Читать книгу У Судьбы на поводке - Виктория Воронова - Страница 12

Катя

Настоящее время

Звонок в дверь. Светка вернулась – наверное, забыла что-нибудь опять. Не глядя в глазок, открываю дверь:

– Свет, ты решила вер…… – слова застревают у меня в горле. На пороге не Света, на пороге стоит Дмитрий собственной персоной.

Нагло смотрит на меня своими светлыми глазами, молчит. Черт, Данька дома как раз. Как Дима узнал номер моей квартиры? Какого чёрта ему здесь надо? А что, если он узнал о Даньке и решил, что теперь ему нужен ребенок? Данька в комнате смотрит мультики – так увлечен своими фиксиками, что даже не вышел посмотреть, кто это пришел. Дай Боже здоровья тому, кто придумал фиксиков!

Все эти мысли и еще сотня неосознанных обрывков проносится у меня в голове безумной вереницей.

Пытаюсь захлопнуть дверь перед носом у незваного гостя, но я и в здоровом состоянии не отличаюсь особыми спортивными задатками, а теперь и подавно. Дима ставит ногу в дверной проём и мягко отстраняет меня в сторону, обхватив за талию. Входит в прихожую, с любопытством оглядываясь. В руках у него какой-то большой сверток. И цветы. Я закипаю от злости.

– Цветы по какому поводу? Почему не венок?

– До венка у нас дело не дошло пока.

– Недоработка. В следующий раз старайся лучше. Зачем явился?

– Подумал, с костылем тебе сподручнее скакать будет.

– Спасибо, конечно, но мне и так неплохо скачется. Тебе не пора?

Злится – поджал губы и уставился на меня своими невозможными глазами. Как всегда, невероятно элегантен, но без гламурной слащавости, волосы снова немного взлохмачены, как будто он только что провел по ним рукой. Возможно, так оно и было – от старых привычек трудно бывает избавиться, даже если ты приобрел новую должность, новые знакомства и новое пальто. Надо срочно его выгнать, пока не закончилась очередная серия «Фиксиков». Впрочем, возможно, поздно переживать и он явился сюда знакомиться с ребенком. Такие случаи бывают – мне рассказывали про одного папашу, который спустя двадцать один год решил, что сын ему все-таки нужен и возжелал познакомиться. Возжелать раньше он никак не мог из опасений, что придется выплачивать алименты.

Пытаюсь отставить панику и злость и думать рационально и без эмоций. Кто мог сообщить Дмитрию, что я не сделала аборт? С нашими общими знакомыми я отношений никаких не поддерживаю уже много лет, одной из причин моего переезда в новый район было желание избежать неприятных встреч с друзьями Дмитрия. И я не прогадала – на новом месте жительства никто не знает меня, и я никого не знаю. А, значит, никто не посмотрит на меня осуждающе, сочувствующе или с нездоровым любопытством. Маловероятно, что кто-то, кроме Светки, в курсе той давней истории, для большинства я – обычная одинокая мама, сейчас таких немало. Однако береженого Бог бережет, и я всегда избегала контактов с прежним кругом общения. Маловероятно, что Дима знает про Даньку. От меня он точно ничего не узнает – лучше никакого отца, чем что попало. Нормальные отцы от детей не отказываются. Можно оставить жену, любовницу – в конце концов, насильно мил не будешь. Но оставить на произвол судьбы собственного ребенка? Вряд ли я могу это понять.

Между тем, Дима разворачивает сверток и достает оттуда костыли, протягивает их мне. Будь это обычный виновник аварии, я бы взяла их безо всякого сомнения – в конце концов, человек виноват (отчасти) в моем нынешнем состоянии и всего лишь хочет исправить содеянное. Но от Димы мне не нужно ничего – ни цветов, ни костылей, ни помощи. Единственное, что я могу от него принять – это объяснения, которые он мне задолжал. И извинения, возможно. Впрочем, уверена, что не получу ни того, ни другого – в обе наши встречи он никак не обозначил своего отношения к прошлым событиям.

Устало вздыхаю – Света помогла мне принять душ, но это отняло у меня столько сил, что я бы предпочла немного вздремнуть, а не выяснять отношения с бывшим. Да и нога снова начала ныть. Мне бы таблетку и поспать, хотя бы одним глазком.

– Дима, мне не требуется твоя помощь. Забирай все и уходи, пожалуйста. Я устала, у меня болит нога, и я хочу отдохнуть.

– Я уйду, мешать не буду. Но все это оставлю здесь. И не спорь – с костылями тебе будет удобнее, вот увидишь. В пакете хорошие обезболивающие и еще кое-что по мелочи. Я звонил Николаю – доктору из травмпункта – это он рекомендовал все это купить.

– Цветы тоже он рекомендовал?

– Можно сказать и так. Цветы – часть процесса реабилитации.

Надо же, улыбается своей фирменной улыбкой. Как ни в чем не бывало. Смешно ему, блядь. Да, иногда эмоции вынуждают меня прибегнуть к обсценной лексике. Это когда нет больше слов, вот совсем нет. У него что, память отшибло или что? На идиота Дмитрий вроде никогда не был похож, впрочем, может это какой-то выборочный идиотизм. Спрашиваю с интересом:

– Чьей реабилитации? Моей или твоей?

