Читать книгу Один в поле воин - Виталий Каплан - Страница 2

Раздолбая Ваньку пришлось, конечно, ждать. Договорились в десять на ступеньках «Дружка», и Саня честно пришёл без пяти минут, хотя ради этого бежал чуть ли не целый километр. «Сломя язык и высунув голову», сказала бы мама. И двадцать минут – коту под хвост. Он, конечно, набрал мелкому, но услышал про абонента, который вне зоны действия сети. Стоя на ступеньках, Саня размышлял – а не заложить ли раздолбая его старшему брату Серёге? Что за дела? Ведь не развлекаться они собрались, а на разведку – следить за Костиком Рожковым. Разведка – дело военное, и тут строгость тоже нужна как в армии.

Пока Саня прикидывал, сколько бы нарядов вне очереди он дал Ваньке, тот и сам нарисовался рядом. Серая футболка с оранжевым крылатым драконом, синие джинсовые шортики, сандалии на босу ногу… ну прямо весь такой невинный ребёночек.

– Что за дела? – грозно начал Саня, и услышал в ответ:

– Ну да, я мерзкий монстр. Я проспал. Если хочешь, можешь мне дать по шее!

А глаза хитрые, а губы растягиваются в улыбке.

– Хочу! – сказал Саня. – Но отложу до удобного момента. А то вдруг здесь коллеги крутятся, увидят, что невинного ребёночка обижают…

– И превратят тебя в паука! – подхватил Ванька. – Или в вешалку для одежды.

– А что, такое возможно? – на всякий случай поинтересовался Саня. Кто знает, до чего дошло волшебство в каких-то дальних отрядах?

– Только в книжках, – огорчённо признал Ванька. – Я читал недавно, «Привратник» называется. Вот там крутые маги, мы по сравнению с ними как суслики…

– По сравнению с кем суслики? – уточнил Саня.

– Наверное, с ястребом. Хотя нет, ястреб – это из другой книжки, из «Волшебника Земноморья». Там тоже в сто раз круче нас. Вообще, везде круче… что угодно возьми… Хоть «Гарри Поттера», хоть «Властелина Колец», хоть «Дозоры»… какое-то у нас голимое волшебство. Бета-версия… или даже альфа.

– Слушай, а это ничего, что мы про всё это на улице треплемся? – забеспокоился Саня. – Лиска бы за такое по шеям надавала. Она говорит, о наших делах – только там, где нет лишних ушей.

– Да пургу она гонит, Лиска, – хихикнул Ванька. – Ну вот смотри, тут миллион людей, и у всех свои дела. Кому мы нужны, кто нас слушает? А если кто услышит, подумает, что играем, или про фильмы… А кроме того…

– Что кроме того?

– Кроме того, у меня на подвеске всегда полезная волшебка висит. Так, на всякий пожарный. Короче, если кто внимание на меня обратит, я сразу почувствую, кто и откуда. И какое внимание – просто любопытство, или со злобой, или по делу. Так что не стремайся, сейчас мы на фиг никому не сдались.

– На подвеске – это как? – не понял Саня.

– Вы что, не проходили ещё этого с Димкой? – удивился мелкий. – Хотя да, ты ж меньше месяца учишься… Короче, подвеска – это когда ты какое-нибудь слабенькое волшебство включаешь и держишь активным, сколько надо. Оно напрямую от твоей волшебной силы запитывается, в режиме автомата, и можно про него не думать.

– А! – сообразил Саня. – Это же как в «С.Т.А.Л.К.Е.Р. е»! Повесил на пояс артефакт, и тебя не берёт радиация, или раны быстро заживают, или пули отклоняются…

– Ну типа того, – кивнул Ванька. – Я, правда, в такие старые игрушки не играю, у меня «Майнкрафт» стоит, он гораздо круче. Но по сути да, примерно так. Только на подвеску обычно слабые волшебки вешают, которые мало силы сосут. А если настоящую невидимость подвесишь, или ускорение реакций, то быстро разрядишься в ноль. Понимаешь, одно дело диодный фонарик, а другое – кондиционер или стиралка. И то, и то от электричества, но мощность разная. Наверное, поэтому Дима тебе и не говорил пока… сперва научись делать волшебки в ручном режиме.

– Волшебки? – переспросил Саня.

– Ну, это у нас иногда так называют, – пояснил Ванька. – Какие-то штуки, которые волшебством делаешь. Не чудесами же их называть, правда?

Саня кивнул. Название и впрямь было хорошее.

– А завесу невидимости тоже можно на подвеску взять? – уточнил он.

