Читать книгу Шахматный дуэт. Роман-политранс - Виталий Бабич - Страница 4

24 декабря

1

– Это Остров слёз. Запомни, это место в Минске называют Островом слёз, – шепчет Незнакомка.

Она – златовласая женщина в белом одеянии – обводит рукой перед собой дугу, указывая на окружающее пространство, и добавляет:

– Но он для тебя и твоего Короля должен стать Островом счастья.

В этот миг Каролина ощущает невероятную лёгкость и насыщенность. Лёгкость и насыщенность жизни, которая протекает и в самой девушке, и вне её…

– Это и есть подлинное счастье? – спрашивает Каролина у самой себя и у Незнакомки.

– Счастье! Счастье! Счастье! – отзывается эхом.

И в этот миг златовласая женщина сливается с золотом солнечных лучей и исчезает…

Каролина проснулась не сразу. Прежде, чем открыть глаза, она какое-то время пребывала в блаженном состоянии-пространстве, «разукрашенном» яркими, спокойными тонами. И эта картинка напоминала радугу – её семь цветов. Нирвана! Сплошное лето! Вечное лето!.. Вечное регги!

Позитив! Позитив!..

«Ой, а кто это пел?.. Так похоже на группу „ДиаПозитив“ или на прекрасную Rihanna, только поющую на русском языке, – такими были первые мысли Каролины после пробуждения. – Дивно!.. Но, ведь всё это был сон. Ещё один чудесный сон… Сон без Вити. Но Незнакомка-златовласка упоминала о Короле… Да, это она имела ввиду его – Виктора».

Каролина поднялась с постели и огляделась вокруг:

– Доброе утро, хатка! Евроквартирка современной Королевы…

Девушка вздохнула с призвуком грусти. Ни Виктора, ни Златовласки, и даже лета – пусть не вечного, а календарного – рядом не было. За окном стояла и дула ветром в окна зима. Как-никак уже 24 декабря. Вот и Рождество подошло. И до Нового года – всего неделька.

«И грустить ни к чему», – подбодрила себя девушка, стараясь поддерживать отзвуки растаявшего сна. – Рождество, Новый год… После этих снов я ещё больше хочу обновиться, словно заново родиться…»

Затем Каролина задумалась о том, почему жизнь во сне – а именно жизнью она стала называть для себя свои радужные сны – бывает ярче, радостнее (а у кого-то и наоборот), чем жизнь на Земле…

«Стоп! Так значит, сны – это жизнь вне Земли?.. Как это? Где это? В космосе, что-ли?.. Там, куда души людей уходят после смерти? Смерти, которой нет?..»

Эта вереница мыслей как результат незаметно нахлынувшего анализа снов стала открытием №3.

Открытием №1 была возможность видеть такие сны – радужные, чудесные, счастливые, праздничные и незабываемые. Они снятся ей уже вторую неделю, будто сериал смотрит про саму себя. Зима стала для Каролины символом этого нового явления в её жизни. Раньше сны были совсем другие: обычные, монотонные, неяркие, быстрозабываемые – не оставляли никакого следа. Только, может, в раннем детстве, она могла избегать таких снов-невидимок.

Открытие №2 – присутствие в этих снах конкретной личности, живущей в настоящее время не так уж далеко от Каролины: в Санкт-Петербурге. И этот человек – один из vip-персон российского искусства. Он – Виктор Алмазов. Молодой художник, но уже с мировым именем. Надо же!.. Обычно молодые «мастаки» не на виду, да и мастера-старцы тоже не на первом плане. Но Алмазов смог разработать новый оригинальный художественный стиль, который облегчает восприятие далеко не лёгкой тематики его картин, синтезирующей в одно целое то, что остаётся несовместимым в объективной реальности окружающего мира: религию и эзотерику. Один из критиков заметил, что картины этого художника наделены некой философско-позитивной аурой, которая усиливает их восприятие… Может, оно и так, но Виктор Алмазов однозначно стал первым из современников, кто смог совместить несовместимое, и уже создаётся новое направление в изобразительном искусстве. А тут ещё одна фишка Алмазова: он признан талантливым киноактёром. Снялся в долгоиграющем сериале «Небо над Островом слёз» у самого Марка Шнейдерова. Надо же!

