Читать книгу Дай мне знак. Чернобыль, Припять, Зона Отчуждения - Виктория Олеговна Рогозина - Страница 6

С трудом разлепив глаза, в первую секунду девушка испугалась кромешного мрака. И лишь когда привыкла к тусклому освещению поняла, что находится на дне колодца.

– Я уж думал ты не очухаешься, – сухо проговорил в темноте голос.

– Кто здесь? – девушка подпрыгнула от неожиданности и спустя секунду заметила сидящего на земле Влада.

– Мы в колодце, – проигнорировал выпад парень и с грустью посмотрел наверх. – Метров пять-шесть.

Лилия огляделась и только сейчас поняла, почему не сразу разглядела одноклассника – на дне колодца имелось два углубления вбок, в одном из которых лежала она сама, а во втором вольготно расположился Влад. Под головой девушка обнаружила полупустой рюкзак. Встав с земли, Лилия потянулась, чувствуя, как болят все кости. Шею огнем прострелило и ойкнув, девушка дотронулась до кожи, где болело. Но неожиданно обнаружила странный чип, будто вживленный в тело. Небольшой, с двухрублевую монету, он плотно соприкасался с кожей, отдаваясь неприятными ощущениями. Девушка поморщилась и тихо выругалась. Оставалось радоваться собственной достаточно удобной одежде: джинсы, футболка и светлая осенняя куртка. Влад также был в джинсах и плотной толстовке темного цвета, на ногах удобные кроссовки.

– Посмотри, что у тебя в рюкзаке лежит. Может там наш шанс на спасение, – спокойно попросил Влад, которого, казалось, нисколько не напрягала ситуация.

Кивнув, Лилия послушно заглянула внутрь. Содержание не порадовало разнообразием: два полупрозрачных современных респиратора, фляжка воды и упаковка бинтов. Переведя взгляд на парня, девушка заметила, что точно такой же рюкзак находится рядом с ним.

– А у тебя что? – спросила она, рассматривая шершавые бетонные стены.

– Вода, веревка, походные спички и фальшфейер, – он пожал плечами. – Веревка короткая, в любом случае, придется карабкаться.

– Карабкаться?! – Лилия с сомнением посмотрела наверх. Серое мрачное небо не добавляло оптимизма.

– Да.

– Вперед, – она махнула рукой, уступая первенство.

– Почему?

– Смеешься? Я не смогу.

– Придется. Я прикинул варианты, так и так лучше тебе ползти первой, если вдруг сорвешься, я смогу тебя поймать. Я смотрел когда-то видео у одного блогера, нужно упереться вот так руками и ногами в стены и двигаться вперед, – он с легкостью уперся спиной в стену и в противоположную ногами на разной высоте, а руками будто поддерживал правильное положение. – Чем больше мы медлим, тем меньше шансы на выживание. Рюкзаки я вытащу. Давай, – паренек спрыгнул на землю и похлопал в ладоши, отряхивая их от пыли и крошек.

Решив не спорить, Лилия вышла в центр колодца, который теперь казался слишком маленьким в диаметре. Приподняв одноклассницу за талию, Влад помог ей встать, правильно уперевшись в стены. Девочка, казалось, ничего не весила, но Влад заметил, как расширились ее зрачки при включении сознания.

– Доберешься до верха, дай знак, если там что-то не так, – негромко добавил он, словно это было крайне важно. Лилия кивнула и медленно выдохнув, начала подъем. Каждое движение давалось тяжело, ноги скользили по бетону, а под ладони вечно попадались мелкие неровности, больно впиваясь в кожу. С каждым новым шагов свобода казалась все ближе. Сердце бешено стучало, заглушая все посторонние звуки.

Она привыкла. Привыкла быть незаметной и ненужной. В жизни не было справедливости. В возрасте семи лет, Лилия возвращалась с родителями на машине из деревни, где гостили целое лето у бабушки. Страшная авария разделила жизнь на до и после. Автомобиль выскочил на встречную полосу, сминая «Десятку». Девушка пришла в себя лишь в больнице, где почти сразу узнала, что лишь чудом выжила… только она. Родственники с удовольствием боролись за наследство, не вспоминая о ребенке, в котором, до того происшествия, души не чаяли. Но как только встал вопрос об опекунстве – никто не захотел брать на себя ответственность. Лишь классный руководитель помог решить некоторые проблемы. Переехав в общагу, девочка сдавала квартиру, не желая возвращаться туда, где некогда была счастлива. На деньги от государства, которые выплачивали по потере кормильца, она оплачивала художественную школу и свое существование, а за сдачу квартиры откладывала на счет, надеясь однажды выбраться в Москву и покорить ее. Жить в маленьком городе было невыносимо, постоянно возвращались счастливые воспоминания прошлого, которым не суждено было сбыться, а будущее было еще хуже настоящего, и не за что было зацепиться. Сидеть в нем все равно, что жить на старой замызганной туалетной бумаге с мышьяком. К тому же вокруг не было людей, с которыми можно было бы провести вечер. Каждый новый день приносил боль. Но однажды все изменилось, будто внутри что-то перегорело, оставив лишь пепел. Внутренняя пустота заполнила сознание. Обязательные походы к школьному психологу немного раздражали, а советы обратиться к психиатру веселили. Разве он может вернуть родителей? Разве исправит неизбежное?

