Читать книгу Палач Иллюзии 1 - Виктория Падалица - Страница 5

Как тот самый ураган с моим именем, я мчалась в аэропорт за Таней и ее мальчиками, игнорируя дорожные знаки и транслируемый в голове мат Фархада, которым он накроет меня в скором будущем.

Фархаду за мое вождение обязательно выпишут штраф, но я уже опоздала на целых двадцать минут, так что пусть.

Чтобы не думать о том, что Фархад снимет с меня три шкуры, когда прознает за лихачество, я включила флешку с той музыкой, которую слушает он.

Там меня поджидала просто беспросветная подборка шансона. Когда устала проматывать треки, выбирая между блатными «Воровайками», Наговицыным, Кругом и «Бутыркой», которые, откровенно говоря, вымораживали текстами про окаянный криминал, от безвыходности я переключилась на восточную волну.

О чем пелось по местному радио, я ни хрена не понимала, просто слушала мелодичное завывание неизвестных мне певцов с одинаковым голосом и размышляла о вечном непонимании между мной и Фархадом.

Конкретно о том, почему мы ссориться стали без конца.

Не ошиблась ли я в выборе спутника жизни?

Нет, этот вопрос точно не по нашей с Фархадом части. Меня не спрашивали, хочу ли этого спутника себе на всю оставшуюся жизнь. Поставили перед фактом, что вот он, принц мой, нарисовался хрен сотрешь, который сам все решил, и дело с концом.

Конечно, неправильно так говорить, ведь Фархад мне очень дорог и важен. Я люблю его, но он далеко не подарок. Пытаюсь перевоспитывать его, следуя советам психолога, к которому давно перестала ходить, так как поняла, что мне упорно навязывается мысль порвать с Фархадом.

Пытаюсь мало-мальски прививать ему нежность, мягкость, добиваюсь того, чтоб бережно ко мне относился и не думал только о себе. Сдвиги есть, но небольшие.

Сегодняшнее происшествие – тому подтверждение.

Фархад в очередной раз пренебрег моими желаниями. Я все жду того несбыточного момента, когда он пальцами в меня залезет и примется возбуждать подольше. Чтобы растеклась океаном до того, как Фархад вставит в меня свой агрегат.

Фархад не любит лазить во мне руками. И вообще, прелюдии всякие не для него. Зачем меня заводить?

Всунет на сухую, кончит и пойдет по своим делам, потому что так хочет он. Ему надобно удовлетворить себя и свои животные инстинкты побыстрее, а мне – «молчи, женщина, в тряпочку» и терпи себе в ту же тряпочку.

Мои предпочтения вроде мастурбации или куни в расчет не берутся. Хоть и молчу о желаниях, но подставляю Фархаду то одну часть тела, чтобы ласкал в нужной последовательности, то другую. То извернусь, то прижмусь ненароком, чтобы он мой зад пожмякал своей сильной пятерней, чтобы отшлепал, пощипал, потискал, пока дети не видят; то потрусь об него как бы случайно, то ложбинку греха, его любимую, оголю побольше…

Постоянно пытаюсь руководить и направлять его действия в точное русло, а Фархаду не хватает терпежу довершить ублажать меня, и только потом уже на себе зацикливаться.

Но если трогать по инструкции Фархад способен, то «лизнуть» от него – вообще не дождешься. Было всего два раза между нами, и то… В первый раз, когда решился, Фархад был накуренный и в стельку пьяный, тогда же и поблагодарил мой детородный орган за Тимура в первый и единственный раз, а во второй – чтобы прощение заслужить, но там деваться ему некуда было.

Дикий, необузданный нрав и полное отсутствие толерантности в постели – в этом и заключается весь Фархад, как таковой. Очень сложно заставить его вести себя терпимее, и конечный результат зависит лишь от его личного желания. Позволит Фархад, чтобы его выдрессировали, захочет выполнять команды – будет мне счастье. А если рогом упрется, то все.

Но Фархад принципиально негнущийся. В том-то и проблема. Одна мысль, что женщина способна помыкать им, вызывает бурный шквал агрессии вплоть до вскакивания с места для последующей атаки. Фархад не считает меня равноправной ему только потому, что я женщина, а он мужчина. Он выше меня не только по росту.

