согласиться.

– И все же что привело Вас сюда, так далеко от дома?

Черт-черт-черт! Кажется, разговор заходит в тупик!

– Я… эм… в отпуске! – выпалила я внезапно появившуюся мысль. – Решила вот посмотреть мир! Заодно испробовать новое устройство.

– Как же Вы будете извлекать из него картинки? С помощью магии? Может быть Вы покажете мне?

Как же хочется его ударить! Чем-нибудь очень тяжелым по голове. А еще аристократ, называется! Любопытство аж из ушей лезет!

– Знаете, я работала над ним не одна. Не думаю, что могу открыть Вам эту тайну без согласия своих коллег Истмана и Тальбота[5]. А наш научный руководитель, господин Ньеп[6], вообще будет в ярости! – Господи, что я несу?!

– Понимаю. – кивнул баронет. – Ну а какие новости в Тервии?

Твою ж мать! Хватит задавать провокационные вопросы!

– Знаете, баронет. – медленно проговорила я, давая себе самой паузу на подумать, – Я все больше времени сижу в институте. Работаю. Совсем не слежу за происходящем в мире. – фух! Кажется, выкрутилась. По крайней мере собеседник понимающе кивал.

– Но что же мы сидим? Позвольте показать Вам город, прекраснейшая Рина? – он встал и протянул мне руку.

Комплимент я пропустила миму ушей. Я сидела, смотрела на его руку, затянутую в белую перчатку, и думала о причинах моего невезения. Получается, как в плохом ужастике. Он сказал ей не делать этого и не ходить туда, а она сделала и пошла. А потом ее порезали на кусочки и смыли в канализацию. Баронет не был похож на маньяка, но идти с ним куда-то я все-равно не собиралась.

– Простите, но вынуждена отказаться, – все так же глядя на руку Аникса ответила я, – я должна встретиться здесь со своим другом.

– Не переживайте на этот счет, мой слуга встретит вашего друга и сообщит куда мы пошли. – с широченной улыбкой сказал аристократ, подзывая к себе кого-то.

Рядом с Аниксом тут же возник мужик типа «бугай» и мрачно кивнул, показывая тем самым, что все слышал и все понял.

– Спасибо, но я лучше дождусь его сама. – стала я отнекиваться, с опаской глядя на огромного слугу.

– Но я настаиваю! – ласково, как кот мышке, промурлыкал баронет.

Я шумно сглотнула. Что-то мне все это совсем не нравится! Что-то я начинаю паниковать! Где там Харта черти носят?!

– И все-таки я останусь. – внутри меня все дрожало, но голос был твердым, а взгляд полон уверенности. Потом меня, конечно, накроет не по-детски, но это потом.

– Не упрямьтесь, госпожа техномаг. – продолжал увещевать баронет, а его ручной амбал сделал выразительный шаг вперед и навис надо мной.

И в этот самый момент я увидела, как позади них из таверны выходит Харт. До него было каких-то метров тридцать! Не думая больше ни о чем, я вскочила и понеслась ему на встречу. Точнее хотела. Слуга баронета очень резво среагировал на мой порыв и схватил поперек талии, подняв в воздух.

– Отпусти! – я засеменила ногами, и, как ни странно, меня тут же поставили на землю.

Слуга даже отошел на шаг. А вот его хозяин, наоборот приблизился, схватил мою ладонь одной рукой, а второй накрыл сверху.

– Прошу, не нужно бояться! Если Вы так хотите дождаться своего друга, давайте подождем его вместе. Простите, если я напугал Вас своей напористостью, этого более не повторится! – тут он наклонился и поцеловал мне руку.

– Заводишь новые знакомства, Рина? – прозвучал рядом голос Харта, в котором я явно услышала угрозу. Только вот кому она предназначалась, мне или баронету я не поняла.

Я вырвала свою руку из цепких пальцев аристократа и сделала шаг в сторону от обоих.

– Это и есть Ваш друг, прекраснейшая Рина? – и не дожидаясь ответа обратился к крылатому, – Позвольте представиться, баронет Аникс Ливенрой, сын градоправителя Виртраса. – парень слегка кивнул головой.

– Позвольте сохранить инкогнито. – все тем же угрожающим тоном ответил Харт, – Рина, нам пора.

Крылатый схватил меня за локоть и потащил за собой. Но на нашем пути тут же возник слуга баронета, а он сам обратился ко мне. И в его голосе явно слышалось беспокойство.

