Читать книгу 700 граней - Влад Ааронович Костромин - Страница 3

– Скажите, Фай, вас ничего не насторожило?

– Знаете, – заткнув одно ухо берушами и поигрывая шприцом с надписью «Адреналин», ответил миловидный молодой человек, – насторожило.

– Что? – поощрительно спросила девушка в кольчужной стальной маске.

– Оловянная кружка, прикованная к зеленому жестяному бачку, который стоит у вас при входе возле большого напольного зеркала.

– Вообще-то это был не бачок, а наш робот-бармен.

– Робот? Однако, – Фай задумчиво почесал щеку жалом шприца и сделал пару танцевальных па, будто слышал недоступную прочим музыку. – Почему же кружка прикована?

– Воруют, – усмехнулся сидящий рядом с женщиной мужчина с синим бейджем «Криспиан».

– Хорошо, вы нам подходите, – женщина зазвенела маской и заволновалась грудью, обтянутой футболкой с надписью «Лучшая воительница королевства». – Меня зовут Фабиолла, это Криспиан, – а вот он, – указала веером на стоящего возле подоконника худощавого мужчину в майке с черным ящером, – Мартин.

– Чернокнижник, – хмыкнул Криспиан.

– Почему чернокнижник? – спросил Фай.

– Он книги в черных обложках по квартирам разносит.

– Библии?

– Нет, труды Мартина Лютера Кинга, – ехидненько рассмеялся Криспиан.

– А как зовут робота? – Фай спрятал шприц во внутренний карман.

– По-разному, по техпаспорту 2765, но мы называем его Железным дровосеком и Война за ресурсы.

– Почему? – Фай достал из уха и начал задумчиво жевать беруши.

– Потому, что эта жестяная дурилка повадилась жрать туалетную бумагу!

– Ничего себе! – удивился Фай. – Я думал бумагу воруют, а оно воно как…

– А почему Фай? – уточнила девушка. – Да еще и Метов?

– Родители были фанатами Кая Метова.

– Кто это такой? – спросил Криспиан.

– Певец такой был, но это не важно.

– Лучше бы они Егора Летова слушали, – подмигнул Чернокнижник.

– Да ты не дрейфь, Файка, – Криспиан покровительственно похлопал новичка по плечу, – пошли лучше покурим.

– А в офисе нельзя?

– Нет, а то сигнализация так запищит, будто костяной дом рушится. Пошли лучше во дворик, там уютно, по-деревенски.

Они вышли из приёмной и в заднюю дверь прошли в маленький заплеванный дворик, где почему-то пахло кислым вином и конским навозом.

– Куришь? – Криспиан прикурил вонючую сигару от зажигалки с черным пламенем.

– Да нет, не курю.

– Напрасно, – он понизил голос, – попробуй. От этих сигар начинаешь в зеркале королевства видеть.

– В любом?

– Нет, только в нашем, но все равно прикольно, – совал Фаю портсигар. – Курни, может, повезет и принцессу увидишь. Курни, – уговаривал он, – потом будет стоять как огромный сильный огнедышащий ящер…

– Кстати, как тут у вас с принцессами? – Фай выплюнул беруши и взял предложенную сигарку.

– На Фабиоллу не советую западать, – доверительно выдохнул дым Криспиан, – феминистка и бывшая футболистка. Но если станет совсем невтерпеж, – подмигнул, – можешь подержать меня за гениталии.

– Чего?!! – драконом вызверился Фай.

– Прикуривай, говорю.

– А-а, – прикурил, – а то мне показалось…

– Бывает… Это у меня аллегории такие, привыкай, – Крисп откинул голову, заложил левую руку за обшлаг пиджака и продекламировал:

Что дерево сухое, протягивая руки,

Стою я на краю у пропасти своей.

Живя один, с тобой в разлуке,

Как камень, брошенный среди людей.

– Сам сочинил?

– Нет, – он снова выдохнул дым, – кореш мой один. Хлебал отвар мухоморный, да стишки клепал. Пропал…

– Соболезную.

Они стояли и молча курили.

– Если что, то у нас еще одна есть, – Криспиан выбросил окурок через стену и потянулся.

– Нормальная?

– Не принцесса, конечно, но женщина видная. Клавдия, наша клиринговая компания.

