Читать книгу Перепрошивка - Виктория Клюско - Страница 4

Очень часто говорили о том, что в группе риска находятся пожилые люди. Что, собственно говоря, было логично. А «опасными» переносчиками инфекции являются дети. Это постепенно привело к тому, что когда детишки где-то пробегали мимо, пожилые люди шарахались от них как от прокаженных. Это вызывало странные чувства. Складывалось впечатление, что дети, собственно, и есть виновниками распространения инфекции.

Раздался телефонный звонок, подруга рыдала в трубку, и я ничего не могла понять.

– Алекс, что случилось? Пожалуйста, постарайся успокоиться, я не могу понять ни единого слова! Давай, глубокий вдох, глубокий выдох, не спеши. Считай до десяти. Отлично, а теперь говори.

– Нора, у Лилии диагностировали вирус, ей стало нехорошо в школе, вызвали скорую, они ее забрали в клинику. Меня оповестили об этом спустя два часа! Благо хоть сказали в какую больницу ее завезли. Я мигом поехала туда. Зайдя в отделение, увидела мою девочку в боксе, она спала. Доктор подошел ко мне, сказал, что она стабильна, опасность ей не угрожает.

– Представляю, как ты себя чувствуешь! Это ужасно! Но, позитивно то, что ей не угрожает опасность. Ведь так? Это самое важное. Спокойно ты, конечно, спать не будешь, но будешь знать, что придет тот день, когда ты сможешь забрать ее домой!

– Да, да, ты права – Алекс сказала это как то странно, меня это насторожило.

– Алекс, у меня такое чувство, что ты что – то не договариваешь. Как – то ты неуверенно звучишь…Знаешь что, приезжай ко мне, покушаем, поговорим. Если хочешь, можешь у нас заночевать. Возможно тебе будет немного жутковато одной в доме? – Я подумала, что это хорошее предложение для нее. Я бы не хотела, чтобы она себя чувствовала одинокой в этот тяжелый период. Я ведь, тоже, мама, и я, как никто ее понимала. Она, также, уже как два года развелась. Никто там ее не ждал, единственный островок ее счастья, была маленькая Лилия..

– Нора, я …да, я приеду, спасибо тебе огромное за понимание! А Кай не будет против?

– Алекс, мы знаем друг друга очень много лет, конечно Кай не будет против!

– Хорошо. Норочка, я заеду быстренько домой, соберу кое-какие вещи для себя и для Лилечки. Хочу по пути к тебе, заехать в больницу, чтобы ей передали пижаму и ее любимую пчелку Маю.

– Отлично. Мы тебя будем ждать. Кай будет к восьми часам дома. Я приготовлю что-нибудь нашенское – продолжала я, и у меня перед глазами вырисовались котлеты с пюрешкой и малосольными помидорками. Когда живешь за бугром, и когда ты с каждым годом становишься старше, волей- неволей, случаются приступы ностальгии. Почему то, особенно, в еде. По крайней мере у меня. Гречка, котлетки, сальцо с черным хлебом, соленые огурцы или помидоры, салат Оливье и шуба, а, на десерт торт Наполеон или же Медовик …

Алекс была мне очень дорога. Мы через многое прошли. Она мне помогла оправиться после развода. Развод за границей это смерти подобно. А, особенно тяжело, когда ты понимаешь, что рядом с тобой нет твоих близких, матери, отца, брата или сестры. Ты остаешься совсем один, в другой стране, где совсем другой менталитет, и, где не каждый придет к тебе на помощь. Думала, что с мужиками покончено, однако, спустя год, я встретила Кая.

Высокая, с грубоватыми чертами лица, волевой подбородок с ямочкой и серо-стальные глаза. С первого взгляда можно было подумать, что она красивая неприступная скала, а глаза, как два рентгеновских аппарата, так глубоко она могла ими заглядывать в душу. От нее ничего не ускользало, замечала каждую мелочь во всем, врать ей было бесполезно. Вот, наверное, и поэтому она стала психологом.

В половине седьмого позвонили в дверь. Я посмотрела в глазок, стояла Алекс с рюкзаком за плечом.

Я открыла ей дверь. Увидела ее заплаканные глаза. Мы прошли на кухню. Я приготовила то, нашенское. Сели за стол. Немного надавив вилкой на котлету, она расплакалась. У меня сжалось сердце.

Я молчала, не хотела задавать неуместные вопросы. Ждала, пока она сама, начнет говорить. Поужинав, мы переместились в гостиную.

– Нора, кофе есть?

– Да, конечно. Давай с коньячком?

– Мдддаа, пожалуй можно и с коньячком, но, только немного, хорошо? Мне нужно немного успокоится, а не общую анестезию получить- криво улыбнувшись, сказала она.

