Читать книгу Каждое лето - Виктория Виннер - Страница 3

Утро разбудило меня тёплыми лучами Хеллерстена, оповещающими о начале нового дня своими ласковыми прикосновениями. Я потянулась в кровати и накрылась одеялом с головой, мечтая ещё немного полежать. Но мои планы были жестоко разрушены!

– Подъём!

Дверь в нашу комнату скрипнула, послышался глухой удар и громкий топот ног, перемешанный с противными звуками мальчишеского смеха.

Я вылезла из-под одеяла и уставилась на стену напротив двери. Там под потолком красовался яркий оранжевый след с подтёками такого же цвета, тянущимися до оконной рамы. Оттуда прямо на пол падали светлые капли, а под окном валялся размякший от удара апельсин.

– Что ж, – заметила Мариша, – отличное начало лагерной смены. Кто будет убирать?

– Кто кидал, тот и уберёт, – уверенно ответила я, вставая с кровати.

Вообще, я не сторонница конфликтов, но по утрам могу быть очень агрессивной.

Я завязала спутанные тёмные волосы в высокий хвост и прямо в пижаме отправилась на поиски шутников, которые по моему плану должны были превратиться в жертв собственной шалости. Вид у меня был довольно грозный, поэтому девушки сопровождали меня недоумёнными взглядами, и только Сёма широко улыбнулась и подмигнула.

– Ну, кто первый в ванну? – услышала я беспечный голос сестры и, прикрывая за собой дверь, натянула улыбку, хотя в душе кипела буря из-за такого неприятного сюрприза сутра.

С улыбкой, напоминающей скорее звериный оскал, я и ввалилась в комнату парней. Окинула восемь вальяжно расположившихся на своих кроватях мальчиков, старательно делающих вид, что они тут вообще не причём, но удивление из-за моего появления им скрыть не удалось.

– Доброе утро, – дружелюбно начала я повествовать, и парни как по приказу поднялись с кроватей и уставились на меня, разинув рты, – лучше бы вы нас этим апельсином угостили. Я люблю апельсины…

И я неопределённо повела плечиком, начав про себя нашёптывать заклинание, собираясь применить его второй раз в жизни – надобности не было.

Я знала, что у каждого родового мага должна быть своя фишка, своя особенность, своё коронное заклинание, свой дар. Но даже и не надеялась, что такое пробудится у меня, учитывая, что источник по-прежнему спал. Но оно пробудилось. Сначала я была жутко зла, что оно именно такое. Абсолютно бесполезное, безнравственное, бестолковое… унизительное. В то время как у моих одногодок просыпался дар к ясновидению, к порождению пламени или воды, в то время, как мои друзья начинали понимать язык животных, мой дар как будто напоминал о том, что кроме как удачно выйти замуж, я ни на что больше не годна.

Именно поэтому родителям о проснувшейся особенности не говорила, иначе уже была бы отправлена к какому-нибудь магистру магии с командами «охмурить» и «женить». И только Семана знала, что с лёгкостью, с которой торогский острозуб перегрызает позвоночник своей жертвы, я способна переломить волю любого мужчины и очаровать его, даже влюбить в себя и заставить мне подчиняться. С одной стороны, я понимала, что это – великий дар, особенно учитывая то, что этот дар работал в двустороннем порядке: подчинила – избавила. То есть им можно пользоваться, не собирая толпу поклонников с разбитыми сердцами. Но с другой стороны… я им не пользовалась вообще. Только когда тренировалась на одноклассниках.

К слову, школьные годы протекали для меня довольно скучно и однообразно до того дня, когда я обнаружила эту сверхспособность. В средних классах мне очень нравился один мальчик, он был на год старше, и я не была оригинальна – по нему сохло полшколы. Не знаю, что на меня нашло тогда, точнее не знала, теперь-то понимаю, что это дар и нашёл, но я подошла к возлюбленному в столовой, враз осмелев, и произнесла самое простое, что пришло в голову, улыбнувшись: «Привет».

