Читать книгу 700 граней - Влад Ааронович Костромин - Страница 5

Взрыв. Из дыры в стене на аэробордах вылетело трое хайповых тинейджеров.

– Повернём на углу Ионных Воротников и встретимся в канализации, люк напротив межМиромаркета, – прокричал один из них, с модным «ирокезом» кислотных тонов.

– А потом к Криспиану за травкой, Офирий? – спросил второй, похожий на Максима Палкина, с низко болтающейся мотней дизайнерски рваных джинсов. Его звали Валлис Палкин-Заможайский.

– Ага!

Они кинулись врассыпную. За ними гналась орава президентов и топ-менеджеров госкорпораций, за которыми бежала толпа папарацци и один, заблудившийся, отощавший Фантоцци.

Через полчаса малолетние ублюдки стояли в маленьком заплеванном дворике, где почему-то пахло кислым вином, аскорбинкой и конским навозом.

– Много подняли? – спросил мужчина с синим бейджем «Криспиан».

– Алмазный лист, 16 коннекторов к мозгу, 8 заряженных фруктов и около 50 абонементов на продукты, – ответил Офирий.

– Надо поскорее всё сбыть, – сказал Валлис Палкин-Заможайский, с чувством почесав в мотне. – Крисп, у тебя есть чо?

– Через плечо, – недовольно посмотрел на пенопластовые «фрукты» мужчина, – это что за чушня?

– Фрукты нового поколения, в отличие от старых времён, представляют собой энергетические минералы. Они необходимы для создания новых технологий, – объяснил Офирий. – Поддержка отечественного производителя и импортозамещение в одном флаконе.

– В жопу, – махнул рукой Криспиан.

– В смысле? – не понял третий, безымянный.

– В прямом. В жопу их себе засуньте. И коннекторы добавьте, потому как мыслите вы не мозгами, а жопами! А так хоть коннект установите и выйдите на уровень компьютера «Поиск —2»1

Подонки понурились.

– А может можно как-то решить? – спросил безымянный, внезапно оказавшийся девчонкой по имени Митрид. – Если без жопы?

– Тогда в рот, – подумав, решил Криспиан, закуривая «беломорину».

– Вы пока прогуляйтесь, – решила Митрид, – а я Криспа посторожу.

«Ирокез» и «мотня» вышли, столкнувшись с зеленым жестяным бачком с ломом.

– Гля, банкомат пошел, – показал Офирий. – Может стрясем мелочи на пиво?

– Ну его, это же Битва за ресурсы, пошли отсюда.

Они ушли искать катакомбы, и мы об этом нисколько не жалеем.

– А я могу и в жопу, – сказала Лора, как только Митрид стала на колени перед расстегнутой ширинкой Криспиана.

– Ты откуда тут?! – закричал Криспиан.

– А вот так вот, – Лора пожала плечами, – такая я незаметная. Все время стояла.

– Не волнуйся, братан, – за спиной Лоры возник Михаил Иванович в распахнутом плаще на голое тело и надобном фонарике. – Два года без бабы! Проклятые пид… ры! – он обрушил топор на затылок Лоры. На бетонную стену брызнула кровь. – Надоели консервы! – подхватив под мышку истекающее кровью тело, солдат-киборг исчез.

– Ничего себе приход, – Криспиан почесал затылок. – Ты там не халявь, это тебе не пенопластовые фрукты шейхам впаривать. Тут надо трудиться как пчелка на сборе меда, как депутаты на заседании госдумы. Вот так, молодец, – положил ладони на голову девушки и заговорил о вечном. – Сам я из провинциального городка Велли. Погода там чаще дождливая, но жители любят его, потому что он питает своими теплыми мелкими капельками весь урожай, людей и просто повышает настроение.

– Кого? – освободив рот, заинтересовалась Митрид.

– Его, – указал рукой Криспиан, – не отвлекайся. В шестнадцать лет я был особым подростком. Мне не нравилось совершенно ничего. Еще у меня была младшая сестра Мила, я поменял ее на часы, – закурил еще папиросу, – а потом оказалось, что они поломаны. Все время показывают 20:59. Я всегда одет неприглядно хорошо. А ты ничего так, старательная. Понравилось?