Кажется, удалось загнать в тупик – Дмитрий Ланге, известный в народе как «башковитый чувак», завис как старый компьютер в момент знакомства с новым вирусом. Смотрит на меня растерянно, даже жаль его немного. Но только немного, и жалость эту мы задавим в зародыше. Он-то меня не пожалел в свое время, так что изведем это деструктивное чувство, именуемое бабской жалостью, на корню.

Ого, кажется время «Фиксиков» подходит к концу. Судорожно пытаюсь собрать обратно пакеты, цветы и все остальное барахло, принесенное незадачливым визитёром. Получается не очень хорошо, если честно – гипс мало способствует активной гимнастике. Впрочем, что-то собрать все-таки удается. Пытаюсь это всучить обратно незваному гостю, шиплю злобно:

– Забирай все обратно и проваливай. Что тут непонятного? Мне. От тебя. Ничего. Не нужно. Могу даже написать, если у тебя со слухом проблемы.

Дмитрий, кажется, сменил растерянность на ярость – желваки заиграли, глаза стали еще светлее. Отбирает у меня скомканные пакеты и букет и кладет все это подальше от меня на тумбу в прихожей.

– Я не буду ничего забирать. А если все-таки вздумаешь это выбросить, подумай о том, как ты будешь следующий месяц ходить. На ногу тебе наступать нельзя, гипс снимут в лучшем случае через месяц. Кстати, ты помнишь о том, что через неделю тебе надо будет в травматологию на осмотр?

– Я прекрасно все помню, это у тебя с памятью беда. Кстати, что-то раньше тебя не особенно заботило мое здоровье. Что это вдруг сейчас озаботился? Бонусы к карме зарабатываешь?

– Катя, ну что ты несёшь? Слышала бы ты себя со стороны. Раз я тебя так раздражаю, то я пошёл. Но забирать ничего не буду, даже и не надейся.

Дима стремительно выходит, дверь захлопывается за ним с шумом. Я устало опускаюсь на скамеечку в прихожей. Каждый раз, когда мы сталкиваемся, меня накрывает шквал негативных эмоций, после каждой встречи я как выжатый лимон. Беру костыли, осматриваю придирчиво. Как ими пользоваться, интересно? Я раньше костыли только в кино видела. Приспосабливаю их под локти – кажется, как-то так это должно выглядеть. Хм, а ведь действительно – так гораздо удобней, чем скакать на одной ноге.

В прихожую вылетает Данька. Какое счастье, что он не выскочил на пару минут раньше. Увидев меня с костылями, он резко тормозит и восхищенно восклицает:

– Вот это да! Как Джон Сильвер! А можно я тоже попробую?

Да, «Остров сокровищ» мой сын тоже успел посмотреть. Они смотрели его вместе со Светиком два раза, а потом вместе горланили дурными голосами на детской площадке:

«Пятнадцать человек на сундук мертвеца!

Йо-хо-хо, и бутылка рома!»

В тот день я на всякий случай отсела от них подальше, опасаясь, что их заметут как нарушителей общественного порядка.

Следующие два часа мы скачем с Данькой на костылях по квартире – для него это скорее, ходули. Это его расстраивает и он заявляет, что когда вырастет, обязательно купит себе такие же костыли и они ему будут как раз. Ужасаюсь про себя – ребенок на костылях – это кошмар для матери. Да и Джон Сильвер не самый положительный персонаж в мире литературы, впрочем, он, как многие литературные злодеи, не лишён обаяния.

Внезапно взгляд падает на букет, сиротливо лежащий на тумбочке в прихожей. Вспоминаю, что собиралась этот веник отправить вслед за его дарителем, но перспектива быть разоблаченной совсем затуманила мои мозги и я упустила этот момент из виду. Чего уж теперь, пусть остается веник, жалко выбрасывать, чем цветы-то виноваты?

Прижав букет левой рукой к груди, отправляюсь в кухню на поиски вазы – где-то у меня должна быть отличная керамическая ваза, подаренная мне на новоселье коллегами, этот букет прекрасно будет в ней смотреться. К счастью, я не успела ее далеко спрятать, хотя могла – цветы мне дарят не так чтобы очень часто. Расправив смятый букет, разглядываю его внимательно – розы, гвоздики и альстромерии, этот странный микс выглядит очень нежным. Аккуратно ставлю его в вазу и водружаю ту на окно. Данька тут же интересуется:

– Мам, а кто это тебе цветы подарил? Папа?

Я ошеломленно смотрю на своего малыша – это откуда у него такие мысли? Как он узнал? Осторожно интересуюсь:

– Данечка, почему ты так решил?

– Ну обычно мамам папы дарят цветы – нам Вера Ивановна в садике рассказывала. Или на работе дарят. Но ты же не была сегодня на работе, значит, там тебе их подарить не могли.

Железная логика, с которой трудно спорить. Данька наблюдательный, у него отличная память и с мозгами все в порядке. За эти качества стоит сказать спасибо Дмитрию – гены, как говорится, не пропьёшь. Хорошо, если бы от родителей детям доставались только положительные качества, а отрицательные отмирали бы где-то в процессе эволюции от поколения к поколению.

Как обычно, говорю правду, но не всю:

– Это подарил тот человек, который на мою ногу машиной наехал, в качестве извинения.

Врать не люблю и не умею, но не договаривать я мастер.

Данька слегка унывает, но, через пару минут снова воспрянув духом, несется в комнату смотреть следующую серию Фиксиков.