– Вы с ним по доброй воле, госпожа техномаг? Если у Вас проблемы, вам стоит только кивнуть, и я избавлю Вас от общества этого грубияна.

Я услышала, как Харт шумно втянул в себя воздух. Он явно сдерживался из последних сил.

– У меня все отлично, мы правда очень торопимся! Может еще увидимся, …эм… Аникс, мир тесен.

И я уже сама затолкала Харта вперед.

– Если Вам понадобится помощь, я всегда к Вашим услугам, прекраснейшая! – раздалось нам вслед.

Мы шли молча. Очень долго шли. Когда дошли до стены, лиссар без предупреждения притянул меня к себе за талию и взлетел. Хваталась я за него уже в воздухе. Гад! Страшно ведь! А когда мы приземлились он просто оторвал меня от себя и весьма грубо поставил на землю.

Это вообще, что такое? Я-то в чем виновата?

Пока шли по полю к лесу, солнце заметно приблизилось к горизонту. А я и не заметила, как вечер наступил. Шикарно! Опять ночевать не понятно как. Ну хотя бы одеяло у нас теперь есть! Виверн покорно ждал нас на той самой полянке, где мы его оставили. Правда морда его была в крови, и он меланхолично что-то жевал. Точнее кого-то. Так, лучше об этом не думать. Мало ли какая зверушка тут пробегала?

Мы все так же молчали. Я решила не злить лишний раз своего утопленника и не доставать вопросами. Теперь-то я знала каково это, быть на месте допрашиваемого. Но кажется сейчас Харта бесило даже мое молчание. Все его движения стали резкими, хищными, а глаза разве что не метали молнии.

Он скинул с плеча сумку и бросил ее на землю. Потом вынул меч и яростно порубал несколько ни в чем не повинных молоденьких сосеночек, соорудив из них такое же ложе, что и я в первую ночь. И все это с такой злобой! Я завороженно смотрела на все это и не знала, что делать. Крылатый подошел к сумке, раскрыл ее и достал какой-то сверток. И резко кинул его мне, я еле поймала. В свертке оказалась еда. Запеченный кусок мяса и печеный же картофель. А еще несколько свежих огурцов.

Я стояла и смотрела на них в полнейшей прострации.

– Чего застыла?! Ешь! – первые слова за вечер, – Прекраснейшая! – сказал, как помоями облил!

Вот это номер!

– Это что, ревность?

– Что?! – как бы не взорвался, – Вот еще, с какой стати мне ревновать, ты мне никто!

– Ах, так? – я перешла на крик.

– Я сказал тебе ни с кем не разговаривать! – не уступил мне в громкости этот мерзавец.

– Мне надо было притвориться немой?! – хотелось в него чем-нибудь кинуть, но руки были заняты едой, а таким сокровищем я разбрасываться не собиралась.

– Да, надо было!

– Иди на хрен! – я развернулась и зашагала куда глаза глядят.

– Дорогу не покажешь? – бросил этот гад мне в спину.

Я шла вперед, все также держа в руках раскрытый сверток с едой, а по щекам градом катились слезы. Сволочь! Скотина! Никто я ему! Ну и ладно! Я и сама как-нибудь справлюсь. Нафиг он мне не нужен! Наверняка он преступник, вон как лихо того лиссара убил и даже рука не дрогнула! Зачем я вообще его спасала?! Неблагодарная крылатая тварь! Ненавижу!

Так я шла, пока мне не встретилась симпатичная кочка, на которую я уселась и стала заедать стресс.

Все я конечно не съела. Не влезло. Остаток опять завернула в коричневатую бумагу, похожую на нашу, для выпечки. Пока набивала желудок немного успокоилась и вспомнила, что я оставила этому гаду свою сумку. Ну уж нет! Фиг с ними с вещими и даже с телефоном. Но без своей чудо-аптечки я пропаду!

А между тем на лес уже опустилась ночь. Теперь я шла гораздо медленней, стараясь в темноте разглядеть обратный путь. Все усложнялось еще тем, что дороги как таковой я не видела. Слезы мешали. Ду-ура, плакса! Что же соображалка то у меня совсем не работает? Или это на меня так этот мир влияет?

Я шла и шла. Мне становилось страшно. Начали мерещиться какие-то тени, преследующие меня. Поднялся сильный ветер. Он раскачивал верхушки сосен и их стволы натужно постанывали, нагоняя на меня еще больший страх. Порой мне даже казалось, что они зовут меня: «Рина, Рина». Тогда я затыкала уши и ускоряла шаг.

