Читать книгу Дай мне знак. Чернобыль, Припять, Зона Отчуждения - Виктория Олеговна Рогозина - Страница 4

Бывают такие моменты, когда тебя уносит и ты вдруг понимаешь, что ничего другого в твоей жизни не было и уже не будет, и жизнь твоя – это прекрасный сон, и не стоит за этот сон бороться, потому что это просто летняя минута в ясном небе, и чтобы тебе утром было грустно на переменах, он снова превратит эту минуту в летний день с голубыми облаками, голубоглазой училкой и шелестом листвы. Такой вот бред. Зато он сохраняет свежесть впечатлений и отвечает глубинному желанию тела и духа – все-таки хоть одно воспоминание, а никуда не делось. Такие мысли посещают после особенно удачной вписки.

Открыв глаза, Лилия медленным взглядом обвела просторное помещение. Зеленоватый неприятный свет резал глаза, а затхлый воздух давил на легкие, но, кроме этого, не чувствовалось ничего опасного.

Лилия спокойно посмотрела на кастинг-директора. Одиночество всю жизнь преследовало ее и теперь возможность поменять свою жизнь в корне, двигало подростком похлеще паровоза, тянущего тяжеленный состав по рельсам.

– Представьтесь.

– Финист Лилия, возраст шестнадцать лет.

– Почему вы решили поучаствовать в шоу?

– Нужны деньги. Хочу снять квартиру и съехать с общаги.

– Вы нацелены на победу?

– Да.

– На что вы готовы ради победы?

– Я сделаю все возможное.

Аккуратно приподняв голову, девушка с удивлением посмотрела на стол, за которым сидела она… и еще несколько человек. Они только приходили в себя, с удивлением глядя друг на друга. Все были здесь, в этой комнате. Но она видела их словно сквозь мутную пелену, не узнавая и не понимая ничего. Потом в облаке тумана мелькнул знакомый силуэт – Мария. Как она изменилась, осунулась и будто исхудала… Еще одна знакомая: из глаз Алены текли слезы и девушка пыталась их смахнуть, но они продолжали собираться в уголках.

– Где мы? – первой задала вопрос Маша, одергивая короткую юбку.

Первая красавица школы, родившаяся в обеспеченной семье, поправила аккуратную укладку и положила руки на дорогую брендовую сумку, демонстрируя идеальный маникюр.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Баркина Мария, шестнадцать лет.

– Та самая? – озадаченная женщина вскинула голову, удивленно воззрившись на школьницу.

– Да, мой отец Баркин Михаил Игоревич, губернатор города.

– Почему вы решили участвовать в проекте?

– Хочу доказать, прежде всего, самой себе, что я способна на победу и без папочки, – она презрительно скривила губы.

– На что вы готовы ради победы?

– Абсолютно на все, – уверенно ответила Мария.

– В бункере, – вяло отозвался Никита, показывая на огромную железную дверь с горящей неоновой табличкой «Выход». – Нас здесь заперли.

– Как заперли? – не поняла Маша, хлопая подкрашенными глазками и надувая и без того увеличенные губы. – У меня так-то планы были.

– Думаю, у всех были планы, – едко отозвался Ромка, держа в руках смартфон.

– Волков Роман, семнадцать. Хочу участвовать, потому что… – он на некоторое время запнулся.

– Не так давно вас привлекали за разбой, верно?

– Тачку вскрыли, магнитолу по пьяни вытащили, – он нахмурился. – Мать бухает, отец вечно избивает. Хочу брательнику помочь, не вырастет он нормальным человеком в такой семье. Не хочу, чтобы он повторял мою участь.

Постепенно все пришли в сознание и собравшись за столом, начали обсуждать.

– Кто что помнит? – спросил Ромка, почесав короткий ежик волос.

– Ну мы же все были на вписке, да? – Мария нервно оглядела присутствующих. – Мы же все были приглашены по поводу участия в проекте?

– Меня там не было, – отозвался Никита. – Я… – он задумался. – Я помню, что прохожий спрашивал дорогу и… все, больше ничего не помню.

– Лихоманов Никита, семнадцать лет.

– Почему вы отправили заявку на участие в проекте?

– Хочу вложиться в стартап. У меня есть наработки программы, но, чтобы довести ее до ума нужны немалые деньги. Я веду стримы, хочу пробиться в киберспорт.

Никита обернулся на молчащую Лилию, которая смотрела перед собой, будто углубившись в собственное сознание. И с новой силой почувствовал внутри покалывание крохотной молнии, каковой будто электрический разряд возник перед мысленным взором. Никита с мрачной решимостью повторил про себя ее слова: «Приходит странное время…».

– Я вообще ничего не помню, – иронично заметил Димка. – Я так бухал, как последний раз в жизни. Еще и Машка отшила.