Парень повернулся ко мне, посмотрел в мои глаза, а я почувствовала, как внутри нарастает силовой шар. Именно так и описывали пробуждение дара в литературе, а я подумала, что это пробуждается мой источник магии и заулыбалась ещё сильнее.

Шар сформировался буквально за несколько секунд, выплеснулся изнутри, обдавая лёгким ветерком мои непослушные волосы и вызывая мурашки по телу, и полетел прямо на несчастного однокашника. Тогда бедный мальчик мучился недели две, пока я пыталась приручить свой новый дар и избавить влюблённого от внезапно проснувшихся чувств к моей заурядной персоне.

Когда я поняла, что это дар, а не магия, очень расстроилась, окончательно осознав, что последняя так и не проявится. Дар всегда просыпается после источника. Все в школе ждали этого момента до последнего, ведь дар – привилегия избранных. Наличие у тебя дара означает, что твой источник очень могущественный. Именно поэтому самых сильных магов называют одарёнными. А для меня пробуждение моей способности стало концом… И, думаю, что если бы не случайно влюбившийся в меня парень, я бы вообще не стала этот подарок судьбы осваивать. Но пришлось. Навязчивые звонки и ночёвки на крыльце моего дома надоели уже на вторые сутки, и я поспешила с изучением литературы и проведением опытов, чтобы освободить себя от этого отупевшего красавчика.

И вот сейчас я стою, накапливаю внутри энергию, преобразовывая её в круглый кокон где-то в районе живота, планирую как следует наказать обидчиков…

– Гарри, – перебил мои мысли грубоватый для шестнадцатилетнего парня голос, я растерялась, и шар развеялся, не успев до конца оформиться в необходимую субстанцию, – уберите в комнате девочек. И прекращайте заниматься ерундой.

Говорил высокий худющий мальчишка не примечательной внешности, примечательным был только голос. Я посмотрела на него и благодарно улыбнулась, он улыбнулся в ответ. И вот вроде бы он мне планы спутал, месть не состоялась, но я всё равно была благодарна за то, что не пришлось пользоваться своим проклятием. Именно так я воспринимала этот дар Великого.

С кровати поднялся низенький мальчуган, на вид я дала бы ему лет двенадцать, но раз он был в старшем доме, то ему явно не меньше шестнадцати. Я удивлённо хмыкнула, чем привлекла внимание коротышки, и он, к моему изумлению, посмотрел на меня щенячьими глазами, словно извиняясь за свою проделку.

Странно, ещё пять минут назад они заливались громким хохотом, а теперь ему стыдно? Я перевела взгляд на длинного – он самодовольно улыбался. Либо его здесь опасались, либо не обошлось без магического воздействия. Я недовольно покачала головой и направилась в сторону своего заступника.

– Не стоило их принуждать, – сказала я, уперев руки в бока, – неискренние извинения не всегда приятны.

– Зато в вашей комнате будет чисто, – парень беспечно пожал плечами, поднимаясь с кровати.

Я его узнала. Это один из двух ребят, которых мы с Сёмкой приметили для общения и танцев. Высокий, о-о-чень худой, но симпатичный. Приятные, мягкие черты лица, добрые светло-серые глаза озорно улыбались, рассматривая меня, и я поняла, что тоже его рассматриваю. Но почему-то не смутилась, а наоборот улыбнулась, глядя парню прямо в глаза. Он тоже улыбнулся, продемонстрировав ряд ровных белых зубов.

– Николас, можно просто Ник, – новый знакомый протянул мне руку.

– Вия, – протянула руку в ответ.

Я никогда не называла своё полное имя – оно мне не нравилось. Конечно, всё равно все узнают, но сама произносить его вслух не хотела.

– Очень приятно, – ответил парень и быстро скользнул глазами вниз по моему телу. Его взгляд уже через долю секунды вернулся обратно, но я уже успела заметить осмотр, закатить глаза и развернуться к выходу.

– До встречи, Николас.

