Читать книгу Ника, принцесса айнов - Виктория Сергеевна Кош - Страница 2

Сегодня была очередь Асты отправлять блум наверх. Точнее, помогать трубадуру отправлять блум наверх. Она вытряхивала его из мешков в Звенящую Чашу, поднимала упавшее, утрамбовывала, чтобы больше вошло, и старалась не смотреть на Грэта, который привалился к стене и ждал, когда она все сделает.

Грэт был противным. Трубадуры все были противные, но Грэт особенно. Он всегда так смотрел на Асту, будто она грязь под его ногами. В его присутствии она чувствовала себя некрасивой, смешной, глупой и, самое обидное, маленькой.

– Шевелись, принцесса. Я не собираюсь торчать тут всю ночь.

Аста переложила последний блум из мешков и отошла. Звенящая Чаша была полна до краев. Грэт крутанул ее, раздался приятный мелодичный звон, все быстрее и быстрее, все громче и громче. Гряда блестящих труб над Чашей завибрировала.

– Чего застыла, принцесса? – рявкнул Грэт. – Подбери свое грязное шмотье и вали отсюда.

Ногой в белом облегающем сапоге он отшвырнул мешки, валявшиеся у Чаши. Аста молча взяла их. Оставаться рядом с работающей Чашей было опасно всем, кроме трубадуров. Они единственные умели управлять системой труб, подающих блум на поверхность, и поэтому командовали в пещерах Заэгрина. Сейчас слово Грэта было законом. А она, Аста, и правда была не важнее камня под его сапогом.

– Почему Нику из сказки Мира все называют принцессой? Она красивая, у нее дворец, и красивая одежда, и все ее уважают. Мы тоже принцы и принцессы, но нас никто не уважает. Мы никто.

Дор пожал плечами. Они сидели в пещере Сказителя и ждали, когда он закончит ужин и начнет сказку. Сегодня у него было еды меньше обычного. Кто-то ничего ему не принес, но Аста знала, что Сказитель не будет жаловаться и не укажет на того, кто пришел слушать сказку, но не исполнил свой долг.

Сказитель допил последний глоток влаги и внимательно посмотрел на Асту.

– Ты ошибаешься, – тихо сказал он. – Вы не никто. Вы принадлежите к великому клану правителей.

– К великому клану крыс, которые копошатся в темноте, – прошептала Шелла с ненавистью.

Но Сказитель услышал.

– Когда-то клан правителей был по-настоящему велик.

Его голос окреп, зазвучал четко. Словно наяву Аста увидела прекрасных мужчин и женщин в блестящих одеждах, которые смеялись и разговаривали, прогуливаясь по необыкновенно красивой местности. Вокруг то там, то тут лежал блум, и, наверное, поэтому там было так ярко и светло, как никогда не бывало в пещерах Заэгрина.

– В то время правители жили наверху, – продолжал Сказитель, – и были самым уважаемым кланом. Потому что лишь правители на Заэгрине могут дотрагиваться до блума. Ни феи, ни сказители, ни трубадуры, ни единороги на такое не способны.

Аста это знала. Но все равно не понимала, как правители в прошлом могли быть главными, если сейчас они никто, рабы пещер, обреченные рождаться и жить в темноте всю жизнь.

– А потом блум ушел под землю. За ним спустились правители, потому что блум – основа жизни на Заэгрине. Но поднимать его на поверхность правители не умеют, поэтому Заэгрин теперь зависит от трубадуров.

– И они командуют нами, как хотят, – сказала Шелла.

– Почему блум ушел под землю? – спросила Аста.

Сказитель вздохнул.

– Это было так давно, что память подводит меня. Может, кто-то на Заэгрине и помнит о тех событиях, но не я.

– Было бы здорово вернуть блум обратно, – медленно сказал Дор. Он всегда думал, в первую очередь, о том, что можно сделать. – Мы бы тоже могли выйти на поверхность.

– Размечтался, – фыркнула Шелла.