– Кто???

– Уборщица, воду в ведрах таскает и на пол выливает. По-современному это называется не поломойка, а клиринг.

– Небось, старая?

– Да нет, молодая, только…

– Что?

– Считает себя Розой из сериала и еще… весит пудов десять. Но зато сильная, дракона унести может.

– Хм…

Они пошли обратно и в дверях столкнулись с высоким мужчиной. Уверенная походка и черные волосы ниже пояса, прикрывающие наготу как юбка, выдавали в нем человека непростого. Хищные черты лица и неестественно яркие синие глаза приковали взгляд Фая.

– Чего уставился? – грубо спросил мужчина.

– Ничего, Ричард, он ничего, – примирительно поднял руку Криспиан.

– Я не тебя спрашиваю, нарик. Чего вылупился, чмо прямостоячее?

– Да я… – попятился Фай, и на всякий случай сунул руку в карман, нащупывая шприц.

– Мы еще встретимся, – Ричард погрозил пальцем и длинно сморкнулся на бетонную стену.

Криспиан потянул растерявшегося Фая.

– Чего это он?

– Не обращай внимания, это Ричард Красивый, бывший стриптизер. Корчит из себя мачо, а так безобидный, как любое зашуганное чмо.

– Точно? – Фай опасливо оглянулся.

– Ну… в бане со спины лучше не подпускай, – Криспиан поежился каким-то воспоминаниям.

– А чего он голый?

– Мнит, что на нем экзоскелет.

– Правда?

– Истинная, он еще расписание работ по ладони смотрит. Будто там сколковский онанодисплей вшит.

– Офигеть!

– И не говори.

– А чем вы тут занимаетесь?

– О, наконец-то первый дельный вопрос. Мы работаем, чтобы сказку сделать былью.

– Это как?

– Скоро узнаешь.

Казалось, что дождь лил прямо с луны. Дмитрию Эразмовичу Никонову, или Дэну, как называли его когда-то сослуживцы, не спалось. Отставной военный, отдавший долгие годы жизни службе по контракту, после сердюковской оптимизации с трудом нашел место смотрителя маяка при городском парке аттракционов и коротал долгие вечера за стаканом самогона и теорией личностных акцентуаций К. Леонгарда. Самогон он гнал плохой, но это было дешевле, чем магазинная водка и безопаснее, чем популярный в простом народе «Боярышник».

В дверь постучали. Александр, единственная любовь Дэна, поднял уши и заворчал.

– Лежи, я сам открою, – Дэн с тоской покосился на стакан с мутной жидкостью, встал, оправил старый китель, взял из-под лавки заржавевший от крови топор и подошел к двери.

– Кто там?

– Откройте!

– Кто там?

– Откройте!

– Замкнутый цикл, – сказал Дэн. – Алгоритм не прописан.

Александр согласно застучал хвостом по полу.

– Надо открыть, а то консервы уже надоели, – Дэн распахнул дверь.

За дверью обнаружился субъект в длиннополом плаще.

– Добрый вечер.

– Кому как, – Дэн попытался прикинуть комплекцию незнакомца, но зыбкий свет умытой дождем Луны и плащ мешали.

– Я войду?

– Общественный туалет дальше.

– Пустите погреться, ночь свежа.

– Входите, – Дэн пропустил незнакомца.

Войдя, тот сразу скинул со спины тяжелый солдатский ранец, плюхнулся на лавку, схватил стакан и опрокинул в себя, держа хозяина в поле зрения. Дэн с тоской посмотрел на перстень со снотворным. Мужчина перехватил взгляд.

– Вы не пид… р? – сквозь зубы спросил он.

– Нет, – Дэн простодушно не считал педерастией любовь к Александру. – А что?

– А ничего, – незнакомец вытянул из-под плаща голые ноги, – просто я их не люблю.

Александр глухо заворчал.

– Это почему же? – Дэн закрыл дверь и вернулся к столу, прикидывая, как набрызгать меньше крови.

– Не люблю и все!!! Просто не люблю! Была бы моя воля, – незнакомец треснул кулаком по столу, – я бы им в жопу вставил гранаты и бах! Куски мяса и кишок! Шок!

– Вы в армии-то служили? – презрительно спросил Дэн, вспомнив, как годами скрывал от грубых и неотесанных сослуживцев свою инаковость.