Закрывая за собой дверь, бросила взгляд на однокомандника, он провожал меня глазами и был похож на морского рака – такой же пунцовый. Забавная особенность всех светлокожих – краснеют, когда смущаются. Ну что ж. Раз смущается, то не всё потеряно.

Вернувшись в комнату, очень удивилась. Тот самый коротышка Гарри и ещё двое парней стирали следы своего преступления со стены и окна, используя неизвестно откуда взявшуюся стремянку, а Сёма и Мариша протирали пол. При этом они вели непринуждённую беседу, периодически посмеиваясь.

– Вия, – заметила меня сестра, – ты уже познакомилась с ребятами? Это Гарри и два Макса. Представляешь, пришли прибрать за собой. Мы решили помочь…

Сёма уставилась на меня вопросительно, а я помотала головой, говоря, что не имею у этому никакого отношения. Глаза сестры расширились до неприличных размеров, и она перевела взгляд на парней, удивлённая тем, что те пришли убрать за собой без магического вмешательства.

– Привет ещё раз, Гарри и два Макса, – поздоровалась я и присела на свою кровать. – Ну, рассказывайте, который год в «Тайне»?

Парни одновременно повернулись в мою сторону, потом оценили фронт выполненных работ, и, видимо оставшись удовлетворенными своим трудом, упали на близстоящие кровати.

– Да мы уже по четвёртому разу здесь. Так что если что, девчонки, обращайтесь. Всё покажем и расскажем, – ответил Гарри. – А вас как сюда занесло?

– «Звезду» закрыли… – ответила Сёма.

– А-а-а, – понимающе протянул парень, – слышал. Говорят, там директриса какие-то махинации проводила…

– Очень сомневаюсь, – перебила его я, – мы её давно знаем – классная тётка. На самом деле, слухов о причинах закрытия полно. Но вот этот самый абсурдный.

Ребята пожали плечами, а продолжить допрос решила Сёма.

– А что насчёт Ратселов? Они каждый год сюда парой приезжают?

– Да, – ответил Гарри, поудобней устраиваясь на кровати одной из наших соседок, – только не парой. Они тут обычно всей семьёй.

– А я что-то не видела Дэймина… – сестра попыталась спрятать свою заинтересованность за равнодушным тоном, но я слишком хорошо её знаю, поэтому мне пришлось поджать губы, чтобы сдержать улыбку.

– Дэймин должен подъехать на днях. У него какие-то соревнования… А вы знакомы?

– А ты удивлён? – подал голос один из Максов, всё это время изучающий что-то в своём хроновике, распластав полное тело по кровати Сёмы. Похоже, мальчик о себе высокого мнения, и даже складки на животе это мнение не могут испортить.

Вообще этот парень напоминал мне гусеницу, а его зелёный спортивный костюм только усиливал впечатление. Раз в шестнадцать лет уже есть хроновик – значит одарённый и, скорее всего, из состоятельной семьи. Дело в том, что хроновик – вшитый в запястье магический артефакт, и пользоваться им могут только маги, причём одарённые, потому что артефакт требует постоянной подпитки, и состоятельные, потому что он ещё и очень дорогой. Для немагов, насколько я знаю, лучшие умы Фристхенда, одной из соседних планет, сейчас разрабатывают какой-то чип, у которого будут все те же функции, что и у хроновика, только заряжаться он будет от тепла, а не от магии. А пока мы довольствуемся старыми добрыми алла.

– Дэймина Ратсела знают все девчонки от пятнадцати до тридцати, – продолжила гусеница. – Наверняка, очередные фанатки. Небось, специально и приехали…

– Эй, мальчик, – я по-настоящему возмутилась и с удовольствием запульнула бы сейчас в эту сальную морду магический слизистый шар, чтобы он из гусеницы превратился в болотную бородавчатую жабу. В такие моменты жалею, что источник во мне так и не проснулся. – Во-первых, когда с кем-то разговариваешь, надо в глаза смотреть. Или тебя не учили, что невежливо ковыряться в хроновике во время беседы? Тебя кто воспитывал? Джумерийские бродяги?

