Читать книгу Рождённые водой - Виктория Павлова - Страница 3

Эта история началась задолго до нашей с Дэшем встречи. Наверное, с того самого события в Мексиканском заливе в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году, когда на буровой погибло шестьдесят три человека. События порождали последствия и меняли судьбы. Мы с Дэшем встретились позже, сильно позже, но все же я – часть истории, а она – часть меня.

Я постараюсь изложить ее лучше, чем сделал это Дэш. Рассказчик из него получился отвратительный: он все время сбивался, перескакивал с мысли на мысль, менял детали на ходу или придумывал новые. Мы по нескольку раз обсуждали одно и то же, а потом вдруг оказывалось, что самое важное он так и не рассказал. Возможно, я тоже что-то напутаю, но обязательно доберусь до финала, ведь проживая чужую жизнь, я не сойду с ума от своей. 

С чего же все началось? Какую точку назначить точкой отсчета? День нашей встречи? Пожалуй, все началось, когда Дэш приехал на озеро Бреворт…

Октябрь 1999

Дэш приехал на озеро Бреворт, чтобы арендовать дом Ривердейлов на старой дороге, чуть в стороне от Сейнт Игнаса. Осень в том году выдалась теплая, городок утопал в зелени, а озеро – в птичьем шуме.

После событий девятилетней давности репутация у дома была хуже некуда, покупателей на него не находилось даже по сниженной цене. Конечно, кто захочет жить в доме, в котором погибла целая семья. Разыскать риелтора оказалось сложно: в местных агентствах недвижимости сбыть этот неликвид уже давно отчаялись. Первые десять минут разговора по телефону риелтор явно подозревал розыгрыш и отвечал осторожно. Лишь убедившись, что это не шутка, рассказал, что земля принадлежит банку, а дом в очень плохом состоянии, и его уже давно не пытаются сдать или продать, а ищут инвестора для новой застройки, но пока участком никто не заинтересовался. Намерение поселиться в таком месте и оформить договор аренды вызвали у него искреннее удивление.

Дэш приехал задолго до назначенного времени, оставил новенький «Форд Эксплорер» на заросшей подъездной дорожке, выпустил на прогулку пса, золотистого ретривера Кэпа, надел наушники, включил погромче радио и бегло осмотрел окрестности. На лужайке – кривые пеньки, кучи мусора, прикрытые брезентом, пара разбитых деревянных лавочек, трава по пояс да сарайчик сбоку. Сам дом – первый этаж из оцилиндрованного бревна, второй из клееного бруса – давно пережил годы расцвета. Он пялился слепыми окнами на озеро, пряча в тени деревьев дыры на крыше и выбитые стекла. В нем почти наверняка завелись древесные жучки, белки да еноты. Проблема с питьевой водой, скорее всего, тоже возникнет, вряд ли колодец все это время кто-нибудь чистил. Пустующее строение потихоньку гнило от влажности и разваливалось.

Состояние жилища Дэша не волновало, иногда ночевать приходилось и в более убогих пристанищах, а вот близость воды нервировала. Дэш обошел дом, аккуратно ступая по влажным доскам круговой веранды без стекол, и вышел к причалу. К нему вела лестница, но Дэш спускаться не стал. Он застыл, изучая окрестности.

Озеро числилось основной достопримечательностью округа Солано и когда-то выступало центром цивилизации для ближайших городков. Сюда приезжали купаться, ловить рыбу, кататься на катерах и байдарках, охотиться на птиц, устраивать свидания и свадьбы, но в последние несколько лет место утратило популярность, а городок Сейнт Игнас, раскинувшийся вдоль берега, – население две тысячи восемьдесят человек, – потерял привлекательность. Все дело было в череде таинственных событий, произошедших вокруг озера, но официально их так и не признали, упоминали скупо, одной строкой. Такую лаконичность восполняли байки местных сплетников. Дэш почитал криминальную сводку округа и остался под впечатлением. Озеро Бреворт однозначно хранило секреты.

Дэш напугало движение сбоку – он вздрогнул. Риелтор дежурно улыбался и беззвучно открывал рот. Дэш торопливо стащил наушники и услышал:

– …тер Холландер, полагаю?

– Очень рад знакомству.

– А я-то как рад! – воскликнул риелтор, с энтузиазмом пожимая руку.

