Читать книгу Шахматный дуэт. Роман-политранс - Виталий Бабич - Страница 6

25 декабря (продолжение дня)

1

– Ни слабо, Витя! Как живая, – восхищался Олег Быстров новой картиной своего друга. – Откуда такой образ? Это реальная девушка?… А ну-ка, постой… Эта та самая Прекрасная дама, которая является к тебе во снах?

– Та самая. Самая Прекрасная! И самая реальная для меня, как ни странно, – ответил художник, нанося на полотно новые штрихи.

Друзья находились на съёмной квартире, которую Олег отыскал для Виктора по его просьбе. Остановиться в гостинице – быть слишком на виду у прессы, что могло сильно помешать поиску Незнакомки. Квартира находилась в многоэтажном доме поблизости от Троицкого предместья. И чтобы попасть инкогнито в место своего пребывания, Витя путал следы, проходя через вереницу домиков Троицкого.

Вся эта конспирация от пронырливых папарацци могла бы быть не столь актуальной, если бы за несколько дней до отъезда в Минск Олег не сделал одну ошибку. Оказывается, та заметка в «Комсомолке», которую дала прочитать Каролине Мать Мария (эта новость промелькнула и по двум телеканалам), появилась на свет как продукт прессы, которую называют «жёлтой».

Известный художник приедет в столицу Беларуси,

чтобы перед новогодней ночью встретить

девушку своей мечты

Виктор Алмазов, как сообщил прессе его арт-менеджер и друг Олег Быстров, намерен встретить Новый год в Минске – необычно и суперромантично. Виктор уверен, что именно там, а не в его родном Санкт-Петербурге, он найдёт свою единственную и неповторимую.

Откуда такая уверенность, художник не признаётся. Известно только то, что автор нашумевшей серии картин «Боги и люди» намерен сочетать поиски дамы сердца с творческой работой над продолжением ангельской тематики. Не исключено, что также будет написан портрет Прекрасной дамы Виктора Алмазова.

Отъезд из Санкт-Петербурга состоится в ближайшие дни… Что ж, пожелаем мастеру кисти удачи и вдохновения!

На этот раз желтизна проявилась не в качестве поданной информации (всё оказалось изложено правдивейшим образом), а в пиратских методах её поиска и целях опубликования. То есть Олег, общаясь с прессой, не давал интервью о вышеизложенных намерениях Виктора, ведь его друг хотел, чтобы всё получилось совсем наоборот: поездка в Минск в поисках Прекрасной дамы без публичной огласки. Алмазов был не из тех звёзд, кто из каких-либо сторон своей личной жизни выкачивает бонусы для повышения популярности, играя на низких вкусах публики.

Тогда возникает вопрос: как вся эта информация попала к журналистам? Сперва сей вопрос стал загадкой и для Олега, и для Виктора. Но затем Олег, видя испорченное настроение и растерянность друга, напрягся и сообразил, что просто мог проболтаться. Это вполне могло произойти в одном из московских ночных клубов. Олег там был по приглашению рекламного агентства. Там же он и выпил лишнего. Его, говоря по-народному, развезло. Там же, если хорошенько припомнить, было несколько уже знакомых ему папарацци. Вот и всё… Видимо, немало спьяну наговорил Олег – прямо-таки беседа «по душам».

Виктор, выслушав его признание, сказал так:

– Вот видишь, Олег, вино хлебать да языком трепать – к добру не приведёт. И если для друга Виктора Алмазова это ещё как-то сносно, то для арт-менеджера – недопустимо. Понял?

Олег всё прекрасно понял. Как же не понять конкретное предупреждение.

Вино хлебать да языком трепать – хорошо сказал друг. По-народному. А по-христиански это – чревоугодие и празднословие. Два человеческих греха… О семи смертных грехах рассказывал Олегу-подростку его дядя-священник. И задумался племянник всерьёз об их сути лишь теперь, через двенадцать лет, когда выдал сокровенное в душе друга своего.

В тот день и дал Олег себе клятву держать тело в трезвости, а язык – за зубами. Да только бы теперь не совершить другой грех – клятвопреступление.

И вот уже в Минске, каждый раз видя, как нелегко даётся Виктору вся эта конспирация (от которой уже пользы, как от дыма огня), Олег тоньше осознавал свою вину, укрепляясь в клятве.

Олег продолжал изучать портрет Прекрасной дамы, снизошедшей из сна друга.