– Служил, не служил, какая разница? У меня яйца стальные! – незнакомец задрал плащ, демонстрируя обнаженное тело, но Дэна больше заинтересовали две гранаты РГД-5, болтающиеся возле гениталий. – Я киборг четвертого уровня! А ты кто?

– А я прапорщик бывший.

– Тогда давай накатим, – киборг по-хозяйски подгреб бутылку. – Ты топор-то положи, не обижу.

Дэн хмыкнул, положил топор и присел к столу. Александр незаметно напрягся, ожидая сигнала.

– Второй рюмки нет?

– Нет, зачем мне две? Я один живу.

– И то верно, – солдат налил в стакан, протянул хозяину, – за знакомство, – чокнулся бутылкой, присосался к горлышку. – Меня Михаил зовут, Иванович.

– А я Дмитрий Эразмович.

– Отчество мне зачем? – удивился киборг.

– Вы же отчеством представились.

– Вот чудак человек. Это фамилия у меня такая, – заржал киборг. – Болгарин я.

– Вроде Киркорова?

– Сам ты Киркоров! Была бы моя воля!

– Знаю, уже знаю. Так что привело под мой кров в столь поздний час?

– Кто ходит в гости по утрам, – усмехнулся Михаил. – Солдат я… дембельнулся… домой ехал… да в поезде в карты проигрался, – снова хрястнул по столу. – Ненавижу! Шулера! Все они пид… ры поганые!

В дверь постучали.

– Ждешь кого? – Иванович нервно бросил левую руку к гениталиям. – Время позднее, – посмотрел на старые «командирские» часы на правом запястье.

– Нет, не жду.

– Сходи, открой. Да положи ты топор, косячина рукожопая! Без топора отобьемся, я отвечаю!

Дэн открыл дверь. За дверью стояла юная девушка в красной накидке и с корзинкой в руке.

– Здравствуйте, можно войти?

– Ну… – Дэн оглянулся.

– Там баба? – прошептал Иванович.

– Да, – одними губами ответил Дэн.

– Впускай! – Михаил приветственно махнул рукой и до поры запахнул плащ.

– Входите, – Дэн исполнил роль швейцара.

– Здравствуйте, – поздоровалась с солдатом девушка. – Меня Сарф зовут.

– Как?

– Сарф, но можете звать просто Малютка Грэн.

– Я Михаил, это Дэн, проходите, присаживайтесь.

Девушка поставила корзинку на стол и откинула капюшон, выпустив под свет лампы две светлых косички.

– Тут пирожки, мы на пикник собирались, да дождь пошел.

– Так здесь и проведем, – потер руки Михаил. – Бухло есть, пирожки…

– А где ваши друзья? – поинтересовался осторожный Дэн. – Много их?

– Коля, Дима, Наташа и Ира, четверо. Они где-то потерялись, – небрежно ответила девушка. – Можно, я сходу попудрю носик?

– Конечно, туда, – хозяин показал рукой.

Мужчины остались одни.

– Баба! – в восхищении прошептал Иванович. – Разрази меня, баба!

– Ты совсем того, она же явная малолетка!

– Я два года без бабы! Два года! А тут такая краля!

Дэн поморщился.

– А ты чего сморщился? Аль ты из этих? – Михаил сунул руку под плащ и звонко щелкнул по гранате.

Александр зарычал.

– Как, кстати, Бобика зовут?

– Александр.

– Защитник людей? Ничего себе. И как, защищает тебя? – солдат похабно улыбнулся.

В комнату вернулась Сарф.

– Скажите, а сколько вам лет? – в лоб спросил Дэн.

– Четырнадцать, пятнадцать, какая разница? Около восемнадцати, а что?

– Ничего, все отлично, – перехватил инициативу Михаил. – За знакомство? – щелкнул по горлышку бутылки.

– А вы меня не обидите?

– В обществе такой сладкой и хорошенькой девушки даже кровожадное чудовище будет вести себя примерно, – рукой он потянулся к ленточке в ее косе.

– У меня и стаканчики есть одноразовые, – девчонка начала разгружать корзинку. – Пирожки с мясом и луком и с яйцами есть.

– У меня яйца стальные, – воспользовался Михаил, – я киборг четвертого уровня!