Он слегка запыхался – наверняка уже обошёл участок. Выглядел он немного разочарованным. Дэш предположил, что не произвёл на него впечатления: возможно, риелтор ожидал увидеть городского прощелыгу, ищущего спасение от скуки или эксцентричного писателя с горящим взором, но наткнулся на совершенно непримечательного парня в джинсах и дешевой куртке, высокого и худощавого. Темно-русые волосы, уложенные по принципу «и так сойдет» дополнили образ. Дэш буквально видел в глазах риелтора отражение мучительных размышлений о серьезности его намерений.

– Вы выбрали чудесное место. Оно обладает особым очарованием, чувствуете? Пейзажи, воздух, тишина, – произнес риелтор, когда пауза затянулась, шумно вдохнул и умиротворенно окинул взглядом лес и горизонт, а потом почти с неподдельным волнением продолжил: – Но вот только сам дом, конечно, не в лучшем состоянии. Давайте мы с вами выберем другой объект. У меня на примете много чудесных домов, есть с мебелью…

– Нет, нет, не стоит, я хочу этот, – отрезал Дэш.

– Но послушайте…

Еще во время телефонного разговора риелтор заливался соловьем и сейчас с упоением продолжил. Он старательно расписывал богатую историю округа Солано и подчёркивал его уникальные особенности. Он рассказывал о прекрасных асфальтовых дорогах, ведущих в Сейнт Игнас, широких и ровных, о том, как чудесно путешествовать по ним в разгар дня, когда мягкое солнце освещает путь, как душевно прокатиться по ним вечером, когда усталые жители уже готовятся ко сну, предоставляя ценителям насладится приятной поездкой, и как быстро можно добраться по ним утром до любой точки незабываемого округа Солано. Рассказывал о местных походных тропах и пользе пеших прогулок, особенно в таком чудесном месте, как Сейнт Игнас. Было еще что-то про климат и магазины, чего Дэш уже не запомнил. Он смотрел на воду и далекий лесистый берег. Среди деревьев угадывался кемпинг, от него тянулся причал, возле которого сиротливо болтались катера, ничто не нарушало осеннюю гладь озера.

Дэш мог бы сказать риелтору, что тот зря старается: дом в частности и округ Солано в целом его не интересуют. Он приехал убить тварь, которая наводит страх на местных жителей, но риелтор не был посвященным, поэтому эта информация его не касалась. Дэш смотрел на воду и представлял себе обитателя озера, думал о том, что тот увидит, если посмотрит сейчас на берег. Он увидит двоих мужчин, которые оглядывают окрестности: молчуна с руками в карманах и восторженно жестикулирующего болтуна. И у него возникнет вопрос: зачем они здесь? Возможно, это не к добру.

Из вежливости Дэш пытался поддержать беседу, но общительность никогда не была его сильной стороной. Впрочем, риелтора его молчание не смущало, он продолжал широко улыбаться, выпячивать грудь и воодушевленно говорить.

– Так может быть мы с вами посмотрим другой объект? Знаете, более комфортабельный. Тут совсем недалеко есть прекрасный дом и тоже с видом на озеро.

– Меня устраивает этот объект. Вы привезли документы?

– Хм, ну что ж, – озадаченно протянул риелтор и тут же нашелся: – Впрочем, это тоже отличный выбор. Здесь заповедные леса и чудесная природа! А дом? Ну что дом. Его починить можно. Это же ерунда! Я привез ключи и карту участка. И договор. – Он полез в кейс и достал заготовленные бумаги. – Давайте сначала пройдем внутрь, я покажу вам…

– Не беспокойтесь, я осмотрел дом снаружи. Все в порядке.

– Но я обязан…

– Не стоит. Где подписать?

Риелтор удивленно моргнул. Наверное, в этот момент он представил, как было бы чудесно продавать дома, увлекая покупателей формой печных труб, размерами окон, количеством ступеней на крыльце и цветом фасада. Действительно, кого интересует работающая канализация и отсутствие дыр в полу?

– Что ж, это чудесно! – разулыбался риелтор. – Но еще я обязан уведомить… Кхм, о доме ходят всякие глупые слухи…

– Не страшно, – улыбнулся в ответ Дэш, протягивая руку за документами.

Риелтор застыл на пару секунд, но желание получить вознаграждение перевесило, и уже через секунду он протянул бумаги и ручку и показал, где поставить подпись, даже услужливо предложил кейс в качестве импровизированного стола.

– Поздравляю с арендой, мистер Холландер, – произнес он после того, как внимательно изучил подписи и облегченно выдохнул.

– Впрочем, про слухи можете рассказать. Что за слухи?

