Читать книгу Последний бестселлер Мореля. Коллект-триллер. Вторая книга - Влад Евгеньевич Ревзин - Страница 7

Инспектор Марсельской полиции Жюль Коннард сидел в автомобиле и ел печёное яблочко.

Машина стояла на 38 route de la Valentine, недалеко от армянской закусочной «O’bistro d’Armenie».

Его машина была припаркована в тесном ряду вдоль тротуара так плотно, что касалась бамперами передней и задней машины.

Улица была залита беспощадным солнечным светом. Тени от домов, машин и фонарных столбов казались вырезанными из чёрной бумаги. Несмотря на время года, крыша машины разогрелась, как будто на улице было начало сентября.

Инспектор ел второй завтрак. Он ел сладкое яблочко из маленького пластикового контейнера малюсенькой же вилочкой Zepter, и поглядывал на закусочную.

Коннарду было шестьдесят пять лет, он страдал воспалением поджелудочной железы, и поэтому ел шесть раз в день. Его жена, Ирена, заботливо готовила ему маленькие порции на каждый день, и инспектор поглощал их с завидной регулярностью.

Доев завтрак, Коннард вытер губы салфеткой, закрыл контейнер и сложил его в сумку-холодильник вместе с вилочкой. Потом вытащил из перчаточного отделения термос, налил себе травяного чаю и медленно запил ланч.

Улица была пуста. Машины не проезжали мимо уже четверть часа, не брели пешеходы по каменным тротуарам, и сама закусочная дремала в ожидании вечера. Этот квартал оживлялся лишь к заходу солнца. Появлялись завсегдатаи крошечных питейных заведений, вездесущие туристы, звучала музыка и включались огни.

Полицейский сладко потянулся, осел в кресле и прикрыл глаза.

А когда опять открыл их, увидел двух людей, которых он и ждал.

Один из них был длинный, с растрёпанными волосами на вытянутой на манер огурца голове. Другой, не выше плеча спутника, квадратный, в нелепых штанах с карманами на ляжках, шел враскорячку, как морской волк по пристани. Парочка производила комическое впечатление.

– Пат и Паташон, – пробормотал Коннард.

Двое остановились у входа в закусочную, один из них, коротышка, делал последние, яростные затяжки, чтобы сигарета не пропала зря. Потом он бросил окурок под колесо ближайшей машины, и оба исчезли в «O’bistro d’Armenie».

Эти двое давно раздражали полицейскую душу инспектора.

– Ёнкулес, – грубо ругнулся он под нос.– Безмозглые громилы, как же вы меня достали…

Сначала бьют, потом думают.

Инспектор сталкивался с методами этой парочки, – видел последствия.

– Однажды вы подставитесь…

Однако это были слова. Коннард мог ворчать сколько угодно, но эта парочка- профессионалы и ошибок, за которые их можно притянуть к закону, не совершают. Эти двое Ukrainiens не зря получали деньги у своего босса.

Босса звали Sombre, то есть Темный, но на него в криминальной полиции Марселя не имелось почти ничего. Да и сама эта кличка выскочила почти случайно, когда пьяный домушник Биенренж начал бахвалиться в участке во время облавы, что лично знаком с Темным, и Травма выпустит всем фликам за него кишки.

Кишки выпустили ему, в камере, на следующую же ночь. Как и кому удался этот трюк, – зарезать арестованного в закрытой камере хорошо охраняемого блока предварительного заключения, выяснить так и не удалось. У мафии длинные руки…

Он дал им десять минут. Пусть закажут и выпьют по первой…

Точно через десять минут Коннард, пыхтя, выбрался из-за руля. Несмотря на жесткую диету он был толст и рыхл, и его бледная кожа казалась тонкой, как выветрившийся пергамент.

Пройдя два шага, Коннард опять выругался. Очки с затемнёнными линзами остались под лобовым стеклом.

Пришлось вернуться. Ирена всегда напоминала ему беречь глаза, особенно на ярком солнце. Это было логично, – правый глаз наполовину не видел, поражённый глаукомой, в левом врачи вставили пластиковую линзу взамен хрусталика, уничтоженного катарактой.

Он чувствовал себя старым и больным, а преступники становились все моложе и шустрее.

Кроме смешной парочки, засевшей за стойкой, за столиком у входа скучал одинокий едок. Перед ним стояла рюмка перно и тарелочка с прямоугольным куском мороженого, да ещё и с кремом впридачу. У едока было лицо человека, которому противопоказано сладкое, – настолько кисло и опасливо тот заглядывал в тарелочку.

За стойкой суетился брюнет средних лет, в колпаке, бородке и фартуке. Он споро разливал какой-то напиток в два бокала.

Травматолог и Святоша с комфортом расположились у стойки.

Перед каждым уже стояло по большой тарелке, полной всякой всячины, – две здоровенные котлеты, – одна побольше, почти красная, другая поменьше, коричневая; жареный рис, куча салата вперемешку с кусочками помидор и кубиками сыра, треугольный пирожок с начинкой и плашка с красной пастой.

Святоша вгрызся в свой пирожок, а Травматолог присматривался к большей котлете, изготовив нож и вилку.

– Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его… – донеслось сквозь тесто.

В помещении пахло пряностями, печёным хлебом и кофе.

Травма замахнулся ножом и оглянулся на звук двери.

– Черт, – сказал он, кладя инструменты.– Венал.

Святоше не надо было объяснять, кто такой Венал, поэтому оборачиваться он не стал и продолжил увлекательное занятие, – пирожок хрустел просто упоительно.

Коннард, которого Травма обозвал по известной в марсельских криминальных кругах кличке Венал, приблизился к парочке, пару секунд обозревал ссутулившиеся под суровым оком закона спины, а потом ласково обнял обоих за плечи.

– Ну что, бастардо, – спросил он.– Что поделываете?

– Обедаем, – буркнул Святоша сквозь пирожок.

Инспектор наклонился и принюхался.

– Как вы можете это жрать? – громко спросил он.

– Это что значит? – мгновенно вспыхнул горец за стойкой.– Ты почему…

– Заткнись, – прервал его Травматолог.– Он полицейский. Ему можно.

Человек в фартуке потух, – так же быстро, как и вспыхнул.

– Да я что, я ничего. Как вы насчёт перекусить? Делишес! Мясо ягнёнка, с молодой спаржей! Заведение угощает…

– Жри сам, -невежливо ответил Коннард и, как кукол, развернул партнёров к себе.

– Как делишки у Тёмного? – спросил он.

– Не знаем никакого Тёмного, – хором, как в школе, ответили Травматолог и Святоша.

– Это понятно, – сказал инспектор и больно ткнул пальцем Святоше под солнечное сплетение.-

– А куда вы ездили? На воды, в санаторий?

– Именно так, – тихо сказал Святоша, сморщившись.– У меня это… печень больная.

– Будет, -пообещал полицейский тоном лечащего врача.– Если будешь жрать подобный мусор.

Тем же пальцем он указал на тарелку со специалитетом закусочной.

– А вы не поделитесь своей диетой? – нахально спросил Травматолог и тут же получил короткий профессиональный удар кулаком в то же место, которым секундой раньше пострадал коллега.

Со стороны могло показаться, что друзья шутят или обсуждают игру Олимпика, приятельски похлопывая друг друга по разным местам. Но Травматолог издал что-то типа «ххы», согнулся пастушьим рожком, и вроде даже застонал.

– Не шути со старшими, – назидательно попросил полицейский.– Не шути со здоровьем, – ни со своим, ни с тем более, чужим. Это неучтиво. У вас в Украине так не принято?

– Я француз, – простонал Травма, держась за живот.– У меня папа коренной марселец.

– Мамаша что, на заработки сюда приехала?

Травматолог сжал зубы и с ненавистью посмотрел в рыхлое обвисшее лицо Коннарда.

– Ладно, Бог с ней, она, наверное, уже ни на что не годится, – оскалился инспектор. – А теперь серьёзно. Куда ездили? Украина?

– В Монпелье, рыбу ловить, – ответил Святоша.– Мсье инспектор, что-то вы нас больно утесняете…

Полицейский кулаком почесал правую ноздрю и задумчиво оглядел коротышку.

– Ладно, гуляйте пока, – разрешил он, и неожиданно развернувшись, пошёл к выходу.

– Вб'ю тебе, сука, – тихо, но так чтобы было слышно у двери, пообещал Травматолог. -Коли-небудь я тебе вб'ю…

Коннард мало того, что слышал, он еще и понял. Он был женат на русской женщине, а мадам Коннард в гневе использовала очень энергичные слова.

Он усмехнулся и дернул дверь на себя.

Коннард ещё не успел дойти до машины, а Святоша уже прижал мобильный телефон к мясистому уху.

– Мсье, – сказал он негромко, косясь на стоявшего столбом бородача в колпаке за стойкой.– На нас тут наехал инспектор Коннард. Да, тот самый, из городского отдела. Спрашивал про поездку.

Замолчал, потом ответил:

– Он не знает ничего. Ну, почти. Знает, что уезжали, что в Украину. У Травмы руки чешутся его кончить.

Травматолог держался за живот и слушал, двигая желваками. В его лице копилась решимость мстить.

Святоша отключился, поморщился от боли и развернулся к стойке.

– Где наше пойло?! – зарычал он на бородача.

И бросил Травме:

– Темный запрещает его трогать. Говорит, ищет к нему подходы. Не зря же его зовут Венал (Продажный). Говорит, ему через год-другой на пенсию, – тогда и повеселимся.

– Щоб він висрал свою пряму кишку, – мстительно пожелал полицейскому Травматолог.

Он с отвращением посмотрел на свою тарелку.

Инспектор Коннард ехал к Лету Пен-Мирабо. Выворачивая руль на повороте, он хрипло засмеялся:

– Теперь эти тупицы непонятливые, перед тем, как нападать на людей, сто раз подумают своими куриными мозгами!

Запищал мобильный. Он тут же остановился, прямо посреди улицы, и не обращая внимания на возмущённый хор сирен сзади, достал коробочку с пилюлями, принял одну и аккуратно запил водой из бутылочки.

У него было пониженное давление, и красные таблетки надо было пить строго, каждые шесть часов.