– Стоп! – сказала-крикнула вслух Каролина от неожиданно коснувшегося её сознания очередного открытия. – Остров слёз!

Во сне ведь тоже был Остров слёз!.. Вряд ли это совпадение. Это уже линии судьбы. Кстати, после третьего по счёту сна Каролина почему-то была уверена, что этот Остров находится не в российской местности. Значит, Минск…

Время приближалось к полудню. Завтракая, Каролина всё ещё находилась под впечатлением от всего приснившегося и осознанного ею.

Ещё бы!.. Виктор Алмазов (а фамилия какая приятная – так и светится в своей оправе!) не просто присутствовал в этих снах. Он был там в качестве Друга, Спутника, Избранника – Короля. Он звал за собой её – свою Королеву. Во как круто! Как в кино… Чужой человек, недосягаемая звезда арт-шоу-бизнеса вдруг за какой-то десяток дней стал близким, даже уже, можно сказать, любимым.

Вот так поворот судьбы! Человек из сновидений…

Где виртуальность, где реальность? Где грань меж всем этим добром?..

И ещё одна важная деталь. Если раньше, до «Неба над Островом слёз», художник Виктор Алмазов, как и другие малоизвестные Каролине арт-персоны, мог ассоциироваться у неё с какой-нибудь простоватой попсой наподобие «Ace Of Base» или советского «Миража», то сейчас – с «The Alan Parsons Project» или постсоветским «Воскресеньем».

Почему такие ассоциации?.. Так ведь Каролина в своём недалёком прошлом – меломан. Меломан по образу жизни. А по профессии – психолог. Взрослея, девушка стала равнодушнее относиться ко всей атрибутике супермеломании: коллекционированию и слушанию «всеядной» музыки от классики до хард-рока (для неё только металл-рок оказался «неперевариваемым»), нерасставанию в течение дня (и даже по ночам) с МР3-плейером, регулярному посещению концертов и тусовок фанатов, аудиорынков, хобби-сайтов-форумов и т.д., и ещё, и о том же…

Правда, не так давно, месяца четыре назад, в один из обыкновенных дней, ставшим необычным, Каролина вдруг начала осознавать, что человек, кроме тела – это ещё Нечто. И это Нечто – есть то, что обычно называют словом душа. Вот так и ребёнок, не умевший до определённого момента развития, например, читать или завязывать шнурки, вдруг начинает делать это с лёгкостью.

В итоге, Каролина заинтересовалась литературой, которая каким-либо образом касалась душеведения. Даже до Агни-йоги она успела дозреть. Наверное, поэтому и меломании стало меньше. И девушка начинала осознавать: в её хобби клеткой для птицы-души стал процесс умножения. Умножения количества аудиозаписей и компакт-дисков, фотографий и видео любимых исполнителей… Качество всего этого было смещено на второй и даже третий планы. Уже ни говоря о полезности для души. В общем, мировоззрение девушки стало выходить на новые рубежи.

Пытаясь ответить на вопрос «Кто есть Бог?», Каролина посетила в Москве выставку одного известного молодого питерского художника, где была представлена серия картин под названием «Боги и люди». Этим художником и был Виктор Алмазов. Особенно на неё произвела впечатление картина «Шахматный дуэт. Ангел и Демон», где были изображены за шахматной доской седовласый старец в белом одеянии и его соперник, раскрывающий с гордым видом полы своего чёрного плаща… После официальной части вернисажа Каролине очень хотелось пообщаться с автором. Но она не решилась…

А по сему и тогда, и уж тем более теперь персона арт-звезды Виктора Алмазова оказалась для неё интересной, близкой по натуре и одновременно другой. Другой, неповторяющей её саму. Ведь будь он тоже меломаном, ей было бы не интересно познакомиться с ним. Познакомиться не только во сне, но и наяву. И стать ему Другом. И, чего уж теперь таиться, стать его Прекрасной и Единственной Дамой сердца.

