Читать книгу Невеста альфы – хомяк - Виктория Ом - Страница 3

Я был на взводе с самого утра. Бак, чувствуя моё состояние, тоже не находил себе место, крутясь под ногами.

– Место, – рявкнул на пса.

Тот с невинной мордой попятился и присел на задние лапы.

Не успел я завязать чертов галстук, как услышал звук входящего сообщения. Не стал выправлять узел, схватил телефон и прочитал сообщение от брата: «Достал. Жду в логове».

Я засунул телефон в карман брюк и развернулся к двери, собираясь на выход. Бак сорвался с места, подлетел к двери и принялся скрести её. Та легко поддалась на его потуги из-за того, что не была плотно закрыта. Бак прошмыгнул в образовавшуюся щель, а я не поспел за ним, вспомнив, что надо взять поводок на всякий случай.

Бак замер в выжидательной стойке у спуска на лестницу.

– Нет, не по этой, – сказал ему, отрицательно покачав головой.

Бак радостно подпрыгнул, оторвав от пола только передние лапы. Встав на дыбы, он изогнулся в воздухе, считая такой способ развернуть своё тело самым подходящим в ситуации, когда я беру поводок. Обычно он передвигается по дому без присмотра и привязи, но сегодня с нашими привычками надо быть осторожней. Гостей, конечно, поставили в известность, чтобы они не разгуливали по дому в неприглядном виде, то есть в животной форме. Но мало ли… зверь возобладает и принесёт всем проблем.

Не успел нагнать Бака у служебной лестнице и не придал этому значения, зная, куда она выведет. Гостей в коридоре первого этажа не будет, а нанятый персонал предупрежден о наличие в доме живности. Снизу послышался предупредительный лай – Бак нашел что-то подозрительное. Лай резко оборвался, зато я расслышал жуткий визг, не похожий на человечий, и бросился спасать ситуацию, не желая плодить проблемы ни себе, ни семье, ни стае.

– Бак, фу!

Пёс отступил и присел рядом со своей находкой, заискивающе заглядывая в моё лицо. Не стал поощрять пса, видя лежащий навзничь маленький комок шерсти. Не хватало только трупа в этот день. Опустился на одно колено, собираясь проверить загулявшего гостя. Заметив, как дрогнули усики на мордочке, я немного успокоился, поэтому не стал рисковать и связываться с глупым хомяком.

– Не хватало, чтобы ты съел кого-то из гостей, – сказал псу, застёгивая поводок на его ошейнике.

Хомяк, заметив, что я занят псом, а тот спокоен и не рвётся сблизиться с новым живым существом, резво перевернулся на бок и прильнул к стене, встав на задние лапы. Этот оборотень беззастенчиво разглядывал меня, старательно шевеля своим маленьким розовым носиком. Я ответил взаимностью и принюхался: точно оборотень, причем самка. Заподозрив в этой рыжей мордочке ту, с которой меня повяжут обязательствами, почувствовал гнев и недовольство своей волчьей части. Волк и хомяк. Охотник и жертва. Мой отец совсем плох, раз думает, что этот союз принесёт больше пользы семье и стае, чем проблем.

– Бегать по нашему дому запрещено, – произнёс едва сдерживая недовольство. – Это не ваши «норы», где безопасно передвигаться в своём обличье, – не удержался от нотации, тут уже взяла верх профессиональная привычка.

Поднялся и пошёл своей дорогой, утащив Бака, заметно заинтересовавшийся живым комочком меха.

Прошмыгнул через зал, заполненный гостями, держась ближе к стене, и, не привлекая к себе ненужного внимания, вышел во двор. Пересек сад и попал на псарню, скрытую за высокими зарослями кустарника.

– Посидишь здесь пока, – сказал Баку, закрывая его в пустующем вольере.

Тот состроил грустную морду и тихо заскулил.

Тихое рычание из соседнего вольера, заставило его притихнуть и опустить уши.

– Да, сегодня, – отозвался я, заглянув к недовольной волчице. – Я к тебе чуть позже зайду, как только закончим с официальной частью. Может, хочешь чего-нибудь вкусненького?

«Ш-шампанское», – прошелестело, словно ветер растревожил осеннюю листву.

– Шампанское? – уточнил, глядя в чёрные глаза.

Волчица с угольной шерстью нетерпеливо облизнулась, просительно пригнув голову к земле.