Лишь рисование на какое-то время отвлекало, позволяя окунуться в мир иллюзий и волшебства. В таких ситуациях отчаяние в душе сменялось настоящим восторгом. Ненамного, но все же. Но, увы, это было лишь внешней стороной медали – непосредственно предметы не отвечали на вопросы. Точнее, в этом не было никакой практической необходимости. Так, милое развлечение. Иногда было интересно посмотреть на ткань или ковёр, если они были хоть отдаленно похожи на действительность. Все эти мелочные вопросы не имели смысла – перед нами была лишь одна из граней множества реальностей, и она ничего не значила.

Подошва кроссовок предательски заскользила. Стиснув зубы, Лилия еще сильнее уперлась спиной в стену, помогая себе руками и вновь сделала шаг, приближаясь к выходу. Когда ладонь наконец-то коснулась края бетонного сооружения, девушка на краткое мгновение перевела дух и оттолкнувшись, вытолкнула себя наверх. Аккуратно перекатившись вбок, Лилия упала на землю и устало восстанавливала дыхание. Спустя пару мгновений, девушка огляделась. Чистое поле, никаких построек, ни намека на цивилизацию. Убедившись, что ее жизни больше ничего не угрожает, она заглянула в колодец, где ее знака ждал Влад.

– Может попробуешь кинуть мне рюкзаки? Я тебе веревку спущу, – предложила она.

Одноклассник кивнул и поочередно бросил ей вещи. Найдя небольшой штырь торчащей арматуры, девушка ловко привязала веревку и убедившись в надежности, сбросила второй конец в колодец. Как и говорил Влад, веревка оказалась короткой и не доставала до дна метров двух. Но и с высоты теперь расстояния ощущалось по-другому, значительно больше, нежели предполагалось изначально. Шесть метров явно не соответствовали действительности, здесь было около пятнадцати, может больше. Голова закружилась.

Влад ловко полз, будто проделывал подобный трюк если не каждый день, то через день точно. Добравшись до веревки, парень ускорился и вот уже спустя минуту выкарабкался, вставая рядом с девушкой.

– Шесть метров, умник? – съязвила она, борясь со страхом, который только сейчас образовался в ней, леденя душу.

– Если бы я назвал другое число, ты бы не полезла, – заверил он, не отрицая собственный обман. Смотав веревку, Влад оглядывался по сторонам.

– Ну и где мы? – она только сейчас заметила точно такой же чип на шее Влада. Черная матовая поверхность круглой «монеты» выглядела пугающе.

Стремительно темнело, а изредка пролетавшие по небу вороны пугали до ужаса.

– Давай туда, – Влад кивнул на уходящую вдаль дорогу. – Скорее всего, если есть дорога есть и какие-нибудь поселения.

– А тебя не смущает вот тот знак? – девушка ткнула пальцев на знак радиационной опасности.

– Они здесь везде. Или у тебя есть другие предложения? – он раздраженно обернулся к однокласснице.

– Вариантов нет, – признала она.

Закинув рюкзаки на плечи, они дружным шагом направились вперед навстречу неизвестности. Влад выглядел уверенным, смело глядя вперед. Но так ли это было на самом деле?!

– Еще один подход.

– Я не могу, – устало выдохнул парень, не чувствуя рук.

– Нет слова «не могу», есть «не хочу» и «не буду». Еще подход.

– Не хочу.

– Чего ты разнылся, как девчонка, – строго прикрикнул отец. – Хочешь быть лидером, надо работать. Еще подход.

Отжимания давались тяжело, мышцы давно забились и не удерживали вес тела из-за чего корпус пытался прогнуться, но громкие команды отца заставляли следить за техникой выполнения. Пот градом стекал по лицу, крупными каплями оседая на прорезиненном коврике, а во рту напротив сухо. Хотелось пить, хотелось упасть и лежать без движений. Но нельзя! Есть цель – нет препятствий!

После спортзала они, как всегда, шли в душ и бодрым шагом возвращались домой, где ждал полезный белковый ужин и стакан кефира перед сном. Осталось еще решить две задачи по алгебре и выучить параграф по истории.

Родные давно уже спали, а Влад зубрился опостылевшие уроки, которые никак не хотели откладываться в памяти, вылетая из головы сразу же после прочтения. Нужно быть сильным! Ему всегда так говорили и убеждали, что он может прогнуть мир под себя, творить свою судьбу, историю. Нет слабости!