– Да, могу повторить, – Митрид вытерла губы.

– Заглотнула?

– Конечно, заглотнула и уже переварила, как черная воронка Ардалиона Ардалионовича.

– Ненасытная, – уважительно сказал мужчина, – прямо утроба. Курни, – выделил из портсигара.

– Ух ты, – выпустила дым, – круто! – вытащила из кармана маленький фонарик, включила, уткнула слабый лучик в стену. – Ко мне!

– Что ты делаешь?

– Это говорю тебе я: ко мне! – пропела она. – Это гравилуч, он притягивает стену!

– Хм… видать я много курю, что даже сперма у меня стала забористой.

– Ты ведь знаешь историю про пиковую даму?

– Нет, а что там?

– Да я сама не в курсе, думала, ты расскажешь… Когда она находит мальчика, её живот открывается и она сжирает тебя рёбрами. Кусочек за кусочкам. Ой, а у меня платье-майка сползла чуть вверх.

– Деточка, сползают вниз, вверх задираются.

– Как ноги?

– Можно и как ноги, – Криспиан задрал её майку и сдернул лифчик, обнажив небольшую упругую грудь. Опустил руку в её джинсы.

Длинные ноги ловко нырнули в тапочки и засеменили вокруг мужчины вместе с хозяйкой. Шаги владелицы ног раздавались не долго. Выхватив шокер, девушка с силой вдавила его в шею мужчине. Потеряв сознание, он рухнул.

– Обсос, – ловко обшмонала карманы, вытащив лопатник и портсигар, сняла с руки «Ролекс», с шеи бейджик. – Падла! – пнула лежащего и пошла со двора.

Шагнула в холл, темный после светлого дворика. Еще шаг и острая боль в спине, потом в груди. С удивлением опустила глаза. Меж небольших упругих грудей покачивался острый конец лома. Оглянулась. Сзади стоял жестяной бачок и радостно подставлял кружку под побежавшую с острия лома кровь.

– Первый пошел, – продребезжал 2075. – В конце останется только один…

– Необычная антреприза, – сказал высокий мужчина в юбке из черного волоса. – Жестянка, кто за тобой убирать будет?

– Роза придет и уберет, – глядя на упавшее тело, сказал бачок.

– У нас закон такой, насрал – убери за собой.

– Я не сру, – с достоинством ответил 2075 и, вытащив из трупа лом, покатил в офис. – Кто желает Кровавую Митрид? – попискивал он, размахивая кружкой на цепи.

Выключатель света щелкнул. Холл погрузился во мрак, серые тени предметов от огоньков телевизора и холодильника начали плавать по нему.

– Ого, телевизор с холодильником поставили, – обрадовался вошедший Фай. – Как у них тут все течет, все меняется… Пойти что ли Криспиана во дворе поискать? Что это? – споткнулся. – Труп?! А-а-а!

В голове раздался голос, вроде мужской: «Не бойся, я хочу с тобой поговорить». Фай покрутил головой, разминая затекшую шею, смежил веки пальцами и собрался умыться, но понял, что умывальника тут нет.

– Надо искать уборную или ванную, – вслух решил он.

«Да, это я хочу сказать тебе», – раздалось в голове.

– Иди к черту, – Фай пнул дверь и решительно вышел под солнечный свет.

– Кто здесь? – слабо простонал привалившийся к стене Криспиан.

– Это я, Фай. Что случилось?

– Произошел инцидент на планетной базе «Зета-7».

– Чего???

– Одна паршивая клофелинщица оставила меня без наличности, «котлов» и травки.

– Это не она на полу в холле остывает?

– Скорее всего.

– Она, – раздался голос из угла. Ричард Красивый стоял распявшись, как на кресте, в лучах Солнца. – Чего уставились?

– А что он делает? – тихо спросил Фай.

– Солнечные ванные принимаю, не видишь что ли? – услышал экс-стриптизер. – Скажи спасибо, что не солнечную уборную.

– Спасибо.

