Читать книгу Со мной и без меня - Виталий Игнатенко - Страница 3

Трудно подсчитать, сколько времени я за свою теперь уже долгую жизнь провел в пути-дороге, вдали от дома. Очень много. Не проходило месяца, а часто и недели, чтобы не выпадала неотложная командировка, обязательная поездка. Такая досталась профессия, такая нанизывалась на нее работа. Сказывались и непоседливость характера, и отголоски воспитания.

У нас в сочинской школе, которую я окончил, во всю стену висела карта железных дорог Советского Союза. Именно по ней директор школы, он же учитель истории Степан Михайлович Богданов преподавал нам историю. Не случайно. Во-первых, школа № 72 была железнодорожная. Во-вторых, учитель сам бывший железнодорожник, генерал тяги, знавший решительно все, что было связано со стальными магистралями. Просто его за что-то эмпээсовское начальство бросило на низовку, в школу. Но с правом носить форму. Этот замечательный человек не уставал внушать нам, как важны с младых ногтей точность, порядок, свой график движения, а с ним знание не только куда едешь, но и откуда приехал, то есть станция отправления.

Уроки истории с железнодорожным уклоном от С.М. Богданова мне потом очень пригодились при поступлении в МГУ имени Ломоносова на факультет журналистики. На приемном экзамене по истории мне достался билет о приезде Ленина в Петроград в 1917 году. Я, натурально, начал, как учили, с матчасти самого паровоза. Развал колес, гипоидная смазка, давление в котле, емкость тендера и т. д. Не забыл назвать и фамилию помощника машиниста, упомянув, что до 1933 года он работал на Восточно-Сибирской железной дороге. Когда я приступил к рассказу об исторической персоне – машинисте Яаке Хиттунине, экзаменатор, откинувшись на стуле, остановил меня: «Минуточку!»

Мне показалось, что его что-то в моем развернутом ответе потрясло. Он отошел от стола к своему коллеге, который здесь же в аудитории экзаменовал другого вдумчивого абитуриента.

«Ты посмотри, какие ребята поступают, – преподаватель кивнул на меня. – Историю знают до деталей!»

Я получил «пять» и предложение перейти на исторический факультет.

Однако я, конечно же, остался на факультете журналистики. Нас тогда приняли (после школы) всего 15 человек. Остальные – ребята из армии, с солидным трудовым стажем. Выдержал конкурс почти десять человек на место. Как было не помянуть добрым словом станцию отправления! Если иметь в виду жизнь человека, то эта станция отправления в переводе с железнодорожного наша малая родина.

Сочи, где я родился, где прошло детство и отрочество, был город тихий, открытый, но с характером. И с небольшим населением, где-то под 50 тысяч жителей… Отнюдь не город-курорт почти мирового значения, как ныне. Более того, это было место не для всех: ограниченный въезд, паспортный особый режим и все такое. Ведь в Сочи любил отдыхать Сталин. Когда его бронированный лимузин мчал с вокзала в резиденцию, улицы становились безлюдны, лишь вдоль трассы стояли рядами: пионер – милиционер, милиционер – пионер…

Когда я покидал Сочи ради захватывающей воображение московской жизни, среди всех подарков, врученных мне на память, самым дорогим и путеводным стала металлическая табличка со словами «Москва – Сочи». Кто-то из одноклассников снял ее со старого вагона фирменного экспресса. Смысл подарка был ясен: не забывай отчий дом в столице! Если что, возвращайся! Много сувениров растерял я после своих бесчисленных служебно-бытовых кочевок, но табличку сохранил. И остался верен указанному на ней маршруту.