Читать книгу Золото народа - Виталий Гадиятов - Страница 7

После осмотра и перетряхивания старья, лежавшего сверху, Борис снова принялся за поиски дедова клада. Пришлось передвигать мебель. Он просмотрел и простучал задние стенки и все ниши, но ни к чему придраться не смог: все было сделано как следует. А вот в шкафу его внимание привлекло массивное основание. Чтобы лучше туда подобраться, Борис положил шкаф на пол, и он сразу занял полкомнаты. В основании шкафа друг на друге лежали две деревянные плиты.

– Вот козлы! Столько добра перевели, – не выдержал Борис. – Наверное, на мебельной фабрике одна оказалась лишней. Может, из-за таких, как они, раньше мебели не хватало.

Борис переключился на диван, и ему показалось, что заднюю стенку недавно приколачивали. Сердце ёкнуло.

«Вот оно! Свершилось! Я сейчас разбогатею».

Дрожащими руками он оторвал фанеру и добрался до пружин на спинке. На Бориса полетела пыль. Сверху пружины были перетянуты брезентовыми ремнями. Глотая пыль, Борис полез внутрь, перетряхнул всё содержимое, но, как он ни копался, – ничего не нашёл: везде было пусто. Этим он не ограничился и стал потрошить внизу. Больше всего досталось толстому слою ватина, лежавшему на пружинах. Чтобы добраться до днища, пришлось его снять. Ватин местами был протерт до дыр, а после его вмешательства превратился в жалкие лохмотья. Пострадали и пуфики. Внутри оказались только опилки и вата. Золота нигде не было.

«Куда же он его спрятал? Ну куда?» – ломал голову Борис.

Новое время пришло и в этот некогда элитный дом. Как бы ни хотели старые жильцы его остановить, сделать они этого уже не могли. Кто-то из новых «богатеньких буратин» купил здесь квартиру и теперь вовсю занимался её перестройкой. Было слышно, как где-то наверху сверлили и ломали стенку. В этом шуме и грохоте рождалось что-то новое. Старые стены и потолки одевались в красивые строительные материалы, каких раньше здесь не видели.

Следующей на схеме у Бориса была ванная комната. Здесь ему тоже пришлось повозиться. Из-под ванны он вытащил целый мешок хлама. Похоже, что там не убирали с момента постройки этого дома. Борис простучал кафель на стенах, и ему показалось, что звук одной плитки более звонкий. Это натолкнуло на мысль, что под ней может быть полость, в которой и находится тайник. Толстые стены этого дома вполне позволяли углубиться даже на полтора кирпича. По мнению Бориса, этого с лихвой хватило бы для того, чтобы спрятать всё состояние деда. Острой стамеской он обстучал вокруг плитки и попытался ее снять, но плитка сидела мертво. Пришлось её ломать. На пол полетели осколки и штукатурка. Однако конечный результат оказался плачевным: кроме вогнутой голой стенки, ничего там не было.

Чертыхаясь, Борис переключился на кладовку. В эту кладовку дед свалил всё, что когда-то стало ненужным. Это барахло копилось годами, дожидаясь своего времени, и вот оно пришло. Возле двух стен полки доходили до самого потолка. На них лежали чемоданы и какие-то коробки. Всё это он видел и раньше, но не обращал внимания: лежит тут, ну и пусть себе лежит.

Зазвонил телефон. Борис решил не подходить, но телефон долго и настойчиво его призывал. Звонивший будто знал, что Борис дома. Оказалось, это Нина.

