Читать книгу 48 минут, чтобы забыть. Интенция - Виктория Побединская - Страница 4

8

2013 год, мне восемнадцать лет

Образовав мундирами несколько идеально ровных красных полос, мы выстроились под палящим солнцем плечом к плечу, выслушивая монотонную речь Максфилда. Из года в год он толкал одно и то же: о светлом будущем, свободном выборе и неоценимом вкладе Эдмундса в становление военного характера. Все мы были прекрасно осведомлены, эти слова – лицемерный бред, а на каждого уже подготовлено подробное досье, которое решит его судьбу в ближайшие несколько дней.

Часть из нас закинут в самую глушь, патрулировать границы. Кого-то в офисные клерки – разбирать пирамиду бумажных дел, хотя я сомневался, что Эдмундс мог готовить таких. Некоторые уже прочат себе головокружительную карьеру в военных структурах, не осознавая, что все теплые места уже заняты выпускниками гораздо более престижных академий, а "золотые" места нужно выгрызать зубами. Мне же на назначение было наплевать. Считая дни до отъезда, я представлял, как в последний раз посмотрю в глаза ублюдку-полковнику, выйду за забор и докажу, что Эдмундсу не удалось меня сломать. Только время шло, а случай так и не представлялся.

За неделю казарма практически опустела, каждый день провожая на свободу по паре человек. В итоге со всей роты осталось лишь двое: я и Тайлер Ламм. Шон, попав в десятку лучших, получил право автоматического зачисления в любую выбранную часть и сразу после церемонии отправился в Кендалл, выбрав артиллерийские войска. Арта закинули стажироваться в Мэрипорт, в отдел криминалистики, ловить себе подобных. Логично, не поспоришь. Мы же с Таем всё ждали своего назначения.

– Десять из десяти! – похлопал он, глядя как один из моих ножей вонзился в самый центр мишени. Взял другой и, покрутив в руках, метнул в стену. Лезвие ударилось рукояткой, отскочило и с противным скрипом черкануло по полу. Ламм выругался. – Эти дурацкие железки – не мое.

«Не твое», – ухмыльнулся я, не желая переубеждать его в очевидном. Несмотря на то, что я прекрасно владел всеми видами огнестрела, нож оставался моим любимым оружием. В пистолете все слишком просто. Ты спускаешь курок, и разрушительная мощь тысячи тонн сама рвется на свободу. Нож же чувствует каждый изгиб твой руки, холодным металлом обжигая кожу. Вот он вырывается на свободу, и остаются лишь секунды тишины и замершего вдоха от момента броска до глухого стука.

Бум! Еще одно лезвие вонзилось в гладкую древесину аккурат рядом с первым.

– Тебе не кажется странным, что про нас словно забыли? – спросил Тай.

– Кажется. Только что я с этим сделаю? – Я подошел к деревянной доске и начал, вытаскивая ножи из мишени, складывать их обратно в манжету. – Больше меня интересует вопрос: почему именно мы?

– И твоих и моих навыков вполне хватит, чтобы поступить в элитную часть, – ответил Тай, недоуменно пожав плечами.

– Сколько у тебя дисциплинарных приводов? Больше десяти? – Тай ответил подтверждающим молчанием. – Вот это меня и пугает.

– Да все будет хорошо, Ник, – махнул он рукой.

– Думаешь? С тех пор, как попал сюда, я уже ни в чем не уверен. Такое чувство, что судьба только и ждет, чтоб в очередной раз дать мне по морде, потому как только этим последние лет шесть она и занималась. Думаю и Таю на это сложно было хоть что-то возразить.

Каково же было мое удивление, когда на следующий день за нами явился не кто иной, как мой старший брат. Я почувствовал одновременно и облегчение, и разочарование, подсознательно настраиваясь на то, что совпадения не случайны. Я надеялся, что Джесс увезет меня так далеко, что я забуду, как выглядит Эдмундс [пометка: напомни в следующий раз сам себе никогда ни на что не надеяться], но мы оказались в Карлайле, городе в тридцати минутах езды от школы.