Вошли трое в тёмно-синей форме с шевронами охраны. У всех троих на общем поясе висела одна на всех рация и один энергетический пистолет в кобуре.

– Вот тогда я и получил ранение, – рассказывал один из охранников, жилистый мужчина лет сорока, с фамилией Бронски на нагрудной нашивке. – Сначала меня отправили в госпиталь, а потом комиссовали. Сказали: всё, отвоевался. Положили мне пенсию в восемь триста шестьдесят на период за сержанта, и катись на все четыре стороны…

– Это уж так, – подтвердил второй, стриженный «ёжиком» охранник лет пятидесяти, по фамилии Лебовски. Его подтянутая фигура говорила о том, что он очень давно занимается спортом, а некоторые повадки выдавали в нём бывшего проктолога.

– А ты где служил?

– Сорок вторая Отдельная спецбригада анального принуждения.

– Ого, спецназ! – уважительно заметил Бронски.

– На кой хрен оружейный шкаф переставили к проходу на поверхность, когда он должен по инструкции стоять у заднего прохода?

– Не знаю, – кратко ответил третий, коротко подстриженный парень лет двадцати. – А чей там труп валяется, мужчинки?

– Что-то они не похожи на шахтёров, – с сомнением сказал Лебовски.

Фай испуганно посмотрел на Криспиана.

– Труп не мой, а содержимое карманов мое, – хладнокровно ответил Криспиан.

– Ишь ты, – удивился Лебовски, – нарывается паренек. Я майор спецназа!!! – заорал он.

– Не ори, не в конюшне, солдафон, – презрительно сказал Ричард.

– А ты падла! – майор выхватил пистолет и выстрелил в обнаженный живот последователя Тарзана.

– Ты меня убил? – удивился Красивый, падая на бетон.

– Пид… ры!!! – за спинами охраны возникли трое Михаилов Ивановичей с топорами, гранатами на гениталиях и налобными фонариками, причем у среднего налобный фонарик был на лобке. – Я вас узнал!!! – три топора в едином порыве негодования и гомофобии опустились на три затылка. – Прилетели высосать наши мозги!!!

Три тела в форме рухнули на бетон. Киборги, сорвав по правой гранате, сноровисто вставляли их в анусы убиенных. Три взрыва слилось в один.

– Мясо! Кишки! – завопили Ивановичи.

– Штатского я тоже возьму, – рядом с трупом стриптизера возник четвертый Иванович, – нечего ему тут валяться. Вам спасибо, хорошо на вас сегодня клюет, – киборги исчезли с трупами.

– Что это было? – слабым голосом спросил Фай.

– Произошел инцидент на планетной базе «Зета-7», о чем я говорил еще десять минут назад.

Фай промолчал, опасаясь новых инцидентов.

– Немного отбил, – Крисп показал энергетический пистолет, отлетевший с массового пояса при взрыве. – В хозяйстве пригодится. Пошли, надо поминки по Ричарду мутить, кисель хлебать.

– Во мне вызывают содрогание куски плоти, которые стелются под ногами. Мое сознание слишком помутнело и воссоздало параллельный мир, который существует вопреки всем законам физики. Его главная задача заключается в том, чтобы воплощать в реальность мои абсурдные фантазии. Снова парадокс: реальность в нереальном.

– Эк тебя зацепило, болезный. Пыхни, полегчает.

– Я будто бы испугался собственного себя, понимаешь?

– Тебе только Гамлета играть: «Быть или не быть, вот чем вопрос?»

– В чем?

– В том, кто первый доберется до трупа шлюшки и заберет мои вещи. Пошли, говорю.

– А кровь, кишки, мясо?

– Роза все приберет. Натаскает ведрами холодной воды из родника и все вымоет.

Они вышли в холл и слегка помародерствовали.

– Что это? – Фай подошел к стеклянным дверям.

Черная воронка засасывала все больше и больше людей, рассыпаясь тонкой струйкой очереди. Над головами, будто в насмешку, светилась вывеска: «Добро пожаловать в ЦСР».

– Это 2061/1602, шоу и рэп-батлл. Посиди, посмотри, – кивнул на истончившееся до нервов кресло. – По-первости это прикольно, особенно когда «звезд» эстрады моют самым мощным обезжиривающим средством.