Он лег спать около часа ночи, измотанный. Но ранним утром, как штык, нужно вставать. Заправить кровать, несколько отжиманий, пресс, потом водные процедуры и основная зарядка. После завтрак и пешком до школы, по дороге прослушивая аудиокнигу о мотивации. Весь день расписан по минутам, четко и неумолимо. Влад привык жить по графику и какое-то время думал, что так живут все. Жесткая дисциплина мешала здраво мыслить и принимать самостоятельные решения, а вечный контроль разрушал личные границы. Спорить бесполезно и лишь отправляясь на соревнования, паренек мог вдохнуть глоток свободы. Ему запрещали брать места ниже первого, ведь родители утверждали, что он обязан быть победителем и никак иначе.

Знакомые восхищались его достижениями, но сам Влад не испытывал радости от многочисленных наград. Однажды он заинтересовался игрой в шахматы и впервые попросил родителей отдать его в специальный клуб, чтобы научиться этому «искусству». В глубине души, парень надеялся, что тренировок станет меньше, но нет. К обычному расписанию добавились еще и шахматы. Со временем, он заметил, что больше в жизни ничего не желает, и принимает решения лишь когда находится в шахматном клубе. Остальное все по расписанию – строго и неумолимо.

Лилия вскинула голову. Она принюхалась и тихо спросила:

– Тебе не кажется, гарью пахнет?!

– Там вон дым поднимается, – махнул рукой Влад.

– Думаешь, там есть люди?

Он пожал плечами.

– Не знаю.

Они какое-то время молчали. Дорога порядком заросла. Миновав поле, они вошли в лесополосу. Кругом создавалось мрачное впечатление и подозрительно мертвая тишина давила, заставляя сердце замирать от каждого шага, которые были удивительно легкими и уверенными – это походило на то, как если бы подростки старались замаскировать свой страх перед чем-то и не могли избавиться от наваждения. Изредка мимо проплывали стройные туи и игольчатые сосны. По бокам дороги мелькали редкая сенокосная трава и мелкие дубовые кусты. Ничего живого не было видно. Все вокруг дышало смертью, в воздухе чувствовалось нечто непотребное.

– Странно это все, – первым подал голос Влад. – Ты не помнишь, что было написано в договоре, который мы подписывали на участие?

– М-м-м, – Лилия задумалась, закатив глаза. – Что-то о том, что мы сами несем ответственность за опасные ситуации, победитель получает денежный приз, какие-то испытания и медицинское вмешательство на усмотрение врачей, – она неосознанно тронула чип на шее.

– Я пытался его вытащить, но он вживлен, – Влад перехватил взгляд одноклассницы. – Ничего не понимаю. А какая цель? Мы же должны куда-то дойти?

– Вроде как, мы сами должны выяснить точку сбора, – припомнила девушка. – Точнее ничего написано не было. Ни о месте проведения, ни о сроках ничего написано не было. Как думаешь, где мы?

– Может какой-то участок. Меня смущают эти, – он ткнул в очередной знак радиационной опасности. – Может они фейковые?

– А как проверить? – она пожала плечами. – Если бы хотя бы дозиметр был или уточнение места нахождения.

– А ты не обратила внимание? Местами надпись на украинском.

– Но это же может быть фейком, – резонно заметила Лилия. – Типа стилизации. Больше интересует, что за чипы и зачем были сделаны те уколы. Их же всем сделали? Где тогда остальные?

– Всем, – подтвердил Влад. – Будем решать проблемы по мере их поступления. Ничего другого не остается.

Разговоры отвлекали, заставляли страх отступать. Начался дождь. Тучи по небу проползли быстро, по раскисшей дороге становилось трудно идти, кроссовки промокали, хлюпая при каждом шаге. Вот уже и дорога, и тьма, а дождь все льет. Вода на лице превращается в настоящее зеркало. Ты видишь свою мертвенно-бледную кожу, видишь тень, о которой кто-то говорил раньше. Мир дрожит вокруг тебя, словно пол под ногами: в нем ничего не происходит, но мир твой сейчас изменился. Он не прежний – не такой, каким был на твоей памяти.

– Угу, – печально кивнув, она тихо спросила. – Почему ты отправил заявку?

– Были причины.

Неожиданно среди деревьев замелькали еле заметные красноватые огоньки, дым становился все ближе, а запах гари усилился. Черные деревья словно придвинулись к небольшой поляне подле дороги. Сквозь шум ветра стало слышно лязганье железного лома, доносившееся с противоположной стороны. Вблизи огоньков оказалась длинная бревенчатая стена, сложенная из толстых бревен. Повеяло гнилым, от стен противно несло болотом. Через минуту огонь остановился, по стене прошла дрожь, и на ней появились глубокие и извилистые трещины.

Вдалеке вдруг завыли волки. Лилия поежилась. Ее глаза на миг встретились с глазами Влада, и тот прочел в них… Трудно сказать, что именно. Аккуратно продвигаясь вперед, они наконец-то увидели источник света – горел микроавтобус с эмблемой «Уробороса». Огромная эмблема была выписана на черном эмалевом фоне фиолетовыми спиралями и белыми буквами, растянутыми до почти полной невидимости в зыбком будто электрическом свете. Перед горящим микроавтобусом стояло несколько людей, еще двое лежали в темной форме, не подавая признаков жизни.