– Как интересно, – прощебетала Сарф.

Теперь она казалась постарше. Может из-за освещения, а может из-за остатков кокаина на носике.

– В Британии делали, на японских микросхемах, – хвалился Михаил. – Ну, за знакомство, – разлил по стаканчикам.

Выпили.

– Ты сам, где служил? – спросил у хозяина Михаил. – При штабе, писарем?

– Нет, кинолог я. При штабе…

– А меня на войну загребли! Помню, двое солдат упали рядом со мной, у одного череп был порван в клочья, осколками поцарапав меня, второму пуля угодила в печень, и оттуда хлынул фонтан крови.

– А с кем вы воевали? – Грэн сделала заинтересованными глаза.

– С пид… рами! Они инопланетяне, которые прилетели высосать наши мозги и сожрать наших кошек! Мы их разбили и теперь они маскируются под бухгалтеров и налоговых агентов!

– Тяжело вам там без женщин было?

– Знаешь, справлялись, – солдат снова налил, – хотя я этих, которые того, не того, не люблю, но приходилось… для здоровья…

Александр снова зарычал.

– И будь моя воля, я бы им в жопу вставлял…

– Вы сторонник анального секса? – заинтересованно перебила девушка.

Михаил поперхнулся, Дэн посмотрел на топор, Александр на Дэна, девушка поправила спрятанный под накидкой нож. В дверь постучали.

– Твои друзья? – спросил Михаил.

– Я откуда знаю? – она облизала губы розовым язычком.

Иванович невольно снова сунул руку под плащ. Дэн открыл дверь. За ней обнаружился зеленый жестяной бак с прикованной оловянной кружкой.

– Я 2075-й. Бесконечность не встречали? – спросил бак.

– Нет, – кратко ответил Дэн. – Водка это яд, – сам себе сказал он.

– А Первого нет? – продолжал дребезжать бак.

– Нет!

– Ну, так я пойду?

– Ступайте, – Дэн закрыл дверь и вернулся к столу.

За это время обстановка изменилась. Михаил, одев налобный фонарь, самозабвенно вещал о войне: «Пуля прожгла одному живот, он прижимал вываливающиеся кишки, пока второй бежал вперёд. Недолго он бежал…»

Девчонки нигде не было видно, Александр сидел с ошалевшими глазами и возбужденным естеством. Дэн проследил за взглядом любовника, пригнулся и заглянул под стол. Девушка самозабвенно делала минет, играясь с гранатами. Почувствовав приступ желания, Дэн пристроился к Александру.

– Пид… ры!!! – истошно заорал киборг. Вырвав гранату, швырнул в разновидовую смычку.

Опрокинул стол, закрываясь от взрыва.

– Как я их, а? – истошно проорал он, вскочив и любуясь месивом. – Даже кончил! Гляди, вон кишки, вон шмат мяса!

– Молодец, милый, – девушка вытерла испачканные губы и, не вставая с колен, всадила нож в пах солдата.

– А-а-а! – закричал он, хватаясь за рану и сгибаясь, словно складной нож.

Ударился лбом о столешницу и затих.

– А пугали как. Баба-Яга, баба-Яга, – девушка сняла часы с руки трупа, вырвала уцелевшую гранату, отрезала кибернетические яйца, встала. – Нет тут никакой бабы-Яги.

В дверь постучали. Подошла, приоткрыла. За дверью стояло нечто бесполое.

– Я Элеутер, – сказало бесполое. – Первый еще не приходил?

– Иди на …! – девушка закрыла дверь.

Обернулась. Перед ней стоял Михаил Иванович в налобном фонарике и с топором в руке.

– Консервы надоедают, – сказал он, – свежатинки хочется.

– Миша, я все объясню. – Сарф попятилась и уперлась спиной в дверь. – Миша не надо!!!

Топор будто сам собой проломил череп, забрызгав кровью, мозгом и костяным крошевом светлые косички.

Михаил Иванович оглянулся и увидел Михаила Ивановича с топором в руке.

– Ты кто? – закричал он.

Гранаты начали мелко позванивать.

– Я Первый! Отит у меня! – топор в руке Михаила Ивановича проломил череп другому Михаилу Ивановичу.

За спиной убийцы вставал следующий Михаил Иванович…