– Так вот из-за кого мы с тобой, Витёк, оказались на этом месте и в этот час, оборвав крепкую нить наших творческих планов.

– Наши творческие планы, дружище, входят в новую колею. Я заканчиваю создавать самый сильный, самый живой и самый дорогой для меня портрет. Понимаешь?

– Я не понимаю другое. Как ты, такой всегда здравомыслящий чел, мог поверить, что девушка из твоего сна реально живёт тут, в Минске, и что ты её найдёшь?

Виктор, прежде чем ответить, устремил задумчивый взгляд на портрет, затем подошёл к окну, посмотрел на небо, на реку Свислочь («Какой живописный вид из окна!») и сказал, обернувшись лицом к другу:

– Эх, Олежек. Где истинный сон, а где реальность – понятия очень относительные. Тот сон был настолько живым, настолько реальным!.. У меня не хватает слов, чтобы всё это описать. Обычный сон для меня теперь тот, в котором видишь всякие картинки, но забываешь их почти мгновенно после пробуждения. А в необычном сне проживаешь важный момент своей жизни, осознаешь что-то особенное, обретаешь новый импульс. И это незабываемо. Теперь понимаешь?.. Результат того сна – вот этот портрет. Портрет №1 среди десятков лучших работ, написанных ранее… Мне порой кажется, что тот сон продолжается. Но я в нём один.

Олег пытался понять, о чём говорил Виктор. И пришёл к выводу, что пока сам подобного не испытаешь, не поверишь.

Виктор повернулся к окну, постоял несколько мгновений в задумчивости и стал рассматривать что-то, расположенное слева. Это сильно привлекло его внимание.

– Неужели!? А почему бы и нет?..

– О чём это ты? – поинтересовался Олег.

– Подойди, посмотри!

Олег подошёл к окну.

– Видишь, слева мост и остров?

– Вижу. Я вчера вечером там скрывался от папарацци, пока ты творил над портретом.

– Я вдруг подумал, что этот остров – то самое место. Так похож!.. То самое!

Голос Виктора звучал так воодушевлённо, словно он нашёл рай на Земле.

– То самое? – не совсем понимая, переспросил Олег.

– То самое место, где мы встретились в двух последних снах. Я бегу туда!..

В это время Каролина и Петрович покидали Остров Мужества и Скорби. Он же – Остров слёз. Необычный таксист провёл для москвички экскурсию, рассказывая всё, что знал про историю создания этой достопримечательности Минска. Девушка очень впечатлилась увиденным, особенно алтарём внутри часовни-храма, над которой возвышаются пять колоколов и крест с рубином.

– А вечером, при включении света, рубин горит красным цветом, символизируя кровь павших воинов.

– Здорово! Жалко, что ещё не вечер.

– Увидишь ещё это чудо. Надеюсь, от тебя, дочка, оно никуда не убежит.

– В Москве ведь тоже должен быть памятник воинам-афганцам. И не один. Но я, каюсь, ни одного ещё не видела, – поникшим голосом отрефлексировала Каролина.

– Ну, зато, когда вернёшься, будет повод сравнить, – подбодрил её Петрович.

Они остановились на мостике, соединявшем Остров с берегом. Постепенно их беседа перетекла в тему о снах Каролины.

– Да, дочка, твои сны, видать, вещими были. Место реальное. Человек реальный снился. И он, наверное, где-то здесь, поблизости. Поэтому всё будет хорошо. Вы встретитесь. Обязательно! Не для того свыше такие сны даются, чтобы они не сбывались.

– Я тоже так думаю, – вздохнула Каролина, глядя в водную гладь, как в зеркало; мороз был незначительный, и река покрылась льдом в основном по середине. – Странно… В каждом сне было лето. Тёплая солнечная пора. А тут зима… Я сейчас сравнила эту реку с зеркалом. С зеркалом всего мира… А ещё как только мы пришли на Остров слёз, меня не покидает чувство, что Виктор где-то рядом.

Вдруг Петрович словно вздрогнул от посетившей его мысли:

– Слушай, Каролина, а я ведь могу тебя свести с одной моей знакомой – ясновидящей. Она не шарлатанка. У неё дар. Я на личном опыте убедился. Она помогает не каждому, но ни у кого денег не берёт. Так ты через неё и узнать можешь, где именно в Минске остановился Виктор Алмазов. Как тебе такой ход?

2

– Твой ход, Христоний, был предсказуемым… Молчишь?

– Уже не молчу.

