Читать книгу Сокровище рыцарей Храма - Виталий Гладкий - Страница 2

1306 год, весна, Париж.

Амори Оже, хронист и приор церкви Пресвятой Девы Марии, высунув от напряжения кончик языка, писал:

«…Ближе к вечеру, когда солнце клонилось к закату, тысячи парижан высыпали на улицы города, чтобы посмотреть на въезд в столицу Великого магистра тамплиеров[1] Жака де Моле. Его сопровождали 60 рыцарей-крестоносцев, которые шли боевым строем. Несмотря на почтенный возраст, Великий магистр твердо сидел в роскошном восточном седле. На нем был белый плащ с красным крестом на плече; такие же плащи были надеты и на 60 сопровождавших его рыцарях – членах капитула Ордена храмовников. За рыцарями следовали служители в темных плащах с капюшонами, оруженосцы и лучники. Великий магистр привез с собой 150 000 золотых флоринов[2], которые лежали в окованных железом сундуках. А серебра было столько, что его везли в кожаных тюках, навьюченных на 12 мулов. Завершали процессию священники в черных балахонах и убранные во все черное лошади, которые везли черный катафалк.

Когда до Тампля[3] оставалось совсем немного, неожиданно зазвонили колокола всех колоколен парижских церквей, принадлежащих тамплиерам. Молчаливая до этого момента толпа начала выкрикивать приветствия и креститься. Рыцарь, который ехал рядом с магистром, развернул гонфалон[4] и поднял его высоко над головой, дабы каждый из собравшихся зевак мог прочитать следующие слова: Non nobis, Domine, non nobis, sed nomini tuo da gloriam[5]. Праздные горожане в едином порыве выразили в общем вопле свое восхищение перед вступившими в их город храмовниками. Париж пал без боя. У воинов Христа никогда не было подобной бескровной и полной победы за всю историю ордена.

Так переезжал в парижский замок Тампль Великий магистр Ордена тамплиеров, который вместе с казной перевозил и прах своего предшественника Гийома де Боже…»

1307 год, 11 октября, замок Тампль

В орденской церкви царил полумрак. Толстые колонны, поддерживающие церковный свод, казались стволами вековых дубов, достающих кроной до самого неба. Впечатление усиливалось оконными витражами: их верхнюю часть застеклили голубыми стеклами, а нижнюю – зелеными, коричневыми и желтыми.

Великий магистр Ордена тамплиеров Жак де Моле сидел на возвышении в массивном кресле, напоминающем королевский трон. Оно было богато украшено слоновой костью, перламутром и драгоценными камнями, привезенными крестоносцами из Святой земли. Перед ним стояли три рыцаря, три его старых и верных боевых товарища: Годфруа де Шарне, Гуго де Перро и Жоффруа де Гонвиль. Их иссеченные многочисленными шрамами темные лица, еще не освободившиеся от восточного загара, были хмурыми и сосредоточенными. Говорил магистр:

– …Нам хорошо известно, что постоянные распри с сеньорами и продолжительная война против фламандцев и англичан истощили королевскую казну. В поисках средств французский король стал фальшивомонетчиком – он выпустил низкопробную монету. Он конфисковал имущество евреев и изгнал их из страны. Но всего этого ненасытному божьему помазаннику показалось мало. Он обратил внимание на наш орден, которому, кстати, задолжал полмиллиона ливров. Сначала король пытался навязать ордену своего сына на пост гроссмейстера, чтобы распоряжаться нашей казной. А когда из этой затеи ничего не получилось, Орден решили обвинить в ереси!

Рыцари взволнованно зашумели. Вперед выступил Годфруа де Шарне.

– Этого не может быть, брат Жак! – сказал он своим зычным голосом, от которого завибрировали стекла в оконных витражах. – Откуда у тебя такие сведения?

Когда Годфруа де Шарне шел в бой с военным кличем храмовников «Босеан!», даже хорошо тренированные дестриэ[6] испуганно шарахались в сторону и становились на дыбы.

– У нас везде есть верные люди. К сожалению, они не занимают высоких постов… Главными обвинителями Ордена выступают духовник короля, Великий инквизитор Франции Гийом Парижский и фаворит Филиппа, новый хранитель королевской печати Гийом де Ногаре[7].

При имени последнего ненависть исказила лица рыцарей. Жоффруа де Гонвиль тихо пробормотал проклятие, а Гуго де Перро яростно стиснул рукоять кинжала. Тамплиеры не могли простить де Ногаре низложения предыдущего папы, который был весьма благосклонен к Ордену. Новый папа, французский епископ Бертран де Го, был всецело на стороне короля Филиппа.

– Они не посмеют тронуть Орден! – запальчиво сказал Гуго де Перро, самый молодой из четверых.

