Читать книгу Бессонница. Стихи и сказки для больших девочек - Виталий Коновалов - Страница 4

…Алена изо всех сил жала на газ. Ей во что бы то ни стало нужно было вернуться до того, как папик приедет из «Шереметьева». Она забыла про перевод часов и думала, что времени еще достаточно, но когда Ванька, наконец, закончил трудиться над ее телом, заглянула на сайт аэропорта и с ужасом обнаружила, что самолет уже приземлился. Она рванула, как ошпаренная, но вечная пробка на МКАД была медленней обычного и сейчас единственная ее надежда была на то, что Ленинградка стоит еще плотнее. Непослушания папик не прощал, бил очень больно, но умел это делать так, чтобы не оставлять следов – когда-то он работал «опером», а в девяностые поднялся и теперь ворочал большими деньгами. Не миллиардами, конечно, но миллионов было гораздо больше, чем один…

Телефон требовательно пиликнул, сообщая об СМСке. «Ты где?» Папик. «П…ц!», подумала Алена, запаниковала, попыталась быстро настучать какой-нибудь ответ, но вдруг раздался удар и наступила темнота…

Очнулась Алена в длинной, медленно двигающейся очеререди, ограниченной металлическими барьерами, за которыми лениво прохаживались охранники.

– Где я? – спросила Алена одного из них. Куда эта очередь?

– На оценку. Умерла ты.

Почему-то эта новость не произвела на Алену совсем никакого впечатления. Ну подумаешь, умерла, так умерла, и не такое видывали…

– А что будут оценивать? Я в церковь ходила…

– В церковь – это хорошо, если правильно ходила… Оценивать будут, сколько в твоей жизни было любви…

…Отца Алена не помнила. Бабушка сильно болела, и мать крутилась, как могла, челночила, оставляя маленькую Аленку и бабушку под присмотром соседей, которые забегали раз в пару дней. Аленка рано научилась одеваться и мыться сама, готовить, стирать, а потом, когда бабушка совсем слегла – и выносить судно, мыть бабушку и менять под ней простыни. В один из маминых отъездов бабушка умерла, а семилетняя Аленка, которая не знала, что делать и боялась оставаться с мертвой бабушкой в квартире одна, четыре дня сидела в подъезде, благо, стало уже тепло…

Когда ей было тринадцать, мать вышла замуж второй раз и родила Аленке брата. Отчим, бывший военный, держал всех домашних в строгости и не разрешал матери тратить на Аленку лишних денег…

В детстве она была некрасивой, долговязой и неуклюжей. Большой, почти до ушей, рот с пухлыми губами, нос кнопкой и большие зеленые глаза чуть навыкате делали ее похожей на лягушонка… Когда созрела, вытянулась еще сильнее – главным образом, за счет ног невероятной длины, бедра стали лишь чуть шире, зато талия осталась тоненькой, а грудь и ягодицы стали круглыми и аппетитными. Рот стал чувственным, глаза – большими и выразительными, а нос – просто аккуратным. Правда, она носила просторную, мешковатую одежду и не умела пользоваться косметикой – и эти прелести были совершенно незаметны. Зато на выпускном, на который она впервые в жизни одела платье, она произвела фурор.

Училась Алена хорошо, поэтому поступила «на бюджет» в областном центре, а потом понаехала в Москву. К тому времени она уже виртуозно научилась пользоваться своей сексуальной внешностью и молодостью, поэтому быстро стала бизнес-любовницей владельца и гендиректора не самого маленького холдинга. Он купил ей квартиру рядом с офисом, подарил маленькую, но шуструю машинку и вдобавок к зарплате выписывал щедрые бонусы. При этом дотошно контролировал каждый ее шаг. Гигантом секса он, однако, не был – сказывались стрессы и возраст, к тому же частенько подкладывал ее под ВИП-клиентов. Поэтому и появился у нее Ванька, студент, совсем молодой парнишка, ботан и задрот, шуршавший за триста баксов в айтишном отделе.

Над Ванькой она издевалась. Это именно она лишила его девственности, поэтому он был влюблен в нее без памяти, а Алена неделями откладывала свидания, доводя его до исступления. Устраивала жуткие сцены ревности, если видела его разговаривающим с женщинами, даже с пожилыми тетками из бухгалтерии. Брала «на слабо», пользуясь его неопытностью, а он, пугаясь в глубине души своей мужской несостоятельности, трахал ее до изнеможения, успокаивалась она, только когда он начинал плакать…

…Подошла ее очередь. Она стояла перед ангелом, который смотрел ей прямо в душу и в глазах его было столько боли, печали и сочувствия, что у Алены не осталось никаких сомнений: в ад.

В аду, однако, не оказалось ни котлов, ни сковородок. Вернее, где-то они были, но такая огромная организация, как ад, требовала соответствующего аппарата: ремонтников, снабженцев, менеджеров, специалистов по логистике и даже рекламщиков – и Алену определили на работу в офис. Ее жизненный опыт на новом месте оказался полезным, к тому же быстро выяснилось, что и тут начальство не прочь «присунуть» смазливой подчиненной, так что ее карьера быстро пошла в гору.

А потом она встретила Ваньку, и его искренняя радость от встречи была совершенно неуместной в адских глубинах. Алену немного напугала багровая полоса у него на шее, но тем не менее, она шепнула ему на ушко: «Увидимся вечером», хотя на вечер у нее совершенно точно были другие планы.

«А ад не так уж и плох» – подумала она, убегая с кипой бумаг. – «Ничем не хуже жизни…»