– Да без проблем! – кивнул Ванька. – Она не особо много жрёт. Но только прежде чем подвески делать, надо научиться определять, сколько в тебе силы осталось. Если меньше сорока процентов, лучше вообще не волшебничать, тогда домой и спать… а лучше что-нибудь сладкое. Я вот думаю, Карлсон тоже волшебником был… иначе как объяснить такую любовь к вкусняшкам. Не случайно он конфеты на благотворительные цели собирал…

– Слушай, хватит трещать! – опомнился Саня. – Уже половина одиннадцатого, а нам ещё этого Костика искать… Ехать-то далеко?

– Ну так… – пожал плечами Ванька. – На Бауманскую, а там пешком. Это, конечно, если он дома сейчас. А если нет, найдём по пеленгу.

– По чему? – вновь не понял Саня.

– По пеленгу, – Ванька посмотрел на него как на первоклассника-двоечника. – Всё элементарно. Есть такая волшебка – берешь какую-то штуку, которую человек держал в руках… лучше всего, если любимая штука… ну там у детей игрушки, у взрослых тоже что-то типа того… ну и определяешь направление и расстояние.

– Ага! – сообразил Саня. – Это как маячок! У Димы такой настроен на одного пацанчика, которого он от злобного отчима спасает. Ему этот маячок ещё Данила повесил и передал Диме по наследству.

– Ну, пеленг – примерно так же, но не совсем, – уточнил Ванька. – Общее только то, что определяешь расстояние и направление. Маячок спецом на человека навешивают и потом силой подпитывают, чтобы не разрядился, а для пеленга сам человек не нужен, только предмет.

– А у нас есть предмет? – удивился Саня.

– Вот! – Ванька вынул из кармана авторучку, по виду явно дорогую. – Это он Аньке на Новый Год подарил.

– Ну и как мы поймём, что пеленг на Костика, а не на Аньку? – осенило вдруг Саню. – Она же тоже касалась!

– Не проблема, – успокоил Ванька. – Надо просто представлять того человека, какого ищешь. И плевать, кто ещё эту вещь трогал, на них не сработает.

– Ладно, поехали уже, – решил Саня. – Мой папа говорит: соловья баснями не кормят.

– Ага, его червяками кормят, – предположил Ванька. – Или гусеницами там, жучками. Ладно, поехали.

Они вышли на Бауманской, и Ванька сразу потянул Саню влево, за кафе «Му-му», за здание школы – туда, где дома были старыми и обшарпанными.

– Это мы к Костику домой? – уточнил Саня, удивляясь случившейся с Ванькой перемене. Если до метро он был смешливый и дурашливый и в вагоне тоже болтал всякую чушь, то сейчас вёл себя как охотничий пёс, взявший след волка. Или даже медведя.

– Погоди, – свистящим шёпотом отозвался Ванька. – Не мешай… тут другое… потом объясню. Не отставай.

И устремился вглубь квартала.

Ничего не оставалось, как идти за ним. И даже не идти, а чуть ли не бежать. Что происходит, он не понимал, но чувствовал, как разливается внутри тревога. Будто звенит какой-то звоночек. То ли натянулись до предела струны нервов, то ли под обычным сердцем бешено пульсирует необычное: белый шарик.

Минут через пять обнаружилась и цель. Типовой такой дворик, детская площадка, турник, песочница, и даже голубятня – правда, пустая. Народу почти никого, если не считать народом компанию пожилых дядек с пивными бутылками. Дядьки устроились на дальней скамейке, под высокими кустами белой сирени, и негромко что-то обсуждали. Модно одетая девушка выгуливала на длинном поводке подстриженного фокстерьера. А ещё – мальчишка лет примерно восьми. Он сидел на бортике песочницы и тихонько всхлипывал, уткнувшись лицом в ладони. И всем – пивным дядькам, фокстерьеру и его хозяйке, было на него наплевать. Или не замечали, будто включена завеса невидимости.

Саня даже на всякий случай разбудил волшебство и посмотрел внимательно. Нет, никакая не завеса, цвета не поблёкли. Сразу вспомнилась ревущая в три ручья Катька Дроздова, на которую не обращали ни малейшего внимания прохожие. Дима потом объяснил, что это хитрая штучка – избирательная завеса. Никто Катьку не замечал – кроме Сани, ради которого и устроили весь спектакль.

Но тут, похоже, никакого театра, тут всерьёз.

– Тебя как звать? – решительно поинтересовался Ванька, усаживаясь рядом с мальчишкой. Тот вздрогнул, поднял голову.

– А тебе зачем? – голос его оказался хриплым. Наверное, так ревел, что горло чуть не сорвал, и сейчас уже сил на громкий плач не осталось.