– Мечта – первый шаг на пути к реальности. – Лицо Сказителя в переменчивом свете блума казалось вырезанным из камня. – Может, именно ты, Дор, разгадаешь загадку блума и вернешь его наверх. Или Аста…

У Асты заколотилось сердце. Может быть, она. А, может быть, они с Дором вместе. Она перехватила внимательный взгляд Дора. Похоже, он думал о том же самом.

– Ну когда сказка? – заныл Тиль, самый маленький. Он дремал на коленях Эрны, своей сестры, но открывал сонные глаза, боясь пропустить самое интересное.

Сказитель улыбнулся.

– Будет тебе сказка…

Тетя Оля дала им полчаса на то, чтобы разобрать вещи, а потом позвала пить чай. К чаю были бутерброды с нелюбимой колбасой Ники, а у большой красной кружки, которая ей досталась, была трещина на ручке. Каждый раз поднимая кружку, Ника боялась, что ручка треснет. У них дома все было иначе. Всегда все новое, целое, и никакой любительской колбасы.

– …здесь у нас всех есть свои обязанности, – говорила тетя Оля. – Вы тоже будете помогать.

Карина радостно кивнула, запихивая в рот колбасу.

– Дома у нас не было никаких обязанностей, – резко сказала Ника.

– У меня домработницы нет. Поэтому работают все.

– А мама–

– Ваша мама обо всем знает и согласна. – Тетя Оля искоса глянула на Нику. – Пора знакомиться с реальной жизнью, принцессы.

Для Ники реальная жизнь сначала приобрела форму сумки для продуктов. Тетя Оля выдала ей сумку, мятый листок со списком покупок, объяснила, как дойти до магазина.

– Карина слишком маленькая, чтобы ходить одной за покупками. Поэтому она будет мыть полы, а ты пойдешь в магазин.

Карина – вот дурочка – с довольным лицом побежала за ведром и тряпкой. Ника молча вышла на улицу.

Участок за домом был большим. Ника в жизни не видела ничего более ужасного. Кривая дорожка заросла травой. Старая яблоня раскинула ветви словно сгорбленное лесное чудище. Яблок на ней почти не было, несколько гниющих валялись на земле. Деревянная скамейка с проломанной спинкой, непонятные металлические пруты, торчащие из земли. Напротив входной двери стояла покосившаяся теплица без окон. Буйные растения, выглядывающие из дверного проема, были ростом с Нику и явно росли сами по себе.

Дома на их участке был открытый бассейн, площадка и теннисный корт, а вместо травы был газон. Безупречный.

Еле сдерживая слезы, Ника пошла к выходу на улицу. К магазину надо было идти дальше по тропинке вдоль дороги, уклоняясь от крапивы и надеясь, что из лопухов ничего не выпрыгнет и не выползет. Ника была так занята тем, что у нее под ногами, что не увидела то, что происходит над головой.

– Эй, осторожнее!

Крик прозвучал слишком поздно. Плюх, плюх, плюх. Спелые сливы как маленькие бомбочки посыпались на Нику сверху. На голову, на платье, на кроссовки. Платью не повезло больше всего. Ее чудесное, классное, крутое платье, которое мама привезла из Нью-Йорка и которого точно не было ни у кого тут, было испачкано. Спереди на фисташковом фоне растекалось гнусное темно-фиолетовое пятно.

Ника вскинула голову. У обочины росло большое дерево. Судя по месиву из плодов под ним и пятну на платье Ники, это была слива. На дереве сидел мальчик с пластиковой бутылью. У мальчика были светлые волосы и загорелое лицо. У бутыли был отрезан верх; она была почти доверху наполнена сливами.

– У тебя руки кривые? – закричала Ника. – Посмотри, что ты сделал с моим платьем!

– Это не я. Они сами падают.

– Мог хотя бы извиниться!

– Это не я. Я собираю сливы, а не кидаю их.

– Дурак!

Ника пнула сливу от злости, испачкала чистую кроссовку, затопала ногами, чуть не поскользнулась и быстрее пошла прочь от этого дурацкого дерева. Сливы хлюпали у нее под ногами.

