Читать книгу Вальс под облаками - Виталий Белоусов - Страница 2

С Глебом я познакомился четыре года назад, когда мы вместе с родителями отдыхали в пансионате на берегу Черного моря. Уже тогда мы крепко-накрепко подружились.

Глебу везло. Он дважды по три недели гостил у нас дома – в большом и шумном городе. А мне не сразу посчастливилось.

– Вот освободится от дел отец, тогда и навестишь друга, – отмахивалась от меня мама. – Одного тебя не отпущу. Мало ли что в дороге может случиться. Время тревожное…

Я горько вздыхал. И летние каникулы уже давно начались. И папе по-прежнему не до отдыха – вдруг опять засобирался в командировку в качестве специального корреспондента газеты. По заданию редакции он ездил и в Чечню, и всякий раз мы с мамой крепко за него беспокоились. Переживали, хоть он у нас и герой – однажды с товарищами натолкнулся на бандитов в горах, не растерялся и храбро вступил в бой…

– Ты, папа, снова в «горячую точку»? – спросил я участливо. – Будь осторожнее…

– В «горячую», сынок… Да еще в какую «горячую»…

Я посмотрел на маму, и увидел, что лицо у нее светлое, со смешинками в глазах.

– Но ты же не в Чечню, – улыбнулся я.

– А ты, сынок, думаешь, что «горячие точки» только там, где стреляют?.. Нет, Сереженька… Они сейчас и там, где пока не пахнет порохом и дымом, однако расхищается народное добро, царит беззаконие… Бедой повеяло оттуда, куда я еду, – посмотрел на меня поверх очков. – Ну, а ты-то чего не собираешься в дорогу? Перехотелось к Глебу?..

Я сначала удивился и опешил, а потом завизжал от восторга и повис у отца на плечах:

– Папа, ты отвезешь меня к другу?.. Нам с тобой по пути, да?.. Вот здорово!..

– Нет, нет! – отец взъерошил мне волосы. – Поедешь самостоятельно… Не ребенок уже… Двенадцать лет в зиму исполнилось…

– Правда? – обрадовался я пуще прежнего. – Вы не шутите?.. Ведь ты, мама…

– А что я? – развела руками мама. – Я не против… Главное, слушайся родителей Глеба, не озоруй, почаще пиши письма…

Ура! Ура! Я уже не слышал наставлений… Какое там!.. Если Глеб приезжал к нам в сопровождении родителей, то я к нему в поселок – сам, без мамок и нянек, как говорится! Полная свобода!..

Знал бы я, какие немыслимые происшествия и невероятные приключения ожидают меня! А начались они сразу же, как только я вышел из вагона пассажирского поезда на небольшой станции и обнаружил, что Глеб меня не встречает… Еще дома, перед самой поездкой, мы созвонились с ним, и он обещал, что подъедет к вокзалу на мотоцикле с коляской. Не сам, разумеется, за рулем будет… С отцом…

Где же ты, дружище?.. Вот уже и скорый ушел, завернув за строения станции. Вот и перрон опустел до прибытия очередного состава. Вот и милиционер, стоявший возле клумбы, обратил на меня внимание. Думает, что я в растерянности?.. Ну, еще!.. Поправив на плече ремень тяжелой сумки, в которую мама, наверняка, напихала кучу ненужных мне вещей, я направился к автобусной остановке. Не встретил Глеб – и ладно! Значит, что-то ему помешало. Сам доберусь. Ерунда.

От газетного киоска метнулась тень, и кто-то, хихикнув, неожиданно прилип ко мне со спины и прикрыл мне глаза своими ладонями. Глеб? Встретил все-таки! Вот здорово!.. Хотя… Больно уж хрупкие эти ладони… Да и смех… Девочка? Вот дуреха, обозналась. А радуется-то…

Я отжал ладошки и повернулся, надеясь увидеть растерянное лицо незнакомки и услышать ее робкое «извините»… И… обалдел. Передо мной стояла Маша Чанова! Откуда здесь взялась? Что здесь делает? Я открыл рот от удивления, а закрыть его так и забыл… Наваждение какое-то…

– Се-ре-га-а… – Маша разглядывала меня как диковинку. – Я так рада, так рада! – сияла она, потирая ладоши и обворожительно улыбаясь. – А ты? Ты – рад? Мы же три года не виделись… Что уставился? Не ожидал? Да очнись ты! – она схватила меня за руку. – Бежим к автобусу! Не то опоздаем! – и уже на бегу совсем ошарашила, выпалив: – Знаю, ты на все лето приехал. Молодчина!

