Читать книгу Эмигрантский синдром - Виктория Фельдман - Страница 2

1974 год. Юг Украины.

На тротуаре шумно беседуют 2 человека, при этом сильно жестикулируя руками. Подходит третий «Я не знаю, о чем вы говорите, но ехать надо».

И евреи поехали. Куда и зачем двинулся этот народ-кочевник? «Евреи, как большая стая: один поднялся, все за ним. И улетают, улетают. Где сядет будущий Олим?» Это движение с юга Украины напоминало массовый исход евреев из Египта. В течении 20 лет из миллионной Одессы выехало 200.000 жителей. Нет больше старой Одессы. Город, конечно, остался, но нет колорита, нет языка, нет души.

Первый побег или выезд начался в начале 1980-х Тогда из бывшего СССР просто изгоняли всяких неугодных, диссидентов. Это были не только евреи, но и просто неугодные режиму. Тогда еще была популярной песенка: «Поменяли хулигана на Луиса Корвалана, евреи, евреи, кругом одни евреи…»

Потом капиталистические страны Австрия, Италия, Израиль и США публично сделали жест доброй воли и предложили евреям помощь. Семьи беженцев направлялись в Италию через Австрию, там их регистрировали и селили в лагеря временного содержания. Там с ними вели душеспасительные беседы. После которых, те должны были по своей воле выбрать страну дальнейшего проживания. А спустя 3-4 недели таких бесед, бюро переселения готовило документы на отправку семей дальше. Италия и Австрия себе беженцев не оставляли, а только предоставляли временные лагеря. В основном все убежавшие стремились в Америку. Но, не нужно забывать, что вся эта история была задумана для того, чтоб направить еврейские семьи в Израиль. Там очень активно начал работать «Сохнут», а в нем группа русскоговорящих психологов из новых жителей Израиля. Основной задачей «Сохнута» было увеличить количество жителей Израиля за счет переселенцев из восточных государств. У эмигрантов было такое ощущение, что именно там, в Израиле и есть тот самый рай на земле, где «текут молочные реки, а вокруг кисельные берега». Лагеря временно содержания представляли собой казармы, где люди жили и ждали своей участи. Каждое утро, после общего завтрака их вели на собеседование, где задавались разные хитрые вопросы. Выискивали всякие уловки, чтоб бежавшие от коммунизма по доброй воле захотели в Израиль. Среди этих групп сведения распространялись быстро. Пошел слух, что Америка временно задерживает прием, а деньги, полученные для временного проживания, кончались. Медицинской страховки ни у кого не было. Нужно было как-то решать, что делать дальше, ведь есть хотелось каждый день. Люди искали варианты, чтоб вырваться из этих удушливых объятий «Сохнут», не нарушая при этом закона.

В Америку можно было попасть только при условии, если там есть близкий родственник, который принимает на себя проблемы адаптации и дает письменную гарантию. Внезапно совершенно недоступная Швейцария пригласила к себе 20 семей. Что тогда началось!!! Швейцария вообще представлялась всем – земным раем. Ведь всего 20 семей! Среди еврейского населения наблюдалась паника. Ведь совершая такой шаг, как вынужденная эмиграция, не зная, сколько брать багажа, и нужен ли он вообще? Как дальше будет с медицинской страховкой, сколько можно взять с собой денег? А если там не получится, можно ли вернуться?

После отъезда первой группы беженцев, юг Украины лихорадило. При этой неразберихе, особенно зверствовали таможенники. Проверки при выезде евреев велись по временным инструкциям. Украинское правительство на тот момент не придумало новых законов на выезд. Такого большого переселения народов не было со времен революции 1917 года.

Во временных инструкциях было отмечено:

– нельзя вывозить драгоценности, а именно золото, бриллианты, серебро, платину и все, что в изделиях. Можно было взять только одно обручальное кольцо. Количество денег, только в размере трех средних месячных окладов в перерасчете на доллары Радиоаппаратуру, предметы быта, искусства, книги, картины, животных, ордена и медали, даже трудовые книжки и внутренние паспорта – все это было нельзя. Выезжать можно только в том, в чем стоишь. А там дальше – твои проблемы.

Если к отъезду по такому варианту собиралась семья пожилого одессита, вся родня помогала, как могла. Уезжавший лихорадочно считал деньги, тайно переводил их на доллары и искал, у кого там, за рубежом есть хоть какой-нибудь родственник, чтобы не пропасть.

На каждого члена семьи необходимо было оформить заграничный паспорт в ОВИРЕ. Как только туда сдавалась анкета, сейчас же на производстве сообщалось о неблагонадежности. На следующий день человек вызывался в партком, где он обязан был положить на стол партбилет, и тут же писать заявление об увольнении.

