Читать книгу Последний бестселлер Мореля. Коллект-триллер. Вторая книга - Влад Евгеньевич Ревзин - Страница 6

Светлана Донченко узнала о несчастье от Ирины.

Бедолага пролежал в своей квартире три дня, прежде чем двоюродная сестра Довгия не забила тревогу. Она же указала на Песецкую, как на постоянного гостя дома на Канатной.

Светлана преодолела путь от столицы до Одессы за рекордные пять часов десять минут. Весь путь она благодарила Бога, что на шоферском месте находился Игорь, а не кто- нибудь другой.

Ирина встретила ее с распухшими глазами.

– Мне его страшно жалко, – чуть позже, когда они сидели в гостиной на диване ее черноморского дома, утешала рыжую подругу Светлана.– Жалко, но что поделаешь.

– Это ужасно, – хлюпала носом подруга.– Свалиться с моста, это ещё куда ни шло. Попасть под поезд, или под колёса на перекрёстке, это я могу понять. Но чтобы ножом, горло, от уха до уха! Тихий, занудный, одинокий…

Светлана задумалась.

– Бросили там, на три дня… если бы не сестра, лежал бы до весны, никому не нужный.

– Коммунальщики бы раньше нашли, за неуплату, – механически отозвалась Света, чтобы сказать что-нибудь.

– Он был такой талантливый… в полиции сказали, что сначала тюкнули в висок. А потом еще живогоооо…

– Тебя допрашивали? – встрепенулась Света.

– Ну да! Привезли из участка на место, чтобы я указала, что пропало.

– Так. И что пропало?

– Компьютер. В письменном столе были какие-то папки, тоже взяли.

Ирина застонала.

– Ну, тихо, тихо. Славу не вернёшь, надо успокоиться, дыши глубже.

Песецкая засопела.

– Полиция не тебя ли подозревает?

– Ну, а как же! У них не много подозреваемых. Только я к нему шлялась… в смысле визиты наносила.

– И далеко вы продвинулись… в смысле книги?

Песецкая взвыла в голос.

– Слушай, кончай выть! Возьми себя в руки.

– Так ведь и моя книга пропала! То, что мы с ним правили! Там больше половины.

– Айяяяяй…

Рыжая тупо уставилась в завитки ковра на полу.

– Ой, нет. Он же отправлял мне на почту корректировку каждый раз после занятия. Но все равно, его так жалко…

– Значит, пропали комп, папки и все.

– Нет, ещё книга. На французском, там ещё подпись, наверное, дарственная…

– Автора, автора! – закричала Светлана, как в театре после спектакля.

– Так ведь на французском. Букв много…

– Ну нельзя же быть такой…

Песецкая встрепенулась и вгляделась в лицо подруги.

– Какой? – всхлипнула она, но глаза высохли. Мгновенно.

– Невнимательной. Это важно, понимаешь! Ну, хоть на какую букву начиналась фамилия? Или имя?

– Не помню я. Что-то из «Трёх мушкетеров»

– Тревиль? Людовик? Констанция?

– Это было мужское имя… ну да. Как звали кардинала? Жан де Плесси. Де Плюсси…

– Не-а, не то.

Они обе полезли за телефонами.

– Ну, точно, Арман! Арман Жан дю Плесси…

– А имя автора случаем не Морель?

– Может быть…

– Надо спросить, кто настоящий убийца!

– У кого?

– У сил Тьмы. Карандаш и лист есть?

Светлана часто втихомолку посмеивалась, когда Ирина Песецкая всерьёз выполняла замысловатые ритуалы, положенные белой ведьме. Под эту веру подводилось фундамент из непрочных блоков, таких как астрология, народные приметы и нумерология. Ее дата рождения умножалась на шесть, суммировалась и потом делилась так, что образовывались магические цифры, позволявшие судить, что…

– Нет! У сил Тьмы сейчас спрашивать не будем. Потом поколдуешь, потом. Расслабься, вот тебе подушечка под голову. А вот плед тёпленький. Давай, залазь под него, с ножками, с ручками…

Песецкая затихла. Света взглянула в окно, на пронзительно синее небо над крышами.

С другого края дивана послышалось сопение. Белая ведьма с рыжими волосами спала.

Светлану обжег всплеск азарта, заставившего кровь бежать по жилам.

Убийство Славы ужасало, но странным образом составляло некое совпадение, предвещавшее загадку.