Фай смотрел на площадь: пассажиры с задумчивыми лицами переглядывались друг с другом, пассажиры с веселыми лицами что-то делали на уровне пояса. Было непонятно, почему нет иностранцев с высоким уровнем жизни. Зато было много людей пожилого и очень пожилого возраста. Причем все эти бабушки и дедушки довольно быстро перемешались по залу, как на своих двоих ногах, так и на взятых на прокат.

– Это что вообще такое? – не выдержал Фай, обернувшись.

Крисп как ни в чем не бывало мочился на труп Мидрид.

– А, это? – он застегнул ширинку. – Постановка про киборгов, которых заставляют работать на стройке, а они хотят быть художниками. Погоди, сейчас всем раздадут бесплатную вареную кукурузу от Ашота и народ рассосется.

– И мне дадут кукурузы? – поежившись, Метов вспомнил, как в пять лет пьяный отец пытался засунуть ему початок в задницу.

– Ежели выйдешь туда, то дадут.

– Я лучше тут посижу.

– Нечего рассиживаться, пошли работать! У нас еще только первая группа завершилась! Подъем! Художником любой быть желает, а вот горбатиться желающих нет! Эх, щас бы щей горяченьких, да в койку, – Крисп прогнулся в пояснице назад, – но некогда, дело не ждет!

– Так что мы тут все-таки делаем? – Фай встал с кресла и странной походкой, будто в заднице у него был кукурузный початок, поклыпал за коллегой.

– Узнаешь, не спеши, у нас еще впереди долгая и упорная работа по рафинации бреда.

– Слушай, а там же где-то аэроскейт этой паршивки валяется, – хлопнул себя по лбу Криспиан. – Не в службу, а в дружбу, сходи, забери. Нужная же вещица, припутим.

Фай, которому не хотелось лишний раз ходить мимо трупа, замялся, но так как ощущение початка прошло, то решил пройтись. Во дворе его ожидал сюрприз. Кровь и мясо, как и труп с ломом из холла, исчезли, а среди блестящих на солнце луж холодной воды стояла девушка в грязной мужской рубашке, судя по всему, на голое тело.

– Ты кто? – воскликнул мужчина. – Неужели принцесса Роза???

– Я Ариетта.

– Охренеть просто, – негромко сказал Фай в сторону, а громче спросил другое:

– Что же ты тут делаешь?

– Я наблюдала за завершением боя. За тем, как мощная волна света растворила демона, так и не завершившего атакующее заклинание.

– Понятно, – сплюнул в лужу, – значит, из тутошнего зверинца.

– А потом, – девушка, не слушая, самозабвенно как тетерев на току токовала, – его противница перевела дыхание, огляделась по сторонам и, не увидев ничего, достойного внимания, исчезла ослепительно белой вспышкой.

– Слышь, Ари, ты тут аэро, тьфу, не выговоришь, летающей штуки не видела?

– А светлая сторона не обладает способностью видеть всё это!

– Подруга, – Фай громко хлопнул в ладоши, – ку-ку.

Девушка вздрогнула, край рубахи волнительно вздрогнул вместе с ней.

– Спрашиваю, доски летающей тут не было? – Фай за три дня работы на новом месте внутренне изменился, и уже не клевал на уголок белых трусиков, мелькнувший под рубашкой. Первым делом, первым делом, самолеты, точнее летающий скейт, а насчет девушки оно как-нибудь потом решится…

– Сперва нужно закрыть трещины и уничтожить остаточную магию.

– Понятно, – Фай плюнул еще раз, стараясь попасть в круглую коленку. Попал, – я позже зайду.

– Как же я ненавижу обращенных! – неслось ему в спину. – Так и тянет подставить клинок к горлу и надавить, медленно, по капле впуская в них истинное знание!

– Не много ли ты пьёшь в последнее время? – задумчиво спросил себя Фай и хотел захлопнуть дверь, но на пороге что-то дернуло его оглянуться.

Вовремя. Ариетта выпустила волну света, а сверху ей в голову врезалась тяжелая доска-пятидесятка.