Ничем не примечательное двухэтажное серое здание стояло прямо в центре города, окруженное высокими кустами самшита, чтобы спрятанный за ним забор с колючей проволокой не выглядел как забор с колючей проволокой. Брат поднес к двери магнитную карту, и мы вошли внутрь, шагая за ним по узкому коридору.

– Джесс, – окликнул его парень в белом халате, – забери документы на Равински. – Джесс кивнул и, развернувшись, крикнул в ответ: – На обратном пути зайду, сначала определю новеньких.

– А кто такой Равински? – поинтересовался Тай.

– Выпустился за два года до вас, – ответил брат, открывая ключом одну из комнат, на двери которой был выбит номер семнадцать. – Погиб при исполнении, пару недель назад.

Мы с Ламмом переглянулись. Образовалась странная тяжелая тишина. Так, наверное, провожают погибших товарищей.

– Да уж, – протянул Тай, опустив глаза в пол.

– Вот тут вы будете жить, – вложил Джесс ключи мне в руку, и сделал шаг назад, позволяя нам войти. Место казалось хоть и жилым, но каким-то пустым и навевающим уныние.

– А это чье? – кивнул я на вещи, стопкой лежащие на аккуратно заправленной кровати.

– Одного из солдат, но они ему больше не понадобятся, – ответил брат.

Я покосился в его сторону:

– И почему это?

– Позавчера погиб. – Джесс произнес это настолько спокойно, будто то, что тут кто-то каждый день умирает – абсолютно обычное дело. – Здесь много парней ушло, – добавил брат, словно вторя моим мыслям.

– А есть те, кто здесь не помер? – спросил я.

– Ну… мы пока не померли, – ответил он, улыбнувшись, словно это классная шутка. Тай поперхнулся воздухом.

– Обнадеживает, – сдвинул я чужие вещи в сторону и присел на кровать.

– Завтра в девять вам нужно быть в 101 кабинете. Из комнаты до этого времени не выходить. Если понадоблюсь – звони, – кивнул Джесс в мою сторону, а затем бросил каждому из нас на кровать скрепленный скобой талмуд. – Изучите за это время. – А потом вышел и закрыл за собой дверь. Мы молча посмотрели ему вслед. Как будто его слова что-то объясняли.

Наклонившись, я взял документы в руки. Около пятидесяти распечатанных страниц мелким шрифтом. Пролистав их одну за одной и толком не вникая, зацепился взглядом за цифру на последнем обороте.

«Контракт заключается сроком на пять лет.

После успешного завершения на ваш банковский счет будет переведена сумма полностью».

И тут мои глаза стали как пуговицы, что пришивают на морду плюшевым медведям, потому что на сумму, указанную внизу страницы, можно было не только оплатить учебу или купить дом, но и безбедно существовать еще пару лет точно.

– Ты видел сколько они готовы платить? – перевел я на Тайлера ошарашенный взгляд. Тот кивнул, мол тоже удивлен, и пожал плечами.

– Значит, судьба не настолько стерва, – подмигнул он и, раздевшись, занял кровать ближе к выходу. – Я утром остальное прочитаю, – плюхнулся на матрас напарник, пару раз ударив кулаком по подушке, чтобы взбить ее. – Все, что нужно было знать, я уже узнал, а эти великолепные цифры буду греть мне душу, пока я сплю.

Я уселся на кровать, опираясь спиной о изголовье, стянул с ног ботинки и вернулся к первой странице.

«Проект Corvus Corax. Министерство обороны Великобритании».

Я пробежал глазами по стройным рядам букв, путаясь в замысловатых названиях препаратов и странных аббревиатурах.

«Геномика, эпигенетика, нейроинтерфейсы, работающие с сигналами головного мозга…» – все это казалось фантастикой, чем-то далеким и недостижимым.

«Вы будете усовершенствованы в четырех базовых направлениях: физическое, когнитивное, психологическое и генетическое…

…Спустя полтора года участия в проекте солдаты достигают значительной оптимизации, подразумевающей под собой: наращивание физической массы, повышение выносливости, устойчивость к кровотечению и увеличение болевого порога».

