Читать книгу Антигипноз. В шаге от пробуждения - Виталий Артемьев - Страница 11

Всё, что мы имеем в своей жизни, пришло в неё благодаря нашим потребностям. Потребности, в свою очередь, формируют образ, который мы предъявляем внешнему миру. Ну а образ из всего сонма возможностей, попадающих в наше поле зрения, выбирает именно те, которые необходимы нам для удовлетворения наших потребностей.

Отсюда складывается цепочка: потребности – образ – возможности. На линейке времени потребности относятся к прошлому, образ к настоящему, ну а возможности лежат в будущем. Поясню. Образ, который мы в данный момент являем миру, формируется на основании потребностей, возникших в прошлом, и притягивает возможности, которые лежат в будущем. В настоящий момент мы можем иметь дело только с тем, что находится в настоящем, то есть с образом.

Необходимо учитывать, что именно образ открывает «окно возможностей». Поэтому формировать и корректировать образ необходимо особенно тщательно, и это плод не одного дня усилий. Какой мы сформируем образ, такова будет наша жизнь.

Образ является как бы магнитом для тех возможностей, которые обслуживают наши насущные потребности. Отсюда мы делаем вывод: МЫ ЯВЛЯЕМСЯ ТЕМ, КАКОВЫ НАШИ ПОТРЕБНОСТИ.

Причина того, что человек не чувствует себя счастливым, лежит в полном или частичном неудовлетворении потребностей. Потребности удовлетворяются при полном соответствии с имеющимися возможностями. А образ является тем магнитом, который эти возможности притягивает. А как различаются желания и потребности?

Желания человека всегда лежат в будущем. Желание – это своего рода стимул к обретению чего бы то ни было. Желание порождает потребность. Потребность, в свою очередь, отражается в образе. Образ притягивает возможности. Таков порядок.

Образ проявляется только в человеческом общении и бывает индивидуальный, присущий одному индивиду и ассоциированный только с ним, и образ бывает групповой, когда несколько человек, от двух и более, могут сформировать единый на всех образ и полностью или частично разделять его особенности. Один и тот же человек может в разные моменты общения демонстрировать разные образы.

При проработке индивидуального образа надо быть очень осторожным с присвоением определенных черт. Например, вы заинтересованы в таких качествах, как стойкость и воинственность, а это может вас привести к череде событий, где эти ваши качества будут особенно востребованы: от вовлеченности в военных конфликтах до бытовых ссор. Женщина, стремящаяся к замужеству, делает запрос на женственность и домовитость. Для общественного лица значимыми чертами образа будут общительность и открытость. Для спортсмена – упорство и выносливость. Обычно гипнолог при формировании индивидуального образа довольно скрупулезно в предварительной беседе с клиентом обсуждает желательные черты, выявляет наличие или полное отсутствие ряда черт, слабые и сильные стороны, и в ходе сеанса одни черты усиливает, другие ослабляет. Во всяком случае создание образа есть плод совместной работы гипнолога и его клиента.

В этом требуется особая тщательность. Смена образа меняет окно возможностей, что влечет за собой перемены в жизни.

Ну а в чем роль гипнолога? Образ является внешним слепком тех качеств, которые в виде субличностей занимают свое место в подсознании. Формируя новые качества или затрагивая старые, гипнолог работает с подсознательной частью человеческой психики, которая недоступна сознательному воздействию человека.

И так, продолжаем. С созданием коллективного образа все немного сложнее. Часто человек не осознает наличия такого образа, отрицает групповое мышление, настаивая на том, что он абсолютно индивидуален и независим. Но это не совсем так. К примеру фанаты какого-нибудь футбольного клуба вполне демонстрируют общие черты единого образа. Особенно это популярно среди подростков, выливаясь в потребность принадлежать к какой-нибудь подростковой субкультуре со всей присущей ей атрибутикой. Отпечаток образа явно проглядывает в профессиональных группах, например военных или милицейских, а также клановых, религиозных, национальных. Но наиболее ярко черты единого образа проявлены в семье. Давайте на этом остановимся поподробнее.