– Доска летающая, да не та, – Фай вытер с лица брызги крови и закрыл дверь.

В холле его поджидал еще один сюрприз: Лиза села на кол к вампиру, по которому ползали фиолетовые глазки.

– Чего уставился? – грубо спросила девушка. – Глазки мои, не видишь что ли?

– Простите, я подумал, что это картошка… – на всякий случай, Фай нащупал в кармане шприц.

– Дебил! – вампир, будто суетливый старьевщик, убирал вещь за вещью в прозрачный рюкзачок.

– Не обращай на него внимания.

– Достали просто эти теплокровные расисты! – уверенно надел счастливую чёрную кепку с белой надписью и накинул сделанную из кенгуру тёмно-красную куртку с рюкзаком на животе. – Глянь, как он на меня зыркает! Так бы и вбил в меня кол! Так бы залил раскаленного серебра мне в глотку!

– Да ну вас, кровососы-лузеры, – Фай плюнул и пошел в офис.

– Ты что плюешься, козлина теплокровная? – неслось вслед. – Мы тебя еще высосем, шовинист!!!

– Очнулся, гипс, – донеслось из офиса.

– Что за гипс? – не понял Фай. – Почему он очнулся?

– Осень была, – продолжал рассказ Чернокнижник, – Это был вторник, как сейчас помню: дождь, грязь, крики прохожих, грузовик с мукой грубого помола, вот гипс и очнулся.

– Н-да, – протянул Криспиан, – бывает же такое?

– И главное, прикинь, музыка, – Чернокнижник изобразил руками, будто дирижирует оркестром. – А дальше свет упал на ее лицо, Бог ты мой, ну и «красавица»!!! Женщина лет сорока, сидела под деревом возле тротуара, одета не пойми во что, двух передних зубов нет, под глазом вырисовывался синяк, видимо упавшего отсвета, волосы в беспорядке, а изо рта шел убийственный запах перегара.

– Ты еще и понюхать ее успел? – заинтересовалась катающаяся на напольном вентиляторе Фабиолла. Она была в белом шелковом халате, под которым ничего не было. Пояс, окутывавший халат, был развязан – створки расходились в стороны, волнительно трепеща под потоками прохладного воздуха.

– Не успел, пришлось от гипса убегать.

– А-а-а, – она потеряла интерес к дальнейшему разговору и стала плеваться в висящий на стене календарь с председателем Счетной палаты в купальнике из аудиторской отчетности.

– А дальше что было? – спросил Фай.

– Дальше я поехал в Гальяново, но это уже другая история.

– У меня тоже есть история, – начал Криспиан, – внимайте! В местами больших лужах отражалась оранжевая луна…

В комнату заглянул парень в деревянных сабо.

– Пацаны, Ричарда не встречали?

– Нет, – Крисп со значением посмотрел на Фая, – не было его сегодня. А что?

– Сергей меня звать, может, слышали? Не подскажешь где тут ломбард? – стал поигрывать стопкой «серебряных» талеров.

– Тебе не в ломбард, а в скупку цветного лома надо, – сказал Мартин.

– Ремонт делал на крыше и нашел. Вот… посмотри! – не унимался тот. – Я вообще лозоходец в третьем поколении…

– Ищи себе других лохов, лохоходец, – отрезал Чернокнижник.

– Не верите? Сейчас покажу свою лозу из китового уса…

– Я тебе сейчас покажу лозу из хрена моржового! Вали отсюда! – Мартин ловко швырнул в Сергея томик Лютера Кинга.

Тот, схлопотав в лоб, цокнул сабо, как Боливар копытами и упал в коридор, талеры брызнули в офис. Дверь закрылась.

– Умеешь ты с клиентами работать, – ядовито сказала Фабиолла.

– Да, я такой, вернул его в бессознание, которое он ненадолго потерял, – Мартин бережно собрал «талеры». – Монисто бабке сделаю. На Ивана Купалу подарю, порадую старую греховодницу.

Вытащил из кучи мелочи блестящую золотом карточку размером чуть больше визитки с надписью «Корган Купалыч».