Я полистал еще, остановившись на подзаголовке «Правила». Целый список длиною в несколько страниц, практически как древний свиток, размотался к моим ногам. Но цифра на последнем обороте казалась настолько заманчивой, что я решил: можно и потерпеть пару лет, выполняя строгие указания. С виду они казались несложными: сдавать анализы каждые две недели, носить отслеживающие биометрические браслеты, но самое главное – никто, ни одна живая душа не должна знать о проекте.

***

Я оглядел помещение. Кроме нас с Таем в комнате находилось еще десять парней, но все они были нам не знакомы.

– Вольно, – вошел в помещение Фрэнк Максфилд. Я, прикрыв глаза, отвернулся в сторону. Судьба, привередливая гадина, опять внесла меня в свой черный список. Чертов полковник руководил проектом. В этот момент все планы, что я построил в голове, разлетелись, словно карточный домик.

– Твою ж..! – пробормотал Тай, набычившись. Зная, что случаев «личного общения» с Максфилдом у него не меньше, чем у меня, я более чем прекрасно понимал его чувства.

– Это не простая лаборатория, – зычным громким голосом начал полковник, медленно прохаживаясь по кабинету. Джесс в это время раздал каждому скрепленную копию контракта. – Коракс готов обеспечить для своих сотрудников не только лучшие условия и более чем достойное вознаграждение, но и любого рода поддержку. Однако взамен мы требуем подчинения правилам. По истечении срока контракта вы вправе его не продлевать на условиях, что вам придется распрощаться с памятью о пяти последних прожитых годах.

По залу пополз озадаченный шепот, но ни Джесс, ни его начальник не обратили на это никакого внимания.

– Те из вас, кто откажется от участия в программе, также подвергнется процедуре зачистки. Вы просто забудете все, что происходило в последние два дня. Это неприятная мера, но правила безопасности требуют полного неразглашения.

Так вот в чем дело! Я начал догадываться об этом еще пару лет назад, когда случайно увидел брата недалеко от школы. Он шел мимо главных ворот к преподавательской стоянке. Я окликнул его через забор, Джесс обернулся, услышав голос, посмотрел на меня, как на пустое место и пошел прочь, будто мы не были знакомы. Я застыл, ошарашенный его поведением, и крикнул вслед:

– Эй, придурок, совсем зазнался?

Но он не отреагировал. Именно тогда внутри зародились первые сомнения. Они подтвердились, когда еще через год он начал упускать какие-то детали нашего прошлого. Вроде понимал, кто я, но общался будто с чужим. Теперь все встало на места.

– Агент Коракс не имеет права разглашать какую-либо информацию, касающуюся проекта, лабораторных исследований и всех вовлеченных в него людей, а также передавать ее третьим лицам, – зачитал Джесс по памяти первый параграф из свода правил. – У вас будет неограниченный доступ к любому виду транспорта, экипировки, холодного и огнестрельного оружия. Тип и калибр вы можете выбирать сами, если другого не требует описание операции.

Я почувствовал, как ребята позади довольно покачали головами.

– Должен вас предупредить, количество мест ограничено. А желающих немало. Вы были выбраны благодаря собранной за годы характеристике. Лучшие из лучших. – Брат остановил взгляд на мне, ожидая реакции. Я отрицательно покачал головой, потому что больше не нуждался в его подсказках.

– После подписания вы не можете добровольно расторгнуть контракт. Вопрос о терминации выносится на обсуждение командования штабом, и только после получения разрешения агент может покинуть проект. Нарушение хоть одного из условий договора влечет за собой штрафные санкции.

Максфилд сидел за столом, буравя меня взглядом. Я посмотрел ему в глаза с ненавистью, точно зная, что не подпишу ни единой бумажки.

– Подумай, Ник, – произнес он, когда в кабинете остался только я один, лежащий на столе передо мной договор и перьевая ручка. – Простое слово «да» перебросит тебя в один момент из шестерки в козырные тузы. Такой головокружительной карьере каждый позавидует! Но, – сделал он паузу и равнодушно пожал плечами, – если не хочешь, возвращайся домой, в Хейвен.

Дом. Мое слабое место. Полковник абсолютно точно знал, куда нужно бить.