– Надо было смотреть, куда идешь! – крикнул мальчик вслед.

Нику затрясло. Его счастье, что она торопится. Иначе она бы ему показала… Она бы ему устроила…

Что именно Ника устроила бы, она не знала. Она занималась танцами и акробатикой, ездила на горных лыжах, а в школе на физкультуре изучала тхэквондо. Но она никогда не дралась с мальчишками по-настоящему. Да и с девчонками тоже.

– Эта слива бабушки Тони, Макс всегда помогает ей их собирать.

Худенькая девчонка в джинсовых шортах и футболке догнала Нику. У девчонки были тусклые русые волосы, увязанные в тонкий хвостик, и длинный нос; передние зубы сильно выступали вперед.

– Макс Быстров. Парень, который сидел на сливе, – продолжила она в ответ на взгляд Ники. – А ты правда могла бы обойти дерево, а не ругаться на него. Он не виноват–

– Если ты в него влюбилась, иди и скажи ему. Чего ко мне пристала?

Девчонка быстро-быстро заморгала.

– Ты хоть представляешь, сколько стоит это платье? – Ника со злостью ткнула в пятно на платье.

– Это легко отстирать, – пожала плечами девчонка. – У меня дома есть специальное средство для таких пятен. Я тебе дам. Или, если хочешь, можешь постирать у нас. Мама недавно купила новую стиральную машину.

– Сама разберусь. – Ника пошла быстрее, надеясь, что девчонка поймет намек и отстанет. Но она не отставала.

– Меня Соня зовут. Я учусь вместе с Максом и живу напротив. А ты новенькая? Я тебя раньше не видела.

– Новенькая.

– Ты куда идешь? В магазин? Хочешь, я тебя провожу?

– Я знаю дорогу.

– Все равно. Ты же в первый раз. А я тебе все покажу и расскажу. Как тебя зовут?

Соня болтала всю дорогу до магазина, про свою кошку и кроликов, про то, что однажды доила козу и мечтает стать ветеринаром, про то, что скоро в школу и немного страшно, ведь в пятом классе все будет по-другому. Про Макса Быстрова, который занимается в настоящем клубе исторической реконструкции и сражается на мечах, про бабушку Тоню, которая варит лучший в Покровском сливовый джем… Через пять минут у Ники заболела голова от ее голоса, и она всерьез стала мечтать о том, чтобы им по дороге попался открытый канализационный люк, куда Соня могла бы провалиться.

Ника страшно обрадовалась, когда увидела наконец уродливое серо-белое здание в мелкую синюю и коричневую крапинку.

– Дальше я сама, – пробормотала она.

– А мне тоже надо в магазин, – радостно объявила Соня. – Молоко купить.

Резкий запах овощей ударил в нос, как только девочки вошли в магазин. Огурцы и помидоры, было написано первым в списке тети Оли. С тяжелым вздохом Ника взяла большую тележку и стала с усилием толкать ее в сторону овощного отдела. Тележка ехала куда угодно, но только не туда, куда хотела Ника. Список был бесконечным. Мыло, сахар, растительное масло, соль – кому все это надо? Ника скинула с полки в тележку пачку арахисового печенья. Это, по крайней мере, можно есть.

Соня болтала и в магазине. Ника перестала даже угукать в ответ. Везти тележку стало удобнее, и Нику волновало только, как бы скорей найти все, что нужно по списку, и уйти.

– Сюда к кассам быстрее, – вдруг сказала Соня, и тележка сама по себе покатилась к ряду с тетрадками и журналами. Но, конечно, не сама. Только сейчас Ника заметила, что тележку все это время везла Соня.

– Дай мне.

Она оттеснила Соню в сторону. Тележка опять тут же вышла из-под контроля.

– К ним надо привыкнуть, – сказала Соня таким тоном, как будто просила прощения. – У них колеса кривые.

На кассе Соня обошла Нику и быстро упаковала продукты. Ника ойкнула, когда стащила два тяжеленных пакета с ленты.

– Я помогу.

