Читать книгу Московский 222-2 - Виталий Николаевич Павлов - Страница 24

Мы стояли у дома № 2 по Московскому проспекту. Мы завершили маршрут. О чем думал Геннадий в этот момент, я не знаю, но я думал о серьезных вещах. О наших чувствах, об их загадочной изменчивости и незыблемом постоянстве.

По моим скромным наблюдениям, если мы любим по-настоящему, то любим людей такими, какие они есть. Если же человек меняется, любовь может уйти.

Но иногда любовь исчезает просто так, и, если это случилось, человеку надо меняться, чтобы встретить новую любовь, а подарить это новое чувство может любивший тебя прежде человек.

– Тебе надо измениться, Генка, – говорю я беззлобно, без претензий на истину, просто выражая свое мнение.

И не верю, что это возможно. Но Генка опять удивляет меня.

– Не буду садиться в маршрутку, Дрон, – говорит он твердо. – Пойду пешком обратно. За машиной. Спасибо тебе.

Разворачивается и уходит, надеясь возможно, что я не оставлю его и сейчас.

Но я не пойду с Генкой сегодня, а лучше отправлюсь по Радуге, сияющей прямо надо мной, в одну из квартир верхнего этажа здания по правую руку. Эти, ныне роскошные, трехкомнатные апартаменты были когда-то жалкой неотремонтированной коммуналкой, где в одной из просторных комнат жил я со своими родителями, а Машка со своими жила в двух других. У нас были общие велики и песочницы, игры, книжки и учебники, баскетбольная секция и даже математический кружок. Я всегда относился к ней просто, как к хорошему другу, не испытывая особенных чувств, но ее худые лопатки, которыми так восторгается Генри, очень нравились и мне. Потом отец Марии расселил коммуналку, и мы переехали в Московский район. А потом и ее родители, отселившись куда-то в элитные коттеджи Крестовского острова, оставили любимой и единственной дочке квартиру в доме №2. Генка не знал, что в квартире, где он обитал ныне с молодой женой, когда-то прошло мое детство. Мария, вновь увидев меня вскоре после своей свадьбы и очень удивившись (впрочем, как и я), не стала распространяться на эту тему, зная ревнивый характер своего молодого супруга. Тем более что время все равно развело нас надолго, и сейчас это действительно мало что значило.

Дверной звонок издает пронзительное «Дзииинь», совсем как много лет назад. По коже веет холодком, и бегут мурашки. Я не забыл этот звук. Как не забыл и то, что нельзя отказывать старым, хорошим друзьям по-крупному, а, может быть, лишь по мелочам. И я подумал, но не сказал об этом открывшей дверь Машке, а, запыхавшись, произнес только:

– Генка в порядке, присмотрел, как ты просила. Скоро будет. Надеюсь, ты его любишь, а то мы чуть не замерзли. Не смейся так, реально чуть не замерзли!

– Конечно, – ответила она, сделав наконец серьезное лицо. – Иначе, зачем я бы тебе звонила вчера утром?

– Ну и прекрасно, – сказал я.

И подумал, что обязательно напишу небольшую историю о нашем с Генкой путешествии. И назову ее «Повесть-дракон», потому что драконы никогда не мерзнут. Мы не драконы, и нам бывает холодно. Но, несмотря на то, что иногда стужа может хозяйничать вне или внутри нас, мы все равно сохраняем способность дарить тепло другим. Так было и так будет. Тут нечего добавить.

И это отличный повод поставить точку.