Парень приподнялся на локтях, сворачивая экран хроновика, и открыл рот, чтобы что-то возразить, но я не позволила.

– Я ещё не закончила, малыш, – для убедительности пригрозила мальчишке указательным пальцем. – Во-вторых, никакого Дэймина мы знать не знаем и знать не хотим. Семана лишь училась у его отца. А ты если весь такой крутой и пафосный, с чего вдруг попёрся в девичью комнату руки грязными тряпками пачкать? Испугался злого Николаса? Или гонора хватает только девушек оскорблять?

Макс поднялся на ноги, одарил меня прожигающим гнвным взглядом и вышел, громко хлопнув дверью. В комнате повисла тишина, разбавить которую решила Сёма.

– Вий, у меня к тебе два вопроса. Первое, почему ты так завелась? Он ведь ничего такого криминального не сказал. И второй вопрос – кто такой Николас?

– Ничего не сказал? – искренне удивилась я. – С какой стати он записал нас в фанатки какого-то пафосного индюка?

– Ну, ты с выводами-то не спеши… – улыбаясь, протянула сестра, – ты, может, фанатеть в первых рядах будешь. Дэймин-то и правда красавчик…

– Сём, ты же знаешь, я таких не люблю.

И это была правда. Мне никогда не нравились красавчики. А этот ещё и взрослый. Я всегда предпочитала парней-ровесников и никогда не смотрела в сторону всеобщих любимцев. Тот неудачник, на котором открылся мой дар, был единственным исключением. Первым и последним. Не то чтобы я боялась конкуренции, просто такие парни обычно знают себе цену, как правило, завышая её, и к девушкам относятся как к расходному материалу, обращая внимание лишь на обложку книги и не интересуясь внутренним содержанием. Поэтому они все мне кажутся поверхностными. Просто красивая картинка – полюбоваться можно, конечно, но со стороны. Может и этим Дэймином полюбуюсь, если он и впрямь так хорош, как говорят…

– Гарри, так кто такой Николас? – перевела я тему. – Прости, конечно, но вы и впрямь его испугались? И что за глупая выходка с апельсином?

– Да это традиция, – Гарри улыбнулся и пожал плечами, а мне стало ясно, почему все три наших соседки не удивились утреннему сюрпризу – они здесь тоже не первый раз, – каждый год комнату, где есть новенькие, отмечаем так. Это своего рода посвящение…

– Ну, ничего себе, – удивилась Сёма, – оригинально, ничего не скажешь.

– А Ник хороший парень, – продолжил наш новый знакомый, поднимаясь с кровати и освобождая место вернувшейся из ванной комнаты хозяйке, и мне показалось, девушка была разочарована, что Гарри встал раньше, чем она успела присесть рядом. Похоже, у нас тут давняя симпатия… Безответная любовь, судя по тому, что Гарри даже взглядом не удостоил поникшую девчонку. – Сам по себе он добрый, веселый, но вот его дружок… С ним связываться неохота, если честно.

– А что с ним не так? – заинтересовалась Сёма – известная любительница плохих мальчиков.

– Он сын директрисы, и репутация у него, мягко говоря, не самая безупречная…

– О, нормально, – в приоткрытой двери показалась голова нашей младшей воспитательницы Юлианны, – надеюсь, ночевали хоть у себя? – спросила девушка и подмигнула ребятам.

– Юльчик, ты же знаешь, я бы с удовольствием переночевал у тебя, – ответил ей Гарри, а я не смогла сдержать смешок.

Парень хорошо если доходил Юле до плеча, и разница в возрасте его тоже не смущала.

– Гарюш, – ласково обратилась она к парню, – вот как ещё на метр подрастёшь – обращайся. На завтрак, маги! – скомандовала Юля, и мы послушно двинулись к выходу.