Что случается, когда люди встречаются? В этот момент происходит мгновенное считывание образа друг друга. При этом учтите, что образ каждого отдельно взятого человека отражает его максимальную реализацию во внутреннем и внешнем мире. В каждый отдельный срез времени у человека складывается баланс между потребностями и возможностями, даже если сам человек этого не осознает. То есть, глядя на человека, мы видим всю его мировоззренческую карту с полным представлением о мире, жизни, отношениях и т. д.

Повторюсь, что в каждый срез времени человек находится в максимальном удовлетворении достигнутым качеством жизни. И это факт. Человек либо удовлетворен, либо находится в процессе удовлетворения своих потребностей, что и отражается в образе. А как же желания, спросите вы?

А мы уже выяснили, что для удовлетворения любого желания, необходимо, чтобы желание переросло в потребность, а она, в свою очередь, приведет к необходимости корректировать свой образ.

И вот представьте такую картину: встретились двое людей, считали образы друг друга, нашли полное соответствие своим мечтам, понравились друг другу. Заметьте, что это происходит на определенном временном срезе. Их образы идеально интегрированы, влюбленность вспыхивает с огромной силой, выстраиваются отношения и возникают планы.

И вдруг по прошествии определенного времени кто-то из них захотел что-то новое, чего не было в первоначальном списке образа. Происходит корректировка образа, и вот перед нами изменившийся человек. И совсем не факт, что эти изменения будут приветствоваться другой стороной.

В этом причина многих конфликтов и разрывов казавшихся прежде крепких отношений, взаимных претензий: ты раньше был другим, я тебя другой представлял.

Ну, конечно, в природе человека заложен защитный механизм для таких случаев, называемый адаптацией. Хотя не все могут справится с этой проблемой.

Может быть, в наш материальный потребительский век в этом и заключена причина непрочности семейных отношений, частых разрывов, разводов, повышенных взаимных претензий? Вполне возможно. Так каков же выход из создавшегося положения вещей?

Выход есть и заложен он в понимании того, как формируется образ себя, образ группы, сообщества, народа. Всё находится в нашей голове, особенно образ. Пока мы одни, мы формируем образ себя, и, соответственно, все потребности обслуживают только этот образ – индивидуальный.

Но когда вы входите в отношения и строите семью, вы начинаете формировать единый образ семьи, в который включены ваша жена, муж, дети, а потом внуки и правнуки, и потребности индивидуального образа переподчиняете образу групповому. После создания такого образа вы начинаете функционировать как единый организм и появление каких-либо потребностей уже распространяется на ваш единый образ. Происходит корректировка вашего образа семьи. Например, потребность в расширении семьи затрагивает в равной степени и мужа, и жену, и имеющихся детей. Интересы всех членов семьи подчинены интересам единого образа этой семьи и корректировка образа, связанная с запросом на расширение семьи, спокойно и бесконфликтно для всех членов допускает увеличение семьи. И это касается всех аспектов жизнедеятельности семьи. В такой ситуации любые передряги и испытания только укрепляют семейные отношения, поскольку единый образ семьи делит ответственность и дивиденды в равной степени на всех её членов. И, хотя в рамках одной семьи существует определенная иерархия отношений, кто-то главенствует, кто-то подчиняется, тем не менее единый образ семьи, описываемый такими словами, как «мы одно целое, друг за друга горой, когда мы вместе, нам не страшны невзгоды», позволит провести семейный корабль через все бури и выматывающие штили в тихую гавань счастья и любви.

Те же законы действуют и при формировании единого образа рабочего коллектива, клана, нации, даже расы. Принадлежность к любому виду или классу заставляет человека подчинять свои интересы единому образу этого класса или вида. На этом построен патриотизм, солидарность, чувство ответственности.

И, наконец, если вдруг удастся создать единый образ землянина и наделить его высокими гуманистическими качествами и ответственностью за всё живое на земле, то тогда мы все вместе сможем построить рай на своей планете, поскольку будем считать её своим домом не только для себя, но и для своих потомков.