Люди попадали в расставленную государством ловушку, продавали все, чтобы хоть чуть-чуть накопить денег, потому что между увольнением и отъездом могло пройти много месяцев, которые нужно было прожить.

В результате в квартире оставались голые стены. Приватизации квартир еще не было, а с работы всех увольняли с клеймом «изменник Родины».

У одного такого «изменника», перед отъездом за столом в совершенно пустой квартире собрались родственники, и грустно прощались. Один из отъезжающих поднял пластмассовый стаканчик с шампанским и тихо сказал «Да здравствует Израиль!», хотя хотелось бы в Америку. Все выпили. Было лето, жарко. Окна на улицу открыты. Спустя 5 минут в дверь позвонили. На пороге стоял милиционер «при исполнении». Взяв под козырек, он спросил:

– По какому поводу собрались?! Почему пьете за Израиль? Что не знаете, что у нас с ним натянутые политические отношения? Кто это произнес, пусть сам признается и пойдет со мной в отделение!

В комнате воцарилась немая сцена, как в Гоголевском «Ревизоре». Никому в тот момент нельзя было ссорится с законом. Отъезжающий много лет проработал в руководстве города и знал, что спорить и доказывать участковому в этот момент что-либо бесполезно.

– Что вы, – сказал один из присутствующих миролюбиво, – у нашего родственника день рождения. А его зовут Израиль.

– Покажите паспорт, – потребовал представитель власти!

Посмотрев документы и убедившись, что это действительно так, он извинился и исчез. А спустя какое-то время, они уехали. Что они пережили в пути следования, представить себе трудно.

Был разгар августа, в Италии пик сезона. Два старика беженца, не имеющие медицинской страховки: семидесятилетний Сема и его восьмидесятилетняя сестра Мира умерли в благополучной Италии. Их кремировали, и пепел развеяли по ветру. Мечтали ли они об этом? Те из беженцев, кто выжил, и у кого нашлись родственники, с последней группой попали в Америку. Остальные сотни евреев должны были либо вернуться обратно, либо ехать в Израиль.

Меня всегда мучили сомнения: почему, почему такое бегство из страны, в которой мы родились? Где похоронены наши предки?

Наверное, сейчас мало кто помнит, что во всех паспортах СССР была 5-ая графа – национальность. И при внимательном рассмотрении паспорта эта графа была главной для: устройства на работу, в школу, в институт, в партию, роста по службе, получения квартиры, поездке туристом за границу. При всех учреждениях были первые отделы, где сидел пожилой КГБист в отставке. Он получал инструкции, кого сегодня считать врагом народа, а кого нет. Кого и сколько должны были принимать по установленному проценту: предприятия, школы, вузы. Если приходили устраиваться на работу украинский безработный из глубинки и безработный еврей – инженер из города, брали из глубинки. Потому, что на 100 украинцев можно было принять только 5 евреев.

Нужно еще вспомнить лозунг «Кто не работает, тот не ест». И это была основная программа правительства. Нельзя было быть художником, если ты не состоял в «Союзе художников», поэтом, если не признан «Союзом писателей», и так далее. Потому, что ты сразу переходил в ранг «тунеядцев». А их родимых выселяли на поселение в места не столь отдаленные, чтоб рабочему классу жить не мешали. Ярким примером этого маразма является судьба Иосифа Бродского. Просто всем евреям надоело быть людьми второго сорта, вечно чувствовать себя на острие иглы. Ведь коммунистическая политика была главным рычагом жизни людей. Людям хотелось нормальной жизни в современном обществе.

После отъезда первой группы беженцев окошко на границе закрылось на долгие годы. Америка делала вид, что помогает евреям бороться за свои права, но большого приема беженцев в посольстве не происходило. Очереди в Москве перед посольством США стояли громадные, однако решения американской стороны необходимо было ждать годами.

Подавшие документы проходили в Москве специальную медицинскую комиссию, писали тесты на знание языка, проходили собеседование с работниками посольства. Все это очень напоминали допросы в КГБ, на лояльность. В посольстве даже требовали написать жалобное письмо, о том, как над тобой издевались в СССР, потому что ты еврей.

В 1989 году, русскоговорящие евреи, въехавшие в Израиль, по просьбе «Сохнута» вспоминали фамилии бывших соседей по дому, лестничной площадке. Эта организация, всячески желая выманить евреев в Израиль, начинала слать по имеющимся у нее адресам, посылки с продуктами. Но, не многие сегодня помнят, что все посылки, пришедшие из-за рубежа, вскрывались на Главпочтамте, и должны были, облагаться налогом.