– Не молчи, старец, не молчи. Мне от твоего сосредоточивания становиться жутковато.

Люциан обдумывал следующий ход, подняв «высокую» планку циничного оппонента, для которого молчать становилось сложнее, чем думать:

– Играем уже, наверное, двадцать земных минут, а ещё даже ни одной Пешки не потеряли. Да и ходим пока одними Пешками.

– Но ты же видишь, что даже ход Пешки влияет на порядок мыслей Короля и Королевы.

И Люциан, и Христоний после каждого хода на Шахматном поле смотрели в Зеркало Мира, созерцая мигание-движение душ своих королевских фигур.

– Вижу я, вижу.

– Фигуры, начиная с Пешек, создают ситуации для Короля и Королевы, – продолжал пояснения старец. – И уже очень скоро этой паре надо будет делать свой первый ход.

– Но пока и твои, и мои Король и Королева ещё даже и не встретились.

– Они не встретились в земном пространстве. Но души Виктора и Каролины на уровне сновидений уже семь раз работали как одно целое.

– В этом у них преимущество перед моей парой.

В этот миг Люциан сделал ход Конём.

3

«Меня кони берут от твоей гиперопеки, Мамуля Мария», – молча возмущалась Женька, собирая вещи в дорогу.

Мать Мария сидела напротив подруги, вдруг решившейся на поездку в Минск, и пыталась разобраться в истинности её побуждений.

– Я так понимаю, ты едешь всё-таки не нашу Королеву искать, а свои какие-то дела устраивать.

– Ну, да… Сказанула я лишнее. Где мне там её искать? На вокзалах?.. Зачем искать? Она ж не дитя неразумное. Она ещё та фигура. Раз решила уехать, то хода обратного не жди. Одно слово – Королева… Как искать? С нарядом полиции что-ли?

– Да, это всё так. Вопросы верные. Но, может быть ей нужна наша поддержка. Может, она уже сама не рада, что уехала, и одно наше слово… Мобильник-то её, похоже, разрядился.

В Женькину женскую сумочку летели украшения и косметика, сигареты и конфеты и ещё всякая всячина. Хозяйка бездонной сумочки начала возмущаться:

– Так чё, ты меня посылаешь за ней? Езжай сама. Она тебя в пять раз быстрее послушает, чем меня. Ты для неё авторитет. А я так – мелькаю перед глазами. Помнишь, как она на меня вчера наехала?..

– А за что наехала, ты помнишь?

– Помню.

– Вот помни и не забывай.

– Так-так. Воспитание началось.

– Воспитание ещё и не начиналось. Это дружеский совет. Мне не безразличен исход твоего рандеву в Минск. Да и для чего ты туда едешь? А? Для чего?..

– А может это быть моей тайной?

– Неужель за Виктором Алмазовым поохотиться?

– Ну, ты сегодня и вреднючка, Мамуля Мария. Вцепилась в меня, как клещ. На, смотри.

Женька вынула из сумочки красочный конверт с ещё более красочным приглашением.

– Международное агентство знакомств «Идеал» приглашает Вас на новогоднюю встречу-презентацию «Найди свою судьбу сегодня!» – прочитала Мать Мария крупную надпись и переместила внимание на текст помельче, расположенный ниже. – Ваш столик номер тринадцать. Такой же номер будет у Вашего спутника на этот вечер. Он подобран для Вас в соответствии с анкетой, заполненной Вами на сайте нашего агентства.

Мария повертела в руках приглашение и, не прочитав текст, который был ещё мельче, вернула Женьке её «идеал». И сделала свой вывод:

– Боже, как это всё ненатурально. Вдумайся сама в эти фразы о спутнике: подобран для Вас в соответствии с какой-то там анкетой, заполненной на сайте… Это спутник на один вечер или на всю жизнь? Подбирают обувь по размеру или украшения под одежду, а человека выбирают, обретают. Как вообще можно доверять поиск своего идеала – спутника жизни (!) – каким-то там посредникам на сайтах?

Большие, кукольные глаза Женьки сделались ещё больше, и она пошла в контратаку:

– Кто б это говорил. Ты ж сама, подруга дорогая, своего жениха – да ещё иностранца – через сайт знакомств выудила.

Мать Мария только усмехнулась по-доброму и отразила удар:

– Это совсем другое. За меня дельцы на сайте выбор не делали, мужчину мне не подбирали. Нашей встрече реальной предшествовало четырёхмесячное общение в интернете и по телефону. Видна разница?