Мне это показалось забавным, не смог сдержать улыбку, ловя себя на мысли, что лучше бы просидел весь этот чертов день на псарне.

– Хорошо. Принесу.

Из псарни отправился в кабинет отца. Он располагался подальше от зала, наполненного оборотнями всех рас. Остановившись перед закрытой дверью, принюхался, отмечая один более яркий запах. Толкнул дверь и вошёл без стука.

Эндрю дёрнулся, не почувствовав, что в кабинет, которое он называл «логовом», пожаловал не его законный владелец – наш отец, Гордон Штейн.

– А, это ты, – выдохнул он, откинувшись назад, в любимое отцовское кресло.

– Уже примеряешь место вожака? – в шутку поддел братца.

– Скажешь тоже, его попробуй, ещё переживи, да и весь этот геморрой мне на фиг не сдался, – отмахнулся он, упорно ища что-то в карманах своего пиджака. – Вот! – воскликнул он, вскочив со своего места и приблизившись ко мне, чтобы продемонстрировать маленький пузырёк с бледно-голубой жидкостью.

– Это оно? – С сомнением посмотрел на так называемое «успокоительное».

– Да. Именно оно. Выпьешь. И спокоен как удав. Даже обернуться не сможешь при всём желании.

Я поморщился, не доверяя препаратам без этикеток и вкладышей с подробным описанием, как принимать и какие побочные действия ожидать.

– Да не бойся ты! – призвал брат, похлопав по плечу. – Хвост не отвалится. Ни спереди, ни сзади, – засмеялся Эндрю, довольный своей шуткой. Но что можно было ожидать от волчонка в период половой активности.

– Давай, залпом, – подначивал он, откупорив крышку. – Выпьешь сейчас и через десять минут всё станет по барабану.

Резкий травяной запах ударил в нос, поддерживая нежелание моего волка связываться со странной субстанцией.

– Если эта штука сработает не так, как надо…

– Обижаешь, – оборвал Эндрю мою угрозу.

Обменявшись с братом пристальным взглядом, выпил «успокоительное», чувствуя, что я ещё не скоро избавлюсь от прогорклого привкуса во рту.

– Забыл сказать, – вспомнил Эндрю, приподняв густую бровь. – Мешать с алкоголем не стоит. Но это же для тебя не проблема?

– Ага, в день своей помолвки не пить. Ни от счастья, ни с горя, – хмуро отозвался я, чувствуя, что денёк будет длиннее, чем рассчитывал.

– Нет, ты, конечно, можешь рискнуть, – Эндрю сцепил ладони в замок, переминаясь с ноги на ногу от избытка энергии и нетерпения, – но я тогда не гарантирую, что в тебе ничего не-е-е «сломается», – стыдясь собственных слов, протянул он.

– Ты же знаешь…

– Знаю, – не дослушав, поддакнул Эндрю, слегка присев и распрямившись.

– …я не такой рисковый, как ты, – договорил флегматичным тоном, давно привыкнув к его непоседливости.

– Вот и отлично! – радостно воскликнул он, похлопав меня по плечу. – Увидимся в зале?

Утвердительно кивнул, видя, как ему уже не терпится присоединиться к гостям.

Эндрю умчался, оставив меня один на один со своими мыслями. Я медленно обогнул стол и опустился в кресло отца, прислушиваясь к тому, как затихает мой волк.

Единственный положительный момент сегодняшнего дня, который я мог отметить, – это отсутствие Эмили, второй жены отца. Она непременно бы позлорадствовала всласть, чувствуя, как всё больше и больше отрывает меня от семьи и стаи. Вовремя её любимая няня захворала…

Мысли сами собой перепрыгнули на образ маленького хомячка, встреченного в служебном коридоре.

Если подумать, то моя невеста только окончила школу. Что на работе, что дома… меня не будет покидать ощущения разницы возраста, воспитания, образования и выдержки. «Детский сад» двадцать четыре часа в день, если не удастся сослать её в какое-нибудь учебное заведение. Главное, чтобы ей не захотелось пойти в Портлендский колледж для оборотней. Но, возможно, узнав, что я в нём работаю, она сама не захочет подавать туда документы. Если уже не подала…

Я задумался, пытаясь припомнить тех, кто приходил в приёмную комиссию, а после на формальное для оборотней тестирование, которое многие, с особого разрешения директора, сдают дистанционно в электронном виде. А хомячьей семье купить такое разрешение не составило бы труда.