Только не ясно, каким налогом можно обложить муку и масло, сахар и куриный паштет. На почте тоже сидел представитель КГБ. Под его руководством почта немедленно сообщала об этих безобразиях в I-ый отдел того предприятия, где работал получатель. Сам человек «ни сном, ни духом» не знал о посылке, но КГБ было начеку. Тут же собиралось партийное бюро предприятия и человека ставили «на вид», строго предупреждали, если еще раз то положишь партбилет. Если билета нет, будешь уволен как «враг народа».

Посылки продолжали приходить и человека вынуждали думать об отъезде. Люди начинали боятся стука в дверь, ночных шумов за окном. Ведь еще были живы те, кто пережил 1948-49 год. Статью 58 в тот момент еще не отменили.

Ждал ли их тот самый вожделенный рай за рубежом? Все вроде было организованно правильно при приеме новых репатриантов, но… Сложно сказать. Ведь они все уезжали в другую языковую среду, в другую жизнь, в другой мир, примерно как на другую планету. Требовалось много душевных и физических сил, чтоб там, в чужой стране выжить. Поэтому выжили не все. В первые годы эмиграции, столкнувшись с чужим языком, неизвестными законами и многими сложностями жизни, не понимая как с ними справиться, многие кончали жизнь самоубийством.

Возникает вопрос: Как же так? Почему? Каким был устой жизни в еврейской семье. Семья всегда была большой. Главными всегда оставались бабушка и дедушка. Именно бабушка принимала решения кто куда, кто с кем. Потом уже мать и отец. И обязательно, что бы много детей. Их прежде в семьях юга Украины, как впрочем, и Белоруссии, было в семьях не менее 15. Обязательно соблюдались еврейские праздники, пусть при закрытых окнах и дверях, тихо при свечах читали главы из Торы. Старики говорили между собой на идиш. Все пытались придерживаться еврейских традиций. Согласно Талмуду: «еврей не должен жениться на нееврейке и наоборот. Еврей не должен пить вина в доме не еврея, как бы, не захмелев забыть об этом запрете». Только, благодаря соблюдению этих законов была сохранена еврейская общинная жизнь, традиции и вера в единого бога.

После победы над фашизмом, в СССР насаждалась теория интернационализма. По ней наступала эра всеобщей любви и братства. Дружба народов – основной закон жизни. Синагогу в нашем городе после войны долго не восстанавливали. Молиться, и отмечать праздники было негде. Старики помнили только «Пейсах». Он совпадал с майскими праздниками, и после него была ортодоксальная Пасха. В этот день ели куриный бульон с мацой и фаршированную шейку.

Чтобы стать хоть кем-нибудь при общей любви к интернационализму и из-за проблем с 5-ой графой паспорта, евреи всячески старались поменять фамилию, отчество, национальность и стать украинцами, русскими, молдаванами. Во время последней переписи населения в Одессе, переписчики предлагали многим изменить национальность, потому что статистика в городе была «плохой». Но и смена национальности евреям не очень помогала. Говорили: «Бьют не по – паспорту, а по физиономии».

Из-за страха посещения синагоги, полного отсутствия информации о религии, основная масса еврейской молодежи, родившаяся после 70х, вообще была далека от иудаизма. Присутствие при богослужении являлось поводом для увольнения. Запрещено было публично говорить на идиш, боялись говорить даже дома. Не дай бог услышат русские соседи и донесут. Коммунистической партии очень нужен был образ врага. Когда всех внешних врагов победили, стали искать внутренних. В 1986–годах была популярна песня: «Если в кране нет воды, значит, выпили жиды». И так далее. Поэтому, когда появилась возможность выехать, многие «бежали сломя голову», теряя при этом не только нажитое годами. Теряя родных и близких. В результате семьи разделились. Старики, те самые, которые были когда – то «мудрейшими», доживают свою жизнь в иностранных «Домах престарелых». Они оказались для всех тяжелой обузой. А их дети и внуки разъехались по миру, и встречаются только на свадьбах или похоронах. О такой ли жизни они мечтали? Думается мне, что нет.

С 1989года началась новая волна эмиграции. После перенесенных волнений дефолта, полного обнищания народа, устроенного Горбачевым, стало страшно жить. Все бывшие и не бывшие евреи сразу начали искать свои КОРНИ за рубежом. При приеме документов в посольствах соблюдалось правило, что евреем является только тот человек, у кого мать еврейка. Отец здесь вообще не упоминался. Ехали в Германию и в другие страны Европы. Германия при всех исторических коллизиях все же Европейская страна. Да и возвращаться обратно не так далеко. Только как можно было возвращаться, если родина отбирала все.

Недавно М.Горбачеву исполнилось 80 лет. Он честно говорит с трибуны, что ошибался и сделал все не так. Сам Горбачев живет в Мюнхене, и живет, как видим не бедно. Это становится очевидным, когда в Англии справляли его день рождения с участием мировых кинозвезд и присутствия самой королевы.