Порох в глазах и мыслях Женьки вдруг резко иссяк, но она, защищаясь, застрочила, как из пулемёта:

– Видна, не видна. Легко говорить. «Идеал» – агентство солидное. Эту вечеринку организовывают в гостинице «Планета» – три или четыре звезды, не помню. По приглашению – вход бесплатный. Там будут выступать звёзды не только белорусской и российской, но и… в общем, всякой-разной зарубежной эстрады. Понимаешь, какой размах?! Понимаешь? Всё круто! Круто! А с мужчиной, которого мне подберут, я… Я могу после вечеринки расстаться. Навсегда. Да! Вот так вот! Вот так вот! Вот так!..

4

– Нет, не так. Не так надо действовать, – говорила Николаю Петровичу Каролина, когда они сошли с моста. – Я это чувствую. Искать человека, с которым встречаешься чуть ли не в каждом сне в течении недели, с помощью ясновидящей – что-то в этом не то. Я лучше буду дежурить тут, у Острова, каждый день, чтобы Виктора встретить наяву. Это будет как-то натуральнее.

– Дежурить? А жить где будешь эти дни? Да ещё зимой. Тоже на Острове? Как бомж? Это будет натурально, нормально?

– Жить… Надо будет комнату или квартиру снять где-то поблизости.

Каролина обернулась, рассматривая длинный многоэтажный дом, оказавшийся за их спиной…

Из двора этого дома выбежал Виктор Алмазов. До Острова было метров пятьсот. Он приближался к мосту в раза два быстрее, чем от него удалялись Каролина и Петрович. Вот бы ещё минутка, вот бы Каролина оглянулась! Но вдруг…

Это произошло мгновенно и неожиданно. На проезжей части, параллельно которой продвигался Виктор, он заметил ребёнка, бегущего за воздушным шариком вне зоны пешеходного перехода. А с двух сторон к малышу приближались машины. Без колебаний Виктор метнулся к нему, схватил, бросился к обочине, поскользнулся на гололёде, упал, услышал гул тормозящего авто, чей-то крик. А дальше – боль и пустота…

5

Боль падения промелькнула в глазах Христония. Рука, потянувшаяся к Ладье, на мгновенье замерла над Шахматным полем.

Как получилось так, что Белому Королю был поставлен шах Чёрным Конём? Первый шах в Турнире. Белые потеряли Пешку – первая сбитая фигура. Бдительность Люциана заслуживает похвалы.

Теперь старцу надо защищаться и отложить задуманную им комбинацию.

Люциан не ожидал такого поворота («Я хотел сделать другой ход Конём»), поэтому оставил происшедшее без комментария. Лишь широкая улыбка отпечаталась на его монументальном лице. Он понял, ощутив всей своей эфирной сущностью, что тут не обошлось без участия кого-то из иерархов темноликих.

Не сам ли Хозяин вмешался в процесс? Или это был Зельвес, виртуоз катастроф? Он на астральном уровне Турнира – Чёрный Слон… А, может и Аллахса, лучшая ученица Зельвеса («Почему Хозяин не выставил её в число чёрных фигур?»).

Поддержка со стороны не исключена Правилами. Но для этого необходима просьба Ведущего о помощи.

В предыдущих Турнирах темноликие не вмешивались в комбинации Люциана. И коль уж в этот раз внедрились без его просьбы (а что, впрочем, можно было ожидать от Тёмного братства, существующего на энергиях насилия?), то такая «гиперопека» говорит об особом, повышенном интересе Хозяина к исходу этого состязания.

Итак, темноликие быстро нашли щель в Правилах и воспользовались ею. И если не Христоний, то Арафей как главный создатель Нейтрального пространства и Правил Турнира должен заметить это нарушение.

А на земном плане Белый Король получил травму, потерял сознание и попал в больницу. Но главное – спас ребёнка.

6

Рита – так звали ту трёхлетнюю девочку – отделалась лёгким ушибом плеча. За ней не углядела мама, прогуливавшаяся с коляской, в которой спал мальчик – младший ребёнок в семье. А вот спаситель Риты получил сотрясение мозга в результате падения.

Виктор очнулся только около пяти часов вечера. Он приподнялся и огляделся: окно, жалюзи, стол, телевизор, тумбочка, кровать. И вдруг… О Боже! На него ласково смотрят глаза Незнакомки из сновидений. Но это… Это портрет. Тот самый, недоконченный.

– Витя! Слава Богу, ты очнулся!