– Вы говорили, что пишете мистику? Так вот вам, как творческому человеку с фантазией, понравится. По слухам здесь жила ведьма.

Дэш вычитал в одной газетенке версию о злобном призраке, а теперь весьма заинтересовался новой. Риелтор явно воспрянул духом, наверняка восторгаясь собой и тем, как ловко он умеет превращать минусы объекта в плюсы.

Он рассказал, что раньше в доме жила семья Ривердейлов – отец и трое детей. Младшая девочка, подросток, пришлась местным не по нраву, ее называли ведьмой. Говорили, что скотина разбегалась от ее взгляда, косилки и комбайны ломались, если она подходила к ним, а люди заболевали бешенством. Говорили, она обладает телепатической силой. Внушила сыну Селзников кинуться под работающий комбайн. На ошметки парня разметало. И сам Селзник-старший помер: заболел, а потом его нашли в кресле на веранде, да не просто так, а в окружении мертвых птиц. Говорили, она навела на него порчу, у него инфаркт и случился. Чтобы выгнать семейку из города, привлекли местного шерифа. Отец семейства Ривердейл пообещал приструнить дочурку, и вроде какое-то время все было тихо, но потом у Родгеров околели сразу три коровы. Местные пришли снова, вроде поговорить, но закончилось все убийством Ривердейла и обоих сыновей, а маленькую ведьму утопили.

– Это просто местная страшилка. Конечно, шериф Пеннебейкер не оставила бы убийства безнаказанными. Жена Ривердейла права на имущество не предъявила, так что дом перешел к банку за неуплату долгов. А вообще здесь спокойно.

– Буквально вчера прочел в газете о происшествии на озере – утонули три человека. Пишут, это дух той девочки. – Дэш крутил на пальце ключи, и они звенели в такт тихой музыке из наушников, которые лежали у него на плечах.

– Да ну, – отмахнулся риелтор. – Несколько рыбаков утонули по пьяни, а газеты раздули целую драму. Горожане пытаются вернуть озеру былую славу и выдумывают, чтобы туристов приманить. Теперь это вроде как местная достопримечательность, знаете, этакий вариант Лох-Несского чудовища. Но, уверяю вас, на озере абсолютно безопасно. Мы с женой часто проводим тут выходные. Может быть, вас интересует аренда лодки?

– Нет, не интересует! – отрезал Дэш и поежился. Мысль оказаться на поверхности воды вызвала тошноту. – Я не очень люблю лодки.

– Ну что ж, сообщите, когда планируете въехать. Я не успел заказать клининг, но если вы скажете, к какому числу привезут мебель, то дом будет сиять к этой дате.

– Не стоит, – улыбнулся Дэш. – Не беспокойте клининговую компанию. Я разберусь сам.

– Но позвольте, как же я оставлю вам дом в таком?..

– Я готов подписать отказ от любых претензий. Клининг не нужен. Спасибо.

– Что ж, – озадаченно и немного обиженно пробормотал риелтор. – А ваша семья к вам присоединится?

Дэш усмехнулся. Наверное, риелтор окончательно решил, что клиент псих, и надеется, что за ним есть кому присмотреть.

– Мать и сестра заняты делами у Мексиканского залива. Я говорил, со мной только Кэп.

Среди деревьев как раз мелькнула светло-рыжая шерсть, вспорхнули птицы, и из леса выбежал золотистый ретривер. Попытался поймать одну птицу, но та улетела. Пес возмущенно полаял и нырнул обратно в кусты кизила.

– Вы в хорошей компании, – холодно заключил риелтор и протянул руку для прощания. – Если возникнут вопросы, звоните.

Однако в его тоне отчетливо звучало обратное. Он дежурно улыбнулся на прощанье, развернулся и ушел.

Дэш проводил риелтора взглядом, надел наушники и вернулся к машине, вытащил из багажника рюкзак, а из него сложенную в несколько раз карту округа и поисковый амулет. Разложив карту на капоте, Дэш сосредоточился на амулете и попытался отыскать цель, но амулет не активировался, хотя три дня назад указывал на это место. Значит, есть время на разведку.

Он сложил карту, снял наушники и огляделся. Для успешной охоты первым делом надо найти следы, подтверждающие, что тварь из воды частенько здесь бывает, изучить привычки, понять, чем ее можно приманить. Чаще всего они осторожные, сами просто так не лезут, к тому же конкретно эта должна еще опасаться людей.

Дэш начал с дома. Поднявшись по скрипучему крыльцу, он отпер не менее скрипучую дверь.