Нет, я никогда не смирюсь и не привыкну к походам в строю до столовой. Это же детский сад какой-то! Или армия! Поэтому мы с Сёмой плелись позади всех, делая вид, что не с ними. Впереди шли Мариша и Гарри, что-то увлечённо обсуждая, а я смотрела по сторонам, в очередной раз подмечая красоту здешней природы.

Сейчас, утром, когда лес ещё только просыпался, деревья выглядели по-особенному. Лёгкий ветерок шелестел зелёными иголками, обдавая их ещё не сменившейся на знойную жару ночной прохладой. Хеллерстен висел низко над землёй, не разогревшись на полную мощность, и окрашивал всё вокруг в оранжевый цвет. Его лучи продирались сквозь пушистые ветки деревьев и рисовали причудливые узоры на земле, а маленькая птичка ирвинг заливисто пела где-то вдалеке, придавая утру особый шарм.

– Вия, – Сёма резко толкнула меня в бок, прерывая единение с природой, – вот он! Приехал!

Я повернула голову направо, куда указывала воодушевлённая сестра, и увидела парня, вольготно расположившегося на крыльце корпуса средних. Он стоял, облокотившись на перилла, и, видимо, тоже наслаждался утром. На его красивом лице светилась лёгкая улыбка, притягивая внимание к пухлым губам, Хеллерстен словно ласкал его волосы цвета воронова крыла, создавая вокруг парня иллюзию, будто свет не обнимает его снаружи, а идёт изнутри, прямо из его груди. И даже птичка, похоже, пела для него.

Я бы тоже для него спела… Твою ж мать, какой красавец! Прямо наваждение какое-то. Я залюбовалась его симметричным лицом и мускулистыми руками и думала о том, что под этой чёрной обтягивающей футболкой наверняка скрывается идеальный пресс.

Мы уже удалялись от дома средних, но я продолжала оборачиваться на парня и была погружена в собственные мысли о нём.

Я не слышала, как Сёма что-то щебетала мне прямо в ухо, не видела приближающегося крыльца столовой, не заметила, как строй остановился, и продолжала шагать в установленном ритме. В итоге впечаталась прямо в стоящего впереди меня Гарри и очнулась, вынырнув из фантазии, в которой уже вышла замуж за Дэймина Ратсела и нарожала ему семеро детей. Снова бросила взгляд в сторону красавчика, а он смотрел на меня и широко улыбался, обнажая ряд идеально ровных белоснежных зубов!

Великий, он видел, что я засмотрелась на него и чуть не завалила весь строй? Какой стыд! Хорошо, что я довольно смуглая, и на моей коже не видно позорного румянца! Зато я его отлично чувствую! Моё лицо горит так, словно я жарилась в солярии с новыми лампами минут сорок! Отлично, Вианара! Теперь этот индюк запишет тебя на первую строчку списка своих поклонниц с куриными мозгами.

– Прости, Гарри, – пробубнила я и снова бросила взгляд в сторону крыльца средних, но красавчика там уже не было. И слава Великому! У меня было такое ощущение, что все вокруг заметили мой позор и сейчас посмеиваются и переглядываются, осуждая. Я обхватила себя руками, защищаясь от вымышленных недоброжелателей.

– Всё нормально, – буднично произнёс Гарри, – засмотрелась что ли?

Пожар на моём лице разгорелся с новой силой.

– Да, нет, – промямлила я, – задумалась… Заслушалась ирвигна… Люблю пение… Птичье. В смысле, птиц. В смысле, пение птиц люблю.

– А чего стоим? – излишне бодро воскликнула Семана, прерывая мой неуверенный лепет и приковывая внимание к себе, а у меня появилось время, чтобы оправиться от шока.

К вечеру я уже миллион раз прогнала эту ситуацию в своей голове и пришла к выводу, что просто растерялась. Не ожидала, что этот расхваленный всеми вокруг сердцеед и правда окажется настолько хорош! Ну что ж. Я никогда не выбирала шоколад по обёртке. Содержимое упаковки интересует меня гораздо больше. А вот такие вот шикарные конфеты обычно стоят слишком дорого, поэтому возможности заглянуть под фантик у меня не бывает – не желаю так бездарно тратиться. Оно, как правило, того не стоит.