Особую роль сыграл изначально неучтенный мною факт, что я женщина и нахожусь в чужой стране, в арабской стране, на птичьих правах и на полном содержании мужа с восточными корнями и мусульманской верой.

Я отрезанный ломоть.

У меня никого нет, кроме Фархада, и не только в Дубае, но и в России тоже. А он по принципу разделения, расположился от меня по другую сторону баррикад. Без него я не проживу и дня, если выгонит на улицу – Фархад четко знает и когда-нибудь начнет этим апеллировать, ущемляя мои права и подавляя волю.

Он уже сейчас вправе позволять себе больше, а мне меньше, и круг моих дозволений постепенно будет урезаться и сужаться, а его круг, в геометрической прогрессии, соответственно, будет расти и расширяться.

Фархад комфортно чувствует себя в новой среде, он знает арабский язык, исповедует чуждую мне религию. Его круг общения находится здесь, в отличие от меня-иноверки и моего круга, который за пределами страны, где живу и воспитываю детей, на которых имею условные права.

Не исключено, что когда-нибудь Фархад поддастся соблазну и обзаведется еще женой. Что будет тогда? Либо он разведется со мной, депортирует из страны и разлучит с детьми, либо я заткну за пояс собственную гордость, приму его желания – как закон, жену вторую приму и буду жить лишь тем, чтобы угождать ему во всем и потакать любым его прихотям.

Есть ли у меня гарантии, что местные друзья Фархада не подначат его взять несколько жен сразу, чтобы соответствовал их сплоченной братии многоженцев?

О пресловутом и неприемлемом для меня, но традиционном для арабского общества половом неравенстве, которое для Фархада является обязательным к соблюдению, и о том, что между нами уже образовалась пропасть с ориентиром на дальнейшее разрушение почвы нашей любви друг к другу, не раз предупреждала психолог.

Она убеждала меня не тратить время и предлагала оставить попытки перевоспитать Фархада сразу, бросить их на начальном этапе. По ее опыту, такие браки, как наш, долго не существуют и заканчиваются порой очень плачевно для женщины.

Прислушалась я к советам психолога, ведь ее слова показались логичными, несмотря на некоторые погрешности, которые она не учла.

Например, Фархад отличается от среднестатистического араба со стандартным набором плюсов и минусов. Поскольку психолог не знает деталей моего знакомства с Фархадом, то мне уходить от Фархада, заранее обезопасив себя от того, что может и не произойти вовсе – глупо.

Да и неосуществимо это. Куда я пойду? Как я без него?

Обаятельная улыбка Фархада, как глутамат натрия – вызывает мгновенное привыкание.

Кстати…

Надо остановиться где-то, чтобы затариться вредными продуктами на вечер, которые Фархад мне есть не разрешает. Таня везет с собой алкоголь, а с меня, как водится, закуска.

Возможно, мы с ней вместе определимся, что купить, и сходим в магазин, когда все уедут… Так будет лучше. Все ж и так меня заждались, времени на магазины нет.

Таня одно спрашивала меня, как скоро за ними приеду.

Им на улице скучно и жарко, видите ли, стоять, а в здании аэропорта холодно. Торопила меня, строчила сообщения с частой периодичностью.

Не люблю, когда она так делает.

Понимает же, что я за рулем и не могу отвечать на ходу.

В такие моменты я начинаю жалеть, что позвала Таню в гости. И с Фархадом поссорилась, и она выводит из себя, – не успела с самолета выйти, а я уже видеть ее не хочу.

Наши ссоры с Фархадом, если не брать в расчет интимную сферу, по большей части происходят из-за Тани, которую Фархад обоснованно ненавидит, а мне высказывает, что наладив связь с ней, я растеряла остатки гордости.

В чем-то Фархад прав. Но ведь Таня поддерживает меня и поддерживала всегда. Да, она порой говорит такое, от чего потом долго не могу прийти в себя. Но ведь она не отказалась от дружбы со мной, когда отказались остальные девчонки из нашей компании. Она не бросала меня в беде, а выручала.

И сейчас, хоть и бдит, и нудит, но зато Таня спокойна за меня. Она знает, что я в надежных руках.