От размышлений меня отвлекло новое сообщение от брата: «Старик тебя ищет».

Я встал из-за стола, подумав: «И в этот раз отец ничего не скажет, что мы с Эндрю воспользовались его кабинетом и сидели в его кресле». Снисходительность отца порой расстраивала меня. Именно это, по мнению многих, и привело к упадку нашу семью, строительную фирму и всю стаю.

И вот настал долгожданный момент, ради которого собралось много оборотней. Большинство, конечно, были волками. Далее по численности шли хомяки, а коты, буйволы, свиньи и пару птиц (если нюх меня не подвёл, то пару сов и один павлин) разбавляли своими запахами застоявшийся в зале воздух. Многие из волков выглядели крайне недружелюбно, бросая на гостей то плотоядные взгляды, то обещающие скорую расправу.

Атмосфера накалялась, а мне было по ба-ра-ба-ну. Как и обещал Эндрю со своим чудо-успокоительным для оборотней. Даже если бы перед моими глазами завязалась драка, я бы не стал вмешиваться, а с высоты возведённого в зале помоста с отстранённым видом взирал, как оборотни грызутся не на жизнь, а на смерть. Даже явственно представил фонтаны крови, которые внесли бы ярких акцентов в это белоснежное царство обмана и фальши.

Музыка смолкла. Ведущей объявил главных гостей нашего дома – семейство Хаммонд, точнее то, что от него осталось после попытки переворота власти.

По проходу сияя белоснежной улыбкой в искрящемся под светом люстр платье вышагивала блондинка под руку со своим кавалером, которого ведущий не представил, но я заподозрил в этой высокой тёмной фигуре того самого кота, прибившегося к хомякам из-за своих многочисленных разногласий с сородичами. Отставая на добрых десять футов, за контрастной парой семенила девушка в красном платье. Одного взгляда на неё было ясно к каким оборотням она относилась.

Обладательница пухлых щёк, пухлых губ и пухлого счета в банке, с которой я не сводил взгляда, запнулась и полетела вперед. Её глаза округлились, из-за чего она сильнее стала походить на хомячка.

Надеюсь, тогда в коридоре я не на неё наткнулся?

Сейчас, взглянув на ситуацию трезвым от эмоций взглядом, осознал, что про «норы» прозвучало грубо. А быть грубым с той, что согласилась на брак по расчёту, это равноценно выкапыванию себе могилы, в которую для компании может быть схоронена вся моя семья.

Увлёкшись своими размышлениями, я не заметил, как моей невесте пришли на помощь. Но окликнутая своей мамой, девушка поблагодарила довольного своей прытью Эндрю и успешно пересекла оставшееся до сцены расстояние.

Стоя по левую руку от отца, я попытался принюхаться к исходящим от хомячьего семейства запахам, но яркий аромат жимолости мешал сравнить свою невесту с ранее встреченной гостьей. Кто-то из Хаммонд, кажется, вылил на себя весь флакон, чтобы больше досадить волчьим носам.

Наконец-то, отец мог взять слово. После него выступила миссис Хаммонд, сияющая от счастья, словно это мы спасаем их клан от надвигающейся жопы. «Гордые» родители велели нам с Джозефиной выступить вперед, чтобы продемонстрировать свою «близость». Надо было просто встать рядышком и всем улыбнуться. Никакого страха или отвращения. И тем более желания придушить навязанную пару на глазах у всех. По поводу последнего пункту я больше всего беспокоился, но мне на выручку пришёл Эндрю. Только сейчас мне не казалось, что братишка помог мне: реакция и концентрация заметно снизились. Я будто бы погрузился на дно бассейна и прослушал приглушённые речи выступающих, с трудом понимая смысл сказанного.

Вяло текущие мысли в моей голове сравнили юную мисс Хаммонд с нежным цветочком. Отмахнулся от этой ассоциации, концентрируясь на следующем пункте выступления перед гостями. Так как Джозефина продолжала стоять на своём месте, я протянул в её сторону ладонь, приглашая выйти вперед и встать рядом со мной.

Маленькая ладошка легла в мою раскрытую ладонь, лаская притупившиеся нервные окончания. Я едва ощущал тяжесть в свой руке, поэтому держал в голове мысль «Не раздавить. Не сломать», когда держал её.