– Уже посмели, – с потрясающим спокойствием ответил Великий магистр. – Четырнадцатого сентября, еще до вступления в должность хранителя королевской печати, Гийом де Ногаре от имени короля приказал разослать секретные послания, адресованные избранным агентам по всему королевству: сенешалям, бальи, прево и особенно новым missi dominici[8]. Эти инструкции заключены в двойные конверты и должны быть распечатаны только в назначенный день и час. Письма содержат обвинения в адрес Ордена и приказ о немедленном аресте наших братьев.

После слов Жака де Моле в церкви воцарилась неестественная тишина. Все будто окаменели. Только во взглядах, направленных в сторону Великого магистра, читались и недоумение, и боль, и ярость. Первым взял слово – по старшинству – Годфруа де Шарне.

– Брат Жак, твои слова, как раскаленный меч. Он пронзили наши сердца. Неужели все, что ты сказал, – правда?

– Да, братья мои, да.

– И когда должны нас арестовать?

– Увы, сие мне неизвестно. Человек, который принес нам эту страшную весть, скоропостижно умер. Он писец, и его отравили сразу же после того, как письма были написаны и вложены в конверты. Наверное, тайные агенты инквизиции узнали, что он наш сторонник. Писец успел пересказать почти весь текст королевского послания, за исключением даты ареста. Он умер в страшных муках.

Храмовники перекрестились.

– Мир праху его… – за всех сказал Годфруа де Шарне.

– Амен, – дружно ответили остальные.

– Завтра я должен присутствовать на похоронах Екатерине де Куртене, супруги Карла Валуа, – сказал задумчиво магистр. – Мне доверено нести погребальное покрывало. Это доверие меня очень беспокоит. А особенно мне не нравится просьба Филиппа быть крестным отцом его новорожденного сына. С чего бы вдруг такое расположение?

– Чтобы усыпить нашу бдительность, – ответил славившийся своей проницательностью Жоффруа де Гонвиль.

– Может, пользуясь случаем, переговорить с королем? – вступил Гуго де Перро. – В конечном итоге мы можем забыть о его долге, лишь бы он оставил нас в покое.

– Брат Гуго, ты плохо знаешь короля, – мрачно сказал Великий магистр. – А еще хуже – Гийома де Ногаре. Этот пес не успокоится, пока не получит все – и наши головы, и наши сокровища.

– Тогда примем бой! – запальчиво воскликнул Годфруа де Шарне. – У нас достаточно сил и средств, чтобы заставить короля Филиппа уважать Орден и отказаться от нелепых обвинений.

– Мой добрый друг… – в голосе магистра звучала глубокая печаль. – Не нужно горячиться. Тебе ведь хорошо известно наше правило: никогда не поднимать оружия против братьев по вере.

– Но что тогда нам делать?!

– Будем надеяться, что Господь не оставит нас в своих милостях. Ну а если придется взойти на эшафот… что ж, мы не раз смотрели смерти в лицо. Каждый из нас мог двадцать раз погибнуть, сражаясь с сарацинами. И тем не менее мы живы, а значит, наше предназначение состоит в чем-то другом.

– В чем? – дружно спросили рыцари.

– Зерно, брошенное в землю, должно дать новый росток, – несколько туманно ответил магистр. – Как скоро это будет, не знаю. Но некоторые меры на всякий случай я уже принял. Брат Годфруа, ты с удивлением спрашивал меня позавчера, почему больше десятка возов вывозят сено из Тампля. Теперь я могу ответить. Под сеном была спрятана наша казна. А сегодня ночью на трех повозках будет вывезен тайный архив Ордена. Повозки должны сопровождать сорок два рыцаря с оруженосцами. В Ла-Рошели их уже ждут семнадцать кораблей.

– Почему так много? – спросил Гуго де Перро.

– В Ла-Рошель свозятся ценности и архивы Ордена со всей Франции.

– И куда отправятся корабли?

– Этого лучше вам не знать. Нет-нет, это не значит, что я вам не доверяю! Но человек слаб, и если нас арестуют, то будут пытать. А пытки редко кто может выдержать. Открою вам секрет: даже мне неизвестны места, где будут находиться наши сокровища. Только страна – и все, не более того. Место тайников определят те наши братья, которым поручена вся эта операция.

– Разумно, – после некоторого размышления выразил общее мнение Годфруа де Шарне. – И все же мне не хочется верить…

– Мне тоже, – грустно ответил Жак де Моле. – Но мы подчинимся воле Господа нашего. И будь, что будет. Нужно молиться, дабы укрепить наш дух…

После ухода рыцарей магистр некоторое время размышлял, прикрыв веки. А затем позвонил в колокольчик. На зов бесшумной поступью пришел служка в темном плаще из грубой овечьей шерсти. Жак де Моле приказал:

– Позвать ко мне графа Гитара де Боже. Быстро!