Как же далеко я забрела! Меня уже начала накрывать паника, когда лес вдруг кончился и я увидела перед собой знакомое уже поле и городскую стену в дали, красиво подсвеченную по верху факелами, но чуть-чуть с другого ракурса. Каким-то образом я проскочила мимо нужной поляны и прошла много дальше. Но по крайней мере теперь точно не заблужусь.

Я простояла на опушке довольно долго. Пейзаж был поистине завораживающим. Красная луна была сейчас ярче, чем вчера и из-за этого ночь казалась какой-то особенной. Будто в обычный сумрак добавили немного лилового. Я потянулась к фотоаппарату, висевшему на груди. Настроила выдержку, чтобы кадр вышел четким и изо всех сил понадеялась, что вставленная в «Зенит» пленка цветная.

Такой вид должен быть не только в памяти! Щелчок затвора. Ностальгия, аж сердце сжалось. По инерции перемотала пленку на следующий кадр, подцепив рычажок большим пальцем. Полюбовавшись еще немного пошла вдоль кромки леса, в сторону нужной мне поляны. Ветер завывал, приминая полевую траву к земле и все сильнее раскачивая деревья. Стало заметно темнее. Посмотрев на небо, поняла почему. Обе луны скрылись за огромной тучей. Сверкнула молния где-то над лесом и через несколько секунд я услышала гром.

Люблю грозу! Буйство стихии! Когда дождь стеной и ветер ураганный, и молнии сверкают, и гром гремит. Но вот незадача. Все это я люблю, когда сижу дома и смотрю на это из окна! А когда этот дождь заливает за шиворот, ветер грозит сбить с ног, молнии бьют чуть ли не в голову, а гром оглушает, мне это совсем не нравится!

До поляны я дошла промокшая, продрогшая и злая теперь не только на Харта, но и на весь этот дурацкий мир! А на поляне меня оказывается никто не ждал. На лежанке из сосновых веток лежало сложенное одеяло, а сверху моя сумка. Ни виверна, на Харта. Напрашивался очевидный факт. Он меня бросил.

Плакать больше не хотелось. Какой смысл? Я же уже решила, что справлюсь без него. Вот пожалуйста. Бойтесь своих желаний. А Харт, очевидно, пошел искать дорогу на хрен. Как бы не заблудился, бедняжка. Туда дорога тяжела. Но все-таки, каков мерзавец!

Я закуталась во влажное одеяло. И улеглась на сосновые ветки. Дождь начал убывать, а ветер стихать. Гроза шла дальше. Холод пробирал до костей. Я никак не могла унять дрожь. Нужно что-то с этим делать, только заболеть мне и не хватало, для полного счастья! Вытащила аптечку и разложила перед собой. Такс, а чем мне запить мои колеса?

Оглянулась вокруг, мой импровизированный бурдюк валялся рядом с моим ложем плотно завязанный кожаным шнурком, от него и отрезанным. Отличненько, хоть воду опять искать не придется. Выпив скопом иммуностимуляторы, противовирусные и противопростудные таблетки я воткнула в уши провода и пустила по кругу песню Malukah – Reignite.

– саундтрек из игры «Mass Effect», в которую я так и не поиграла, давно запал мне в душу глубоким смыслом. И к моей ситуации как нельзя лучше подходил.

– я лежала, дрожала и соглашалась со словами. Никогда я не сдамся! Никогда! Так и уснула с этой мыслью.

Мне снился кошмар. Снилось будто я не смогла вернуться домой. И умирающий отец, который смотрел на меня сквозь пространство, и в этом взгляде было столько боли, столько обиды. Я уливалась во сне слезами. Бежала вперед, тянула к нему руки. Но ноги увязали в чем-то мерзком, а легкие разрывало огнем. И сколько бы я не старалась, отец лишь отдалялся и отдалялся.

Мне снился Артем. Он ползал вокруг меня, похожий на гигантского таракана. А я никак не могла сдвинуться с места. Не могла пошевелиться и скинуть его мерзкие лапки, которыми он цеплялся за мою одежду, пытаясь забраться на меня. Я кричала, но ни звука не вырывалось изо рта.

Мне снился Харт. Он смотрел на меня с презрением. Медленно отворачивался и уходил, оставляя меня одну. А вокруг сгущалась тьма, которой он мог управлять. Она засасывала меня, поглощала и я сливалась с ней в единое целое, не в силах противиться.