– Да просто так! – безмятежным тоном ответил Ванька. – Меня вот Иваном зовут, а его – Александром. А у тебя что, совсем имени нет?

– Есть! – обиженно отозвался мальчишка. – Я Денис.

– Если Денис, тогда чего ревёшь? – Ванькиной улыбке позавидовал бы цирковой клоун. – Лёшки ревут, Серёжки ревут, Федьки и Петьки, Мишки и Гришки… а Денисы – нет. Денисы – не крысы, они не ревут, а весело живут!

Всё это он выдал на одном дыхании, прямо как детскую считалочку. Мальчишка уставился на него, открыв рот.

– Ну так что у тебя случилось? – уже другим голосом, сухим и деловым, начал выяснять Ванька.

– Ключ… – горько сообщил уже не ревущий Дениска. – Там остался. И кастрюля тоже… и будет пожар!

– А можно подробнее? – усевшись по другую сторону, спросил Саня.

И выяснилась печальная правда. Родителям Дениски после завтрака кто-то позвонил, и они срочно усвистали по каким-то загадочным делам, а перед уходом велели через полчаса выключить газ под кастрюлей с картошкой, и только после этого идти гулять. Даже таймер на плите выставили, чтобы растяпа-сын не забыл. Но всё пошло по наихудшему сценарию. Дениска усвистал во двор, напрочь забыв и о кастрюле, и о ключе. Замок на двери сам захлопывается, и если ты без ключа – жди, когда вернутся мама с папой. А пока они вернутся, вода может вся выкипеть, кастрюля расплавится – и начнётся пожар. Сгорит весь дом, и в этом будет виноват не кто иной, как этот курносый Дениска с растрёпанными волосами и следами зелёной масляной краски на коленках. И тогда всех посадят в тюрьму. Родителей во взрослую, его – в детскую.

– Ты знаешь, что такое МЧС? – выслушав сбивчивый Денискин монолог, спросил Ванька, и тут же, не дожидаясь ответа, продолжил: – Это Министерство Чрезвычайных Ситуаций. Когда случается чрезвычайная ситуация, сотрудники МЧС спешат на помощь. Вот у тебя чрезвычайная ситуация, да? Ну вот мы и приехали.

– Но вы же не взрослые! – недоверчиво протянул Дениска.

– Ага, – согласился Ванька. – Но сейчас у МЧС трудные времена, бюджетных денег не хватает, и поэтому кучу взрослых дядек поувольняли и наняли на работу пацанов. Платят половину зарплаты, потому что мы дети. Представляешь, какая выгода? Ладно, хватит размазывать слёзы по соплям. Пошли спасать твой дом!

Денискин дом оказался длинной белой девятиэтажкой поодаль. На фоне старинных двухэтажных домиков (один даже деревянный!) он выглядел словно кусок цивилизации в дикой природе. Ну или как в каком-то фантастическом кино (Саня пытался и не мог вспомнить названия), где в одном и том же городе смешались разные времена – и бородатые бояре с длинными пищалями, и дореволюционные городовые, и братки из девяностых годов, и главный герой, капитан милиции Долгопятов, который со всеми умел найти общий язык…

Ванька на всякий случай огляделся, потом уверенно положил ладонь на панель домофона и наугад набрал несколько цифр. Замок негромко щёлкнул.

– У каждого домофона есть секретный открывающий код, – пояснил он оторопевшему Дениске. – И мы, сотрудники МЧС, его знаем. Правда, лейтенант Лаптев?

– Так точно, капитан Звягин! – подхватил Саня.

На третий этаж поднялись и без лифта. Возле чёрной железной двери с табличкой «19» Дениска притормозил.

– Вот! – сообщил он со скорбным видом.

– Применяем секретное устройство «сезам», – всё тем же клоунским голосом сообщил Ванька, а потом достал из кармана шортов связку ключей и коснулся первым попавшимся скважины замка. Вновь раздался щелчок, и Ванька потянул на себя дверь.

– Ну, что стоишь? Входи! – сделал он мелкому приглашающий жест, и тот опрометью ринулся в квартиру. Саня с Ванькой, захлопнув дверь, на всякий случай пошли за ним следом. Вдруг там и в самом деле вся кухня уже полыхает?

Полыхать не полыхало, но запашок доносился мерзкий. Так и есть – вода в кастрюле уже успела выкипеть, картошка – обуглиться.

– Да, теперь задолбаешься её отмывать, – задумчиво протянул Ванька.