«Хочется верить, что я этого всё-таки достойна. Достойна, коль все эти сны явились…»

2

Итак, все эти мысли в стиле регги помогли ей ощутить динамику нового дня. Предновогоднего дня и к тому же рождественского.

А день-то был субботний. На работу идти не надо.

Кстати, если говорить о работе, то… лучше о ней не говорить. Работу по душе Каролина так и не нашла. Неплохая школа в неприглядном пригородном посёлке, доставшаяся ей по распределению после окончания университета, не удержала молодого специалиста в рядах педагогов-психологов. В итоге, побыв немного в шкуре безработного, девушка при поддержке своей лучшей подруги получила вакантное и даже эксклюзивное место консультанта-психолога в одном из многочисленных бизнес-центров Москвы.

Так вот, если вернуться к выражению «лучшая подруга», то следует уточнить: речь идёт о действительно лучшей подруге – Марии. Ведь есть ещё Женька – худшая подруга. Худшая – в прямом смысле этого слова.

Воспитанию со стороны благоразумных подруг Женька не поддавалась. Носилась по жизни со своей завышенной самооценкой, распыляла свою красоту и энергию на неприлично ненадёжных мужчин. Дымила сигаретками, как паровоз, обещая подругам с понедельника бросить курить. И всё жаловалась им. Жаловалась на несправедливость житейскую.

Вот и сейчас, Женька – в своём репертуаре. Каролина застала её дома у Марии, к которой обе вечерком заскочили в гости – на своеобразный рождественский девичник.

О, Мария, Мария! Ты – сущий ангел. За твою женскую мудрость кто-то когда-то назвал тебя так: Мать Мария. С тех пор за тобой и закрепилось такое почётное двойное имя (а может, уже и имя, и фамилия). У Каролины эта чудо-подруга ассоциировалась с королевой джаза Эллой Фицджеральд только с аурой вечного регги. Суперпозитивная, мегоактивная, гиперщедрая, а главное – ультросчастливая Мария. Вот уж, действительно, вечный двигатель!

А ещё она – единственная из трёх подруг, кто нашёл своего Принца – любимого мужчину. К тому же – с ребёнком. Кто как ни Мать Мария примет такой двойной подарок судьбы?! А повстречались-то Мария и Альберто не где-нибудь на улочках родного города, а в совершенно неосязаемом мире – на просторах интернета. Нет, Мать Мария не была активной приверженкой виртуальных знакомств, ей хватало реальных забот по дому (она по натуре – домоседка) и по работе (она по жизни – трудоголик), но вот первый раз в жизни (по уговору Каролины) соприкоснулась с мировой паутиной и, словно рыбак-везунчик, быстренько и ловко выудила из этих недр настоящего мужчину. Жениха-иностранца. Тоже ведь линии судьбы.

Женька завидует подруге ой как сильно. За завистливость и завышенную самооценку Каролина порой раздражается на Женьку, осуждает её. Кстати, она ассоциируется у Каролины с российской группой «Король и Шут» (не столько по музыкальному стилю и содержанию песен, сколько по контрастному сочетанию этих двух слов: Женька возомнила себя Королевой, но остаётся Шутом). А вот Маша ещё ни разу на бедную Женьку не «наезжала». На то она и Мать Мария. Она пример для своих подруг. Она в Нирване. Она живёт по божьим заповедям. Вот у кого Каролине можно многому научиться по части душеведения.

– Когда же твой Альбертик переедет жить на русскую землю? – задала Каролина Марии уже ставший риторическим вопрос.

– Но почему, девчонки, мне так не везёт? – тоже риторически возмутилась Женька, не склонная к самоанализу.

– Ой, девоньки, девоньки! Каждому своё. Всему свой срок, – как обычно, и как видно, с философским подтекстом ответила Мать Мария.

Но сегодня она добавила-напророчила:

– Чувствую, перемены. И Альберто к весне приедет навсегда, и Женьку жизнь скоро встряхнёт-научит, как следует, ну а наша Королева… встретит своего Короля.