– Вот только с нищебродами не связывалась, – презрительно выплюнула Мария, разглаживая складки на блузке в области декольте. Небольшая грудь, подчеркивалась внушительным пуш-апом и глубоким вырезом на блузке. Выглядела девушка ухоженно, явно не экономила. Дорогая юбка, качественная кофточка и туфли на высоком каблуке – самый писк моды. Папа-губернатор никогда не обделял свою дочурку, удовлетворяя все ее хотелки. Светлые волосы были уложены небрежными волнами и залиты тоннами лака, дабы укладка держалась как в рекламе «даже в ураган», а заколка завершала образ. Ярко-выраженные скулы лишь добавляли акцент на и без того пухлых неестественных губах, а блекло-голубые глаза под огромными наращенными ресницами создавали вид типичной глуповатой блондинки. Глядя на нее можно было почувствовать, что за этой маской скрывается не одна незаурядная и чрезвычайно продуманная душа. Это напоминало процесс построения ЭВМ на основе компьютерных программ. Сначала компьютер показывался набором программ, каждая из которых представляла собой отдельную программу, реализующую некоторый алгоритм действий.

– Ну да, ну да, напомнить тебе слив фоток? – Димка усмехнулся, вспоминая, как по всей школе обсуждались неприличного содержания фотографии, которые девушка отправляла своему парню, оказавшемуся непорядочным человеком.

Никита лишь закатил глаза.

– Семушин Дмитрий, восемнадцать лет.

– Вы оставались на второй год? – кастинг-директор вопросительно задрала бровь.

– Не люблю учиться, – спокойно отозвался парень.

– Почему решили участвовать?

– Живу одним днем, а это возможность попробовать нечто новое.

– У вас есть то, что помешает достичь победы?

– Нет. Я готов ко всему.

– А я не пил, – Влад пожал плечами.

– Тогда что делал на вписке? – язвительно спросила Мария, будто парень был виноват во всех смертных грехах. Все в классе знали, что Влад спортсмен, ведет правильный образ жизни и в целом, старался оставаться в глазах окружающих «правильным».

– Меня позвали в честь открытия проекта, – никак не отреагировав на первую красавицу школы, ответил парень, больше обращаясь к остальным. Высокий, крепкого телосложения с выраженными, но не перекачанными мышцами, лишь подчеркивающими отличную физическую форму. Серые глаза, четко очерченные черты лица добавляли строгости для подрастающего парня, создавая впечатление серьезного мужчины. Но иногда в этих глазах отражались неуверенность и растерянность, когда он замечал на себе чужой взгляд. Еще один признак того, что мальчик еще не окончательно стал взрослым. По своему опыту он знал, как больно бывает, если этот взгляд вдруг зацепляется за тебя.

– Да что ты забыл-то на проекте? – Дмитрий хмыкнул. – Слишком правильный для игр.

– Тебя забыл спросить, – скрывая внутреннее раздражение, ответил одноклассник.

– Антонов Владислав, восемнадцать лет. Переехали в этот город с семьей в прошлом году, из-за пропуска двух недель, родители приняли решение оставить меня «на второй год», согласовав с учителями.

– Почему вы отсутствовали две недели?

– Соревнования.

– Какой вид спорта?

– Шахматы.

– По вашей комплекции и не скажешь, – женщина улыбнулась.

– Мы придерживаемся правильного образа жизни. Зарядка, правильное питание, спорт, – его серые глаза казались пустыми, будто парень ничем не горел.

– Почему вы отправили заявку?

– Я привык побеждать.

Мерцание ламп начинало раздражать. Спертый воздух заставлял сердце биться быстрее, вызывая тревогу. Кружилась голова. Сон с такой силой давил на мозг, что, казалось, кто-то невидимый со злобным удовольствием бьет в гонг и при каждом ударе издевательски хохочет. А потом началось. Что сейчас делать, сколько это может продолжаться? Настанет момент, когда он потеряет самообладание и повернется к опасности спиной.

– Меня тоже не было на вечеринке. Я возвращался из библиотеки.

– О-о-о, наш ботан заговорил, – Дмитрий скрестил руки на груди. – И что? Неужели книжкой придавило?

– Вообще-то, если ты забыл, нам задали реферат по истории, – Евгений поправил очки на переносице, высокомерно глядя на второгодника. – В отличии от вас, мне не наплевать на учебу.

– Посмотрим, где пригодится твой красный диплом, – Мария рассмеялась. – Миром правят деньги, мальчик.

– Хорошие знания стоят дорого, – гордо ответил одноклассник, стараясь не поддаваться провокации.

– Теплухин Евгений, восемнадцать лет.

– Почему вы решили участвовать в проекте?

– Хочу доказать, что интеллектом можно открыть любые двери.

– Похвально. Вы указали, что выиграли Всероссийскую олимпиаду.

– Это только в этом году, – самодовольно заявила парень. – Я постоянно участвую, и всего дважды занимал третье место. А так, всегда первый.