Секреты. Дэш это почувствовал, едва увидев его, когда подъехал полчаса назад. За семь лет с окончания школы они с сестрой и матерью изъездили почти всю Тонакаву и часть восточного побережья США – свою территорию для охоты. Жили, в основном, в мотелях и гостиницах, изредка в таких же старых домах, гулких коробках почти без мебели. Среди пустых стен съемных жилищ резко звучали отголоски их разговоров, звон ненароком упавшей чашки или скрип двери. Звуки скакали среди голых стен и будили по ночам, словно так и не приземлились за день на какой-нибудь диван или не застряли между шкафом и дверью. Дэш не любил дома-коробки, не доверял их безликой однозначности.

Дом Ривердейлов звучал не так. В напряженном полумраке шаги терялись и угасали, словно в комнатах стояла мебель, висели занавески, а подушечки, свернувшись по краям дивана, ждали хозяев, однако внутри встречали лишь пустые помещения. Казалось, тайны припечатывают шаги, гасят звуки, населяя комнаты и коридоры призраками. Освещая дорогу фонариком, Дэш прошел по коридору и все время ощущал на себе взгляд, будто кто-то притаился за углом. Перед рассохшейся деревянной дверью замер. Она скорее всего вела в пустую кладовку, но на секунду его охватила жгучая уверенность, что там кто-то есть, что кто-то стоит в ожидании, когда какой-то чужак с другой стороны выскочит навстречу.

Дэш испытал любопытство, прошептал: «Раз, два, три, чудовище, выходи!» и толкнул дверь. Она распахнулась с протяжным скрипом. Конечно, там никого не было, и Дэш почти разочарованно хмыкнул. В кладовке прятались только гулкое эхо и пыльная пустота, впрочем, как и во всем доме. Дэш открыл соседнюю комнату, и в лицо понеслось что-то темное. Он быстро пригнулся. Стая летучих мышей, уже проснувшаяся и готовая к охоте, пролетела над головой. Не самые лучшие соседи! Дэш усмехнулся, успокаивая сердце, и вошел.

В этой комнате на полу лежала солома и мышиный помет, отчетливо пахло гниющим деревом и водорослями. Под ногами шуршало. Дэш нагнулся. Веточка рогоза рассыпалась в руках сухим дождем. По всему полу виднелись такие горки: будто кто-то раскидал рогоз и полевые цветы да так и оставил. Вопреки логике влажного помещения травы не сгнили, а засохли, и теперь напоминали неряшливый гербарий.

Дэш неторопливо обошел темный и мрачный первый этаж. Скрипучая лестница привела на второй. Здесь было светлее, и в лучах вечернего солнца паутина задорно подмигивала, танцуя на сквозняке, а по стенам вычурно вился не только плющ, но и грибок. Дом будто едва слышно вздыхал, а еще разговаривал мышиными шорохами, поскрипыванием ржавых оконных петель и гудением ветра в трубах.

Несмотря на полное запустение и беспорядок, Дэш не мог отделаться от ощущения, что кто-то еще, кроме призраков прошлого и насекомых, обитает в этих стенах. Зыбкое чувство, не подтвержденное фактами, и от этого еще более нервирующее.

На первом этаже из мебели Дэш заметил только несколько колченогих табуреток и стульев да комод в коридоре, зато на втором обнаружилось целое изобилие: пыльные кресла, диваны с торчащими пружинами, шкафы с мутными стеклами. Ради интереса Дэш приоткрыл шкаф: несколько книг, монетки, свечи, ключи неизвестно от чего.

Он вышел на балкон, который некогда, видимо, был со всех сторон застеклен и наверняка слыл уютным местечком. Сейчас же почти все рамы лишились стекол, деревья по-хозяйски просунули ветки внутрь, а пол устилали листья и птичий помет. Удивительно, в какое плачевное состояние приходит дом без хозяев всего за девять лет. И как так вышло, что на первом этаже стекла сохранились, а вот на втором – выбиты? Не разбивали же их сами владельцы. Дэш представил, как сюда поднялись соседи, пылая гневом после смерти Селзников.

С балкона открывался вид на озеро с кемпингом на противоположном берегу. Отсюда, кроме катеров у причала, виднелись еще и белесые тенты. Но куда как интересней было смотреть, как заходящее солнце фиалковыми и коралловыми оттенками перетекает через кромку леса в воду, превращая гладь озера в глянцевую поверхность танцевального зала, где танцорами были чернети, морянки и казарки. Лес на том берегу плавился в солнечном золоте – еще немного, и сгорит в прекрасном гало.

