Читать книгу Ярость - Виктория Лукьянова - Страница 9

– Ты уезжаешь? – протянула Наташка, глядя на меня глазами, полными слез.

– Ты чего ревешь-то?

– Я не реву, – и для убедительности тут же хлюпнула носом.

Я покачал головой.

– Я уеду после свадьбы. К твоей свадьбе я вернусь.

– Но я думала, что ты останешься, – и вновь этот полный горечи голос.

Отвернулся. Смотреть на то, как твоя младшая сестра плачет, даже если это преувеличение масштабов трагедии, мне все равно было стрёмно.

– Я ничего не обещал, ты же помнишь?

– Ты сказал, что останешься.

Спорить было бесполезно.

– Нат, я вернусь на твою свадьбу. Этого достаточно. Тем более не могу же я сидеть на шее у родителей.

– Ну дык поищи здесь работу! Мы поможем, ты знаешь. Уверена, Марк тоже захочет тебе помочь.

Стоило услышать имя друга, как внутри что-то надорвалось. Резко так, словно звук взрыва зазвенел в ушах.

Да, Марк предлагал помощь. Но нужна ли она мне? Хочу ли я здесь оставаться?

«Она моя. Понял.»

И вновь в моих мыслях была лишь Есения.

Наваждение. Какое-то безумие. Не заканчивающееся, когда даже засыпаешь и, казалось бы, в голове не должно быть мыслей о чужой женщине. Но я думал о ней все время.

Всё чертово время!

– Слушай, Нат, – развернувшись, вновь взглянул на заплаканное лицо сестренки. Вроде бы уже взрослая, а ведет себя как ребенок. – А между Марком и Есенией ничего не случилось? Они не поссорились?

Сестра, изумленно изогнув брови, потрясла головой.

– Нет. С чего ты взял?

– Да так, – отмахнулся, думая лишь о том, свидетелем чего я стал. – Просто показалось, что у них что-то случилось.

– Нет. Точно нет. Сенька бы мне все рассказала. У нас друг от друга нет секретов. И никогда не было.

– Ну ладно. Значит, мне просто показалось.

Сестра нахмурилась.

– Лучше бы тебе ничего не казалось, братец. У них свадьба на носу, а ты воду мутишь, – фыркнула она, словно мое робкое предположение могло что-то нарушить. Но Наташка всегда была такой – от крокодиловых слез до надменного фырканья у нее разгон в пару секунд.

– Ладно, я молчу. Ничего так ничего.

– Вот и молчи. Там Марк целое состояние в свадьбу ввалил.

Обиженная то ли моими словами, то ли тем фактом, что я принял решение после свадьбы Марка уехать, сестра пробежала мимо меня, но остановившись в дверях, бросила напоследок:

– И вообще, если бы у них что-то случилось, Сеня бы мне сразу все рассказала. У нас нет секретов друг от друга, ведь мы лучшие подруги.

Наверное, она хотела убедить, что мне все показалось. Вот только голос у сестры подозрительно звенел, а мое внутреннее чувство, дремавшее много лет, наоборот, сигнализировало об ином. Я не верил, что у Марка и Есении все в порядке. И как бы ни пытался себя убедить в обратном, я так и остался в смятении и полном бессилии.

Так прошел день. Родители уехали на дачу к друзьям. Наташка уехала вместе с Тимуром к его родне с ночевкой. В итоге дома остался я один

И вновь один – звенел голос внутри меня, когда я прохаживался по пустой гостиной и раздумывал над тем, что же делать, куда ехать и чем заниматься.

Я думал о том, что оставил в прошлом. И о том, что навряд ли смогу достигнуть в будущем.

Но больше всего думал о Есении.

Она стала моим наваждением. Дурманом, который окутал голову и никак не мог развеяться, как бы я не гнал прочь мысли о чужой невесте.

Почему? Почему? Почему?

Этот вопрос был единственным, на который я так и не нашел ответ.

Уже стемнело. Я включил боковые лампы. Гостиную заливал тусклый свет.

Я сидел на диване, закинув ноги на журнальный столик, и пялился в выключенный экран телевизора. На том же столике стояла початая бутылка виски из запасов Тимура и пустой квадратный бокал. Я пил медленно, хотя не очень-то и лезло. Но осилить столько мыслей за раз и не свихнуться получалось только так.