Алена хлюпнула носом. У нее была растерянная улыбка. Девушка старательно пыталась взять себя в руки, но ничего не получалось. В очередной раз шмыгнула носом громко и пронзительно. И вдруг опять стала похожа на ребенка. Даже сильнее, чем когда ей исполнилось пять лет.

– Я хочу домой.

– Иди, тебя здесь никто не держит, – Димка издевательски кивнул на запертую дверь. – Как такую вообще взяли на проект. Все же понимают, что мы уже участвуем?!

– Правила не оглашали, – с сомнением протянул Влад.

– Надо смотреть было, что подписываешь, – Ирина пригладила и без того зализанные волосы, собранные в тугой пучок. – Черным по белому указано, что нас могут собрать в любой момент.

– Мне страшно, я хочу домой, – заплакала Алена. Хрупкая, близкая к анорексии

– Плакса, – Маша отвернулась от девушки, которая ее очень раздражала своим поведением.

– Гришко Алена, семнадцать лет.

– Почему вы отправили заявку на участие в проекте?

– Так мама решила. Говорит повзрослею, наберусь опыта, чему-нибудь научусь.

– А что крыса наша здесь забыла? Пятерки уже так не радуют? Или думаешь и тут кого-нибудь подставить? – Димка обернулся к Ирине. Худенькая, в строгом костюме, она всегда производила впечатление «хорошей девочки», выслуживаясь перед учителями. Часто отличница подначивала других на не очень хорошие поступки, а позже «сливалась», будто была и не при делах. И даже если ее кто-то пытался обвинить, учителя никогда бы не заподозрили такую правильную девочку в плохом поступке.

– Так-то девушки имеют право, нечего нас ущемлять.

– Ух, ущемленная ты наша, – второгодник поцокал языком. – Кто ж тебя так сильно обидел?

– Ирина Сибирцева, шестнадцать лет, круглая отличница. Хочу доказать, что женщины не хуже мужчин и имеют право участвовать везде, где захотят.

– Интересные цели, – кастинг-директор кивнула, внося какие-то пометки в свой блокнот.

Денис удивленно огляделся.

– А что, участвует только наш класс? Не может же быть такого, что больше никого не выбрали?

– Толстячок, тебе думать не идет. Лучше жратву поищи, – Димка презрительно сплюнул.

– Ну а чего? Разве не странно? Почему закрыли? Почему только… – Денис замялся. Он давно привык к буллингу. Из-за лишнего веса его часто не воспринимали всерьез, травя, даже не подозревая как больно отзывалось каждое слово в его душе. И приходя домой, он неосознанно заедал стресс и все больше толстел, ненавидя себя. Одежда всегда бралась на несколько размеров больше стараясь скрыть недостатки фигуры, но это никак не спасало, лишь подчеркивая избыточный вес. И все по кругу. Травля, еда, слезы, еда… Когда-то короткая стрижка теперь сильно отросла, скрывая пухлые красноватые щеки с множеством маленьких прыщей, а голубые глаза продолжали смотреть на мир с надеждой в лучшее.

– Умничать будешь в другом месте, жирный, – поддержала нападки Мария.

– Яковлев Денис, шестнадцать лет.

– Почему решили участвовать?

– Я… просто… мне одноклассница нравится, а она решила участвовать. И я… вот… вместе с ней.

– Вы понимаете, что испытания будут сложными?

– Понимаю. Я хочу попробовать.

Посидев еще немного за столом и вяло переругиваясь друг с другом, подростки все же затихли, каждый думая о своем. Ответов не было, но молодая кровь бурлила, ища выход. Так и не придя к какому-либо выводу, они решили обследовать странное помещение, но не успели.

Что-то тихо зашипело в стене и вскоре комната наполнилась зловонным дымом, таким густым, что с трудом можно было разглядеть рядом сидящего человека. Школьники закашлялись, ложась на пол, надеясь, что это их спасет. Лишь Денис бросился к двери, надеясь, что та откроется. Но сталь не поддавалась. Дым заполнил все помещение, и от его запаха слезились глаза. Лилия поднесла руку ко рту и, перед тем как сделать вдох, зажала нос. Весь мир сосредоточился на правой руке, державшей согнутый указательный палец. Лилия сконцентрировала всю свою волю на этом пальце, повторяя про себя «Все сейчас закончится, все закончится!», пока у нее не закружилась голова. Одноклассники кашляли, утрачивая волю, пока окончательно не лишились сознания. В их остатках зародилась новая мысль. Во сне они бегали по кругу и боролись друг с другом, проигрывая, однако не теряли надежды. И вот, постепенно сжимая сердце, мысль покинула их и окончательно слилась с испаряющимся рассудком. И когда над рекой взлетело несколько тяжелых белых перьев, у меня, признаться, появилась маленькая надежда… Лучше бы все это не кончалось никогда.