Никогда до этого я не видела таких кошмаров. Обычно снилось только как меня опять насилуют. Но теперь у меня появились другие страхи. И это было гораздо хуже. Гораздо сложнее побороть. Я пыталась проснуться, но мне не удавалось. Я понимала, что сплю, но вырваться из иллюзий было мне не под силу. Я проваливалась в них все глубже и глубже, пока они не сменились, наконец, полной чернотой и тишиной.

* * *

Рзартарихарт не мог унять злость, даже когда Рина развернулась и ушла, послав его по интересному адресу. Он метался по поляне, пытаясь найти что-нибудь, что можно сломать. А потом вдруг споткнулся о сумку девушки. И его накрыло осознанием ситуации. Что там сказала девчонка? Ревность? Именно она пробралась в душу и разъедала ее. Каких-то два дня, а он уже ревнует девчонку так, будто она его жена!

Опомнившись, Харт сложил разбросанные по поляне вещи на лежанку из веток и побежал за Риной. Его Риной. Но скоро он понял, что догнать ее так вряд ли сможет. Рзартарихарт не был следопытом, но он мог найти ее с воздуха. Резко взмахнув крыльями, он поднялся над деревьями высматривая в сумерках тоненькую фигурку.

Он пролетел совсем немного, как правое крыло пронзила острая боль. Кожа хоть и срослась, но еще не окрепла. Лететь дальше было невозможно. Пришлось возвращаться пешком на поляну и седлать недовольного этим виверна. Давно наступила ночь, но это ничуть не мешало лиссару. Он прекрасно видел в темноте, благодаря строению зрачка. Но Рины нигде не было. Как же он пропустил ее? Он облетал округу уже который раз, все медленнее и ниже, зовя девушку по имени.

В небе полыхнуло и началась гроза. А лиссар продолжал тщетно искать девушку, пролетая все дальше. Но тут в голове возникла мысль, так неожиданно, будто кто-то ее туда вложил. Что если она вернулась сама? И теперь мокнет на поляне одна, в темноте, думая, что он ее оставил? Натянув повод виверна, Рзартарихарт развернул его и полетел обратно.

Его девочка лежала на сосновых ветках, завернувшись в промокшее одеяло. Она вся дрожала, на лбу выступил пот.

– Рина. – Харт присел рядом с ней, девушка не отозвалась. Она спала.

Рзартарихарт убрал с ее лба мокрые пряди волос и резко отдернул руку. А потом приложился этому месту губами, проверяя не показалось ли ему. Увы. У Рины был сильный жар.

– Демоны! – выругался Харт.

Он подхватил вещи и закрепил их на седле. Осторожно взяв Рину на руки он плотнее закутал ее в одеяло и вместе с ней забрался на виверна.

– Потерпи, девочка. – успокаивал он, казалось, самого себя. – Тут не долго лететь. Еще до рассвета будем у целителя. Потерпи, милая.

Харт прикладывался ко лбу Рины то щекой, то губами и с ужасом понимал, что жар усиливается. Она начала метаться у него на руках, и мужчина не знал как ей помочь. Ей явно снилось что-то плохое. Она кричала и пыталась размахивать руками. А лиссар прижимал ее к себе, такую хрупкую, маленькую, гладил по голове и шептал ласковые слова, не заметив, что давно перешел на родной язык.

– Шаве, ратраимас вер, шаве! (тише, хорошая моя, тише) – уговаривал он бессознательную девушку, губами собирая слезинки с ее лица. – Ви рзаграт рза ври-ис дер ра-атри! (я никогда не оставлю тебя больше).

До приграничного Дзартийского города Фартис они долетели, когда только начало светать. Местный целитель был давним знакомым Рзартарихарта, именно поэтому он летел сюда, а не в Сиатр, который был восточнее и ближе к Виртрасу.

Рзартарихарт приземлился прямо во дворе дома друга. Аккуратно, чтобы не потревожить лишь недавно успокоившуюся девушку, он спланировал на землю и подошел к двери. Минуту он примеривался как ему постучать, ведь у него заняты руки, он уже замахнулся на ни в чем не повинную дверь ногой, как ее распахнул заспанный хозяин.

– Харт? – от удивления маг даже проснулся, – ты что тут делаешь? Да еще и в такую рань?

– Пациента тебе принес. Может пустишь нас в дом, у нее сильный жар.

– О, Создатель! Никогда не зайдешь просто так, пропустить стаканчик, вечно с проблемой! – сокрушался человек, лет сорока на вид, пропуская друга с девушкой на руках и закрывая за ними дверь.