Дэш любовался озером, не подходя к краю балкона. Он давно осознал свой страх воды и ничего не мог с ним поделать, ведь он тонул целых два раза.

Впервые это произошло, когда ему было семь, они с матерью и сестрой поехали на неделю в соседний город, – у Эштон были соревнования по карате, – и остановились в маленьком отеле с бассейном. Мать увозила Эштон на тренировки, которые продолжались с утра до вечера, а Дэш целыми днями гулял один. Дня два он ходил кругами вокруг бассейна, но потом все же решился: забрался в прохладную воду, долго стоял на нижней ступеньке лестницы, держась за поручень, а потом отпустил его.

Он хотел победить свой страх, но страх оказался сильнее.

Дэша вытащил работник отеля, который перекладывал на дорожках плитку, а врач из 9-1-1 сказал Дэшу, что он не дышал целых две минуты.

Через год мать отдала Дэша и Эштон на плавание. Она настаивала, а спорить с матерью Дэш тогда не решался, к тому же сестра поддержала идею с удовольствием, потому что любила воду. Пришлось ему спрятать свой страх поглубже, да и тренер пытался помочь и две недели уговаривал его забраться в бассейн, а когда уговорил, Дэш чуть не утонул во второй раз. В тот день он окончательно убедился, что вода – это шум в ушах, ощущение беспомощности и боль в груди от попыток вдохнуть, когда легкие разрывает агония, при этом над головой даже не небо, а балочное перекрытие. Мать не хотела слушать никаких оправданий, поэтому Дэш продолжал ходить в бассейн, но на него накатывали такие приступы панической атаки, что тренер сдался, – заводил его в комнату отдыха и оставлял там.

Дэш усмехнулся, вспомнив, как договаривался с Эштон: он ей – домашки по-английскому, французскому и литературе, а она взамен не сдает его матери. И какое-то время она действительно молчала.

Страх воды не покидал Дэша с тех пор. Его пугали тонны воды под ногами, пугала холодная враждебная бездна, которая наблюдает за тобой, даже когда ты отворачиваешься.

Нелепая ирония заключалась в том, что его работа была связана с водой, и Дэш раз за разом приближался к своему страху, оставаясь от него на расстоянии шага и понимая, что когда-нибудь им снова придется сразиться. Копил силы.

Ветерок принес запах влажной земли. Кэп залаял из леса, видимо, нашел зайца или белку.

Дэш развернулся к выходу и застыл. Рядом с дверью, в сумеречном углу, валялся видавший виды дырявый матрас. Казалось, его недавно двигали, потому что вокруг было меньше пыли. Вот и таинственный обитатель дома. Интересно, кто это – невинный сквоттер, нашедший временное пристанище, или тварь из воды?

Что ж, в конце концов загадка разрешится, а пока Дэш собирался насладиться тишиной и одиночеством.

Из машины он притащил для Кэпа еду, а себе спальный мешок. Мешок кинул на пол в самом дальнем от воды помещении на первом этаже – оно смахивало на столовую – и перекусил батончиками мюсли. Посуды в доме не нашлось, но Кэп справился и так – съел все с пакета, довольно облизнулся и улегся у входа.

Света еще хватало, чтобы хотя бы поверхностно осмотреть участок. Кэп вскочил, будто почувствовал намерения хозяина. Дэш потрепал его по загривку.

– Кэп, разведка!

Пес сбежал с крыльца, опустил нос к земле и потрусил в лес. Если там что-то есть, Кэп обязательно это найдет.

Дэш достал из багажника ружье. Проверил затвор и повесил ружье на плечо, проверил балисонг в кармане, рассмотрел внимательно карту участка, а потом пошел вдоль озера, оглядывая заросли рогоза и камыша. Прохладный воздух тянул хвоей и бодрил. Наверное, хорошо жить в таком месте – время будто останавливается, а человек кажется одновременно мошкой на фоне вечности и величайшим венцом природы.

За час Дэш обошел территорию по периметру, сверяясь с картой, а потом двинулся по внутренней диагонали. Золотистая шерсть мелькала в подлеске то тут, то там. За домом с озера несмело поднимался туман, придавая деревьям и кустам загадочный вид. Похолодало. Дэш уже начал подумывать о возвращении. Поиски можно продолжить завтра.

Кэп гавкнул два раза. Что-то нашел. Протиснувшись между красным кленом и кустами кизила, Дэш вышел на поляну.

