Читать книгу Всё о мореплаваниях Солнышкина - Виталий Коржиков - Страница 14

– Солнышкин! Явился? Великолепно! – сказал капитан Моряков и похлопал его по плечу. – Герой, настоящий матрос!

Все заговорили:

– Молодец!

Тут капитан сердито нахмурил брови и повернулся к артельщику, у которого кривые ноги сразу сделались колесом.

– А ваше поведение, ваше поведение мы ещё разберём. Не помочь утопающему, позор! – И хотя сам он презирал Ваську, но выполнение морских законов считал святым долгом.

– Явился, – злобно прошипел Стёпка Солнышкину и стал расталкивать толпу.

– Ну что ж, Солнышкин, сейчас мы тебя к кому-нибудь определим, – сказал Моряков.

– Ко мне! – звонко предложил маленький, с острым носиком радист Перчиков. – Конечно ко мне!

Он вообще отличался гостеприимством, а новый матрос сразу же пришёлся ему по душе.

Солнышкин пошёл за Перчиковым в каюту.

Каюта была чудесная: слева стояла двухэтажная койка, перед столом, вделанный в палубу, вращался великолепный стул, а за иллюминатором слышался плеск волн. Солнышкин был готов обнять Перчикова, но тот стеснялся подобных вещей. Он заторопился:

– Ну, теперь за работу! Грузить продукты.

И они вышли из каюты. Навстречу им уже мчались Петькин и Федькин с ящиками на плечах. А с палубы доносились крики артельщика. Он бегал и суетился.

Вечером пароход должен был отправиться на Камчатку, а сделать достаточные запасы артельщик вовремя не успел.

Подъёмный кран опустил на палубу груду ящиков. Солнышкин бросился к одному из них, но Степан широко расставил ноги:

– Этот не трожь.

Солнышкин бросился к другому. Но артельный только ухмыльнулся:

– Ишь, сарделек захотел? Половину слопаешь!

Солнышкин поставил ящик и собирался сказать, что, во-первых, лопают свиньи, а во-вторых, он не такой обжора, как Степан. Но за его спиной раздался громовой вскрик:

– Ба-тюш-ки! Опять сардельки! Да куда вы их? Лопнете – придётся хирурга вызывать! – И мимо, качая головой, прошёл капитан Моряков.

Следом за ним шли три штурмана. Моряков торопился в пароходство, больше он ничего не сказал, но артельщик сразу прикусил язык.

Солнышкин взмок. Вместе со всеми он носил ящики и муку, и теперь из его рубахи можно было печь пирог: мука на спине превратилась в тесто. Но он этого не замечал. Он бегал по трапам, таскал с Перчиковым в холодильник бараньи туши, пока на палубе вдруг снова не зашумела толпа.

Солнышкин отёр лицо, просунул голову в толпу. Сзади, положив ему руки на плечи, стоял Перчиков, и они услышали потрясающую новость: полчаса назад «скорая помощь» увезла из пароходства капитана Морякова. Произошёл редчайший в медицине случай: у сорокалетнего капитана неожиданно обнаружилась младенческая болезнь – корь!

Перчиков хотел от удивления всплеснуть руками, но они прилипли к спине Солнышкина.

Команда заволновалась. Солнце уже стояло в зените, до вечера оставалось немного времени. Как быть без капитана?

Вдруг все повернулись к трапу. У Перчикова покраснел нос, а рыжий артельщик захихикал и потёр руки.

– Хе-хе! – сказал артельщик, и его толстые ноги стали выбивать твист. – Хе-хе, вот это капитан! Вот с ним мы заживём! И сарделечки он уплетает – будь здоров.

По трапу с чемоданчиком в одной и с клеткой в другой руке поднимался новый капитан. В клетке вертелся бесхвостый белый попугай, который показался Солнышкину очень знакомым. Что касается капитана, то тут не было никаких сомнений: сегодня утром Солнышкин так мило беседовал с ним в парикмахерской.

– Вот это повезло! – Артельщик бросился к капитану: – Счастливы приветствовать!

Но капитан прошёл мимо.

– Плавали – знаем! – сказал он.

Потом он выпучил глаза на Солнышкина, потёр небритую щёку и стал подниматься к себе в каюту.