А Светлане, обычно уравновешенной и хладнокровной, до дрожи в руках не хватало расследования нелогических совпадений или логичных расхождений. Кто-то не может без риска, кто-то обожает делать ставки, кого-то увлекают любовные приключения, а некоторые так и сидят себя на диване с книжкой в руках, давая полет фантазии, -что было бы, если бы она встретила красавца капитана дальнего плавания, или он, – роковую голливудскую дуреху с длинными ногами.

Светлана с детства увлекалась разгадками картинок инспектора Варнике, ребусов и прочей уютной чепухи в толстых журналах, что пачками лежали в отцовской кладовке. Однако история о издательстве комиксов DarkPlaces продемонстрировала, что настоящая, криминальная история и книжный детектив различаются, как вкус сочной отбивной и шуршание купюры, за которую можно отбивную купить.

Но имеет ли она право?

Безусловно, все важно, – новый дом, новая школа, преподаватели, но эта рутина может подождать- тайна подождать не может! Только кража тросточки взволновало ее больше, чем все остальное, вместе взятое, что пришлось делать последние несколько месяцев…

Однако есть сын Олег, ответственность за десятки работников, студенты… имеет ли она право опять влезать в явно опасную, криминальную историю? Все бросить, как девчонка ради первой любви…

Она осторожно, чтобы не разбудить взбалмошную подругу, которая опять станет ныть, встала с дивана и на цыпочках поднялась в кабинет.

Включила компьютер, открыла новую страницу в Ворде и написала- « Литературные убийства».

И как же это?

Слава Долгий учился в Париже, где прослушал курс писательского мастерства. Надо узнать, кто читал этот курс. Этим кем-то может оказаться Арман Жан дю Плесси… так, ладно. Арман Морель. Знаменитый писатель, сделавший себе имя на написании триллеров по результатам своих же расследований. В качестве журналиста- фрилансера. Ладно, это мы узнаем.

Слава возвращается домой. Я навязываю ему свою бедовую подружку, которая возомнила, что писать книги так же легко, как придуриваться, что ты общаешься с дьяволом. Довгий доволен приработком. Они доходят до середины книги. А потом, как заметила Песецкая, что-то происходит. Что-то в его серой жизни очень хорошее. Настолько, что он откладывает работу в школе, отказывает, пусть временно, своей подопечной в корректировке ее книги. Что же это? Пока не знаем…

Света сложила Ворд и нашла статью, которая попалась ей на глаза несколько дней назад.

«…мадам Опри нанесён удар в висок, затем взрезано горло. Точно так же поступили с мадам Морель, молодой женой писателя. Удар в висок, затем разрез ножом.»

И дальше:

«Широко известна преподавательская деятельность погибшего, и особенно ценен курс литературного мастерства, который господин Морель в течение долгих лет читал в Сорбонне»

Слава Долгий зашёл в собственную квартиру, где получил сокрушительный удар в висок, а потом ему разрезали горло. Служанку и жену Мореля умертвили таким же образом. Рационально и жестоко. Если подтвердится личная связь Довгий- Морель, то сходный «модус операнди», то есть почерки одесского и марсельских убийств не будут выглядеть случайным совпадением.

Она сидела ещё долгое время, пытаясь сложить два обломка тарелки, чтобы они подошли друг к другу.

– Как дела?

На пороге стояла Песецкая, сонно хлопая глазами.

Света тряхнула головой. За окном сгущались синие и темно-синие краски. Фонарь под окном, ведущий ночную жизнь, уже проснулся, и был готов для дежурства до самого утра.

– Чаю хочешь? – спросила Света.– У меня пирожные в холодильнике. С кремом. Будем трескать пирожные.

Вечер прошёл тихо, подруги обсудили тысячу вещей, и Ирина ушла домой лишь к одиннадцати часам.

Света с Олегом решили пообедать в городе. Обоим нравилась черноморская рыба. А лучше всех рыбу готовили в «Параллели».

Они выбрали столик у окна, куда попадал свет из громадного окна. Светлана заказала жареную барабульку для себя и камбалу для сына.

Когда официант ушел, наступило неловкое молчание.

Как же Олег похож на отца! Тот же разрез глаз, те же губы. Нос, слава Господу, ее.

Чтобы сломать лёд, Света начала спрашивать Олега об учебе. Он отвечал односложно, ему было неинтересно говорить об этом.

