Читать книгу Мы - Виталий Листраткин - Страница 9

Николаев сурово уставился в аудиторию. Огромная лысая башка и выпученные голубые глаза делали его похожим на пожилого филина в погонах.

– А что вы, салаги, знаете о вампирах?

Этот подполковник считался личностью эксцентрической, от него всегда ожидался какой-нибудь кульбит. Собственно, за это военную кафедру и любили: весело раз в неделю вместо лекций по теплотехнике слушать совершенно фантастические байки.

– Запомните, симулянты! А лучше запишите… Вампиризм – это такой способ жизнедеятельности. Основан на отъеме крови у другого существа, как правило, ещё живого. И сегодня будем изучать способы защиты от этой нечисти…

Николаев служил ликвидатором в Чернобыле и прекрасно понимал, что нужно студенту знать, а что нет. Прокуренный палец ткнул в отличника с первой парты:

– Бельдыев, а ну-ка, перекрестись! Плохо крестишься, студент, плохо! Не кулаком надо, а тремя пальцами! И быстрее! Как это – не умеешь? Ты что, некрещёный что ли? Н-да… И где же святую воду будешь брать, ежели, допустим, вампиры нападут?

Якут вздыхал, мы тихонько ржали. На военной кафедре нашего института вообще собрались неординарные личности. Один подбор фамилий чего стоил: Николаев, Петров, Иванов и Юрьев. И каждый чем-то был знаменит. А сам начальник военной кафедры был настолько секретен, что его вообще никто никогда не видел.

– Чтобы завтра же с утра в церкви присягу… Тьфу, крещение принял! – рявкнул подполковник. – Кто ещё тут некрещёный?

Мы притихли. Когда у Николаева наливались кровью глаза, с ним лучше было не спорить: никогда не поймешь, шутит он или всерьёз. Его коллега, маленький, беспрестанно матерящийся спортсмен Юрьев тоже был такой же психоватый. Он несколько лет отслужил в Афганистане, а студентов, как потенциальных изменников Родины, искренне ненавидел: лекции вел быстро, орал, а после мрачно курил в туалете, рассматривая замазанное краской окно.

– Кто знает методы обороны от вампиров?

Мы начали вспоминать всё, что видели в фильмах и читали в книжках: чеснок, осиновый кол, серебро, крест. Николаев ухмылялся:

– Чеснок, как это стало известно из последних постановлений правительства, на вампиров не действует… Да и как вы им собираетесь защищаться? Жрать будете или обвешаетесь с головы до ног? Нет, надёжнее воспользоваться колом.

– Плохая оценка! – пошутил кто-то с задних парт, а Николаев медленно повернул череп в сторону юмориста.

– Ещё раз так пошутишь, Марченко, и кол будет стоять у тебя в зачетке. За экзамен. Это я тебе как офицер обещаю. То, что кол должен быть именно осиновый, – ерунда. Главное, чтобы он был деревянный. Преимущество данного метода в том, что его можно взять везде: сломанный стол, ветка дерева – всегда можно найти нечто подобное под рукой. Но есть и недостатки: чтобы вонзить кол в вампира, нужно обязательно повалить его на спину. Кроме того, необходимо, чтобы руки у него были разведены в сторону, символизируя, таким образом, крест. Соблюсти эти два правила, поверьте, нелегко. Попадать конкретно в сердце не нужно, достаточно пробить грудную клетку или живот.

Полковник задумчиво посмотрел в окно, продолжил:

– Что касается серебра. Данный металл действительно является невыносимым для организма вампира. Вызывает жжение, быстро переходит в кожный зуд, далее – ожог второй степени. При прицельной стрельбе в вампиров пули лучше использовать серебряные. Наиболее эффективным способом является применение открытого огня: кожа вампиров довольно чувствительна к высоким температурам. Но, как сами понимаете, вампира необходимо сжечь дотла. Пепел-то уж никак не оживёт, не птица феникс…

– А крест? – спросил кто-то.

– Предрассудок! На самом деле он вообще не работает. Кровососам на него наплевать – некоторые ещё помнят тех, кто и не подозревал о распятиях, а поклонялся Зевсу или египетскому Ра…

– А правда, если человека кусает вампир, он становится вампиром? – спросил кто-то.

– Правда, – меланхолично ответил преподаватель. – Хотя лично я думаю, что многих искусали бараны.

В полуоткрытой двери аудитории появилась голова Юрьева. Майор яростно вращал зрачками, о чём-то сигнализируя подполковнику. Николаев многозначительно ему кивнул, постучал по наручным часам. Тот исчез.

– Итак, на сегодняшнем занятии мы с вами изучили основные понятия вампиризма и, соответственно, методы борьбы с этим, безусловно, опасным явлением. В заключение скажу как ветеран-ликвидатор чернобыльской аварии, который, без сомнения, повидал всякого рода вампиров. Лично я всячески рекомендую в подобных ситуациях использовать спиртосодержащие продукты. Особенно, как показала практика, эффективен армянский коньяк. Идеально выводит радиацию и любую другую нечисть.

Мы сдержанно хихикнули. Но Николаев сурово ударил кулаком по кафедре.

– Ничего смешного! У нас, товарищи студенты, в институте очень серьезная проблема с вампирами. И мы с майором Юрьевым взялись её решить. Короче, если вашей группе нужен зачет автоматом, через час жду от вас ящик армянских боеприпасов… Будем, понимаешь, вампиров истреблять.

Разумеется, через час «боеприпасы» уже были на кафедре, а в зачетках сделаны необходимые отметки.

Я окончил институт, об особенностях развертывания полевых хлебозаводов благополучно забыл, о вампирах тоже. Но спустя много лет встретил доцента с кафедры теплотехники. Сан Саныч узнал меня. Сели на скамейку покурить. Разговор зашел о военной кафедре.

– Сократили у нас эту тему…

– Да вы что?

– Ага. Товарищи офицеры очень переживали. Особенно после случая с Николаевым.

– А что за случай, Сан Саныч? Я не в курсе.

– Ты не слышал что ли? Громкая история была. Убили его несколько лет назад. Прямо за вторым корпусом, где котлован рыли.

– Кто? За что?

– Неизвестно кто. Вроде как сам из открытого окна вывалился. Я потом сверху смотрел – как подбитый истребитель лежал: руки раскинуты, а глаза открыты, на небо смотрят… И как будто сказать что-то хочет. Менты говорили: пьяный был сильно. Но потом ему кто-то палку в живот воткнул. Причем с такой силой, что все кишки наружу вышли. Сильно, видать, его подбили, сильно…

Мы замолчали, докуривая сигареты. И я неожиданно понял, что сейчас мне очень хочется коньяка. Того самого, армянского. Двести грамм.