Звук ломающихся костей, впрочем, как и женские крики, это не тот аккомпанемент, под который все должны убедиться в серьёзности наших намерений – быть вместе. Несмотря на расовые различия и разницу возраста.

Я готов. Все ради стаи. И семьи.

Кто-то из толпы выкрикнул «целуйтесь!», и ещё несколько голосов его поддержали.

Мои мысли разлились, словно река в полноводье. Я не мог сообразить: идти на поводу гостей или своих желаний. Мне никого целовать не хотелось. Было достаточно одного мимолётного взгляда на притихшую девушку, чья ладонь едва ощутимо дрожала в моей руке, чтобы понять – её желания схоже с моими.

Отец коротко кивнул, чтобы я не тормозил, и дал собравшимся то, что они хотят. Уж лучше такое зрелище, чем драка.

Свободной рукой обнял малышку и притянул к себе, отворачивая её растерянное личико от толпы, и склонился, ещё больше закрывая обзор зевакам своей головой.

Я чувствовал её страх, который старательно маскировала жимолость, видел, что она зажмурилась и задержала дыхание. Если бы волк во мне не спал глубоким сном, то я бы не применено воспользовался возможностью и что-нибудь выкинул бы. Например, растянул бы эту пытку, носом проведя по нежной трепещущей шее, наслаждаясь сладким запахом страха. Потому что так и должно быть. Я – охотник. А она… Она – мелочь, не стоящая внимания волка.

Меня слегка повело, и наши губы коснулись. Я медленно разогнулся. Успокоительное Эндрю работало слишком хорошо. Время, казалось, текло иначе. Или я сам слишком замедлился.

Улучив момент, я предупредил отца о том, что отлучусь, и направился в ближайшую уборную, чтобы принять меры. Я подозревал, что это плохая идея – пить то, что подошло Эндрю. Его нервная система была словно оголённые провода под высоким напряжением. Чего не скажешь обо мне. Обычно я спокоен.

Прочистив желудок, я умылся, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы метаболизм оборотня сделал своё дело. Я очень рассчитывал, что тормозная жидкость в скором времени перестанет действовать. Тогда можно будет выпустить Бака из вольера и выпить шампанского с Амелией, после того как большая часть гостей разъедется по своим домам.

***

– Ты как? – подскочил ко мне с вопросом Эндрю, держа в руках бокал с шампанским. – Выглядишь что-то не очень, – оценил он мой вид, скривив губы.

– Избавился от твоей тормозной жидкости, мне она не подходит.

– Оу… Точно! – воскликнул он, взмахнув свободной рукой. – Тебе надо было в два раза меньше пить. Извини. Забыл учесть нашу разницу… в возрасте! – Эндрю хлопнул ладонью по моему плечу, засмеявшись.

– Не видел куда наши разошлись? – спросил его, оглядывая задний двор.

– Так. Взрослые заняли южную часть сада, а молодёжь вся здесь. Тут не так слышна заунывная музыка, которую одобрил отец. Но вечером… – Он залпом осушил свой бокал. – Вечером мы оторвёмся по полной. Ты с нами?

– Не знаю.

Взрыв хохота привлёк наше с ним внимание. Смеялись возле бассейна. Видимо, кто-то уже успел в него угодить, несмотря на то что вечер только начался.

Эндрю замер, прислушиваясь к хохочущим голосам.

– Кажется, кого-то из хомяков топят, – неуверенно произнёс он.

– Беги за отцом, – велел я, направившись сразу к бассейну, к которому сквозь толпу продирался рыжий парень.

Выглядело это так, словно он на пожар спешил.

– Джози! – прокричал кто-то и, возможно, он же прыгнул в бассейн, сбив дружный хор хохочущих оборотней.

Я на тормозной жидкости подошёл как раз вместе с отцом, который передвигался быстрым размашистым шагом, чтобы не бежать совсем.

– Что здесь происходит?!

Народ притих, а те, что преграждали путь к бассейну, мигом расступились. Подойдя ближе, мы увидели мокрого парня в бассейне и мокрого хомячка в его руках.

Отец обратился к парню, но тот с выпученными глазами смотрел на него и молчал. Так мы точно не добьёмся от него ответа. Я обратил внимание отца на себя, осторожно коснувшись его локтя.

«Я заберу хомячка, кажется, это моя невеста. И могу я оставить тебе выяснение личности напавшего на нашего гостя?» – мысленно сказал ему, пристально смотря в его разноцветные глаза.