Фархад и слышать не хочет о моих гипотезах, но я чувствую, что Таня сожалеет о своем поступке, из-за которого мы утратили связь на долгое время, и хочет загладить вину. И я бы загладила вину, которую чувствую по отношению к Тане и ее мальчикам. Мне жаль её и деток её, которые остались без отца.

В подробностях не знаю, что произошло между главенством "Иллюзии" и Таниным мужем. Но факт остаётся фактом, что от Таниного мужа избавились. Знаю только, что сделал это не Фархад, а Амирхан. Тот в принципе совершал всё спонтанно всегда, не предупреждая никого. Как закинется наркотой, мог и невиновного покалечить спокойно.

Таня потому и сносит Фархада, ведь я рассказала ей, что мой муж не причастен к убийству её мужа. Не его руками это делалось, хоть он и не пытался переубедить Амирхана.

А вот насчёт Вадика, Таниного жениха и моего друга, Фархад упорно отмалчивается. Наверное, потому что Вадик знал больше, и за это за ним пришёл Фархад лично. Я не считаю, что это повод, но…

Хватит думать об этом.

Содеянного не вернуть.

Всё закончилось. "Иллюзии" больше нет.

Смахнув с ресниц мокрую печаль, которая мешала мне вести машину еще с той поры, как отъехала от дома, я сделала радио еще громче, чтобы отвлечься от тоскливых мыслей.

Но это оказалось бессмысленным занятием. Не убежать мне от липких тягостных воспоминаний, если те снова всплывают в памяти.

Чертова «Иллюзия».

Пятна на моей репутации, как и руки в крови, не отмыть уже. Вот этими самыми руками, которыми сейчас держу руль, я держала пистолет.

Я стреляла в людей и видела, как они умирают. Двое на моей совести. Потому не сужу Фархада и его киллерское прошлое, так как сама побывала в шкуре киллера. Зная при этом, что иначе, не решись я нажать на курок, не было бы никого из нас в живых. Больше всего не повезло бы детям, так что я поступила правильно. И Фархад тоже поступал правильно, когда убивал людей.

Так мне проще думать.

Не могу сказать, что несчастлива с Фархадом. Фархад в целом хороший, и даже с таким увесистым багажом изуверского опыта, сумел остаться хорошим. Разумеется, я счастлива с ним. Но всё же не в полной мере, как загадывала изначально. Чувствую защиту и, если отбросить страх услышать в новостях фамилию Башар в рубрике «разыскивается преступник», относительное спокойствие.

Мне ничего не угрожает в теории. Но я все равно переживаю и накручиваю себя.

Если бы Фархад проводил дома чуточку больше времени, я была бы спокойней. А так, как сейчас, когда практически не вижу его дома, мне скучно и тоскливо и порой страшно по ночам. От того я и нервная, и капризная, и на него срываюсь.

Первое время после переезда, пока проходил курсы лечения и реабилитации, Фархад сутками находился дома. Все свое время он проводил с нами. Но совсем недавно, месяца два назад, он стал пропадать то на три дня, а то и на всю неделю.

Как говорит, по рабочим делам.

Мужским делам, в которые снова не посчитал нужным меня посвящать. Сказал, что трудится в сфере услуг, и что эта работа предполагает частое мотание по командировкам. Чем именно занят, Фархад не пояснил. Обронил однажды, что такой профессии в русском языке нет, а потому ему сложно объяснить, чем занимается. Впрочем, так же обтекаемо Фархад отвечал и на другие мои вопросы.

Сам офис, где трудится Фархад, расположен в Саудовской Аравии. Путь неблизкий, полдня дорога занимает. Потому Фархад обычно уезжает на работу сразу после обеда, чтобы прибыть туда к завтрашнему утру.

Фархаду было трудно сыскать работу в принципе любую, и этот фактор сыграл свою роль, и выбор в итоге пал на ту, которая с трудным и неудобным графиком.

 Конечно, меня его график не устраивает и никогда не устроит. С другой стороны, я прекрасно понимала и до переезда, что Фархад не из тех людей, кто будет постоянно сидеть дома.

Фархад не будет стоять над душой вечно и явно не заменит мне подружку. Хотя бы потому, что это ниже его достоинства.

