Читать книгу Исповедь советского человека. Повесть - Виталий Великоиваненко - Страница 11

В конце октября я был доставлен братом и женой на реабилитацию в неврологический санаторий с нежным названием «Жемчужина», расположенный в живописном сосновом бору. Уже лежал яркий пушистый белый снег, и санаторий был окутан какой-то природной тайной. Пояснения жены медперсоналу в санатории, а это были привлекательные молодые сестрички, что я плохо вижу и в очках, и без; не могу практически ничего делать правой рукой – ни есть, ни застегнуться, не расстегнуться, не вызвали никакой реакции: мне предложили расписаться в каких-то документах. Я с большим трудом поставил каракули, непонятные даже мне. Ходил я легко и уверенно, а вот делать правой рукой ничего толком не мог, да и в глазах двоилось. Медсёстры выразительно взглянули на жену: то ли хотели успокоить, что, мол, здесь все такие и чтобы она не волновалась, то ли хотели сказать, ну и какого чёрта ты его сюда привезла. Как впоследствии вспоминала жена, она чувствовала себя так, как будто привела в садик маленького ребёнка, который ничего не умеет делать, и оставила его на произвол судьбы. Поселили меня в двухместную палату: здесь был холодильник, телевизор, но пока ещё не было соседа, что меня очень и очень обрадовало. Смотреть телевизор было трудно, читать почти невозможно, поэтому был предоставлен своим мыслям и соблюдению лечебно-реабилитационного режима, весьма насыщенного. С утра, выпив несколько таблеток, а это были мексидол и милдронат, последний гораздо позже стал известен во всем мире как мельдоний, и ещё какой-то ноотроп, шёл завтракать. Затем отправлялся на массаж воротниковой зоны, ел кислородные коктейли, потом в соляную пещеру и на лечебную гимнастику, где усиленно занимался, стремясь во что бы то ни стало восстановить функцию руки и координацию.

Более всего поражало упорство и желание жить окружавших меня более тяжёлых пациентов. Такое стремление к достижению цели и вера в себя да нашему правительству – страна в считанные годы достигла бы невиданного расцвета. А если бы ещё ума, порядочности и профессионализма, то, наверное, и за считанные месяцы.

После этого следовал небольшой отдых, приём лекарств, обед, полуденный сон, затем душ Шарко и прогулки перед ужином по сосновому бору к реке. Шум сосен, хруст белого снега под ногами, стук дятлов и пересвистывание синичек вселяли невероятные силы, возмущали сознание, тревожили мысль, настраивали на философское миропонимание. Вызывали удивление попадающиеся в бору пациенты, обнимающие сосны и просящие мать-землю дать им сил и здоровья. Ну просто как в былине об Илье Муромце.

Находясь по другую сторону своей профессиональной деятельности, оказавшись пациентом, я с нескрываемым восхищением и радостью констатировал: несомненно, величайшим достижением СССР была совершенная система здравоохранения, которая, к сожалению, начала разрушаться. Слегка увлёкся философией: навеял зимний лес и удивительно большое количество дятлов в бору, да и не только в бору…

Вечер в санатории также был удивителен: по вечерам – просмотр фильмов, концерты и дискотеки. Последние особенно поразили меня, оставив в душе самые противоречивые чувства: от непонимания, негодования, раздражения, презрения до удивления и чувства приближения к какой-то ранее неизвестной человеческой тайне, какой-то непонятой движущей силе, дающей желание жить, несмотря ни на что и вопреки всему. Паралитики всех мастей, страдающие ОНМК, ДЦП и другими тяжёлыми неврологическими заболеваниями, ковыляя, влача ноги, шаркая, вихляясь, пытались кружиться в медленных танцах и вальсе. Мне стало тошно: на тот момент я ещё не мог понять, что движет этими изуродованными болезнью людьми. Но стоило хотя бы на миг представить, что их души – не в разбитых болезнью телах, а в здоровых, молодых и красивых, и всё становилось на свои места: человеческая душа не чувствует себя ущербной, несмотря на проблемы с телом. Она живёт по своим законам, а тело – лишь её вместилище, временный приют.

Постепенно начала восстанавливаться функция правой руки, вернулась способность писать, уменьшилось двоение в глазах. Появился сосед, довольно крупный областной чиновник, который, по моим наблюдениям, больше скрывался от нашего «правосудия», в кавычках. Почему наше правосудие обрамлено кавычками, знает и президент, и правительство, и само правосудие, и народ тоже знает и всегда догадывался. Если нашему правосудию удастся полностью избавиться от кавычек, то наша страна сразу же шагнет на сотни лет вперёд, так как у нашей Фемиды глаза завязаны не для того, чтобы она была беспристрастна, а для того, чтобы не могла видеть правды. А ведь ещё в Библии сказано, что судьи судят от бога и ответственны перед ним, и нет наделов у них на земле.

Отвлёкся из-за нашего честного, умного, неподкупного чиновника. Как-то с этим замечательным человеком мы смотрели фильмы Тарковского, много философствовали, вместе думали, как и что нужно изменить в нашей стране, чтобы сделать её по-настоящему великой и процветающей, попутно поправляя каждый своё подорванное здоровье.