В итоге я убедила себя, что к следующей встрече с красавчиком буду готова и не опростоволосюсь. В идеале было бы его вообще не замечать, но это вряд ли получится, учитывая, что он сошёл на эту грешную планету прямиком с Хеллерсена, ниспосланный к нам самим Великим Инопланетным Разумом, чтобы нести в массы внемииткую красоту и радовать наши грешные души. Ну или с обложки модного журнала. Хотя я всё же склоняюсь к первому варианту.

– Ну что, Виюша? – вывел меня из раздумий довольный голос вечно счастливой сестры. – В клуб идём?

– Да, идём, конечно, – ответила я, застёгивая последнюю пуговицу на собственноручно сшитой рубашке горчичного цвета. К слову, это единственная вещь, которая мне удалась, хотя я пыталась сшить и брюки, и юбку, и пижаму, и много чего ещё. Уроки в школе чётко дали мне понять, что шить – не моё. Пока не знаю, что моё, но точно не шитьё. И эту рубашку я носила гордо, напоминая себе, что во всём бывают исключения.

Дольше задерживаться мы не стали и вышли из комнаты, направляясь прямиком к местному клубу. Оттуда уже доносились звуки современной музыки.

Войдя внутрь здания, я тяжело вздохнула – к таким танцам мы не привыкли… Вдоль стеночек стояли скамейки, на которых скромно восседали дети. Кое-кто пританцовывал в центре небольшого зала, кто-то просто стоял в углу и пытался разговаривать, перекрикивая нереально громкую музыку.

М-да. В «Звезде» вечерние дискотеки проходили совсем по-другому. Там были скорее молодёжные тусовки, сопровождаемые не только крутыми треками, но ещё и нереальным световым представлением, которые для нас устраивал ди-джей, будучи хорошим магом. А вот местному парню, включавшему музыку, похоже, было вообще всё равно, как проходит мероприятие. А может здесь просто у всех другие приоритеты? Не знаю. Тем не менее, в клубе народу было явно меньше, чем должно было быть.

Мы с Сёмой переглянулись и прошли к дальнему углу возле невысокой сцены. Кроме как наблюдать, делать здесь пока было абсолютно нечего.

Минут через пять я заметила, что старшие и средние периодически скрываются за белой дверью на сцене, ведущей непонятно куда.

– Сём, – окликнула я сестру и кивнула на таинственный вход, из которого как раз появились два мальчишки из «средних».

Семана долго не думает. Она действует. Схватив за руку, сестра поволокла меня к двери и распахнула её одним махом.

Я никак не ожидала увидеть то, что увидела. Здесь играла та же музыка, что и в клубе, но достаточно приглушённо. Помещение было почти такого же размера, как и танцевальный зал, тускло освещалось магическими светильниками, а вот народу здесь было явно больше, чем на дискотеке.

Вдоль стен стояли ребята и наблюдали за поединками по теннагу. В комнате были установлены три теннажных стола, все они были заняты. Наблюдающие активно болели за спортсменов, подбадривая своих фаворитов, и, судя по всему, на каждый стол уже была выстроена не хилая очередь. Мы отошли в сторону от двери, освобождая проход, и присоединились к наблюдающим.

Магия – невероятная вещь. С помощью неё можно творить неописуемое волшебство, создавать чудеса, да и в бытовых целях магия – прекрасный помощник. Но я больше всего жалела, что мой источник так и не проснулся, именно из-за невозможности играть в теннаг. Это невероятно, неописуемо, превосходно. Такая красота, что аж дух захватывает. Соперники стоят у разных концов стола и перебрасывают друг другу теннажный шар через небольшую сеть, натянутую поперёк стола. Шарик отскакивает от невидимого магического щита, выставляемого игроками раскрытой ладонью, и несётся на противоположную сторону, оставляя за собой светящийся «хвост», который не успевает полностью раствориться в воздухе, пока возвращается обратно. И уже через минуту игры стол становится разукрашен искрящимися полосами, а у особых умельцев шар летает так быстро, что игра сопровождается ещё и звуковыми эффектами, когда он рассекает воздух, посвистывая.