Это Олег, дежуривший около друга, встрепенулся и обнял его. Затем позвал медсестру. И вскоре уже подробно рассказывал Виктору, что же произошло после его падения…

К счастью, всю эту ситуацию на проезжей части Олег видел, стоя у окна. Он, не дожидаясь лифта, бежал с шестого этажа с рекордной в своей жизни скоростью, успевая при этом вызывать по сотовому скорую помощь. Он так испугался за друга, что пообещал себе бросить курить, если Виктор останется в живых. И даже помолился:

– Господи, спаси Виктора! Господи, спаси его! Спаси его от смерти и увечий!

К месту происшествия подходили люди. Одна из резко затормозивших и развернувшихся машин стояла буквально в сантиметре от ноги Виктора. Мать ребёнка, плача, обнимало своё чадо.

Скорая помощь приехала на редкость очень быстро. Да и работники ГАИ не заставили себя долго ждать.

– Жить будет, – успокоил врач после осмотра пострадавшего. – Необходима госпитализация.

Олег облегчённо вздохнул и решил сделать всё возможное и пусть даже невозможное, чтобы сохранить остатки секретности пребывания Виктора в Минске: беседа с главврачом больницы, отдельная палата для Виктора, личное дежурство его, Олега, у постели друга…

– Игорь Максимович, я очень надеюсь на вашу помощь в таком конфиденциальном деле, – осуществлял задуманное Олег, объяснив нюансы ситуации главврачу.

– Понимаю, понимаю. Звезда, скрывающаяся от журналистов даже тогда, когда спасает жизнь ребёнка, – это очень редкий случай. Не беспокойтесь, сохранить инкогнито нашего героя, думаю, не составит особого труда. Вот только мама девочки намерена узнать имя спасителя, чтобы выразить свою благодарность. Причём, как я понял, публично.

– Так. Я поговорю с ней… Интересно, узнала ли она, что этот спаситель – Виктор Алмазов?

Собираясь выходить из кабинета, Олег обернулся:

– Да, доктор и последний вопрос. Сколько времени надо будет Виктору находиться в больнице? Для нас ведь чем меньше, тем лучше.

– Не меньше трёх дней. Сотрясение мозга средней степени тяжести, плюс потеря сознания в течение почти трёх часов. В идеале необходимо провести полное обследование. Тогда не исключено, что ваш друг встретит Новый год у нас.

– Нет. Надо этого избежать.

Олег старался не утомлять Виктора долгими беседами, предложил ему полежать, расслабиться.

– Это необходимо. С минуты на минуту тебе начнут делать повторную томографию головного мозга.

– Повторную?

– Да. Я попросил об этом твоего лечащего врача. Надеюсь, что после прихода в сознание, показания будут лучше, и мы с тобой тут задержимся меньше.

– Я так и не дошёл до того острова.

После этих слов Виктор закрыл глаза, словно представляя себе то место. Затем он посмотрел в глаза другу и сказал:

– Олег! Спасибо тебе! Спасибо за всё, дружище!.. Ты даже портрет принёс, и мой мольберт.

– Я же тебя знаю. Скоро ты захочешь работать. Трудоголик ты наш.

– Да и когда портрет со мной, мне как-то легче на душе.

– Ой, Петрович, после посещения Острова на душе как-то неспокойно стало, – признавалась Каролина своему ангелу-хранителю, беседуя с ним по домашнему телефону. – Нет-нет, условия хорошие, да и сестра ваша – женщина прекрасная. Тут всё в порядке. Спасибо, что нашли мне временное пристанище! Просто, знаете, грусть на душе. Словно должны были встретиться с Виктором на Острове, но что-то помешало… Новости?! Какие же?.. Знаете, где Виктор?! Ну, Вы даёте, Петрович, миленький!.. Вы не только прирождённый психолог, Вы ещё и сыщик. Где же он? Где… В больнице?.. Боже мой! Что с ним?.. Какой молодец!.. Я поеду в эту больницу, сейчас же!.. Ах, да уже поздно. Не пустят к нему… Да, завтра. С утра. Обязательно!.. Понимаю. Бодрый посыл для его души лучше, чем мои переживания… Да. До встречи!

7

– А если встреча Короля и Королевы не состоится на земном плане? А, Христоний, что тогда? – задумчиво произнёс Люциан, он встал из-за стола, подавая тем самым знак в необходимости паузы.

– До этого никогда ещё не доходило.