Ну а более конкретную информацию о потребностях, реализации идеи достижения баланса между потребностями и возможностями обретения высокого смысла в своей жизни читайте в следующей главе, продолжающей тему обретения образа и его воздействия на окружающую действительность.

ВСТРЕЧА С ФАКИРОМ (ИНДИЙСКИЕ ЗАРИСОВКИ)

В молодости я очень увлекался месмеризмом. Кто не знает, что это такое, поясню. Это введение человека в состояние сомнамбулы с помощью магических пассов над его головой и монотонного голоса. У меня, впрочем, это неплохо получалось. Мне удалось даже пару-тройку раз усыпить Любочку, прехорошенькую гимназистку, которая всегда с энтузиазмом принимала все мои увлечения и не сводила с меня своих больших восторженных глаз, ну, конечно же, в присутствии её чопорного папы и кокетствующей мамы. Увлечение Востоком не прошло даром и, возможно, повлияло на мой выбор дальнейшего обучения в столичном университете, куда я по окончании гимназии поступил на восточный факультет. Из всех дисциплин мне нравились только языки, и по окончании университета я сносно мог объясниться на нескольких восточных языках, включая хинди и урду.

Естественно, что после университета, отказавшись от нескольких лестных, но показавшихся мне скучными предложений государственного департамента, я решил отправиться в Индию, которая, как мне тогда казалось, была источником, из которого выросли столь увлекавшие мое тогдашнее сознание спиритизм, оккультизм и месмеризм.

На пароходе я добрался до Индии, ничего примечательного в этом морском путешествии со мной не приключилось, если не считать приступа морской болезни, вызванной небольшим штормом в Красном море.

И вот передо мною Калькутта, город моей мечты, с нарисованными в воображении восточными махараджами и загадочными йогами. Город не оправдал моих ожиданий. Грязь и нищета, невежество и полная невозможность общения. Мои знания языков оказались недостаточными, мои попытки объясниться вызывали приступы бурного смеха, вокруг меня тут же собиралась толпа потешающейся надо мной публики, которая ходила за мной, тыча в меня пальцами и неся всякую тарабарщину на непонятных мне наречиях.

Деньги мои скоро стали подходить к концу и я принял единственно верное, как мне тогда казалось, решение, отправиться пешком странствовать по стране в надежде встретить что-нибудь необыкновенное. На остатки денег я купил наряд странствующего монаха и отправился прочь из Калькутты.

Не могу сказать, что я голодал или терпел особые лишение. Индусы – народ добросердечный, всегда монаху находилась какая-нибудь простая еда и немудрящий кров. Поначалу я страдал от жары, но постепенно привык и к ней. Чудес, правда, не встречалось. Все как у нас. Такие же деревни, поля, леса, такие же простые люди, большей частью крестьяне и ремесленники, трудом зарабатывающие свой хлеб.

Так в скитаниях незаметно пролетело полгода. Однажды на моем пути попалась большая деревня. У постоялого двора я разговорился с хозяином: выяснилось, что он один раз был в Европе, немного говорил по-английски. Хотя к этому времени я уже свободно изъяснялся и на хинди, и на урду. Он спросил, почему я, европейский человек, странствую по Индии в наряде монаха. Ну я и рассказал ему свою заветную мечту о встрече с чем-то необычным. Хозяин долго смеялся, потом сказал, что в старые времена, да, много чудес было в Индии, но сейчас наступили новые времена и ничего такого даже ему не встречалось.

– Хотя постой, – задумчиво протянул он, – обещался ко мне заехать на днях знакомый факир, фокусник, так он такие чудеса показывает, – закачаешься. Оставайся у меня на несколько дней, поживи, сам все увидишь.

На третий день в ворота постоялого двора медленно вкатилась старая, видавшая виды, ярко раскрашенная, наряженная множеством звенящих на ходу колокольчиков повозка. В упряжку, еле переставляя ноги, был запряжен старый с большими витыми рогами вол. На месте возницы сидела темная пожилая индианка в старом сильно выцветшем индийском сари, из-за её плеча то и дело выглядывало подвижное лицо мальчугана.