Посидев немного, она выпила глоток горячего кофе. Посмотрела на меня и начала свой рассказ.

– Так вот, Нора! Во время разговора с доктором, мне бросились в глаза его манера говорить, и то, как он держался во время нашей с ним беседы. Он слушал меня с некоторым раздражением, скрестив руки на груди и глядя тупо в пол. Он явно показывал всем своим поведением, что ему этот разговор в тягость, и, он как можно быстрее хотел покончить с ним. Я о многом хотела его расспросить, но он тупо продолжал смотреть вниз … Трудно разговаривать со стеной, согласись? Я его спросила, могу ли я зайти в бокс к ребенку В первый раз за все время нашего разговора, он поднял на меня свои глаза, а его брови как-бы подпрыгнули от неожиданности, я увидела в его глазах, неуловимый страх, все это было очень странно для меня. Но я спихнула все на то, что я слишком расстроена, и больной мозг начал играть со мной шутки . На мой вопрос он ответил отрицательно, посоветовал, чтобы я пошла домой и отдохнула как следует. Внутренне я понимала, что отдых мне необходим. Я незнаю, как все будет дальше. У меня такое чувство, что я должна быть абсолютно ко всему готовой, понимаешь? Сразу подумала о тебе, поэтому тебе и позвонила.

– И правильно сделала! Да, очень хорошо понимаю. Еще четыре месяца назад, ко мне пришло такое же чувство. Я не то что чувствовала, я, просто, это знала! Я должна быть готова к самому худшему сценарию. Ты ведь знаешь, что моя чуйка меня никогда не подводила. Это не только материнский инстинкт, это инстинкт самосохранения как себя, так и потомства. Как не крути, мы есть животные, отличие лишь в том, что мы мыслим.

– Разговаривая с тобой – продолжала Алекс – я начала рассматривать боксы, где лежали детишки. Их было очень много. Я этому была удивлена, ведь во всех новостях говорили о том, что детям ничего не угрожает. Что, собственно, детей, практически нет в больницах, если шла речь о данной болезни. Нет, ну я, конечно, предполагала, что определенное число деток, все-таки, будет. Но не в таком количестве как в этой больнице! И, кстати, ты мне могла бы возразить, что, возможно там лежат детишки и с другими недугами. Нет, на дверях четко стояло, что это педиатрическое отделение, где лежат маленькие пациенты с этим недугом. А может это только в этой больнице? Даже и не знаю… А может в состоянии стресса все мне это привиделось? Такая защита собственной психики? Я еще разок посмотрела на табличку, где стояло название отделения. Кстати, более тяжелые находились в отделении интенсивной терапии. Малыши все спали как один. Представляешь? Как такое возможно? Они, что, все договорились и решили всем отделением поспать глубоким сном?

– И, действительно, невозможно же всех детишек заставить спать одновременно. Неестественно это как то..

– Так и я об этом! У меня было такое чувство, что их чем-то накачали. Потом я себя успокоила тем, что мы вроде как, не в стране третьего мира живем. А это значит, что европейцы, большей своей частью, очень законопослушны…На тот момент мне трудно было представить, что происходит что-то не то.

– Алекс, может, ты действительно, была вся в стрессе и сублимировала свой страх за Лилю …скажем так, в определенную теорию? – спросила я ее с натянутой улыбкой. Посмотрев на ее выражение лица, я пожалела о том, что спросила.

– Нора, было бы здорово, что-бы это все, было неправдой! Честно! Я, даже представить боюсь, что нашим детям угрожает какая-то опасность! Ты, кстати, обратила внимание на то, что детей стараются обходить стороной? Это же ужасно! Детишки смотрят на взрослых, и, недоумевают, что же они такого страшного сделали? Представь на минуточку, сегодня видела ситуацию где шла молодая мама с малышом трех лет. Мимо них проходила пожилая пара, увидев малыша, они развернулась, и пошла в обратную сторону. В то время как малыш с улыбкой махал им рукой. Ты бы видела его разочарованное лицо!

– Да, заметила. Печально это все. Я понимаю эту пару, но в то же время, выглядит это так уродливо. Из детей сделали оружие убийства для людей старшего возраста. Ты знаешь, у меня есть знакомая, у которой недавно родилась дочь. Так ее родители увидели малышку только тогда, когда ей исполнился годик. Они пришли в дом, никого не обняли, и стояли на расстоянии друг от друга более чем метр с половиной. Так смешно, если бы не было так печально! Да плевать бы я хотела на этот вирус! По крайней мере, моя бы мать поступила бы именно так. А ведь ей уже за 70 и она находится в группе риска. Жизнь ведь такая короткая , ведь умереть можно не только от этого. Все забыли, что есть рак, грипп и другие ужасные заболевания. Да далеко ходить не надо, может случиться автомобильная авария и все… Ладно, давай не будем о грустном, утро вечера мудренее. Поедем, завтра, в больницу вдвоем, Кай нас завезет, если ты, конечно, этого хочешь?