Соня выхватила у нее один пакет и бодро пошла к выходу. Ника пошла следом, чувствуя, как улучшается настроение. Оказывается, и от болтливой Сони может быть польза.

На обратном пути они стороной обошли старую сливу. Парня на дереве, к счастью, уже не было, но пятно на платье никуда не делось. У покосившегося забора Ника остановилась, плюхнула пакет на землю.

Соня с интересом разглядывала домик с облезлыми ставнями.

– Ты здесь живешь?

– Полный мрак, я знаю, – кивнула Ника.

Соня сдвинула белесые брови.

– Я не в том смысле… Просто странно…

Ника нахмурилась.

– Что тебе странно?

– Почему ты не знаешь Макса Быстрова, если живешь в этом доме. Ведь он тоже тут живет.

Это была самая большая подстава из всех за сегодняшний день. Ника скинула пакеты на кухне, стараясь не смотреть ни на тетю Олю, ни на Быстрова, который рассказывал ей что-то про сливы (опять сливы!) и варенье.

– Ника, познакомься, это Максим, мой сын–

Ника кивнула и скорей закрылась в своей комнате. Точнее, в их с Кариной комнате. Первым делом она переоделась. Стащила испорченное платье, достала из чемодана первую попавшуюся футболку и джинсы. Кажется, они с мамой покупали их в Париже…

Ника просидела в темной комнате до самого ужина. А потом с кухни так вкусно запахло и ей так захотелось есть, что она не выдержала.

Тетя Оля, Карина и Макс Быстров сидели за столом перед большой тарелкой, полной блинов. Тут же стояла вазочка с темным вареньем. Хоть бы не со сливовым, подумала Ника, протискиваясь мимо стула Карины к табуретке.

– Сегодня ужин готовила я, – продолжила тетя Оля речь, прерванную появлением Ники. – Ника ходила в магазин, Карина мыла полы. Значит, посуда на тебе, Макс. Я уже говорила, что мы по очереди делаем домашние дела?

Карина кивнула. Ника налила в блюдце варенье. К счастью, вишневое. Вот уж обрадовали так обрадовали. Как будто ей мало этого ободранного города, старого дома, противного парня в качестве соседа. Еще придется и по дому упахиваться.

– А кто отвечает сегодня за стирку? – спросила она с вызовом. – У меня жуткое пятно на платье из-за одного… козла.

Макс даже бровью не повел.

– Все сами стирают свои вещи, – сказала тетя Оля. – Стиральной машинки нет, тазик и порошок возьмешь под раковиной.

Ника уронила вилку на пол. Тазик и порошок???

– Ника не умеет стирать руками, – объявила Карина. – Я тоже не умею.

– Спалила, – хмыкнул Макс.

– Все я умею! – Ника сердито отодвинула от себя тарелку. – Спасибо! Наелась!

Она встала.

– Завтра идем в школу, – сказала тетя Оля, – будь готова. Выходим в девять.

Ника остановилась.

– В смысле?

– Так первое сентября послезавтра. Надо оформить ваши документы как следует, чтобы вы могли учиться.

– Мы не будем здесь учиться! Нас мама заберет!

Тетя Оля опустила голову.

– Ваша мама не знает, когда сможет вас забрать. Она хочет, чтобы вы вели обычную жизнь. Учились…

– Не бойся, – подал голос Макс. – Будешь учиться в моем классе. У нас хорошая школа.

– Вот радость какая – учиться с тобой!

Ника с силой хлопнула дверью. Рыдать она не будет. Ни за что не будет.

Она села на кровать с ногами, вытащила телефон, набрала номер. Мама не отвечала. Тогда Ника написала в чате.

Мама, где ты?

Пока не могу сказать, солнце. Как твои дела?

Жуть. Она хочет,

чтобы я ходила тут в школу.

Этого я хочу, Ника.

Когда ты вернешься?

Пока не могу сказать.

Но как только я смогу, я заберу вас.

Люблю тебя очень.

И я тебя.

Ника закрыла чат.

И заревела.