Я выдернул руку, отступил в сторону.

– Погоди, – опустил сумку с вещами на асфальт. – Куда ты меня тащишь? Объясни толком, а то набросилась… Откуда сама-то здесь взялась? Ничего не понимаю…

– Бежим! Наш автобус уйдет! – заторопила Маша. – Очередной аж через два часа будет… И не волнуйся, я тоже в поселок… Да бери ты сумку!.. Скорее!.. Нас же не станут ждать…

Мы забрались на переднюю площадку «ПАЗика». Автобус вздрогнул и тронулся. Стиснутые пассажирами, покачиваясь в такт движению, мы таращились друг на друга. Вернее, я таращился… И было от чего… Маша когда-то жила в нашем городе, в одном со мной доме… Когда заканчивали четвертый класс, она уехала с родителями… Тогда ее отца, офицера российской армии, перевели в другую войсковую часть. Сюда, значит…

– А ты говорила: на север…

– А что, и помечтать нельзя?.. Так хочется увидеть северное сияние…

– И покататься на льдинах с белыми медведями…

– Да ладно тебе, – улыбалась Маша. – Не представляешь даже, как я по вас соскучилась!.. – она крепко сжимала мою руку и настолько выражала взглядом свою радость, что я, к своему удивлению, не отстранялся. – Как там у нас? – спросила, но тут же с грустинкой поправилась. – У вас теперь, конечно… Расскажи о ребятах…

Суетливые пассажиры выходили на остановках. Места освободились, и мы, довольные, разместились возле двери. Мимо за окном проносились поля, перелески, селения, но рассматривать их было некогда. Маша забрасывала меня вопросами, желая узнать самые мельчайшие подробности о своих прежних подружках, знакомых мальчишках, соседях по подъезду… О, как она была огорчена!.. «Не знаешь, с кем Вовик дружит? Да как же так! Ведь это так интересно…». «Да как же ты мог не заметить, красится ли Наташка?». Глупая! На что мне это надо?.. Я догадывался, что Маша совсем не случайно оказалась на вокзале в час прибытия пассажирского.

– Откуда ты узнала, что я приезжаю?

– От Глеба… На весь поселок растрещал… Мы с Глебом в одном классе учимся… Однажды увидела у него твою фотку. Он ее ребятам показывал…

– Ты Глебу рассказывала?..

– О чем?

– Ну, что мы с тобой знакомы…

– Зачем?.. Задавака он, строит из себя… Я с такими не дружу… – вдруг смутилась. – Я у него твою фотку утащила… На память о прошлом… Он положил ее в учебник, отлучился на переменке, – покраснела. – Я плохо поступила, да?.. Ладно, перебьется. У Глеба фотоаппарат есть, вместе не раз еще сфотографируетесь… А я, представляешь, смотрю на твою фотку – одноклассников вспоминаю. А еще помню, как здорово ты выбивал чечетку на сцене Дворца строителей. По-прежнему танцами увлекаешься? – прикрыла глаза в усладе. – А еще помню, как мы с тобой вальсировали на конкурсе в парке культуры… Па – па-па… – печально вздохнула. – Так хочется в город…

Под ложечкой у меня защемило.

– Только не говори Глебу, – попросил я.

– О чем не говорить?

– Что мы с тобой танцевали…

– Ну и что? Чудак!

– Не надо, ладно?

– Как хочешь, – Маша обиженно поджала губы. – Стесняешься? И зря. Уметь танцевать – это здорово! Мальчишки на танцах хмыкают в сторонке, а ведь каждому хочется повальсировать. Знаю, дома перед зеркалом тренируются, а на людях – столбом. А девчонкам, сам же знаешь, всегда в радость, когда мальчишки на танец приглашают.

– Все равно не надо…

– Жаль… Смотри, мы уже почти подъезжаем!

Лесопосадка вдоль дороги оборвалась. В чистом поле, на возвышении, я увидел антенны впечатляющих размеров и самых невероятных конфигураций: одна медленно поворачивалась по оси, другая – совершала колебательные движения вверх – вниз, третья – тупо вытягивалась в небо. Вокруг возвышенности среди деревьев виднелись строения, машины.