Служка убежал. Спустя какое-то время в церковь вошел юнец, румяное лицо которого еще не знало бритвы. Взгляд Великого магистра потеплел.

– Мой мальчик… – сказал он, пытаясь улыбнуться; но мышцы лица повиновались с трудом, и вместо улыбки получилась скорбная гримаса. – Как нам не хватает твоего дяди, Великого магистра Гийома де Боже! Он был велик и мудр. Да-да, я знаю, что ты еще не принял обет, но твое сердце и душа всецело принадлежат Ордену. Поэтому я доверяю тебе самую большую нашу тайну. Среди тех, кто находится в Париже и кто предан Ордену, только у тебя есть возможность спастись от тех несчастий и бед, которые скоро обрушатся на рыцарей Храма.

Взволнованный юноша преклонил колени. На его длинных ресницах блеснула слеза. Он пока не понимал, о чем идет речь, но его чувствительная натура сразу уловила настрой Великого магистра.

– Встань, Гитар, и слушай внимательно. Если со мной что-то случится, ты должен скрытно увезти из Тампля один сундук. Он спрятан в полой колонне церкви. Поди сюда…

Магистр поднялся, подошел к одной из колонн, которая находилась напротив входа в крипту[9], проделал какие-то манипуляции, и капитель провернулась вокруг оси, открыв отверстие тайника.

– Запомнил? – спросил он юношу.

– Да…

– Повтори, – сказал Жак де Моле, закрывая тайник.

Гитар де Боже исполнил его приказание, и капитель снова повернулась с легким скрипом. Внутри тайника стоял узкий, но длинный сундук, похожий на пенал для хранения портуланов[10], только больших размеров. Он был опечатан главной печатью Ордена тамплиеров, на которой были изображены два рыцаря, скачущие на одном коне.

Там же находились несколько небольших ларчиков. Магистр открыл тот, что поближе, и потрясенный юноша увидел, что он доверху наполнен драгоценными камнями.

Магистр взял один из них – прозрачный и большой, величиной с грецкий орех, – и сказал:

– Это самый благородный и прочный камень – адамас[11]. Ему нет цены. В других ларцах золотые флорины. Все эти сокровища твои. Употреби их с умом. Главная твоя задача – сохранить для Ордена то, что сокрыто в сундуке. Любой ценой! Вот адреса наших братьев, они помогут тебе в этом деле… – Жак де Моле передал юноше небольшой пергаментный свиток. – Адепты Ордена разбросаны по всему миру. Текст зашифрован, но шифр тебе известен. Однако никто и ни в коем случае не должен знать, где находится тайник! Об этом должно быть известно только тебе, а затем твоему наследнику. Потом его старшему сыну… и так далее.

Гитар де Боже был потрясен тем, что услышал от магистра, но, сдержанный по натуре, не стал вдаваться в расспросы. Приказ есть приказ. И он его выполнит. Любой ценой и во славу Ордена храма. Гитар де Боже лишь высказал сомнение, в котором прозвучал достаточно дельный для его юного возраста вопрос:

– Но если с вами случится что-то… нехорошее, то меня ведь могут и не пустить в Тампль. И уж тем более – не выпустят. Сундук и ларцы в сумке не унесешь.

– Ты представишь дело так, будто хочешь перезахоронить прах своего дяди, Великого магистра Гийома де Боже, в усыпальнице предков. В этой просьбе, я уверен, тебе не откажут. Но в могиле кроме его останков находится часть архивов Ордена и реликвии – корона иерусалимских царей и четыре золотые фигуры евангелистов, которые украшали Гроб Христа и которые не достались мусульманам. Вместе с гробом магистра ты вывезешь сундук и ценности.

– Извините, но я хотел бы спросить…

– Спрашивай, мой мальчик. Не стесняйся. Пока есть время, мы должны прояснить все вопросы.

– Что находится в сундуке?

Жак де Моле нахмурился и острым, жалящим взглядом посмотрел на юношу. Но тот не отвел глаз, искрящихся молодостью и чистосердечием. Взгляд Великого магистра смягчился, он ностальгически вздохнул, вспомнив свои юные годы, и ответил:

– Там лежит ENS ENTIUM[12] – главное сокровище Ордена и главная наша тайна, которой ни в коем случае не должны завладеть наши враги. Ты знаешь, что это такое?

– Нет, – ответил Гитар де Боже, все так же глядя на магистра светлым, ничем не замутненным взглядом.

Он и под пытками не признался бы, даже самому Великому магистру, что ему известно значение этого термина. Гийом де Боже рассказал о нем своему племяннику, будучи на смертном ложе. И присовокупил, что это знание очень опасно для Гитара и он должен держать язык за зубами, если не хочет умереть раньше времени.