На кухне, где беседовали девушки, воцарилась минутная пауза. Даже, казалось, из крана перестала струйка литься. Тихий механический ход настенных часов на мгновенье замер. И вот-вот замрёт мигающая гирлянда на новогодней ёлочке, прописавшейся на подоконнике…

– Да-а… Утешила, Мамуля Мария. Спасибо! – вдруг затараторила, начиная выдвигать упрёки, Женька. – Меня, значит, как коврик пыльный, надо вытряхать…

– Вытряхивать, – рефлексивно поправила её Мать Мария, филолог по образованию.

– А Каролине, значит, можно целого Короля, – продолжала раздуваться возмущённая Женька. – Даже не Принца, а Короля… Где справедливость на белом свете?..

Мать Мария, будучи готовой минуту назад по-матерински рассмеяться над обидчивой Женькой-девочкой, которой не дали любимую игрушку, вдруг насторожилась, чувствуя неладное. К тому же у Каролины на лице были выражены какие-то странные, незнакомые ранее Марии эмоции.

А Женька тем временем продолжала свою революцию:

– Вот бог наградил подругами… Да что ж это за жизнь такая?.. Да когда закончится этот бред?..

Она быстро вытащила пачку сигарет, собираясь закурить, не выходя в коридор. Но не успела вынуть сигаретку, как произошёл второй – совершенно, казалось бы, неожиданный – взрыв.

– Заткнись! Хватит! Надоело!

Кто? Кто это так кричал?

Это крикнула своим (или не своим?) звонким голосом Каролина и со всего размаху бросила на пол чашку с недопитым чаем.

– Барби крашеная, молчи! Сама себе жизнь портишь. А обвиняешь всех вокруг. Мозгов не хватает это понять?..

Женька от изумления открыла рот, и по её телу пробежала дрожь. Мать Мария широко раскрытыми глазами следила за обеими, стараясь подобрать нужный момент, чтобы примирить подруг. И тут она вспомнила свои же собственные слова, произнесённые минут пять назад: «Женьку жизнь скоро встряхнёт-научит, как следует…». И добавила вслух:

– Уже трясёт!?

Каролина зашагала возбуждённо по кухне и продолжила свою речь в духе критического реализма:

– Учим её, учим уму-разуму, а она нас грязью поливает. Да давно пора за неисполнение наших советов с неё штрафы брать. Я всё тебе выскажу… Ты ведь стала настоящей шлюхой. Живёшь за счёт мужиков, клянчишь деньги у братца-бизнесмена. А ведь могла бы стать хорошим модельером.

Женька машинально, не зная, куда себя деть, вытащила из пачки сигарету. Но Каролина выхватила пачку и бросила её в мусорное ведро.

– Хватит нас травить этим дымом!.. Всё! Хватит! Надоело! – переходя на плач (на исповедь?), продолжила Каролина. – Надоело топтаться на месте. Надоело зависать в интернетах, на концертах и искать недостающее счастье там, где его нет. Уезжаю! Уезжаю сегодня же! В Минск! Баста!..

На её глазах появились слёзы. Голос стал тише. Она уставшим движением опустилась на табурет.

– В Минск!.. Мне уже целую неделю необычные сны снятся… Такие чудесные сны!

И тут она зарыдала. А через мгновенье уже рыдали все трое…

3

– Так что это за чудесные сны такие? – поинтересовалась Мать Мария, когда уже не было сил плакать.

Каролина подняла к потолку – то есть к небу – уставшие от слёз глаза, потом перевела взгляд на бедную Женьку (готовую грызть стены по причине морального и антитабачного дискомфорта) и не спеша ответила:

– Удивительнейшие сны! Всё как наяву. Даже лучше! Описать – слов не хватит. А, главное, человек-то реальный снится. И знаете, кто?

– Конечно, не знаем, – ответили обе.

– Вот, смотрите.

Каролина потянулась за своей сумочкой и достала оттуда свёрнутую газетную страницу. Развернула её. Подруги обменялись взглядами.

– Ух, ты! – улыбнулась Мать Мария.

– Чё, правда, он? – широко распахнула глаза Женька.

– Виктор Алмазов: «Судьбу, как картину, рисую с вдохновением», – прочитала газетный заголовок Мать Мария.

Под заголовком красовался портрет Виктора Алмазова.