– Что это? – спросил Фай.

– Это и есть тот самый БТТ! Билет в Театр Теней!

Зазвонил дореволюционного вида телефонный аппарат. Фай поднял трубку. Послышался женский крик. Звуки по трапу сходили с трубки и скапливались горкой на полу.

– Тебе не звонил брат? – кричала женщина. – Сейчас по телевизору передали, что его вызвали в сборную.

– В сборную? Какую еще сборную? – удивился Фай.

– Да уж, – скривила трубка недовольную рожицу. – Ты еще не проснулся, малыш. В сборную по футболу.

– Сборную России?

– Нет, блин с икрой, Канады!!! При таких атлетических габаритах, ему там самое место.

– Извините, у меня нет брата, – Фай положил трубку на место, ногой растер кучку звуков и попятился назад. Сделал пару шагов по чавкающему зеленоватому мху и остановился.

Перед ним возник размахивающий прижимными присосками космонавт.

– Где край вашей планеты? – глухо прокричал он из гермошлема с флуоресцентной надписью «Старярдер».

– Эт чо за апогей? – удивился Криспиан.

– Видать, коммивояжер, – Фабиолла лениво слезла с вентилятора, запахнула створки, потом халат, почесала жабры, сорвала горстку мха, с аппетитом счавкала ее. – Напольные покрытия из искусственного мха продает.

– Креативненько, – Крисп с сомнением посмотрел на «космонавта» и на всякий случай достал энергетический пистолет – память об убиенном Лебовски.

Космонавт словно выплюнул сам себя из шлема.

– Это вы на Серегу Тапочка наехали? – спросил он.

– Ты чо за кондом бронированный? – Крисп почесал себя за левым ухом стволом пистолета. – Предъявлять нам пришел?

– Я Семен Если Чвак-гланг. Слыхали?

Коллеги Фая переглянулись.

– Мартин, мочи козла, – вынесла вердикт Фабиолла.

Чернокнижник метнул очередной том непознаваемой мудрости М. Л. Кинга, но Чвак-гланг оказался не так прост. Он, уклоняясь, перекатился в сторону, рывком рванув фаермёт из кобуры, но тот зацепился за какой-то шнурок и глупо упал в зеленый мох. Семен выбросил левую руку в сторону Мартина, другой рукой вдавил сразу две кнопки на запястье выставленной на продажу руки. Чернокнижник отбил летящую конечность книжкой.

Семен посмотрел на неудачно выроненный фаермёт, прикидывая, как можно быстрее до него добраться. А затем, оба не сговариваясь, прыгнули: Семен к двери, фаермёт в сторону Фая. Тот отбил нелепую, с точки зрения физики, вещь ударом ноги. Ветер принес голос женщины:

– Сеня, да-а-а-а-мой!

Семен снял с головы коробку, которая совсем недавно была шлемом, подхватил хитро обмотанную изолентой палку, изображающую фаермёт, и был таков.

– Что это было? – спросил Фай.

– Без понятия, – пожала плечами Фабиолла и, вытащив из шкафа утюг, начала гладить свою футболку. – Значит, какое-то пси – излучение.

– Как-то в детстве, выкапывая с Отцом и Мамашей картошку на нашем маленьком огороде около дома, я тащил одновременно два мешка по земле, так же было тяжко, – сказал Мартин и подобрал труд М. Л. Кинга, шлем от скафандра и непонятную физическую штуковину. – Подарю всю эту требуху деду на Новый год.

– Жалость портит людей и собак, – сказал Крисп и зевнул. – Ну и скукотища.

– Клиповое мышление, – тоном знатока сказала Фабиолла, – воспитанное комиксами, постами в ЖЖ и Голливудом. Везде оно разъедает стеклянный ареал, вбитый кусками в землю ограничений. Оно может лежать, отказываясь от малейших движений, и смотреть в проплывающую мимо пустоту с нескрываемым вожделением.

– Для чего оно существует? – спросил Фай, надеясь, что ему наконец-то хоть что-то объяснят.

– Я уже сказала, оно пожирает пустоту.

– Бред, по-другому не скажешь.