Отец кивнув. Я приблизился к краю бассейна. Столпившиеся оборотни внимательно следили за происходящим, не стремясь разойтись, чтобы не попасть случайно под гнев хозяина дома.

Заполучив хомячка, – такой маленький, мокрый и бойкий! – понёс его, то есть её в гостевую комнату. Вода частично смыла аромат жимолости, но именно этот запах утвердил мой первоначальный вывод – это моя невеста угодила в бассейн и обратилась у всех на глазах в маленького и беззащитного хомячка. Такой крохе ни за что не выбраться из глубокого бассейна самостоятельно.

Моё обращение Джозефине не понравилось. Она кусалась и царапала мои ладони, но я стойко терпел пока не донёс её до безопасного места – её комнаты. Казалось, если бы она выпала из моих рук на пол, то непременно бы переломала себе все лапы. Даже новорождённые щенки не такие маленькие как эта пищащая малышка.

Я выпустил её на кровать и извинился. Мокрое нечто смотрело на меня глазками-бусинками, чего ожидая.

Подумав, что ей нужно просохнуть, сходил в ванную комнату за полотенцем. Накрыл кроху махровым полотном, похоронив её под ней. Душераздирающий визг раздался из-под полотенца, очень похожий на тот, что я слышал сегодня перед встречей с глупой хомячихой.

И снова всплыл вопрос «Не она ли была тогда?»

Присев на край постели, я откинул край полотенца, не в силах терпеть этого визга, и получил порцию возмущённого писка, даже принесённое извинение не помогло избежать недовольства моей невесты. Радовало то, что я не понимал её. Мало ли какие гадости сейчас извергает этот маленький зубастый ротик.

Игнорируя писк, я сконцентрировался на запахе, пытаясь незаметно почувствовать её запах, отделив примесь жимолости и хлорки. Но никак не мог разобрать то, что чую на отдельные составляющие.

Наконец, она замолкла. Вероятно, выдохлась.

Задумавшись над своим вопросом, я схватил зверька одной рукой и покрутил её, рассматривая рисунок мокрой шёрстки. Вот только было сложно сравнить мокрого хомячка перед собой с сухим из воспоминания, хотя бы потому, что моя «добыча» извивалась словно змея. А после цапнула меня, уже в который раз.

Бросил её на кровать, почувствовав, как встрепенулся волк. Хомячиха ударившись о мягкую постель исчезла, а на её месте появилось женское бедро.

– Прекрати! – пискнула она уже на вполне человеческом языке.

Поднял глаза на голую девушку, которая, повернувшись ко мне боком, старательно прикрывала одной рукой свою грудь, а второй подтягивала к себе полотенце. Мокрые волосы тёмными сосульками разметались по плечам, а взгляд обещал мне кровавую расплату.

– Я просто хотел проверить, не затекла ли вода в твои ушки, – спокойно ответил ей первое, что пришло в голову, чувствуя, как просыпается ярость волка. Он был недоволен тем, что какая-то «мышь» его кусает по поводу и без.

Джозефина задохнулась от возмущения и, кажется, сорвала голос в очередной попытке наорать на меня. А в моей голове очень вовремя возник вопрос: «А как правильно обращаться с хомячками?» Волк, конечно, тихо прорычал, что порвать таких на клочки, и не будет проблем, но я подавил его желание. Мой взгляд блуждал по сидящей на постели девушке, которая старательно укутывалась в принесённое мной полотенце.

– Может, позвать кого-нибудь? – спросил её, подумав о необходимости медицинской помощи. И у нас в доме находился врач-ветеринар, но я не был уверен, что он разбирается в хомячках.

– Пошел вон! – попыталась проорать это она своим осипшим голосом. А следом прилетела подушка.

Я не успел среагировать и поймать её или поставить блок. Та с тихим звуком плюхнулась на постель. Волк во мне окончательно проснулся и рвался вперед, рисуя варианты расправы с этой взорвавшейся мелюзгой. Неимоверных усилий мне стоило встать и молча уйти. Уйти пока не случилось беды. Эта затея всё больше походила на провальную.

А немного успокоившись, я поднёс к носу ладонь, в которой держал Джози в последний раз, и отчетливо почувствовал запах её потовых желез. Теперь я узнал ответ на свой вопрос: дальше будет только больше проблем.