Читать книгу Ромео и Джульетта. Сонеты. В переводе Юрия Лифшица - Вильям Шекспир, William Szekspir, the Simon Studio - Страница 7

РОМЕО. Войдем с любезной речью иль, войдя,

      Не извинимся даже за вторженье?

БЕНВОЛИО. На что нам это словоизверженье?

      Зачем Амура пугалом рядить:

      Шарфом ему завязывать глаза,

      Татарский лук раскрашенный вручать?

      Чтоб женщины в испуге разбежались?

      Не будем мы разыгрывать пролог,

      Прислушиваясь к шепоту суфлера.

      Хозяйский тон нас с тона не собьет,

      И танец наш не будет слишком тонным.

РОМЕО. Мне эта интонация – не в тон.

      Моей души тональность – тяжкий стон.

      Когда ж на сердце тяжесть – не до танцев.

      Подай мне факел, буду разгонять

      Я мрак небес со стоном или без.

МЕРКУЦИО. Ну, что ты расстонался, мракобес?

      Ведь мы же собирались танцевать.

РОМЕО. Ты в легких башмаках идешь, танцуя,

      А в танце, как на крыльях, воспаришь.

      Но нелегки, нелегкая возьми их,

      Свинцовые крыла моей души:

      Не до паренья мне и не до па.

МЕРКУЦИО. Но ты влюблен. Возьми у Купидона

      Его крыла, подпрыгни и пари.

      Два-три прыжка – и стон твой испарится.

РОМЕО. Я, кажется, допрыгался уже:

      Сбит на лету стрелою Купидона

      И намертво к печали пригвожден.

      Я, тяжестью любви обремененный,

      Не в силах прыгнуть выше головы.

МЕРКУЦИО. Чем тяготиться бременем любовным,

      Ты лучше б сам любовь обременил.

      Но не снести ей: чересчур нежна.

РОМЕО. Нежна? Она груба невыносимо,

      Несносна, неотесанна, черства!

      В занозах я от нежности подобной.

МЕРКУЦИО. И ты будь погрубее с грубиянкой,

      Заносчивей с занозистою будь —

      И сбросишь это бремя. Где же маски?

      Давайте маску личную – лицо —

      Маскировать безликою личиной.

      И пусть она сгорает от стыда,

      Когда нас пристыдят хоть в чем-нибудь.

БЕНВОЛИО. Вот дверь. Заходим и без разговоров

      Своим ногам работу задаем.

РОМЕО. Подайте факел. Лишь весельчаки

      Вонзают с легким сердцем каблуки

      В бесчувственный настил из камыша.

      А я, как говорили в старину,

      Светильником побуду до поры:

      Не наигравшись, выйду из игры.

МЕРКУЦИО. Ромео, переигрываешь ты.

      Твоя любовь, прости меня, – болото.

      Ты в нем погряз; тебя мы за ушко

      На солнышко из грязи извлечем —

      И незачем шататься днем с огнем.

РОМЕО. Но мне темно.

МЕРКУЦИО. И впрямь стемнеет скоро

      Средь темного такого разговора.

      Хоть ты умен, но нас тут пять голов:

      В пять раз умней, а корчим дураков.

РОМЕО. Вот почему вам маскарад – отрада,

      А умному не надо маскарада.

МЕРКУЦИО. Но почему?

РОМЕО. Я видел сон.

МЕРКУЦИО. Я тоже.

РОМЕО. Что видел ты?

МЕРКУЦИО. Что верить снам негоже,

      А кто им верит, тот умом ослаб.

РОМЕО. Но сны не лгут.

МЕРКУЦИО. Зато царица Маб…

РОМЕО. Что за царица?

МЕРКУЦИО. Акушерка фей.

      Видал агат в кольце у олдермена?

      Царица Маб росточком с камень тот.

      Она по лицам спящих разъезжает.

      В ее упряжке – бусинки росы,

      На них попонки – крылья светляков,

      В колесах спицы – лапки паука,

      Постромки и подпруги – паутинки,

      Хомут – чешуйка лунного луча,

      Кнут – волоконце дымки предрассветной,

      А кнутовище – косточка сверчка.

      На козлах и запятках – мотыльки,

      Не больше червячков, что под ногтями

      Плодятся у бездельниц молодых.

      А сделана карета из ореха

      Мастеровыми – белкой и бобром,

      Работающим издавна для фей.

      Из ночи в ночь царица заезжает

      Влюбленным в мозг – и снится им любовь;

      Придворным на колено залетит —

      Им снится двор коленопреклоненный;

      Мздоимцам в горсть – им снятся горсти мзды;

      Девицам в губы – снятся губы девам;

      Им, чье дыханье сладостями веет,

      Прыщами мстит разгневанная Маб;

      Прокатится по носу адвоката —

      Он гонорар почует и во сне;

      Порой щетинкой свинки десятинной

      У пастора под носом проведет —

      Он спит и видит прибыльный приход;

      Порой по горлу воина проскачет —

      И тот во сне врагу вонзает в горло

      Испанский меч и рушит все кругом,

      И пьет пятисаженными ковшами;

      А рев трубы пригрезится ему, —

      Он вскакивает, молится в испуге

      И – снова спать. Еще старуха Маб

      Хвосты коней и волосы людей

      Сплетает в колтуны, и их нельзя

      Расчесывать – накликаешь беду.

      Давая спящим девушкам понять,

      Чего им ждать в замужестве, она

      Их тяжестью неведомой гнетет.

      А то еще…

РОМЕО. Меркуцио, молчи!

      Все это вздор.

МЕРКУЦИО. Все это – сны твои,

      Химеры обленившегося мозга,

      Воображенья тощего ростки.

      Они бесплотны, словно пустота;

      Они непредсказуемы, как ветер:

      То к северу он с пылкостью стремится,

      То с яростью холодною – на юг.

БЕНВОЛИО. Боюсь я, ветер вашей болтовни

      Нам сдует ужин. Надо поспешить.

РОМЕО. Помедлить надо. Чувствую душою, —

      Моя судьба на ниточке висит:

      Того и жди – сорвется с высоты.

      Чудовищное что-то предвещает

      Мне этот бал: возмездье за грехи,

      Моей постылой жизни угасанье

      И мерзкую безвременную смерть.

      Но смертник я на паруснике смерти,

      А у руля – бессмертный капитан.

      Друзья, идемте.

БЕНВОЛИО. Бейте в барабан.