Читать книгу Хаос слова - Vio Manlakesh - Страница 3

На статую смотрел моргая,

Она стояла как живая,

И чтобы жизнь её познать,

Решил её я разобрать.

Дробя у статуи живот,

Искал кишки, но только вот

На мой исследований пламень

В ответ крошился жёсткий камень.

Обломки статуи сжимая,

Я вопрошал: «Где кровь живая?!»

Но только пыль, в ответ клубясь,

С моей слюной мешалась в грязь.

Но лишь её я уничтожил,

Передо мною образ ожил,

А звоном заложило уши.

Как мне его в себе разрушить?!

Себя почувствовал отвратно,

Без сил всё возвратить обратно.

Добился цели – суть увидел,

И сам себя возненавидел.

И с каждым мигом всё ясней

Я понимал, откуда в ней

Таилась жизнь, со мной дыша, —

В ней автора была душа!

Пусть я,

Как река без истока и устья,

Плодородны мои берега

На блага.

Пусть ты —

На волнах моих лодка из грусти.

Вот прохладой теченья умойся,

Успокойся.

Пусть нас

Окружает с тобой безыскусность,

Ощущенья по жизни нужны,

Что нежны.

Пусть

Моя речка бежит наизусть,

Ты с прибрежных деревьев плоды

Подбери.

Пусть нам

Эти фрукты запомнятся вкусным

И неведомым блюдом святыни

Отныне.

– Тебя бросили? – Нет, я остался сам.

Свой направил взор к чистым небесам.

– Почему ты так поступил, скажи?

– Для земной на небе нет места лжи.

– Ты расстался? – Нет, изменил общение.

– Но теперь не вместе вы, тем не менее.

– Извини, но взгляд твой довольно низок.

Если встанешь рядом, то станешь близок?

– Ты расстроен? – Нет, это слишком просто.

– То есть ты не чувствуешь сердцем остро?

Если так, любовь для тебя ничтожна!

– А вот это всё ни к чему так сложно.

Я верю в Бога, но никак не в церковь,

Что, текст святой, порой перековеркав,

Глаголет, громыхая как ведро,

Что половина человечества – ребро.

Я верю в Бога, но не в стены храма,

Их холод не заменит слово «мама».

Мне безразлична пафосность амвона;

Лишь мамы лик – одна моя икона.

Я верю в Бога, только не в молельни

И проповедников из этой богадельни,

Берущих знания в Коране и Талмуде,

Хоть среди них достойные есть люди.

Я верю в Бога, не могу не верить,

Иначе мне придётся лицемерить.

Внутри себя я ощущу потерю,

И выйдет так, что сам в себя не верю.

Живой не нужен никому,

А мёртвый всем.

Всё ждут, когда пойдёт ко дну

Он, облысев.

Чтоб говорить о том, кем был,

И чем дышал,

Да обсуждать, кого любил,

В кого плевал.

И ведь найдётся среди ста

Увядших шлюх

Та, что открыв свои уста

Припомнит вслух,

Как чуть ли даже не жена..,

Как год роман…

(Хоть ночь была всего одна,

И он был пьян.)

И средь знакомых и друзей

Найдётся тот,

Кто полный сплетенных слюней

Откроет рот:

Мол, он для творчества ему

Идей подкинул.

(Но всё же скроет, почему

Ударил в спину.)

О мёртвых либо хорошо,

Либо молчать.

Но очень много есть ещё,

О чём вещать:

Кавер-концерт, трибьют-альбом

От очевидца;

Придумать, как ещё на нём

Обогатиться.

Всё ждут, когда же день придёт,

И миг настанет!

А он в любви родных живёт,

И сочиняет.

На красной ленте выпускницы

Для надписей уже нет места,

Но он ей пишет, веселится:

«Желаю в жизни много секса!»

На ленте же выпускника

Для текста много места с краю,

И пишет девичья рука:

«А я ума тебе желаю!»

Иногда спокойный голос,

Чёткий голос в голове

Говорит, что быть беде,

Поднимая дыбом волос.

И мурашки по спине

Пробегают, ужас сея,

Страх берёт тебя за шею,

Прижимая в миг к стене.

Ты, от пота весь влажнея,

Шевелишь губами тихо,

Чтоб поведать людям лихо,

Но лепечешь ахинею.

День. Рабочий день недели.

Как часы-то пролетели:

Шумно, быстро, безвозвратно…

А зачем и не понятно.

Для чего и в чём был смысл?

Может, где ответ записан

На вопрос, что будоражит?

А когда и кто расскажет?

Да… вот так всю жизнь проводишь,

А ответа не находишь.

Лепишь из себя героя,

Хрясь, и вышел уж из строя.

Мне предложили работу с большим хорошим окладом,

Но на инвестора я смотрю пустующим взглядом, —

Ещё вчера ведь хотел добиться многого, знаю,

Но, а сейчас я сижу, и с ужасом понимаю:

Ни положение, ни власть, ни разговоры о чести,

Не тронут душу мою и сердце, если мы вместе.

Мне безразлично всё то, что накопил и имею,

Если ты рядом со мной, и я тобою владею.

Мне предложила любовь, где есть обиды, капризы,

Но так же, как ни крути, находятся компромиссы.

Как я ушёл от тебя за счастьем денежным, мнимым?

От той, чьи губы меня назвали словом любимым.

Ни боль, ни муки мой дух не покоробят отныне,

Пока со мной оберег – твоя улыбка и имя,

И впредь всё время своё я на тебя лишь потрачу.

Существованье моё ты обрекла на удачу.

И было пиршество в стране, где шла чума,

И из садов дворца всё это исходило.

Ох, как людей влекла загадочная сила,

И те, кто шёл туда, гнить бросили дома.

И посетители шли чередой бессмертной,

И у одной из клумб в саду том замирали;

Бутоны пламя своим цветом источали,

И кто смотрел на них, тот становился жертвой.

И каждой жертве уготован был цветок,

И в том цветке таилась знаний капля яда,

Магнит цветка к себе манил металлы взгляда,

И тот, кто делал вдох, тот прежним стать не мог.

И «обновлённые» текли за новой дозой,

И, словно опухоль, та очередь росла.

А у границ враги, которым нет числа.

И кто пойдёт сражаться с этою занозой?

И нет страны, и нет народа, нет дворца,

И время память о садах цветущих стёрло.

Но отчего так эти мысли душат горло,

И что за запах мы вдыхаем без конца?