С этой милой и красивой девушкой он познакомился в круизе по Средиземному морю. Не заметить её было невозможно. Она, как фотомодель, украшала теплоход. Все походило на сказочный сон – море, солнце и любовь… Казалось, что эта любовь на всю жизнь. Однако круиз быстро закончился, и вместе с ним почему-то ушла и его любовь. Борис снова стал встречаться с Ольгой, но Нина чувствовала, что ему нужна, и за него боролась, как могла. Временами Бориса она так доставала, что ему хотелось послать её ко всем чертям. Он собирался с ней разобраться, и каждый раз как будто кто-то его останавливал. Наконец он понял, что без неё уже не может. Ему хотелось слышать звонкий голос этой длинноногой девчонки и выполнять её капризы. Запах её светло-русых волос преследовал его повсюду. Её стройное упругое тело снилось Борису по ночам. И сейчас, услышав голос Нины, он обрадовался, как мальчишка. Она приглашала его к себе, и Борис сразу согласился. Теперь перед ним стояла сложная задача – как в один день совместить оба свидания и при этом организовать всё так, чтобы не пересеклись пути обеих девушек.

Среди всех тюков и свертков, которые он снял с полки, выделялись два больших фибровых чемодана. Как добротные дубовые бочонки, они были стянуты деревянными обручами, а на уголках красовались никелированные накладки. Как догадался Борис, чемоданы были трофейными: с ними дед пришёл с войны. Сам не зная почему, Борис открыл чемодан, выглядевший намного проще и скромней.

«Сейчас таких, конечно, уже не выпускают, – перетряхивая его содержимое, думал Борис, – а в свое время они были самыми модными, самыми ходовыми. Такие же, как этот, теперь где-то валяются в отцовом гараже».

В чемоданах лежала потрепанная одежда и рваная обувь. Китель без погон, галифе… А двубортный пиджак еще можно было бы поносить: он снова вошел в моду. Борис напялил на голову мятую шляпу, которую вытащил из кучи тряпья, и пошёл к зеркалу. Своим видом он остался вполне доволен.

«Еще бы кольт и джинсы – и можно сойти за ковбоя».

В одном трофейном чемодане Борису попалась портупея и новенькая кобура от браунинга. Самого пистолета нигде не было, но на его возможное наличие указывал маленький мешочек с двумя обоймами патронов. Борис нисколько бы не удивился, если бы нашел у деда трофейный патефон или подзорную трубу, но чтобы кобуру с патронами…

«Да, совсем непростой был дедуля. Очень непростой, – рассматривал патроны Борис. – Вот он сидел тут один, как рак-отшельник. Золотишко стерег. Ай да дедуля!»

В коробке, стоявшей в углу, Борис увидел кинжал. Это оказался немецкий штык-нож с длинным обоюдоострым лезвием.

Стемнело. В открытое окно ворвался протяжный – раздражающий сигнал машины. Он бил по ушам, выводил из равновесия. Кого-то упорно вызывали на улицу. Из соседнего окна закричала пожилая женщина. Её кто-то поддержал. В мгновение двор наполнился разноголосыми негодующими криками. Они заглушили звук машины. Сигналить сразу перестали. Борис про себя посмеялся и отошел от окна.

Чутье ему подсказывало, что нужно опять вернуться в кабинет деда и повторить всё сначала. Снова, как в первый раз, Борис начал с письменного стола. Сейчас он его полностью разгрузил и перевернул вверх ногами. В столе что-то зашуршало и как будто съехало с места. Послышался глухой удар.

«Вроде там пусто, всё содержимое лежит на полу. – Борис с недоумением посмотрел на стол. – Что же там стукнуло? Может, столешница? Она толстая. Толстая, толстая. Столешница толстая», – машинально повторял он одно и то же.

Под столешницей Борис увидел толстую фанеру. На первый взгляд она казалась одним целым с этой громадной столешницей, но, хорошо присмотревшись, Борис разглядел небольшую плотно закрывающуюся дверку, прикрепленную с краю. Она была так мастерски сделана, что если бы стол стоял на своих ногах, он бы её не увидел. Фанера закрывала нишу, в которой был тайник. Борис сунул туда руку и, покопавшись, вытащил завернутый в тряпку сверток и полиэтиленовый пакет. В свертке он нашел пистолет, а в пакете – толстую тетрадь.