– Ну и не нужно тебе знать, – с облегчением вздохнув, сказал Жак де Моле. – Большие знания – большие горести. Тем более в такой сложный для всех нас момент. Возможно, потом… когда-нибудь… Это для тебя сейчас не главное. Основная твоя задача – вывезти сундук из Тампля. Тебе окажут помощь наши люди, на этот счет можешь не беспокоиться. А потом ты покинешь Францию и уедешь в далекую Московию. Только там тебя не достанет длинная рука короля и папской инквизиции. Все. Иди, мой мальчик. Пусть будет благословенен твой путь…

Тени в церкви храмовников сгустились еще больше. Приближался вечер. Неожиданно от одной из стен отделился высокий мужчина в плаще с капюшоном, который скрывал его лицо, и неторопливым шагом направился к Жаку де Моле. Казалось, что незнакомца родил полумрак. Обескураженный и немного испуганный магистр мог бы поклясться чем угодно, что в церкви, кроме юного графа де Боже и его самого, никого не было.

Мужчина подошел вплотную к Жаку де Моле и показал ему свое лицо. Оно было бледным до нездоровой синевы – как у вурдалака. Казалось, что незваный гость много лет провел в заточении. Магистр невольно привстал, с почтением приветствуя незнакомца, но тот жестом разрешил ему сидеть.

– Ты все правильно делаешь, брат Жак, – сказал мужчина. – Сокровища Ордена нужно спрятать. По крайней мере те, что во Франции. Великий магистр Тайного Храма и Высшие Братья шлют тебе благодарность и свое благословение.

Жак де Моле, который немного пришел в себя от неожиданного появления мужчины, ответил резче, чем следовало бы:

– За благословение приношу вам свою искреннюю благодарность, но нам нужна более существенная помощь.

– Увы, планеты расположились не в пользу Ордена. Мы не в состоянии изменить что-либо в Книге судеб. Однако можешь быть уверен – ты будешь отомщен.

– Будь мне двадцать или тридцать лет, – молвил магистр, – я бы сказал, что это слабое утешение.

– Утешься в вере.

– Что ж, коли так, придется… – суровое лицо Жака де Моле закаменело.

На какой-то миг его безмерно страдающая душа воспарила в неведомые выси, а когда вернулась обратно в тело, таинственного незнакомца и след простыл.

Ранним утром пятницы 13 октября 1307 года сенешали, бальи и прево короля приступили к аресту всех тамплиеров королевства и захвату имущества Ордена согласно полученным секретным инструкциям. В Париже только восемь тамплиеров избежали ареста, покончив жизнь самоубийством. Жака де Моле застали в постели…

1314 год, 18 марта, Париж.

Архиепископ Сансский и трое кардиналов-заседателей зачитали Жаку де Моле и его товарищам Годфруа де Шарне, Гуго де Перро и Жоффруа де Гонвилю приговор на эшафоте, воздвигнутом напротив портала собора Парижской Богоматери. Как только решение о пожизненном заключении было зачитано, Великий магистр и Годфруа де Шарне, командор Нормандии, громко провозгласили невиновность Ордена и отказались от своих показаний, которые были вырваны у них под пыткой. Король и его совет были проинформированы об инциденте и приняли решение сжечь Великого магистра и командора как нераскаявшихся еретиков.

Костер сложили на Камышовом острове, расположенном между королевским садом и церковью монахов-августинцев. Жак де Моле приготовился умереть спокойно и даже с каким-то воодушевлением, что произвело глубокое впечатление на собравшихся зевак. Когда пламя уже охватило его тело, Великий магистр указал в сторону дворца и крикнул:

– Папа Климент! Король Филипп! Гийом де Ногаре! Не пройдет и года, как я призову вас на Суд Божий! Проклинаю вас! Проклятье на ваш род до тринадцатого колена!..

Предсмертное предсказание Жака де Моле осуществилось довольно скоро: спустя месяц после аутодафе на Камышовом острове, 20 апреля 1314 года, папа Климент V умер от внезапного приступа дизентерии – его свели в могилу кровавый понос и приступы рвоты. Еще через месяц в страшных муках скончался палач-канцлер Гийом де Ногаре. А в конце того же года, 29 ноября, неожиданно умер король Филипп, всегда отличавшийся завидным здоровьем.

Что касается сокровищ тамплиеров, то они бесследно исчезли. Королю Филиппу IV Красивому досталась самая малость. Когда по Франции прокатилась волна арестов рыцарей Храма, большой флот тамплиеров покинул Ла-Рошель и ушел в неизвестном направлении. А следы графа Гитара де Боже, который разными правдами и неправдами все-таки вывез из Тампля гроб своего дяди, затерялись где-то в Московии.