Три сухие палки с метр высотой тянулись от земли к небу. К каждой поперек была примотана палочка покороче, придавая сходство с крестом. Кэп обежал поляну, обнюхал кусты и спокойно улегся под деревом – значит, рядом никого нет, и, похоже, давно не было. Дэш подошел к «крестам» и нащупал ногой в траве еле заметные возвышения, холмики в два метра длиной. Трава и лесные цветы давно завладели этим местом и почти спрятали следы вмешательства. Тропинки, если они тут и были, заросли. Дэш обошел полянку со всех сторон: как ни крути, уж больно похоже на захоронение, на три безымянные могилы с неуклюжими подношениями на палках – ожерельями из ракушек.

Дэш уселся рядом с Кэпом, раздумывая. Стояла такая тишина, что даже приближение облака тумана казалось громогласным шипением.

Допустим, это могилы. Возможно, там лежат отец Ривердейл и двое его сыновей, убитые девять лет назад. Их закопали убийцы, чтобы скрыть преступление? Никаких официальных похорон, будто Ривердейлы просто уехали. Или никаких тел тут нет, а лжезахоронение соорудили местные подростки в качестве шутки на Хэллоуин.

Дэш встал и снова подошел к «крестам». Отодвинул в сторону ожерелье с одного из них и присмотрелся к палке: на деревяшке были нацарапаны буквы. Первая то ли «М», то ли «Н», а вот вторая точно «Р». «Ривердейл»? Подписали бы убийцы могилы своих жертв? Только если их мучила совесть. В конце концов, могла и миссис Ривердейл вернуться. Она тайно похоронила свою семью? Чтобы никто в городе не узнал о ее визите? Версия, конечно, но сильно притянутая за уши.

Или захоронение сделали вовсе не убийцы и не миссис Ривердейл, а… ее дочь.

Ее утопили, но она вернулась позже. Дэш представил, как она копала могилы садовой лопатой, отбрасывала липкие комья земли, пачкалась в грязи, утопала в мягкой жирной почве, делая то, что не каждому взрослому под силу, а потом тащила сюда тяжелые тела. Зачем бы ей это понадобилось? В этом нет никакого смысла. Единственный инстинкт таких, как она, – бежать. Бежать или мстить. Если она не убежала, значит, осталась, чтобы мстить. Тогда сквоттер и есть младшая Ривердейл. За девять лет в городке пропало или погибло почти двадцать человек. Возможно, все эти люди участвовали в суде Линча над ее семьей, и осталась она, потому что у нее была цель.

Риелтор назвал утопленницу местным аналогом Лох-Несского чудовища. Забавно. Именно этим словом – чудовище – мать и сестра называли этих существ. Дэш звал их Хомо Ихтис, хотя другие не любили это слово, оно наводило на мысль о разумности тварей.

Ракушечные ожерелья, висящие на палках-«крестах», ставили в тупик. Дэш колебался, но все же снял одно. На удивление ожерелье пахло лесными цветами, а не илом или водорослями. В ракушках виднелись не очень аккуратные дырочки, соединяла их грубая холщовая нитка, и, видимо, с ней пришлось предварительно повозиться, прежде чем она пролезла. Ее явно тщательно скручивали. В одной из ракушек пряталось кольцо. Скорее, даже перстень. Серебряный кружок без надписей, украшенный тяжелым зеленым камнем – калифорнит или хризолит – Дэш не особо разбирался в минералах. Видимо, перстень принадлежал кому-то из семьи Ривердейлов.

Ожерелье Дэш повесил обратно, а кольцо, поколебавшись, положил в карман.

Вернувшись к дому, Дэш остановился так, чтобы видеть воду и берег, надел наушники, включил радио – в этот раз попалась песня «Джин из бутылки» Кристины Агилеры, – и замер, разглядывая темнеющий горизонт над озером. Он думал об утопленнице, о том, как ее тело погружалось в воду, и свет удалялся от нее, пока не пропал совсем, и она осталась одна на темном холодном дне.

Несколько дней назад амулет указал на озеро Бреворт, значит, местная тварь вышла из воды. Если бы она сидела на глубине, амулет бы молчал. Дэш убьет ее, получит вознаграждение, порадует мать и докажет сестре, что может справиться без нее. Убивая тварь одну за одной, он убивал свой страх стать чудовищем, уничтожал свою чудовищную часть.

Чем больше тварей умрет, тем тверже станет его рука.