– Военный объект? – спросил я, завороженный увиденным.

– Да, радиотехническая часть, – отозвалась Маша. – Здесь одними из первых узнают, то ли в воздухе нарушитель границы, то ли самолет захвачен террористами, а возможно, пожар на борту или отказ двигателя…

– Твой папа здесь служит? – догадался я. – Ты там бываешь, конечно. Позавидуешь… А это что? – ужаснулся я и влип в окошко, когда мимо поплыли остовы разрушенных зданий, обгоревшие сооружения.

Развалины и пепелище занимали огромную территорию на окраине поселка, в который мы въезжали. Торчали обгоревшие стволы деревьев, среди бурьяна и сохранившейся зелени громоздились кучи битого кирпича, завалы бревен, груды железа, искореженные машины, трактора…

Кто-то, сидевший позади нас, вздохнул:

– Э-хе-хех… За небом смотрят, чтобы беду предотвратить… А на земле в это время…

В салоне автобуса затихли разговоры. Картина за окном сменилась, но броские по красоте домики, тенистые сады, широкая улица больше не вернули пассажирам прежнее настроение.

– Нам на следующей остановке выходить, – сказала Маша.

– А что это было? – настороженно спросил я.

– Руины имеешь в виду?.. Это бывшие маслозавод, мясокомбинат, ковровая фабрика…

– Что же случилось? Террористы?.. Глеб не писал об этом. Значит, недавно?..

Меня взял за плечо сидевший позади старичок.

– Ты, видать, не здешний? – поинтересовался он. – В гости?

– У них в городе, дедушка, – Маша кивнула на меня, – террористы уже четыре раза устраивали взрывы: один – в магазине, остальные – на улице, возле остановок. Десятки человек погибли. Я в газете читала…

– У нас хоть без жертв, – вздохнул старичок.

– Как без жертв? – не согласился с ним водитель автобуса. – Сотни людей без работы, без средств на жизнь, а почти в каждой семье – дети. Кто жил трудом с производства, тот брошен на произвол судьбы. Выживет – хорошо, а нет – и ладно… Попробуй сейчас найти работу с хорошим заработком!.. Не всем же в Москву ехать шабашить…

Водитель затронул пассажиров за живое. Они зашумели, заговорили о наболевшем:

– Кто раньше воровал, спекулировал, разбойничал, те хозяевами себя чувствуют… Видите ли, предприимчивыми их сейчас называют. Да какие они к черту предприимчивые!.. Во время приватизации раскупили за бесценок все, кто что успел, кому что досталось… И все развалили разом, разбазарили…

– Судить таких надо… В поселке, вспомните, были свои пекарня, столовая, разные ателье, даже больница, строилось жилье, содержались в порядке дороги… А что сейчас?.. Нет предприятий – нет ничего!.. Такого развала, рассказывают старики, даже в годы войны у нас не было. Поселок в захудалую деревню превращается…

Но мне уже не суждено было дослушать их рассказ о том, как дружно и весело они жили совсем недавно…

– Вон, видишь, Глеб тебя на остановке дожидается… Так я и предполагала, – Маша поднялась и одернула платьице. – Обо мне ему ничего не говори. Пусть это будет наша тайна. Хорошо?

Знала б она, как я ей был благодарен: сама отвязалась!

Автобус замедлил ход, развернулся возле магазина и остановился. Пассажиры подхватились с мест, и я первым рванулся к выходу. И едва ступил на землю, как сразу оказался в объятиях. Мы с Глебом, дурачась и радуясь, тормошили друг друга, толкались, хохотали.

– Ты что меня не встретил? Забыл про меня, что ли? – наседал я.

– А кто за тобой посылал автобус, как не я? – парировал Глеб.

– А все-таки…

– Отец куда-то забурился… У лесничего, сам понимаешь, дел полным-полно… Мне бы, дурню, рвануть на станцию на автобусе, да так хотелось с шиком прокатиться на мотоцикле! Все надеялся, что отец возвратится с минуты на минуту, вот и упустил время…

Я не видел, как сходила с автобуса Маша, не заметил, куда она девалась. Хорошо, наверное, что Глеб меня не встретил. С другом – все лето впереди. А с Машей удастся ли пообщаться так долго один на один? Вдруг показалось мне, что встреча с ней была для меня приятной. Надо же…