«Судьба, которую он рисует с вдохновением, – подумала Каролина, – привела его в мои сны…»

– Ну-ка, девочки, подождите, – воскликнула Мать Мария и убежала в комнату.

Вернувшись, она положила на стол свежий номер «Комсомолки».

«Известный художник приедет в столицу Беларуси, чтобы перед новогодней ночью встретить девушку своей мечты», – гласил крупный и яркий заголовок, которому почему-то хотелось верить.

Девушки молча переглянулись. А Каролина, взяв газету в руки, присела и стала вслух читать эту заметку:

«Виктор Алмазов, как сообщил прессе его арт-менеджер и друг Олег Быстров, намерен встретить Новый год в Минске – необычно и суперромантично. Виктор уверен, что именно там, а не в его родном Санкт-Петербурге, он найдёт свою единственную и неповторимую.

Откуда такая уверенность, художник не признаётся. Известно только то, что автор нашумевшей серии картин «Боги и люди» намерен сочетать поиски дамы сердца с творческой работой над продолжением ангельской тематики. Не исключено, что также будет написан портрет Прекрасной дамы Виктора Алмазова.

Отъезд из Санкт-Петербурга состоится в ближайшие дни… Что ж, пожелаем мастеру кисти удачи и вдохновения!».

– Он, может, и не приедет вовсе, а журналисты уже сенсацию слепили, – стала критиковать Женька. – Ему, что, в Питере проблема девушку завести?

– Заводят домашних животных, а девушек, между прочим, находят, – заметила Мать Мария.

– Стоп, девочки! – встрепенулась Каролина. – Он, наверное, уже выехал. Газета за четверг. А уже суббота.

– Я вообще удивляюсь, для чего афишируют подобные намерения, – неодобрительно покачала головой Мария.

– К тому же, уверена на все сто, найдутся минчанки, которые захотят поохотиться за знаменитостью, – лукаво улыбнулась Женька и, посмотрев на Каролину, добавила. – И не только минчанки.

– Но ведь всё сходится! – воскликнула Каролина, словно не слушая подруг. – Во сне говорилось о Минске. И наяву – тоже Минск…

Она резко вскочила с места и быстро заходила по кухне. И повторяла, словно разговаривая с кем-то четвёртым – невидимым:

– Да, надо ехать. Ехать. Срочно! В Минск!.. В Минск, не откладывая. Понимаю, нельзя опоздать. Нельзя…

Каролина подбежала к двери, открыла её. Затем, словно очнувшись, повернулась к подругам и сказала:

– Я в Минск. До встречи!

И, ещё на мгновенье задержавшись, добавила:

– С наступающим вас! Всё, дорогие мои, пока!

Мать Мария и Женька только успели рты открыть от удивления.

4

– Что ж она мобильный не берёт? – возмущалась Женька, сидя с Марией в такси.

Они ехали в аэропорт. Мать Мария опять засомневалась:

– Может, надо было бы на железнодорожный вокзал?.. Хотя, нет. Каролина с её пламенным мотором в сердце должна была выбрать самый быстрый вид транспорта – авиационный.

– Самый быстрый для неё космический – ракета, – сострила Женька. – Никак не въеду: то ли Каролина с ума сошла, то ли мы с тобой сумасшедшие. Разве её догонишь? А если и догонишь, то не остановишь… Зачем едем?..

– Если не вернём, то хоть проводим по-человечески, – то ли в шутку, то ли всерьёз ответила Мать Мария.

– Слушай, а с работой как? Если она до понедельника не вернётся, у неё же прогулы будут. Что тогда? Прощай, бизнес-центр?

– Дай бог, пронесёт. Может, у неё отгулы есть?..

В аэропорту Каролину они не нашли. А посадка на последний рейс на Минск закончилась за минут пять до их приезда. Самолёт уже улетел. На часах было 22.48.

– Ну, что, подруга? – с долей упрёка в голосе Женька посмотрела на Марию. – Чудесный у нас получился рождественский вечер…

– Это точно, – с грустью ответила та.

– Наша Королева от нас улетела, а Христос воскрес – почти.

– Не богохульствуй, дитя моё, – покачала головой Мать Мария.