– Однако до сих пор, и у белых, и у чёрных так и не состоялась на земном плане встреча главных фигур. В прошлых состязаниях такого не было. Этот Турнир уж очень особенный. Уж очень.

– Да, Люциан. Обычно Король и Королева встречались до начала партии или на её первых ходах. А наш Третий Турнир, действительно, особенный. И связано это, опять же, со стремительным ростом энергетики на разных уровнях Мироздания. Даже груда камней на какой-нибудь планете на краю грубоматериальной Вселенной подвергается воздействию данного процесса. А вот, например, ты чувствуешь в себе какие-либо существенные изменения?

Темноликий лишь пожал плечами. В наступившей паузе он заподозрил:

«Видимо, Христоний всё-таки вычислил мои противоречия».

– В безграничной Вселенной всё рано или поздно начинает быстрее двигаться к оптимальному, – продолжал Христоний. – Позитивные процессы усиливаются. Но за ними вслед поднимается на поверхность всё неотработанное зло, вся затаившаяся в щелях сознания слабость, греховность.

– И в тебе, старец, есть греховность?

Прежде чем ответить, Христоний встал со своего места. И он, и Люциан обратили внимание на то, как Нейтральное пространство стало активнее менять свою цветовую гамму: белый, светло-розовый, красный, сиреневый, синий, голубой, белый, светло-серый…

– Ты задал непростой вопрос, – ответил Христоний, прохаживаясь взад-вперёд. Было заметно, что ему нелегко подобрать нужные слова. Но голос старца звучал, как и прежде, бодро, уверенно, мягко. – В иерархии Светлых Сил я нахожусь на той ступени развития, когда склонность к греховности уже не проявляется. Она была отработана на предыдущих уровнях. И на данный момент мои возможности ограничены лишь неготовностью. Неготовностью взойти на новую ступень.

Люциану была интересна эта тема беседы. Он хотел бы подробнее расспросить старца об этой новой ступени, об источниках энергии и так далее. Но ограничил свой пыл, остерегаясь негодования Хозяина. Да и перед Христонием не хотелось обнажать свои интересы. Поймав на себе пронзительный взгляд старца, Люциан подошёл ближе к Зеркалу Мира и перевёл тему беседы непосредственно к сыгранной части партии:

– Ловко вы, светоносцы, защитились после шаха. Дружно сработали. И люди – особенно врачи – так быстро запели под вашу музыку человеколюбия. Ну, а господин Быстров – просто суперлидер. Так преобразился.

Люциан созерцал душу Олега, которая ещё недавно, будучи бледно-жёлтой, разгорелась в Зеркале Мира розовато-голубым огоньком.

– Из-за его решений и действий мы потеряли двух Пешек. Он нас огорчил.

– А нас порадовал. Его душа взлетела, – улыбнулся Христоний и подошёл к шахматной доске, давая тем самым знак к продолжению партии. – В Минске уже поздний вечер. Поэтому активность фигур будет снижена. Но есть ещё уровень сна. Хотя, не все фигуры смогут им воспользоваться.

Старец сел за стол и произнёс громче:

– Люциан! Прежде, чем мы продолжим партию, мне необходимо тебе сообщить о том, что сейчас происходит на другом уровне. Я имею в виду Координационный Совет Вселенной. Принимается важное решение: о штрафе.

– О каком ещё штрафе, Христоний?

– В твою комбинацию вмешался Зельвес, нарушив Правила Турнира. И ты это ощутил. Не так ли?

– А ты тоже ощутил? Или это заметил ваш Творец?

– Ты ушёл от ответа. Но я получил ответ на свой вопрос. И не оставлю без внимания вопрос твой. Да, Творец видит всё. На то Он и Создатель всего сущего. Да и я тоже заметил неладное. Такая замена фигурой хода Ведущего на свой ход, то есть не по причине твоей просьбы о помощи, поставило под опасность жизнь нашего Короля. Но… от темноликих подобного следовало бы ожидать. Однако мы находимся в Нейтральном пространстве. Здесь выполнение Правил Турнира – важный источник сохранения энергии. Многократное нарушение Правил разрушит эту нейтральную среду… Думаю, о дальнейших последствиях говорить уже не надо.

Когда звучали последние фразы Христония, мощный поток ненависти пронзил всю сущность Люциана. Словно огромный факел сжигал его эфирное тело… Так отражалось на темноликом негодование Хозяина.

В глазах Люциана Нейтральное пространство замигало серыми и чёрными полосами, словно погружаясь в бездонную ночь…