– А как же авиабаза Хай-Уиком? – спросил я, чувствуя как потеют ладони. Тут точно был какой-то подвох. – Они полгода назад предлагали мне место.

Полковник покачал головой.

– Только Коракс. Больше нам предложить нечего. Если тебе интересно, Тайлер договор подписал.

«Только потому, что ему тоже не оставили выбора?» – хотел спросить я, но промолчал.

Полковник протянул мне паркер…

***

Солнце. Яркое летнее зарево заливало площадь, так, что казалось, будто на черные камни разлилось чистое золото. Такая погода для туманного и серого Карлайла была поистине редкостью. Я вышел из здания лаборатории Коракса и направился куда глядят глаза, разрываемый противоречиями. Вот и наступил тот день, когда мой разум решил окончательно разорвать дипломатические отношения с совестью.

Пять лет. Всего лишь на шестьдесят месяцев я позволю сделать из меня того, кого они хотят видеть, а потом заберу деньги и, наконец, расправлю крылья.

Однако внутри истории под звучным кодовым именем «Ворон» была вписана еще одна. Между строк. Слова, которых не было ни в договоре, ни в многостраничном справочном пособии: чтобы много иметь, придется от много отказаться, и прежде всего от самого себя.

***

– Личный дневник, – произнес Джесс на одной из первых тренировок. – Вся ваша жизнь должна быть записана там. Представьте, что вы потеряете память. Какие именно воспоминания решите сохранить? Всё, пусть даже если это аромат пирогов из детства, должно остаться на бумаге. – Я абсолютно точно понял, о чем он говорит. Почти физически почувствовал тот запах. Внутри что-то защемило, словно давно не смазанный механизм, и я отогнал мысли прочь. – Что не успеете записать – будет потеряно. Возможно, полностью и навсегда.

На ум приходило множество важных событий. Но о них совсем не хотелось писать. Может, некоторые вещи действительно лучше не помнить? Например, пожар, мамину смерть, пьянство отца, переезд в дыру под названием Рай, которая оказалась для меня совсем не Раем. Но тогда я бы забыл и счастливые моменты, когда мы были нормальной семьей, знакомство с Артом, тот самый запах маминых пирогов с вишней, о котором говорил Джесс.

И я начал записывать. День за днем дополнял дневник, внося новые подробности о прошлом, опуская все то, что происходило с нами ежедневно. А может, кто-то просто стер эту информацию из дневника, ведь их проверяли тоже.

Проект назывался «Эхо». Спустя полгода мы прошли первую загрузку. И впервые потеряли память. Потом вторую, третью. А дальше все смешалось так, что я уже с трудом отделял собственные воспоминания от созданных разумом и прочитанных в дневнике.

Иногда прошлое фрагментами возвращалось в течение пары месяцев, но так как состав сыворотки постоянно менялся, принося каждый раз новые сюрпризы, то в виде токсикоза, то головных болей, то тремора, который не прекращался почти шесть часов, ни в чем нельзя было быть уверенным, поэтому я отмечал в дневнике все, что мог.

Тайлер тоже писал, но записи свои никогда не показывал. Знающий нас с детства вряд ли поверил, что мы будем друзьями, особенно после того, как чуть не убили друг друга в тринадцать. Если с Артом и Шоном мы были кровными братьями, то с Таем стали боевыми. К тому же, когда обиды забыты, в прямом смысле, и делить нечего.

Шел десятый месяц нашей службы, когда мы впервые заметили, что с нами двумя начало происходить что-то странное.

– Не занимай душ, надолго, ладно? – попросил я, кинув ему чистое полотенце, для себя же выудил из шкафа свежую рубашку.

Я бросил ее на стол, рядом к новым погонам, и потянулся к утюгу, когда меня настигло ослепительное, словно свет фар в кромешной темноте, видение. Падающие с мерным стуком капли и затылок рыжеволосой девушки. Она упиралась ладонями в кафельную стенку, а я, обводя руками ее бедра, склонился к выгибающийся спине. «Интересно, какова ее светло-медовая кожа на ощупь?» – подумал я.