И сейчас я стояла, словно приклеенная к полу, наблюдая за одним из столов, где шар летал между игроками с невероятной скоростью, и, похоже, уже давно, ведь узор из светящихся линий был настолько интенсивен, что можно было предположить, что теннажный шар перелетал от соперника к сопернику уже не одну сотню раз. При этом он издавал звуки, перескакивая от щита к щиту с бешеной скоростью, и было вообще непонятно, как игроки ещё видят его. Даже у меня в глазах зарябило, а мы только вошли.

Наконец, одни из соперников ударил слишком сильно, шарик просвистел мимо его оппонента, и, стукнувшись о стену, упал на пол. Зал взорвался аплодисментами и криками одобрения, а соперники устало опёрлись руками на стол, приводя дыхание в норму, и я решила посмотреть на этих умельцев.

Надо же! Одним из них оказался Николас, а вторым, победившим в игре, Дэймин Ратсел. Собственной персоной! Я снова вспомнила глупую утреннюю ситуацию, но быстро остановила ускорившееся сердце глубоким дыханием, собираясь делать вид, что ничего не произошло. А ещё лучше было бы просто смыться отсюда, пока никто из знакомых нас не заметил.

– Сёма, – прошептала я, собираясь увести сестру, но было уже поздно.

– Вия, – крикнул Николас, привлекая к нам внимание, и мне ничего не оставалось, кроме как улыбнуться и потащить сестру к нему, знакомиться.

– Привет, Ник. Это было круто, – искренне выразила я своё мнение.

– Да брось. Я же проиграл, – Ник скромно улыбнулся, – хотя Дэймина выиграть практически невозможно.

– Да ладно. Он же не профессиональный спортсмен, – почему-то мне не хотелось думать о том, что этот индюк так хорош ещё и в теннаге. Или просто было неприятно слышать о нём что-то хорошее. Не знаю почему. Он вызывал у меня неприязнь. И, надо признать, его папаша сыграл в этом не последнюю роль. Ну не мог этот старый извращенец воспитать порядочного сына! Наверняка, младший Ратсел такой же мерзкий бабник.

– Я уверена, что ты смог бы его обыграть.

– Спасибо за веру в меня, – Ник не заметил в моих словах излишней агрессии в сторону Дэймина и искренне улыбнулся, а вот Сёма посмотрела с подозрением. Я и сама бы на себя сейчас так посмотрела. Ратсел-младший вызывал во мне необоснованную и несвойственную мне агрессию. Скорее всего, потому что он стал причиной моего утреннего позора.

– На самом деле, Ратсела ещё никто не выигрывал, – огорошил нас Ник.

– В каком это смысле? – спросила удивлённая Семана.

– В прямом, – ответил ей парень и исправил мою оплошность: – Я – Ник, кстати.

– Очень приятно, Семана, – Сёма обворожительно улыбнулась своей неповторимой улыбкой, доставшейся ей от мамы.

– Дэймин не профессионал, – продолжил Николас, – он не занимается теннагом, но эта игра ему даётся легко, как видите. Ещё ни один непрофессионал его не обыграл. И то, что я так долго продержался – чудо. Хотя я как раз этой игрой увлекаюсь серьёзно. Тренируюсь в доме спорта, выступаю на соревнованиях… И вот, как видите, всё равно ему проигрываю.

– Пф, – довольно громко возмутилась я, – быть не может. Уверяю тебя, в этом году ты его обязательно обыграешь!

– Ник, отличная партия, – глубокий бархатный голос прозвучал так близко, что от дыхания говорящего волосы в районе моего правого виска зашевелились. Я замерла.

– Да, брось, – ответил Ник и смущённо улыбнулся, – тебя невозможно обыграть!