– Да, было бы замечательно, если бы ты поехала со мной. Возможно ты, как человек со стороны, сможешь оценить ситуацию в этом отделении. У тебя там, случайно, знакомых не осталось?

– Где?

– Что значит где?! На твоей бывшей работе, конечно!

– А отчего же ты мне сразу не сказала? Знаешь, я ведь там как лет пять не работаю по специальности. Все могло поменяться за эти годы. Завтра поедем в клинику, и, осмотримся уже на месте, хорошо? Было у меня пару человек, но я не уверенна, что они там еще работают…да, собственно, если и работают, большой инфы мы не получим. Этот тот тип людей, который носит розовые очки и не видит очевидных вещей.

– Понимаю. Нора, давай еще по кофейку. Знаешь, ты можешь, даже мне чуть побольше подлить- сказала она, указывая на коньяк.

Спустя часа два приехал мой муж. Поевши, он присоединился к нам. Он подбросил дров в камин и по гостиной растеклось приятное тепло. Я поджала ноги в кресле, смотрела на чашку с кофе, в которой плавал еще кусочек взбитых сливок, что придавало кофе особый шарм в это холодное время года. Легкий джаз, запах горящих дров и аромат кофе, все это придало нашему разговору немного успокоения и уютности. Мы больше ничего не обсуждали, не всегда ведь нужно говорить, чтобы понять друг друга. Тишина бывает полезной. Алекс склонила голову на подлокотник дивана и уснула. Кай принес для нее подушку и одеяло. Мы не хотели ее уже будить, чтобы она шла в свою комнату. Я тихонько сняла с нее джинсы и свитер, одела ей свою пижаму. А она спала, как убитая, ничего, даже не почувствовала.

Кай и я поднялись наверх, зашли на минутку в комнату Анжелики. Та спала так сладко. Мне стало так тяжко, ведь она, даже не представляла, в какой период времени мы живем. Я закрыла глаза, и попросила Бога о защите . Да, только во время тяжелых испытаний, мы возвращаемся к нему с просьбой о помощи.

Зайдя в спальню я упала на кровать, совершенно обессиленная, благо, что по ночам мне не нужно было вставать и давать малышке молоко, она спокойно спала до самого утра.

Кай переодевался. Я посмотрела на него, чувство бесконечной нежности и любви окутало меня. Как же он был красив: высокий, голубоглазый, с аккуратно постриженными волосами, но не слишком коротко, с сильными и волосатыми руками. Умный, сильный и надежный. Я подумала о том, что я ведь не так часто ему говорю как сильно его люблю и как я его ценю.

– Кай, что ты думаешь обо всем этом? Может, действительно, стрессовая ситуация так подействовала на Алекс?

– Нора, ты что? До сих пор еще незнаешь своей подруги? – он посмотрел на меня с удивлением – Конечно, стресс влияет на каждого из нас. Но Алекс этот тот человек, у которого «психика не будет так защищать» , как она выразилась. Вот как раз ей не будет ничего казаться. Уверяю тебя, она, действительно, видела все то, о чем рассказала и у нее стальная психика. Поэтому вы, пожалуй, и, дружите столько лет. Обе такие сильные и умные-сказав это он лег в постель.

– Кай, а я только для тебя сильна и умна?

– Он обернулся, погладил меня по голове и сказал: Боже, как ты красива, Нора! Я так люблю твои светлые, словно шелк, волосы, твою нежно-розовую кожу и твои прекрасные голубо-зеленые глаза, я в них утопаю. Милая, ты мне подарила такую же красивую дочь как и ты сама. Я так редко говорю тебе, что я тебя очень люблю, прости меня за это.

– Ты знаешь, я только что подумала тоже самое! Я, не то что тебя люблю, я тебя обожаю, как никого и никогда. Ты такой мой сладкий. Но больше, конечно, я люблю, нашу маленькую Анжелику- засмеялась я и обняла его – Милый, ты у меня такой няшный)))

– Повтори ка еще разок, кто я? Это что, сленг такой? Вот это да. Это тебе не Пушкин с Есененым., и не Шевченко с Марко Вовчок. куда пропадает изысканная речь? Какими жалкими и скудными стают наши языки!!! Так как ты там меня назвала? Няшный, значит?

– Это значит, что ты такой милый милый. – уткнувшись в его могучую спину, я засмеялась.

– Больше меня так не называй! Я серьезно!

– Хорошо, хорошо …не буду …няшечка моя

– Ах вот как ты значит! Ну держись, я тебе сейчас покажу какой я няшный. Я супер няшка, между прочим…