– Мне влетит! – грустно сообщил Дениска. И с надеждой посмотрел на них с Ванькой – может, офицеры МЧС и такие вопросы решают? Но Ванька его разочаровал:

– Так ведь за дело! В другой раз не будешь включать в голове режим «качан капусты». То есть не будешь забывать ключ, не будешь забывать про кастрюлю на огне. И радуйся, что по правде пожар не случился! Ладно, нам с лейтенантом пора, сегодня по городу четыре с половиной тысячи чрезвычайных ситуаций, и всюду надо успеть!

Но успеть не удалось.

В замке послышался скрежет ключа, и явились они – грозные Денискины папа с мамой.

От воплей их звенели стёкла, мелкий бледнел и лепетал, а Саня вдруг понял, на кого эти Денискины родители похожи. На чету Дурслей из фильмов про Гарри Поттера.

Ничего они слушать не хотели и из бессвязной Денискиной речи поняли одно: идиот-сын провёл в квартиру жуликов, которые намеривались вынести всё ценное.

– А ну, вывернуть карманы! – визжала пухлощёкая тётка с пышной причёской, а жирный прилизанный дядька загораживал своим телом выход из кухни.

– Послушайте, – пытался объяснить им Саня, – это недоразумение. Просто ваш сын случайно захлопнул дверь и забыл ключи, а мы его увидели и помогли…

Он запнулся. Предстояло объяснить, каким образом они проникли в квартиру, сумели открыть замок… без ключа и даже без отмычек. Тут не второклассник Дениска, тут не впаришь про МЧС и секретное устройство «сезам».

Но никакие объяснения Дурслям – так Саня решил называть Денискиных родителей – не требовались. Похоже, они были из той породы людей, которым всё всегда ясно.

– Так, Раиса, звони в полицию! – распорядился дядька, и тётка, качнув клумбой на голове, удалилась вглубь квартиры.

– Сейчас, гадёныши, за вами приедут! – хищно улыбаясь, протянул дядька. – Наденут наручники, и в отделении как миленькие запоёте – кто, откуда, на кого шустрите. А ты, – цыкнул он на Дениску, – марш в свою комнату! С тобой отдельный разговор будет! Спутался, понимаешь, с бандюками…

Саня даже немножко растерялся. С одной стороны, бояться нечего, волшебство при нём, белый шарик разбужен и готов к действию. Можно что угодно сделать – надавать этому Дурслю пинков, оглушить его волной ужаса, устроить ему внезапный понос, наконец, погладить мозги… или, проще всего, накинуть им с Ванькой завесы невидимости и удалиться из этих мрачных стен. С другой стороны, вроде сейчас в их паре главный – Ванька, который, хоть и младше на два года, но гораздо опытнее как волшебник. А Ванька стоит, пялится на Дурсля и ничего не делает.

Пауза продолжалась чуть ли не целую минуту. Где-то за стеной слышался взволнованный голос Денискиной мамы, сам Дениска снова начал реветь, папа его продолжал орать, и с каждым словом щёки его приобретали всё более свекольный оттенок.

– Ладно, хватит! – недовольным тоном произнёс наконец Ванька. – Посторонитесь, мужчина!

И тут же Дурсля будто мягкой воздушной лапой отодвинуло от дверного проёма. Ванька же выцвел, сделавшись едва ли не чёрно-белым, как на старинной фотографии. Значит, надел завесу и вложил силы по максимуму… как бы даже не настоящая невидимость!

Саня, разумеется, последовал его примеру, и они торопливо двинулись к двери. Та, впрочем, никак не отреагировала на поворот рукоятки – видимо, предусмотрительные Дурсли заперли её на ключ.

– Наивные, – ухмыльнулся Ванька, положил руку на дверь и замер на секунду. Потом надавил – и та широко распахнулась.

– Завесы не снимай! – предупредил он, хотя Саня и не собирался. Они ссыпались по лестнице – будто в школе, торопясь в столовую или в раздевалку. Вышли из полутёмного подъезда на яркий солнечный свет, зажмурились.

И тут Саня понял, зачем Ванька предупреждал насчёт завесы. Из переулка во двор уже выруливала белая, с синей полосой машина. Тормознула – и оттуда высыпало двое полицейских, немедленно устремившихся в подъезд. Они пронеслись чуть ли не в полуметре от Сани с Ванькой, не обратив на мальчишек ни малейшего внимания.

Завесу Ванька разрешил снять уже возле метро.

– Что это было? – спросил Саня.

– Ты про что? – непонимающе уставился Ванька.

– Ну там, в кухне? – Саня передёрнул плечами, вспоминая ор Денискиного папы. – Ты чего так долго не волшебничал? Понравился концерт?