– Тебе просто не хватает терпения. Будешь внимательнее, и обязательно обыграешь меня в этом году, – ответил Дей, давая понять, что слышал мои слова. – Сыграем?

Я быстро повернулась в сторону Деймина, чтобы понять, к кому он обращается, и практически уткнулась носом в обнажённую мускулистую грудь – Ратсел зачем-то расстегнул молнию на своей толстовке. Нет, здесь, конечно очень жарко. Ну, так надевал бы футболку! Зачем тут голым щеголять? Здесь же дети! Я с трудом заставила свои глаза оторваться от этого зрелища и подняла взгляд к лицу Деймина. Он смотрел на меня.

– Играешь? – парень повторил вопрос, глядя мне в глаза с вызовом.

Вся моя агрессия схлынула со скоростью снежной лавины и оставила после себя лишь пустоту. Полную пустоту. В моей голове не было ни одной мысли. Ратсел говорил со мной. Со мной? Почему вдруг Ратсел говорит со мной? Неужели хочет высмеять из-за утренней ситуации? Но вместо слов и вопросов мой рот просто беззвучно открывался и закрывался. Наверное, я была похожа в этот момент на безмозглую рыбу в аквариуме.

И Деймин молчал. Видимо, ждал от меня хоть какой-то реакции на свои слова. И она последовала… Думаю, ещё никто так не удивлял этого индюка. Честно говоря, я и сама удивилась своему поступку. Это было очень на меня не похоже. Я просто отвернулась и возобновила разговор с Николасом, полностью проигнорировав мистера «накаченная грудь».

– И давно ты занимаешься теннагом? Почему именно им?

Где-то справа от меня хмыкнули.

А Николас переводил растерянный взгляд с моего лица куда-то чуть выше и обратно. Кожей я чувствовала, что Ратсел остался стоять на месте и прожигал своим взглядом мой профиль, да так, что, кажется, ещё минута, и волосы полыхнут огнём.

Неловкую паузу заполнила удивлённая Сёма:

– Привет, – сказала она, обращаясь к Дэймину, – Вия у нас просто плохо слышит…

Я бросила на сестру недовольный взгляд и, тяжело вздохнув, повернулась к продолжающему хранить молчание индюку.

– Не играю, – сказала я, предусмотрительно подняв глаза сразу к лицу Дэймина. Особо легче не стало…

Вот уж не знаю, на что приятнее смотреть: на идеально накаченный торс, выглядывающий из-под расстёгнутой толстовки, или на идеально симметричное лицо, словно вылепленное умелыми руками скульптора. Нет, ну это ж надо, как Великий постарался над этим экземпляром? Мужику неприлично быть таким красивым! В его обществе любая «Мисс» будет чувствовать себя ущербной уродиной.

– Тебя не учили, что вклиниваться в чужие разговоры – нехорошо?

Слева от меня послышался испуганный вздох Семаны.

– А тебя не учили, что грубить взрослым нехорошо? – не остался в долгу Ратсел.

Я скептически приподняла брови, не признавая, что наша разница в возрасте позволяет ему считать себя взрослым по сравнению с нами. Сколько ему? Двадцать два? Двадцать три? Да он всего лет на пять-шесть старше.

И в ответ на мой несогласный с ним взгляд этот индюк сделал то, чего я уж никак не ожидала в сложившейся ситуации. Он широко улыбнулся, ослепляя меня светом своих белых зубов, таких же идеальных, как и весь он. И такая эта улыбка была такая задорная и искренняя, такая мальчуковая, что я не смогла удержаться, и уголки рта сами по себе растянулись. Я попыталась это исправить, поджав губы, но было поздно – Ратсел заметил и мою улыбку, и попытку её скрыть. Он заулыбался ещё шире.

– До встречи, колючка.

И его высочество индюк удалился из помещения, подмигнув мне на прощание. А я смотрела ему вслед и думала, чем же заслужила внимание такой важной персоны. И главное, как так получилось, что моё раздражение буквально за секунду сошло на «нет», постепенно превращаясь в… симпатию?