– А что у тебя, – чтобы увести родительский интерес в обратную сторону, спросил Олег.– Ещё не собралась продавать эту гробницу Хеопса?

– Собралась было, но как-то стала привыкать. Кроме этого, я сейчас занята со школой, езжу по городам. Надо искать лучшие помещения, менять оборудование. Нужны хорошие преподаватели, а приезжают студенты, неграмотные в родном языке. Так что пока дом остаётся ничего не меняю… я и бываю там меньше половины своего времени.

– Как это – быть богатой? – неожиданно спросил Олег.

– Что тебе сказать… да ничего не изменилось. Вокруг крутятся какие-то личности, как мухи… как пчелы на сладкое. Ответственности побольше. Если ты имеешь в виду – приносит ли это комфорт, спокойствие и счастье, так нет. Даже наоборот…

– Бить баклуши не пробовала?

– Вот от этого, мальчик, депрессия и развивается.

– Ты уже отошла от той истории…

Он не стал упоминать ни о смерти отца, ни о ее переломах.

– По утрам чувствую себя побитой собачкой, – пожаловалась она.– Пока не разойдусь. Когда сделаю зарядку, становится значительно легче. Собираешь себя в картинку, как пазл.

Они опять замолчали.

Принесли рыбу. Олег ее с аппетитом, а у Светланы вдруг пропало желание есть. Она крутила шарики из хлеба и забрасывала их в рот.

– Помнишь, как закончилась та история с комиксами?

– Ты рассказывала. Как в кино- всех плохих повязали, все тайны раскрыли, всех хороших спасли.

– Да, вроде того.

Она замялась, но решила продолжить:

– Тут опять одно приключение вырисовывается…

– Ой, лучше не надо!

– Ты думаешь?

– Если такое же стремное, как та дурка с издательством, не стоит. Слушай, мам, что тебя привлекает копаться в чужом белье? Тогда вот, – какой-то русский псих зарубил нашего психа топором, охранника траванули, папашу… ладно, проехали. Посмотри на себя- изящная, красивая, хорошо одетая дама- вдруг несётся за тридевять земель бить рожу жулику, сплошные наркоши, бандюки. Бравый старпер- коп. Не понимаю я тебя…

– Ты даже не хочешь узнать, с чем я столкнулась?

– Расскажи.

Она рассказала о убийстве Довгого, о Мореле, о сходстве двух смертей, о исчезновении компьютера и книги.

– Ты думаешь, что убивал один и тот же, – задумчиво сказал Олег.– Одесса и Марсель, где что… Жалкий неудачник и знаменитый писатель.

– Не надо его обзывать неудачником. Он отлично преподавал, и прекрасно писал. Просто не повезло, или характера не хватило…

– И опять я спрошу, – а тебе это зачем? Отомстить за подчинённого? Однокурсника?

– Какая там месть… а однако ж любопытно. Морель и Слава вполне вероятно знали друг друга. И обоим режут глотку сходным ритуалом.

– Не лезь в это дело, – сухо сказал Олег.– Какой-то детский сад. Дай слово не лезть в это дело.

Она была так поражена заботой, что немедленно дала слово.

– Да, наверное, ты прав. Старовата я бегать загадки разгадывать. А жаль…

Он еще больше растрогал ее.

– Без папашки, – сказал он тихо, глядя на скатерть, – я как-нибудь на свете проживу. А без тебя я останусь один. Помни это.

– Лучше иметь старые, подержанные бриллианты, чем не иметь никаких, как говаривал Марк Твен, – сказала Светлана, и Олег засмеялся.

Она незаметно вытерла глаза, сделав вид, что проверяет состояние левой брови.

Обед был закончен сливочно-шоколадным «Тирамису».

Светлана подвезла сына до дома, где он снимал квартиру. Она попыталась поцеловать его в щеку, но сынуля ловко уклонился.

– Хочешь загадок, – посоветовал Олег, стоя на тротуаре и глядя на мать сквозь боковое окно, – смотри британские сериалы. Лихо закручено и вполне безопасно, – в любую минуту можно выключить и пойти спать.

Два дня все было хорошо. Светлана занималась Одесской школой, пила чай с Песецкой и гуляла по берегу моря.

А вечером второго дня новостная лента «Le Figaro», на которую она была подписана, сообщила, что в французской прессе разразился скандал. Арман Морель жив, его видели в аэропорту Буэнос-Айреса, а днём позднее- в Новом Орлеане.