– Да я волшебничал, – судя по Ванькиному тону, ему сейчас тоже было не по себе. – Гладил ему мозги. Только бесполезно. Он по-любому нас бы ментам сдал.

– Почему? – удивился Саня.

– Потому что такие мозги, – мрачно объяснил Ванька. – Ты, наверное, думаешь, гладить мозги – это заставить человека делать что ты хочешь? Типа как гипноз, да? Так вот, обломись! Когда гладишь мозги, человек просто становится лучше, чем только что. То есть по максимуму лучше, на его уровне. Понимаешь? Если ты гопнику мозги погладишь, он не станет как профессор. Гопник, он даже когда мирный, всё равно гопник. И никакой волшебкой ты его профессором не сделаешь. Короче, этот дядька совсем непрошибаемый. Ну, стал чуть-чуть получше… а толку? Только матерился поменьше.

– У тебя так раньше уже бывало? – поинтересовался Саня. – Когда глажка мозгов не помогает?

– Слышал про это, – смущённо ответил Ванька, – но вот чтобы так – в первый раз. Надо будет Серёге сказать, может, им в «Волне» этот дядька пригодится, для опытов.

Вновь прозвучала эта загадочная «Волна», про которую Саня всё забывал спросить. Значит, сейчас самое время.

– А «Волна» – это что? Ещё один отряд?

– Ну, не совсем, – охотно принялся объяснять Ванька. Наверное, радовался, что разговор ушёл от его свежей неудачи. – Просто это как бы такая тусовка внутри «Волнореза». Хотя они себя не любят тусой называть, а называют академией. Короче, «Волна» – это первые слоги от «Волшебной Науки», ребята в «Волне» изучают свойства волшебства. Серёга ещё в том году стал академиком. Причём ему даже особо никуда ходить не надо, это там же, при дворце детского творчества, на Воробьёвых горах… там секция астрофизики, но в ней почти все ребята – наши, волнорезовские, из разных отрядов. Они просто приходят туда раньше, чем занятия начинаются, и волшебство обсуждают… а потом, когда остальные подтягиваются, и Семён Ильич, их учитель, тогда уже чисто астрофизика, без волшебства. Ну, не только там, конечно, собираются. И у нас дома часто тусуются, и у других, и «полевые исследования» у них – это когда куда-то в парк или за город ездят и ставят разные опыты. Я просился с ними, но Серёга пока не берёт. Говорит, с тройкой по математике в «Волне» делать нечего. А у меня тройка не потому что тупой, а потому что ленивый!

Новость про «Волну» заслуживала отдельного обдумывания. Всё это было крайне интересно. Какие они опыты ставят? Чему уже научились? Что думают про волшебство – то есть откуда оно берётся? Но об этом стоило говорить уже не с мелким Ванькой, а с его по-медвежьи основательным братом Серёгой.

– Про «Волну» понял, – кивнул он. – Я только вот чего не понял: а почему, как только из метро вышли, ты на низком старте чесанул к этому Дениске? Мы ж вроде тут по другому делу…

– Почуял, – коротко объяснил Ванька, и, видя недоумённое лицо Сани, продолжил: – Это у всех наших, то есть волнорезовских, такое свойство появляется. Чуять, если рядом дети в беде. Ну, рядом – тут, конечно, у всех по-разному. У кого-то сто метров, у кого-то сто километров… хотя я сам таких не знаю, чтобы сто. Обычно где-то так примерно километр. У тебя это тоже прорежется… У кого через полгода после того, как силу получил, у кого через два месяца… у меня вот через три. Говорят, бывает и сразу, но это редко… я сам таких не знаю. Короче, как почуешь, надо срываться и бежать. Потому что первое правило «Волнореза». А прикольно бывает, когда уже по кому-нибудь работаешь, и тут хоба – сигнал словил. Тогда уж выбирать приходится, то ли тут доделать, то ли всё бросить и туда… А насчёт Дениски, я им потом займусь. Если окажется, что его дома лупят…

Сане тут же вспомнился ремень, захлестнувшийся на шее отчима Александра Григорьевича. А ведь, наверное, этот мелкий улыбчивый Ванька может оказаться и пожёстче Димы. За всем его шутовством чувствовалась некоторая хищность. С каким же зверем его сравнить? Не кот, не пёс и даже не лис… Пожалуй, мангуста, как в «Рики-тики-тави» Киплинга, которого зимой читали с Мишкой. Вроде и мелкий, а ядовитых кобр только так давит!

– Ну что, погнали Костика искать? – напомнил он о главном деле.

– Легко! – согласился Ванька, и вновь сделался дурашливым ребёночком. Такому пальчик покажи – расхохочется, а если такой пальчик покажет – то лягут все.