Сложный, почти бескомпромиссный характер, холостяцкие своенравные манеры и взрывной эгоистичный темперамент, угнетающий меня всякий раз, «когда что-то не по его», – трудноусваиваемые качества Фархада, которые проявились наглядно еще до переезда, за полгода совместной жизни никуда не исчезли и даже не поблекли.

На его занудство и вечные претензии по поводу того, чтобы не носила вещи в обтяжку, чтобы «верх» не был с короткими рукавами и «низ» не был выше колена, не получалось выработать иммунитет.

Что будет через три дня, когда Фархад вернется из путешествия?

Между нами состоится серьезный разговор. Фархад такой человек, что пока на меня дуется, за три дня может и не позвонить ни разу.

Подозреваю, так и поступит. Чтобы я почувствовала себя виноватой, и первой приползла.

Проанализировав, как бы поступила я, устрой мне Фархад подобное представление за то, что кофе в постель ему принесла и пожелала доброго утра, стало очень пакостно на душе. И стыдно стало так, как никогда раньше не было стыдно.

Я сбавила скорость и, не обратив внимания на автомобиль, идущий позади меня на прежней быстроте, взглянула на телефон.

Позвонить Фархаду сейчас?

Извиниться, пока не поздно?

Надо бы.

Потянулась я к телефону, почти взяла в руку, но передумала.

Или повременить? Что это даст, если повременю? Ничего ведь не изменится. Фархад первый не позвонит после моей выходки.

А если он вообще не позвонит?..

И тут мне реально страшно стало, что могу легко его потерять.

Если Фархаду надоест терпеть мои выкрутасы и краснеть за проступки, возьмёт себе другую жену, покладистую, неприхотливую, развитую и всегда влажную.

А если Фархад присматривается к кому-то? Или уже бегает налево? Полгода воздержания – достаточно большой срок для столь темпераментного самца, как он…

И тут меня неприятно осенило.

Когда Фархад бывает в отъезде, он не поднимает трубку, а перезванивает только через несколько часов, хотя телефон его включен всегда. Теперь ясно, почему, и что это за работа такая, где телефон поднять не разрешают, когда звонит жена.

Ответ на вопрос напросился сам.

Фархад завел любовницу.

Само собой, из-за внезапных переживаний мне просто некогда было следить за дорогой.

– Черт!

Поздно увидев перед собой преграду в виде магазинной витрины, я зажмурилась, вдавив в пол педаль тормоза, которая показалась мне слишком легкой.

Непослушный джип, к моему дичайшему шоку, продолжал движение прямиком на магазин.

Наехав на что-то передним колесом с моей стороны, я едва не потеряла управление, но вовремя перехватилась, крепко впившись в руль и удержав его.

С выпученными от ужаса глазами, в панике я глядела на то, как приближаюсь к магазину, и продолжала упорно жать на тормоз ногой, обутой в сабо на высокой шпильке. Так продолжалось до тех пор, пока шпилька не проткнула резиновый коврик и не застряла в нем.

Надо было выкрутить руль или хотя бы догадаться скинуть сабо, и тогда босиком можно было спасти ситуацию. Но я не успела и сообразить, что к чему и как вообще оказалась на тротуаре.

Нужный момент был пропущен.

Ничего мне не оставалось, кроме как занести перед лицом скрещенные руки, чтобы избежать перелома носа от неминуемого столкновения с рулем. Так я и поступила, при этом бегло прошептав «господи спаси».

Удар. Хлопок. Скрежет.

Удручающий звук трескающегося стекла и моего сердца. Визг тормозов, до которых я дотянулась в последний момент.

Джип влетел в магазин и разбил витрину.

Моя первая авария.

Боже, что я наделала…

Из магазина выбежали люди. Размахивали руками, тарабанили в стекло и кричали что-то на арабском.

Тут и Таня одновременно звонит.

А я не могу дотянуться до телефона, чтобы ей ответить. Я в дикой панике, не в состоянии даже пошевелиться. Фархад убьет меня за то, что разбила его джип.

Ревела я громко, уткнувшись лбом в руль.

Люди стучали в стекло все более настойчиво, дергали дверную ручку, и в итоге, не поняла каким образом, я оказалась на тротуаре.

Кто-то говорил с моего телефона, называл адрес магазина; кто-то лез в лицо, спрашивал что-то; кто-то проверял мои руки и ноги…