В голове уже стоял легкий шум от выпитого, поэтому, когда услышал звонок, подумал, что допился. Но нет, кто-то реально звонил в уличный домофон.

Не спеша поднявшись, добрел до коридора. Ткнул пальцем в кнопку и обомлел.

На улице уже было темно, но я все равно узнал бы ее из тысячи.

Там, кутаясь в вязаную кофточку и переминаясь с ноги на ногу, стояла Есения, и взгляд она свой не прятала. Смотрела в камеру. Ждала.

Не уходила.

Не уходил и я.

Смотрел в камеру, словно Есения могла меня видеть.

– Пожалуйста, открой.

Ее тихий голосок пробудил во мне вибрирующее, пугающее чувство.

Она знала, что это я.

Тряхнул головой, отступая, но кнопку нажал.

Калитка отворилась. Следом через минуту отворилась и входная дверь.

Есения вошла в дом. Я стоял в коридоре и смотрел на нее, словно не веря, что все это происходит.

Зачем она пришла? Что ей нужно?

– Наташи дома нет. Она уехала с Тимуром…

– Я знаю, – перебив меня, Есения перестала обнимать себя за плечи и опустила руки.

Скинув кеды, прошла в гостиную. Я шел следом как тень.

Она глянула на журнальный столик, сразу же заметила бутылку виски.

Я тоже посмотрел на пустой бокал, подумав, что может всё, что сейчас происходит, на самом деле просто мерещится?

Тряхнув головой, несколько раз моргнул. Есения никуда не исчезла: как стояла в центре гостиной, так и стоит. Развернувшись ко мне полубоком, она задумчиво пялилась в одну точку, словно решаясь на какой-то разговор.

Эх, выбрала она не подходящее для этого время.

В голове пьяный туман.

Но выставить девушку за дверь лишь потому, что я не могу удержать мысли в куче, было бы моим самым плохим решением.

Потом Есения прошлась по комнате, разглядывая предметы, которые, я уверен, она видела миллион раз. Она молчала, собираясь с силами.

Молчал и я. Стоял на прежнем месте, не шевелился, да и дышал так тихо, что мог поклясться – в комнате царила такая тишина, что можно было услышать, как стучит сердце Есении. А оно колотилось. Так быстро, что можно было сразу догадаться, для Есении предстоящий разговор будет сложным. Для меня же эта встреча была неожиданная и странная, и я не знаю, что должен сказать. Хотя совсем недавно все мысли были только о ней.

– О, новые фотографии, – промолвила Есения, остановишься напротив невысокого комода, на котором была коллекция рамок с фотками. Их собирала мама, меняя каждые полгода снимки на новые, а старые перекладывала в фотоальбомы, что хранились в этом самом комоде. Их там, наверное, уже полсотни, если не больше.

Я медленно побрел в сторону Есении, но остановился в шагах пяти. Достаточно, чтобы слышать ее тихий, мелодичный голос, и далеко для того, чтобы не напугать.

– Этот снимок делала я, – и она указала на фотку в серебристой рамке. На фотографии позировала Наташка, повисшая на шее Тима. – Они красивая пара, неправда ли?

– Наверное. Я не разбираюсь в этом.

Есения тихо хмыкнула. Провела ладонью по гладкой поверхности комода. Коснулась пальчиком рамки.

Прикусила губу.

Я шумно сглотнул.

– Зачем ты пришла?

Есения обернулась и наконец-то взглянула на меня.

– Я знала, что ты приедешь, но не была к этому готова.

– Не понимаю.

Она вздохнула.

Сделала два шага по направлению ко мне.

– Не нужно было приезжать.

– Почему?

– Ты все только испортил.

– Что?

На языке вертелось еще с десяток вопросов. Ведь я ни черта не понимал, о чем говорила Есения. Но вместо вопросов, которые так и не произнес, почувствовал, как к моим губам прикасаются чужие губы. Теплые, сладкие как мед. Дурманящие голову, как крепкое вино. Наверное, я перепил, и все это мне привиделось.

Всё это сон. Дурной сон. Но такой сладкий, пьянящий, что голова шла кругом.

И я ответил на поцелуй, даже если он – всего лишь сон.

А после мои руки коснулись гибкого, нежного тела.