Читать книгу Московский 222-2 - Виталий Николаевич Павлов - Страница 18

Я был совсем не против темноты в данном историческом контексте, особенно учитывая специфику установившегося контакта, но чувство любопытства или, возможно, врожденный инстинкт не соглашаться сразу с говорящей женщиной толкнули меня задать этот неуместный вопрос:

– Почему???

– Потому что на площадке этажом выше лежат два огромных спящих мужика. Вы их разбудите.

– Огромных? – недоверчиво спросил я.

– Один штангист, другой метатель копья, – пояснил женский голос.

– Метатель молота, – уточнил ДРУГОЙ участливый женский голос из темноты.

– Да, тьфу, все время забываю биографию твоего мужа. Молота!

Генка почему-то молчал, однако меня ответ не удовлетворил.

– А почему они там лежат? – опять полюбопытствовал я.

– Потому что спят. А спят, потому что выпили. А выпили, потому что суббота. А на площадке, потому что по привычке.

– С ума сойти! – сказал я, поражаясь красоте этой совершенной логической конструкции.

– Добро пожаловать в бар «Ни-Ни»!

– Бар? – переспросил я, удивленный до невозможности. – Здесь что, наливают? Кто вы? Как вас зовут? И вообще, сколько Вас?

– Слишком много вопросов, – произнес ДРУГОЙ женский голос, мягкий, но еще более настойчивый. – Ну почему мужчины всегда предпочитают задавать вопросы, вместо того чтобы просто делать дело, например, взять в руку фужер. Держите. Меня зовут Никто! А мою подругу – Никак.

И она передала мне два тяжелых бокала. Один из них я, нащупав чьи-то пальцы, отдал Геннадию.

Вместе с выпивкой к нему перешла и инициатива.

– Ну, вздрогнули, – в кромешной тьме произнес он гундосым баском церковного дьячка. – За встречу!

Мы опорожнили хрусталь. В нем было превосходное виски

Благословенное тепло разлилось по венам и артериям наших продрогших тел. Несмотря на мрак, мир вокруг сразу стал выглядеть заметно лучше.

Генка решил поддержать разговор.

– Моя фамилия Спагетти, – продолжил он. – А этот темный друг мой – Бульба. Вы – богатая выпивка, мы – бедная закуска. У нас нет денег, и боюсь, мы не сможем с вами расплатиться.

– Зачем нам Ваши деньги, господин Спагетти? – игриво возмутилась Никто. – В нашем баре расплачиваются интересными историями. О том, например, почему такие хорошие парни, к тому же, судя по фамилиям, иностранцы(!), бродят вечером без девушек в одиночестве?

– Откуда вам известно, что мы хорошие?

– Это же так банально, – вздохнула Никто. – За вами гнались плохие собаки.

– Ну и что?

– Хорошие девочки гоняются за плохими мальчиками, хорошие мальчики за плохими девочками, плохие девочки за хорошими мальчиками. Раз за вами гнались плохие собаки, значит вы хорошие! – выпалила на одном дыхании моя невидимая собеседница.

Против женской логики всегда трудно возражать. И я не стал.

– Мы поспорили с… неважно. В общем, поспорили и идем по делу. Только вперед.

Тут я запнулся, потому что афишировать события личной жизни друга не хотелось, а иные интересные истории никак не приходили на ум. Ситуацию спас Геннадий.

– Историю интересную, говорите, – хмыкнул Генка. – Да пожалуйста! На Галапагосских островах (это множество крошечных кусочков суши, целый архипелаг, затерянный в бескрайних просторах океана) среди кокосовых пальм и бамбуковых рощ живут сумчатые землеройки. Маленькие серые зверьки, похожие на мышей – воодушевленно начал он. – Хищников там нет, насекомых, зерна и фруктов в избытке, и землеройки отлично размножаются.

На этой фразе наши собеседницы прыснули смешком, но Генка уверенно продолжал.

– Острова те низкие и болотистые, некоторые в сезон дождей полностью заливает водой. И что же придумали землеройки, чтобы спастись? Не поверите! – торжественно заключил Геннадий. – Они роют ход на соседний остров! Иногда несколько километров под дном океана, благо акватория прибрежная и глубина небольшая. И, когда вода начинает заливать их дом, они по туннелю смываются к соседям. Но на другом острове полно своих, местных землероек. И, чтобы их приняли на временный постой, наши землеройки несут с собой кучу еды, угощая хозяев. Потому и говорю я Вам, девчонки, про закуску, что даже мыши австралийские ходят в гости с подарками, а мы с Андрюхой, увы, угостить ничем не можем, и совесть терзает нас невыносимо, – закончил он пафосно свою длинную тираду.

История девицам понравилась, и нам, заслуженно, налили по второй. Вот и говорите после этого о бесполезности посещения библиотек. Время неумолимо бежало, и наконец пришла пора оставить и этот гостеприимный приют. Вволю поговорив и согревшись, в прекрасном настроении собрались мы в путь, но невидимые нимфы сделали попытку продлить вечеринку в темноте:

– Может, вам не надо до начала Московского? Может, достаточно до начала улицы Глеба Успенского? Тут рядом, за углом поворачиваете налево, сто метров и… ага, тупик. Потом возвращайтесь, еще поболтаем.

– Предложение заманчивое, да и Успенского знаю, вроде бы именно он про Простоквашино написал, – сказал я, немного попутав фамилии. – Кот мне там очень нравится, полосатый. Матроскин зовут. Но нам не надо налево, нам не надо в тупик, да, Генри?

– Да, – сказал он мрачно, – нам надо дойти. И нельзя возвращаться.

Так мы и не увидели лиц своих собеседниц, хозяек бара «Ни-Ни». Встретим на улице – не узнаем. Обидно.